Стихи
Опубликовано в журнале Звезда, номер 1, 2002
01:00 Пролог Порядок наведен. Затихли звуки. Закрой глаза и повторяй за мной: "Наполни наши души, наши руки, Господь, Твоею силой неземной, даруй удачу нам, даруй победу, пусти нас, словно псов Твоих, по следу коварного, безбожного врага, мы приведем Тебя к его берлоге, и он, не помышляющий о Боге, узнает, как тяжка Твоя рука". Шеренги шевельнулись. Музыканты, хранящие до срока немоту, знамена, мушкетеры, лейтенанты, отряды пикинеров в темноту уходят за колонною колонна. Их поглощает степь. Она огромна. Равнину застилает дымкой гарь. Ползет во мраке, тяжело ступая, медлительная и полуслепая, опасная, прожорливая тварь. 03:20 Генерал-квартирмейстер полковник Юлленкрук Стук топоров и кирок, речь чужая доносится с редутов. Вдалеке костры ночные гаснут. Обнажая край леса, понижение к реке, рассвет грозит с минуты на минуту колонны обнаружить. От редута на расстоянии в полет ядра становится особенно заметным отличие позиции предметной от сотворенной росчерком пера. В траве, намокшей от росы, солдаты лежат, сидят на корточках, ковром неровным расстилаясь. Клочья ваты клубятся над ложбинами. Нутром неясно ощущается тревога. Где кавалерия? Еще немного, и будет поздно... от опушки сквозь кустарник скачет всадник, поднимая вверх пистолет, и тишина немая готова расколоться. Началось. 05:00 Первой роты Вестманландского пехотного полка капитан-поручик Нурин Они ушли. Прорвавшись сквозь преграду, плюющуюся залпами свинца, похожими на гроздья винограда, сплотив ряды, с бесстрашием слепца, не видящего бездны под ногами... Они ушли. Оставшись должниками тех, в чьих глазах застыла высота, тех, кто лежит, раскинув накрест руки, тех, для кого всё заслоняют звуки крови, сочащейся из живота. Он слышит стон. Издалека, так глухо, как будто стон идет из-под земли. То стонет собственное тело - ухо не в силах разобраться, что вдали находится, что происходит рядом. Он в небесах пустых блуждает взглядом. Касаясь головой чужих колен, три дня, стараясь шевелиться скупо, он пролежит среди распухших трупов, а после поползет сдаваться в плен. 06:00 Свита Лейб-медики осматривают рану, рискнув побеспокоить короля. Хотя для поздравлений слишком рано, вся эта публика, которой для интриг и лести нужен только повод, все, как один большой жужжащий овод, успехи обсуждают меж собой, усердно восхваляя государя. Им кажется, что, по врагу ударив, возможно в полчаса закончить бой. Гофмаршал, камергеры, адъютанты, штабисты, иностранные послы, статс-секретарь, лейб-гвардия, драбанты уверены в победе. На весы положено все то, что было прежде. Давно пора восточному невежде науку политеса преподать! В тот самый миг, как подойдет пехота, продолжится загонная охота. До той поры необходимо ждать. 08:30 Главнокомандующий фельдмаршал граф Реншёльд Фельдмаршал хмурит брови. Из доклада пока что точно явствует лишь то, что Роос не придет, что ретирада его полков способна в решето преобразить пехотный фронт, что плату за бег двух тонких стрел по циферблату судьба еще возьмет. Заныла грудь, контуженная в январе, полгода тому назад, как будто непогоду предсказывая или долгий путь. "Фельдмаршал! Неприятель покидает ретраншемент, в порядок боевой развертывая батальоны..." Тает отпущенное время. На убой готовые несчастные бараны в шеренгах шевелятся, словно раны предчувствуют свои. "Господня власть исполнится. Не стоит волноваться. Я знаю местность, как свои пять пальцев. Противник не осмелится напасть". 09:20 Командир третьей пехотной колонны генерал-майор Роос Парламентер ушел. За частоколом, за пустотой нейтральной полосы не спрячешься от пушек. Словно голым попал на бал. Он смотрит на часы. Но стрелки замерли на месте, будто бег времени прервался, и минуты приобрели несвойственный им вес. Сквозь гул в ушах звучат как заклинанья чужие, непонятные названья. Poltava. Vorskla. Jakovetskyj лес. Он смотрит на солдат. Под слоем пыли не виден цвет мундиров. Едкий пот, пороховая гарь и грязь покрыли их лица черной пленкою, из-под которой светятся безумным блеском глаза оживших мертвецов. При резком и ярком освещении предмет любой становится понятным глазу, как будто напечатанная фраза. Парламентер был прав. Надежды нет. 10:30 Командир третьего эскадрона драгунского полка Нильса Ельма капитан Де Лаваль Драгуны поднимают карабины, но конница противника легко рассеивается в конце ложбины. Разлитое в пространстве молоко плывет над головами, оседая на гривы, плечи, сапоги. Седая кобыла фыркает, вдыхая пыль. За спинами гул прорванной плотины. Шум бегства. Нереальную картину лишь вонь селитры превращает в быль. В ложбине появляется пехота. Зеленая стена под козырьком из черных треуголок, позолота эфесов шпаг. Ленивым ветерком доносит резкие слова команды. Мушкетные стволы живой гирляндой вдоль строя шевелятся. По оси шеренги с треском пробегает пламя. Звук падших тел не слышен в общем гаме. О, Господи. Спаси меня. Спаси. 14:00 Премьер-министр граф Пипер Смятение повсюду. Офицеры не в силах обуздать своих солдат. Фельдмаршал, молча, безразличный, серый, как будто на пороге райских врат душою находясь, вокруг взирает. Наверное, сегодня двери рая запружены толпою и его пока что не пускают. Может статься, собрать людей ему еще удастся, хотя поверить в это нелегко. Граф Пипер во главе своей охраны по плоской степи скачет налегке. Король, разгром, "болотные Иваны", упрямый Реншёльд, повод в кулаке - все это занимает мысли графа. Ужасный вид степного голиафа (мохнатая лошадка, борода) внезапно поразил премьер-министра. Он мчится, повернув довольно быстро, назад, сдаваться, к черту, в никуда. <...>