ВАСИЛИЙ БЕТАКИ
Опубликовано в журнале Звезда, номер 9, 2000
ВАСИЛИЙ БЕТАКИ
ИЗ КНИГИ “ВИТРАЖИ. ROMA-AMOR (СТИХИ 1997—1999 гг.)”
1 Римские девятистишия. — Здесь и далее примеч. автора. Вольно ж так долго побеждать,
Что белый конь успел подохнуть,
Седок — ослепнуть и оглохнуть…
Кому на ком теперь въезжать,
Да и куда?..
Из стихотворения “Памяти А. Синявского”
ТРИ СТИХОТВОРЕНИЯ
1. Июнь
В белом фонтане вода стеной.
Длинная пьяцца Навона.
Жарко? Так прислонись спиной,
Охладит любая колонна,
Даже если ейОпыт с жарой бороться только триста лет,
У нее есть, а у тебя — нет,
И ещe — как вода из колодца —
Воздух из тяжких церковных дверей
Прохладою по ногам…
Не знаю, спускался ли ПетрНо Микеланджело — там! с этих вытертых ступеней,
Поставь, если хочешь свечку. Возьми.
А лучше —Улиц, где смешаны боги с людьми, стань частью от
И с этим светом — тот.
Ищешь ты Бога или богов —
Этот слоeный пирог
Из семи холмов с начинкой веков
И тебе кусок приберeг:
Вдоль парапета платаны толпятся
Над желтой водой реки.
Мимо таверн, церквей, палаццо —
Весeлые каблучки.
Женский смех на руинах миров
Воистину неистребим,
Вечен Аmor. А наоборот
Читается Rоmа — Рим.
Но это известно, само собой,
Зачитано аж до дыр —
По-русски есть перевертыш другой:
Рим — Мир.
И вот — со всех семи холмов
Катится ночь, и вот —
Неизвестно кто, зачем, у кого
Подсохшие лавры крадет —
И смешиваются
Стен квадраты
С колоннами,
И спешиваются
Императоры,
А пешие статуи
Становятся конными.
Над ними фонарный белый шар,
И если взглянуть построже —
Неважно, форум или базар —
Почти что одно и то же!
Во все глазницы глядит на Рим
Вокруг себя Колизей:
Вдруг снова сведут с Палатина над ним
Больших полосатых зверей?
И цезарь в ложу изволит войти
В лавровом венке?..
Да нет —
Тут полосаты только коты,
А лавром пахнет обед…
2. ТЕРМЫ КАРАКАЛЛЫ
На белые с чeрным мозаики белые с черным чайки
Усаживаются важно, и на мгновенье влажно
Становится на полу…
Чайки не улетают — чайки на месте тают:
На черном мраморе белые контуры
На века остаются в углу…
A слуги пучками кидают в тяжелые ванны лаванду,
Спорит голый философ с полуголым другим, —
А потом
Оба идут в таверну надраться, никак не подозревая,
Что элегический дистих Горация, рифму приобретая,
Станет русским стихом…
Вот и ушли они, важные!.. Им завесы подняв, мальчишки
Получили монетки влажные и — прямиком на базар,
А я сюда эту рифму принесу в записной книжке
И прилажу, как только все они
Прекратят мне мозолить глаза,
И укреплю —
Тут, где на белые с чeрным мозаики
белые с черным чайки,
Как обычно, садятся важно, и на мгновенье — влажно
Становится на полу…
3. Noventimi romani1
Какой ты маленький, великий Рим, —
Строка гекзаметра — и та длиннее,
Когда она сползает, буквы грея,
С Янникула. Постой, поговорим
Про Сirсо Маssimо, и про Энея,
И как весталку увести в аллею,
Про то, что наслоения веков
Нас, любопытных, всe-таки жалея,
Оставили куски черновиков…
И можно, Форум обойдя с боков,
За два часа пешком пройти вдоль Тибра!
Мосты… Трава… Феллиньевские титры
Прикрыли трещины особняков…
Опять подвальчик. Что ж, скамейку вытри,
И выпьем-ка за выпитые литры,
За то что вот, пощажены судьбой…
Пей хоть за выкрутас колонны хитрый,
За пинии, за ангела с трубой,
За “Страшный суд” в Сикстинской… Но постой:
Кисть Микеланджело не зря жестока:
Ведь, может быть, и вправду чьe-то око
Следит за Римом, миром и тобой?..
Не веришь тут в существованье тьмы:
Тут лето разливается без срока…
А ведь когда-то в Петербурге мы
Молились, чтобы синее барокко
Преодолело ужасы зимы…
Но я люблю узоры на стекле.
Их витражист-мороз под утро ле…
И всe же далеко не всe он может —
Вот Рим зимы не примет никогда:
Уродлив стал бы Тибр под коркой льда,
Но как его представить без азалий?
Скорей — без цезарей! Да уж не им
Фонтаны — шумом в зеркале — сказали,
Что Аmor — это Rоmа, то есть Рим…
* * *
Пeстрые на горизонте
Cудьбы?
Да нет, паруса…
Жадные взгляды. ..
— Не троньте! —
Челка.
Над чeлкой оса…
Шлeпанье волн под Тулоном.
В соснах и скалах — закат.
Солнечной злостью спалeнный,
В прошлом — недавно! — зелeный,
Лес, что по склонам и над.
…Плещет на плечи закат.
В дырку закатную вдетый
Высоковольтный кусок.
Чайки горланят: “Ну, где ты?”
Волны ласкают песок…
Там — горизонт или остров?
(Несоразмерность строки!)
Старого сейнера остов
В русле безводной реки.
Прошлое слито с грядущим.
(Нет ни того ни сего!)
Катятся круглые тучи
По головам островов.
Словно спина крокодила,
На горизонте пустом
Слабость — слоями — и сила,
Слой (или пласт над пластом) —
Эти обрывы над морем
Желтые, серые, на…
Взрезана глупым мотором,
Тонет в воде тишина —
Всe это пляшет и плещет,
Всe это — мне или вам?
Что там такое обещано?
…Плюхнув волною на плечи нам,
Катер уйдeт к островам.
Жадные взгляды…
— Не троньте! —
Сдутая ветром оса…
Пестрые на горизонте
Снуют
паруса.
* * *
Туман скользнул незаметно, глухо,
И стало всплывать из ущелья вверх
Холодное озеро горных духов
Туда, до первых небесных сфер.
В палатке темнеет. Сумрак бездонен,
Твердит, что весь твой загар дневной
Доступен — пусть не взгляду, ладоням! —
А скучный дождь шебуршит за стеной…
Не знаю, сколько там лет осталось
(Наверное — и не надо знать!).
Ну что там за тряпкой? Дождь да усталость,
Всe, что с собой и не стоит брать…
А тут, в куполке трехгранном, малом,
В этих касаниях наугад,
Меня обволакивал, вырастал он,
Заполонив всe пространство, загар!
А из палатки? Да нет же, не нужно:
Тканью предутренней темноты
Отрезан тот мир, чужой и простуженный:
И там, за тканью — всe, что не ты.
ЧАСЫ2
(Мюнхен, 1480 г.)
Над часами башни
Гномы танец начали,
Вкрадчивы и медленны их шаги…
Вот как стражи времени
Время растрачивают
И вокруг красавицы вьют круги!
Фаты хлыщеватые — похоть, гармония,
Фески да тюрбаны (а шаги — всe длинней),
Праздничный гротеск, пантомима иронии,
Гномы издевательски прекрасней людей…
Как тут не мешают они
Проповеднику?
И ведь вылезают каждый божий час!
Как не превращают
В ярмарку обедню?
Как тут прихожане
Не пускаются в пляс?
………………………………………………………
А в Везле3 на капителях —
Черти с мужиками,
И свиные хари — добрым людям на страх,
В Нотр-Дам химеры — матерящийся камень…
Славное кощунство есть в готических церквах!
СОБОР
…Творение безымянное и коллективное…
Лишь готическое искусство в своeм аскетизме
по-настоящему пессимистично.Томас Манн
…И с неба падает вода
В готические города,
На трехэтажные фасады
С крестами балок меж камней,
И семь веков скрипят с надсады
Под грузом крыш, страстей и дней;
Смывают шорохи дождей
Забытый цокот лошадей,
И улица узка…
Но, небо разодрав, над ней
Ввинтились шпили в облака —
Взлетать, взлетать, и не взлететь…
И каждый ярус — поколенье.
И не дожить до завершенья,
Недотесать, недопотеть…
Одним сутулым аркбутанам
Глядеть на плиты площадей
Легко…
За сумраком дверей
У стен с крутящимся туманом,
Среди стволов колонных рощ
Струятся трубы над органом —
Блеск вертикален, словно дождь.
И взлeтом желтых капель дышат
В тумане свечи, и хорал
Все глуше, всe плавней, все тише,
Как будто музыкант устал.
Сам Бог устал за те века
Чертeж держать над облаками
И терпеливо ждать, пока
Вручную окрыляют камень.
И с неба падает вода
В безвозрастные города,
А Бог устал…
* * *
Франция в солнечной осени
Вся, от Ламанша до Ниццы.
Осень рифмуется с проседью:
Не повторяются лица…
Юность — она поросячество:
Перелистнешь ли страницу —
Тексты отсутствуют начисто,
Блеск иллюстраций теснится.
Рыжее с зеленью смешано:
(Дуб вянет легче каштана),
Солнце над лесом — как взбешено,
Осень — в полосках тумана —
Эта седая любовница
Юности даст сто очков!
Или вороны погонятся
За глубиной облачков?
Или в лесах сокровенная
Спрятана зелень души?
Или нырнешь в Средиземное
Прямо с альпийских вершин?
Тонет в сонетах Лаура,
Тонет в приливе коса.
Только на замках Луары
Башни торчат в небеса.
КОКТЕБЕЛЬ
Тут незачем мерить пространство
От солнца до желтой глины,
Отсюда в странствие странствий
Уходят сухие долины,
Холмы без следа растений,
Роняя кофейные тени,
Единственный цвет хранят:
Обeрточная бумага —
Измятый склон Карадага.
Здесь — три, ну, четыре шага —
До ближнего спуска в ад.
Всe гуще кофейные тени…
А Данте решил, что в Сиене!
2 Композиция Эразмуса Грассера “Мавританский танец” (деревянные скульптуры).
3 Везле — романский собор в Бургундии. Здесь прозвучал призыв Петра отшельника к первому крестовому походу (1096 г.).