Перевод с итальянского Ренцо Оливы и Натальи Блохиной
РЕНЦО ОЛИВА
Опубликовано в журнале Звезда, номер 7, 2000
Перевод Наталья Блохина
РЕНЦО ОЛИВА
СТРАНА ЧУДЕС
все это было дано, отнято и вновь дано
в моей хромающей судьбе, в моей вечной войне
за выживание, в этом ацетиленовом трепете,
и много раз я уже с ним прощался,
хорошо зная, что все это будет продолжаться и без меня,
даже если мне принадлежит,
даже если и не мое…
А. М. Рипеллино0
какое же чудесное сплетение музыкальных фуг какой богатый арсенал трюков преследующих одну-единственную цель: пережить! через двадцать лет все будет выглядеть проще может быть преуменьшенно: некое произведение сплетенное из эротических вздохов the insatiable fiction of desire словесные созвездия среди которых мореплаватель не привыкший как я к эпистолярным приключениям обречен заблудиться но пока давай сосчитаем все способы которыми я мог бы сообщить тебе все что лежит у меня на сердце яснее чем мне удается сказать словами заплесневевшими из-за этого бесконечного складирования под моим языком: длиннейший переход от компрессии ко взрыву: таинственное насилие сердца вызывает разрушение всего того что разум усердно строил за столом не считаясь с зашифрованными посланиями и/или предупреждениями полученными во сне
уставший убегать вслепую ищу Вашу руку, во плоти, пожелтевший лист с сетью прожилок которую надо истолковать — великое безумие: I wish for something neither key nor hand can give с застланными туманом глазами земля снимает с себя одну кожу за другой смутные образы: ветер приходит и уходит разнося на разных частотах противоречивые сигналы но в этой комнате с белыми стенами и белыми тенями с безукоризненными мухами с равномерным дыханием есть только я, я один в совершенном одиночестве с размеренным страданием вынужденный высвобождать тайны которые улетят как осенние листья чтобы скопиться свернувшись в трубки напрасные неузнаваемые у ног случайного прохожего который оцепенеет в смущении от предложения стать случайным читателем: засунув руки в карманы вглядываясь в темноту уже нависшую надо мной он прошепчет неуклюжий отказ но не по моему выбору на этих страницах погасших как черные пустыни ползают гибридные плеоназмы порожденные мимолетными крайностями ночного легкомыслия но предположим (предположим!) что кто-нибудь из вас в этой веренице эксгибиционистских судорог увидит неуверенные движения павшего ангела который шатаясь с трудом раздвигает тяжелые завесы тьмы тогда, meine Damen und Herren, неужели именно я должен буду разочаровать вас представляя на серебряном подносе отрубленную голову Иеро без проблеска душевной жизни без малейшего блеска божественного красноречия?
Иеро подышал на зеркало: этого тонкого слоя оказалось достаточно чтобы отрезать помпезные монологи произраставшие у него изо рта как мясистые растения чтобы отделить друг от друга хотя бы временно двух сиамских близнецов отправив одного из них в туманную глубь зеркала призывая другого, более близкого нам Иеро, к его настоящей ответственности: к осени (я прочитал твое имя в газете несколько дней тому назад и с тех пор мы больше не расставались) к осени, рассылающей предупреждения на все четыре стороны: конец приближается: miserere, miserere nobis за наши ничтожные преступления совершенные посреди живописных пейзажей с пышными облаками пылающими закатами (Иеро говорил сам с собой при вспышке той болезни которая всегда заставляла его одержимо искать общества самого себя в ущерб действию в ущерб будущему которое направлялось в другие русла: неясная тенденция к одиночеству педагогически-ораторского характера с прожилками жестокости по отношению к тем кто нас любит и с подозрением на яркую карикатуру)
сидя на постели хочу писать о своей жизни и о своей первой смерти о будущих смертях и о всех тех разах когда на следующее утро я буду рождаться вновь согласно порядку установленному природой но главным образом тобой меняющей лицо меняющей голос каждый раз когда ты появляешься тобой меняющей имя чтобы не быть обобщенной в одно риторическое понятие хочу избавиться от лишних воспоминаний бросать призывы в противоположном направлении чтобы никто их не услышал и ты не поняла что я тебя еще люблю если только подхваченная темными силами ты сама не придешь послушать мое дыхание да, я еще жив и в конечном итоге мы будем бороться любить друг друга прожигать жизнь удаляясь друг от друга находя друг друга снова может быть под надзором Жестокой Судьбы которая руководит жизненными обрядами: но скажи какое у тебя будет имя на этот раз? ты войдешь через дверь за моей спиной? остановишься в тени дожидаясь пока мой взгляд взбудораженный силой моих страхов не успокоится уподобившись остекленевшему взгляду набитого соломой чучела какого-то животного (обрету ли я постепенно достоинство салонного портрета со стекающими вниз усами и с тростью в руках?) это ты мое видение? я не очень хорошо различаю тебя ты приходишь сюда верхом на радуге по дороге полной дождя и плохо нарисованных лун: ты принцесса, святая одержимая изысканным безумием или благоуханная тень сада в котором меня похоронят?
но и эта иллюзия длится не более одной очень долгой секунды и видение исчезает затвердевая как прозрачное ничто на кресле на письменном столе на руках Иеро: еще один плод твоего отсутствия (болит потому что это правда) еще что-то о чeм больше невозможно писать или петь что невозможно больше фотографировать или о чeм нельзя больше рассказывать подмигивая с видом соучастника: кто же теперь в это поверит?
1
сценография: как стоячие скелеты на фоне ночи белели фосфористые небоскребы у их ног площади улицы заводы мавзолеи ульи еще были окутаны полумраком а деревья уже начинали выпутывать свои руки из шевелюр отдельные автомобили фарами ощупывали дороги в поисках какой-нибудь цели редки и фальшивы были молчаливые прохожие вдруг перемирие было нарушено горстью злодеев потерпевших кораблекрушение о берег утра: Иеро живeт в двух шагах отсюда может быть он спит может быть он в компании друзей посмотреть бы какую мину он состроит увидев нас а может быть он болен да ну его! наверняка это не смертельная болезнь
Иеро из своего скита попробовал послать к дверям два вездесущих призрака: королевы и проститутки окружил свой гроб свечами и искусственными цветами даже луна свисала с дерева с растительным изяществом sorrow on sorrow проститутка открыла дверь ночным нахалам и улыбнулась королева высокомерно прищурясь пригласила гостей войти проститутка по-куртизански кокетливо наклонилась показав мельком свою пышную грудь злодеи с жадностью облизнулись он уже мeртв? задумчиво спросил один нет, но он уже перестал жить разрыдалась королева Лазарь выходи оставь это траурное шутовство очнись от своего полусна отрекись от самого себя только тот кто клятвенно отрекся от своего прошлого обретeт новую жизнь и Иеро, хоть и сотрясаемый ознобом слабости, хоть и более склонный к воскресению чем к перевоплощению, внезапно вернулся к жизни сегодня утром всe начинается снова маленькие технические детали которые надо отрегулировать: кофе чтобы отогреть холодный подвал кишечника, новая бритва чтобы сделать собственную физиономию заслуживающей большего доверия прежде чем демонстрировать еe на людях в переполненных городах где, разумеется, из-за воздействия муссонов ни у кого нет времени для тщательной проверки но также и родственникам & знакомым которые постараются выявить малейший след тех порочных путешествий в небытие
после некоторой заминки во фразировке Иеро чувствовал как его пение облекается во плоть может быть вся суть в репетициях: the cycle of abuse repeats itself за дверью домашнее ничто составленное из мелочей пыльные пустыни расщепленные тени пепел от жестов угаснувших подобно ничего не значащим метеорам пишу свой дневник сто лет одиночества и мгновения самоуничтожения в раскалeнной домне любви за которыми следуют как справедливое наказание бесконечные переливания из моего в твоe из твоего в моe спагетти готовы, любовь моя, потом я тебя провожу нет, я поеду сама а не то что скажет мама? в спальне сладковатый запашок в складках простыни запашок в трещинах души но этот запашок проходит: голый я сажусь на стул у стечения двух стереофонических потоков моя рука колеблется предаваясь то одному то другому вода кипит иератическим жестом топлю в ней спагетти потом Иеро оборачивается и благословляет всех присутствующих вас с возмущением наблюдавших мандолиновидные ягодицы ангельские лопатки животный пух на нижних конечностях я жаждал всю свою жизнь берeт бокал наполненный вином и до конца выпивает его вода от спагетти пенясь переливается через край и заливает всю кухню хватаюсь за плавающий стол и вскарабкиваюсь на него спагетти как щупальца осьминога охватывают меня за лодыжки я гибну и эта моя гибель длится всего один миг но никогда не заканчивается как загипнотизированный я не в состоянии думать ни о чeм другом потом я выключаю плитку собираю мeртвые щупальца смачиваю их кровяным соусом посыпаю опилками сыра они готовы: натюрморт: румяное блюдо с нависающей над ним головой едящего или блюющего а чуть-чуть дальше другой натюрморт: стакан с несколькими каплями красного вина на дне аквариум без рыб клетка в зоопарке без зверей но по-тюремному унылая клетка пустая как эта комната на исходе вереницы зим
полeт мух над местом кровопролития кружение чаек sur la mег parseme╢e de radeaux vides de brassie`res de sauvetage мухи повторяются до тех пор пока вышивающая рука не вытянет нитку на которую они нанизаны и мухи не исчезнут Иеро любит деревянную порезанную ножом сучковатую поверхность своего кухонного стола на этой примитивной географической карте он совершил опасные переходы через коралловые рифы и пустынные дюны двигал флотилии крошек выстраивая одну против другой прежде чем смести их ладонью производя заключительную отрыжку мухи вновь описывают треугольник своих размышлений я знаю, знаю эти повторяющиеся игры подобны растрачиванию спинного мозга на брызги спермы которые следует растереть подошвой под столом некая липкость ошеломление от слов-не-слов продиктованных вином и no valid reason неощутимый рост созидание без усилий к которому мы стремимся: Вселенная образуется ускоренными темпами kosmos распускающийся как сфотографированный с интервалами цветок Иеро режет ломтями свою руку раскладывает еe на тарелке украшает укропом полоска майонеза выявляет магнитное поле между двумя полярно противоположными маслинами но повернувшись спиной к сцене на которой будет сыграна драма самоканнибализма Иеро производит арифметическую прогрессию зевков потом графитом на бумажной салфетке фиксирует ряд обуглившихся мыслей аккуратно как энтомолог своих бабочек а теперь дамы и господа вот вам и десерт: Олимпия пахнущая ландышем и возлежащая на tapis-roulant похотливо играет своим белым животом перед возбуждeнными носами зрителей под жарким светом прожекторов но никому не весело: одна из дам c руками украшенными драгоценностями поправляет причeску просит прощения у сидящего рядом с ней и выходит пророк несчастий: она предугадала крушение театра который на самом деле немного позже развалится хороня под своими обломками бесчисленные воспоминания о маскарадах и неразгаданные убийства совращения совершенные на дне лож патриотические призывы возбуждающие концерты рок-музыки эффектные воскресения соram populo
Иеро снимает паутинки бегущие между его неподвижными ресницами и смотрит всe вокруг ему знакомо до последней детали он ещe удивляется как может воспринимать его визуально с кляпом во рту привязанный за руки и за ноги к кухонному столу неподвижный затвердевший в пассивности всего того что его окружает какой-то холод наводнял корни волос тишина дрожала на невидимых свечах thin voices in the valley faintly calling кофе готов вот сахар только что родился ангел медленно волнуясь разламываясь необъяснимо рассеиваясь цветут галактики осанна кричали ангелы оставшиеся in excelsis Иеро посмотрел на них с удивлением но захлопнул у них перед носом дверь и стал ждать ответную песнь: она не последовала но он представил себе их молчаливые пантомимы вдруг в этой путанице форм он останавливается на одном знакомом лице (ошибка в отождествлении?) поднимает с полу монету и замирает как томное чудовище от волнения пускающее слюну: Айни, это она! опрашивает экран компьютера покусывая нижнюю губу не зная что за ней наблюдают она поправляет блузку на своей остроконечной груди кто-то входит в еe комнату рука Иеро вздрагивает монета выскальзывает бьeтся о пол и катится прочь чeрт побери: ему так хорошо удавалось долго не думать об этой универсальной стерве об этой заслуженной бляди
последние волны моря убегают назад последний ветер последнее солнце лета Иеро суетится на кухне споласкивая свою немногочисленную посуду аккуратно вытирая еe как его учила мама Айни с увлечением смотревшей на него и подшучивавшей над ним вдруг пришлось схватиться руками за раковину чтобы не оказаться опрокинутой его порывом любовь уже немножко ненависть любовь и пот дикий запах половых соков ручейки кока-колы на всe ещe не смирившейся груди затем всe стирающие струи холодной воды год тому назад Айни старательно одевалась и уезжала на своей машине как будто ничего не случилось то что они делали не читалось на еe лице как этого хотелось бы Иеро распрыскивая дезинфицирующее средство Иеро уничтожил неизвестную муху которая не могла бы дать никаких показаний разве что о патетической экономии на завтраках обедах и ужинах: он не был богат нет , я не богат такой роскоши я не могу себе позволить тогда оставь меня в покое шантажировала его Айни мертвенно-бледный как камень Иеро пригвождал еe к стене и мучил единственно возможным способом доставляя ей удовольствие hic sunt diaboli мучительные расставания на пороге квартиры двери дома открывались и закрывались противоположными силами время от времени на лестнице раздавалось хмыканье привратницы соседи проходя мимо не прочь были заглянуть внутрь за наконец-то закрытой дверью всe начиналось вновь простирались новые горизонты открывались новые планеты совершались новые безобразия творились новые чудеса только для двух существ двух инструментов сыгранных в одной мелодии двух мечей со злобой ударившихся друг о друга медленная теплота ласковое ощущение другой руки в своей ладони Иеро ногтем указательного пальца рисует на покрытом пылью стекле окна тонкую фигурку с длинными волосами два больших глаза чуть-чуть намеченный нос рот тонкую шею два соска ноготь останавливается Иеро целует этот силуэт на покрытом пылью и свежем стекле потом дорисовывает пару монгольских усов огромный член который проникает в неe и в конце концов покрывает каракулями весь силуэт и ложится спать Айни вычеркнута низведена до состояния zombie более того Иеро снова встаeт и мокрой тряпкой аккуратно протирает стекло о falsely falsely murder’d a guiltless death I die! комедия закончена Дездемона умерла Айни умерла Иеро возвращается в спальню капуцинову крипту с останками его похороненных любимых и водружает там только что обглоданную большую берцовую кость а затем как мертвец падает на своe лежбище
давайте разделим пространство перед нами прямой линией которую мы назовем абсциссой и ещe одной которую назовем ординатой разделяя пространство на четыре сектора в первый я помещаю самого себя Иеро явно на спуске вот-вот упадeт в нижний сектор где размахивают руками отчаянные негодяи в огромных галстуках и с золотыми булавками нацепленными для камуфляжа несчастные которые уже тысячу раз делали себе пластическую операцию лица но так никого и не сумели убедить в том что в них гибнет великий талант никто меня не понимает Иеро берeт мел и рисует себя в самой высокой точке среди звeзд объяснение? мне чуть больше двадцати лет я заслуживаю маленького поощрения душный полдень давил на Иеро своим тeплым и липким животом прижимая его к простыням но будучи не в силах окончательно сломить его какая-то томность прерывистое воспоминание об уже слышанной музыке внезапная вялость лучше было бы поспать об остальном можно подумать потом на белом полотнище тишины Иеро читал график своей сердечно-дыхательной деятельности с улицы до него долетали обрывки фраз порождая бесконечные отзвуки le phoenix ne couche jamais deux fois dans le me`me nid но где я мог бы укрыться от своей судьбы? (ещe один вопросительный знак без ответа) через жалюзи Иеро следит за пустынным нечетко оформленным миром улицы рука покачивается слегка касаясь свежей поверхности пола в каждом из нас закономерна сильная потребность в воскресении а ты мой соловей улетевший из забытой восточной поэмы садишься на мой подоконник и смотришь на меня обиженными глазками кто же ты, кто? кем ты был? speak the speach I pray you но птица тут же на самом деле оказывается помрачением зрения дефектом сознания Иеро поднимает край простыни и обмахивается им как веером соседская семья собралась вокруг обеденного стола весeлое звяканье тарелок приборов Иеро с удовольствием поменялся бы с ними местами ах очутиться бы с вилкой в руке на том званом обеде обжор сейчас я кажется встану и пойду попросить у них щепотку соли несколько спичек уважительный предлог разве нет? встаю и наталкиваюсь на зеркало: позеленевшее от плесени лицо преследуемого человека нет, ты не пойдeшь пугать людей на самом деле Иеро нравится этот налeт страдания: в этой гнилой почве открывается бездна: что за саркастическая усмешка! что за гиперболический смех! одной струйкой мочи ты стараешься отдалить себя от этого лица но у тебя не будет иного Бога кроме меня: в имени императора Иеро объединено правление всеми провинциями и между тем как раньше среди людей распространялись портреты тирана
опустившегося на софу в ореоле мух
в профиль/анфас/проходом
в шубе играющего в карты
плачущего на шее у женщины
голого скорчившегося над биде
на улице гуляющего в гетрах и в цилиндре
официальный указ запретил все ложные изображения заменяя их каноническим портретом божества без зрачков и без возраста: некий Иеро в позе статуи напротив зеркала общеизвестный бездарь заслуженный неудачник но зачем опровергать доводы злопыхателей? один-единственный взгляд в глубь своего внутреннего пространства вернул ему уверенность в себе: ни одно из его потенциальных достоинств не могло быть окончательно отброшено светлое будущее ожидало его прямо там за дверью будь что будет rien nе va plus
мнения разнятся одних теология раздражает другие не могут без неe обойтись Иеро хотел бы как можно скорее свернуть в трубку это бессонное послеполуденное время: сон слуг и куриц не пришeл придется судорожно ощупывать все углы этой послеобеденной тишины этого заключения — ужасно, не правда ли? — в психиатрической больнице умоляя дежурного санитара следящего через замочную скважину чтобы он протолкнул время на несколько лет вперeд впрочем ответ комиссии по экспериментальным исследованиям ясен: указательный палец устремлен против него вот он Христос из Назарета взять его; это только начало внимание снимаем: ночь вооруженные мечами воины в плащах но сцена не удаeтся из-за сияния которое излучают мои воспалeнные от бессонницы глаза поэтому съeмка будет повторена через определeнное время может быть никогда
2
светофоры перекрeстки воздух смешанный с выхлопным газом замешенный на истории из школьных книг вымешенный из воспоминаний о многих историях выкопанные в тени узкие улочки Иеро летит как вор спасающийся бегством ему не хочется быть задержанным лавочниками которые знают его с детства через распахнутые двери утробы лавок отрыгивают запахи кофе вина мяса тканей хлеба стиральных порошков табака сыров лука кто-то не глядя отхаркивает мокроту на тротуар совсем рядом с ним несчeтное количество раз Иеро издавал указ о смерти квартала приговаривая его жителей к казни на электрическом стуле но по той или иной причине исполнение приказа из года в год отменялось и несмотря ни на что эти люди любили его худобу вечного беглеца его взгляд зелeный как беспокойная река но внимание: окурок сигареты запачканный губной помадой наполовину растоптанное собачье испражнение пивная банка ожидающая чтобы кто-нибудь пнул еe ногой он брeл по городу и ему казалось что он идeт по следу таинственной погони за кладом или же избегает его
нерешительными шажками он направился к центральному парку скользя вдоль дряхлых домищ осквернeнных анонимными призывами людей будущего замедленная съeмка ходьбы глухой грохот тротуара под его каблуками на дне жидкой синевы неба угадывались блуждающие большие медведицы и ещe глубже руины какого-то небесного города быть может Иерусалима быть может некоего рая для нелегальных иммигрантов (это всего лишь предположение) потеряв связь с небесами Иеро спустился в подземный мир для производства выхлопной жидкости: в воздухе насыщенном аммиаком человек десять казалось не имели мужества достойно встретить смертную казнь хотя время от времени кто-то выходил из шеренги разворачивался кругом и застeгиваясь спереди-внизу исчезал из поля зрения Иеро очутился между каким-то типом погруженным в чтение газеты и меланхоличным стариком собирающим остатки своей былой мужественности apre╢s moi le de╢luge церемониально застeгивая свои брюки Иеро в свою очередь предал приговорeнных к расстрелу и спасся вернувшись на улицу кто-то поздоровался с ним не раскрывая своего имени но может быть он всего лишь глоток за глотком пил тeплый полдень боги собравшиеся на пленарное заседание тоже освежались большими бокалами шампанского равнодушно наблюдая как кто-то умирает от рака или сумасшествия в то время как старая дама ласкала бродячую собаку называя еe мой озорник неподалeку находился городской стол находок но Иеро решил не входить туда: он прекрасно помнил того субъекта в сером фартуке важничающего среди коллекции не принадлежащих ему трубок или другого ревностно хранящего (ладонью стирая пыль) наследство сумасшедшего шляпника и различные приношения состоявшие из сумок чемоданов бумажников зонтиков ключей ножей протезов тростей очков биноклей резиновых кукол цветов закатов из далeких земель как когда и почему (вычеркнуть лишнее слово) Иеро воспользуется случаем чтобы избавиться от всех своих ненужных частей остаются только два глаза и одна сверх-душа чувствительная как плeнка для ночной съeмки но едва пройдя десять шагов он стал скучать по своему былому изобилию и в обмен на простое покаяние получил всe обратно: jе savais que je fabriquais quelque chose de monumental приписывается в Ветхом Завете тому кто создал золотого тельца впоследствии перенесeнного на небо завистливыми ангелами: изучая себя в обратной перспективе витрины ювелира Иеро с трудом узнал телячью нежность своего взгляда самогосебя в некой прозрачной клетке но представим себе сцену в общественном туалете: те люди разве не молились в катакомбах? Иеро чувствовал себя подавленным от огорчения и сожаления: те набожные люди казалось издали улыбались ему ты не понял но всe равно мы прощаем тебе монады из жести пластмассы стекла носились по дороге взад и вперeд преследуя какую-то собственную цель
деревья ограничивавшие северный вход в парк приняли его с распростeртыми объятьями несколько птиц чуть было не свили гнездо в его волосах вот наш отец и брат нежно загорался закат we love your tender triumph казалось что все эти люди сбежались в парк чтобы присутствовать на заранее разрекламированном спектакле люди с седыми шевелюрами и с головами напичканными аспирином жаждущие крови сублимация послеобеденных часов проведeнных в халате поглаживая кота косясь на телефон мне не помешало бы подышать свежим воздухом в первом славном таинстве созерцается радость пенсионеров разбрасывающих крошки голубям и гусям птицам весьма благодарным беззубый старик размягчал своими розовыми дeснами кусок чeрствого хлеба слишком твeрдого для лебедя перед таким трогательным зрелищем Иеро расчувствовался превосходящие лeгкостью комаров мухи плели серебристые нити полeта над тухло-зелeной водой фонтана в которой красные рыбки разевали рты как больные астмой наивный и восприимчивый как дитя в Божьей благодати Иеро слегка задевал клумбы на которых цвели бесчисленные сорта роз: floribunda/lacrimosa/grandiflora/aequatorialis/clitoridea/humbertina etc. крики детей бегущих за мячом я тоже бегу за чем-то что пока ещe не обрело формы свет этого заката слишком переливчат и упруг с наглостью цыганки гусь дeргал его за полу пиджака выпрашивая милостыню на улице археологических раскопок Иеро позволил обмануть себя помпезностью названия хотя там была всего лишь низкая каменная ограда из кирпичей непонятного назначения кто-то в кустах занимался онанизмом птицы издавали призывные крики к возвращению домой даже один из пенсионеров попробовал расправить крылья дорожка была свежа и пахла сыростью три пустых шприца из хвастовства выброшенных напоказ на обочину дороги и что уж говорить про собак?
всe имеющее собственную противоположность существует в постоянном соотношении с ней: день с ночью лето с зимой любовь с одиночеством тепло с холодом жизнь со смертью Иеро остановился у удлинeнной и искажeнной тени каштана ему показалось что в это время дня в это время года в этот момент его жизни в этом психологическом состоянии в этом месте романа он находится точно в центре этих контрастов и поэтому вне зоны действия всех этих противоположно направленных сил абсолютизация одного-единственного мига обожествление собственного ego собранного в нише одного-единственного мгновения потом его взгляд упал на острый конец своего ботинка тень от каштана стала чуть-чуть длиннее ночь собиралась праздновать свой извечно повторяющийся триумф над днeм зима над летом холод над теплом одиночество над любовью двое возлюбленных самозабвенно переворачивались на траве сухие листья и травинки на их одежде и волосах повторяли поцелуи которые уже мгновение спустя теряли вложенный в них смысл и поэтому подлежали скорейшему восстановлению Иеро милосердно покрыл их простыней и пошeл дальше велосипед жужжал как цикада и вращением серебристых спиц скандировал каждую долю секунды солдаты в увольнении прочeсывали парковые аллеи прежде чем быть интернированными в третьеразрядный кинотеатр
а что уж говорить про собак которые с одобрения своих хозяев или без него устраивали свои игры свои любовные ритуалы свои светские церемонии? счастливый собачий род подумал Иеро сейчас однако я вступил на путь несомненного шарлатанства: хожу среди трав высоты моего роста целую бесплодные зелeные колосья шершавые и режущие листья с вечерней сыростью снизу поднимается терпкий аромат земли сильнодействующий яд насекомые в гуще травы насекомые над моей головой ткут трактаты чeрной магии выше в небе пламенеют огромные облака существа могучие как кони как быки но горят они без дыма и не сгорают протягиваю к ним руки но погружаюсь во тьму под моими ногами страдаю от недостаточного внимания и крик мой не что иное как добрый вечер едва прошeптанный кому-то сопровождающему свою собаку к месту собачьих гуляний
ускоряю шаг как будто опаздываю на свидание но она не придeт не стоит даже рассматривать такую возможность и даже если бы она и пришла? (доказательство от противного: а как я узнал бы еe?) рассеянно позволяю вести себя на восток какой-то коварной дорожке в результате не замечая того оказываюсь в некой долине затопленной предночными испарениями дешeвые цветы выставляли напоказ свою медоносную белизну своe ненадeжное счастье никто не был расположен выслушивать мои доводы и я, ожесточeнный от этой тупости, мечтал о каком-то новом повороте закрывал глаза пред образом дерева на фоне перламутрового неба открывал их снова на два шага ближе к этому же дереву knowledge brings peace дерево переставало беспокоить меня но его протянутые руки переплетались с пальцами другого чeрного силуэта они хотели чтобы я записал что-нибудь о них их чeткий но витиеватый рисунок они страстно стремятся к признанию собственной личности посредством моих глаз под ногами Иеро шуршит ковeр лепестков сухих как осенние листья тишина такая что смутные призраки подземных шумов выходят на поверхность деревья вокруг меня нуждаются во мне небо не выдержавшее напряжения от такой полноты света нуждается во мне подземный мир со своими неведомыми голосами и вся долина закрывающаяся как плотоядное растение нуждаются во мне упав на колени среди травы Иеро проливает слeзы панического волнения важный этап его полуденного паломничества вытерев слeзы он встанет снова совсем другим человеком наполовину мужчина наполовину магнитофон который запишет основные мелодии беззащитной природы je mе sens bien au milieu des gens до тех пор пока я не услышу твоего голоса живого и случайного до тех пор пока не почувствую теплоты твоих рук до тех пор пока не буду вынужден излить мои слова как ненужную блевотину у твоих ног до тех пор пока не раздую до невероятных размеров татуированного на моeм предплечье попугая до тех пор пока не освою по всем правилам искусства судороги эпилепсии до тех пор пока не буду убит в твоeм соборе до тех пор пока не упаду как окровавленная крыса на твоeм лоне и не буду поднят тобой и оплаканный положен на твои колени Иеро страдая от неизлечимой болезни блуждал в загадочном лесу тусклая прозрачность вечера перерождалась в утроенную тьму: voyageurs/voyeurs зевали у изголовья умирающего дня Иеро нацепил маску улыбки и ускорил шаг
он уселся недалеко от девушки которая держала в руках гитару не играя на ней: чуть подальше неслышно сорвавшиеся с губ слова пролетали подобно таинственным птицам дарованные украдкой поцелуи поддерживали огонь в маленьких священных кострах смешные парочки танцевали без музыки импровизируя новые каноны красоты новые ритуалы любви девушка смотрела на него без стеснения домашняя как молоко безоружная в своeм одиночестве но опасная как уступчивый песок пустыни где твои сестры, где твои братья? вместе с темнотой лежащей на еe одеждах ему отвечала белизна глаз разреженная как предчувствие близости зари но могучая как наступление прилива по-змеиному свернувшись в траве Иеро питается словами чтобы набраться мужества должен существовать какой-то трюк позволяющий с яростной быстротой перемотать все нити Вселенной обменивая сотни сновидений на эту девушку с глубокими глазами окутанную вечерней сыростью Иеро хотелось бы скользнуть к ней слегка коснуться губами необутой и загорелой ноги c’e╢tait de╢ja` une chance в своей отдалeнности она казалась ему такой крохотной что он мог бы положить еe на свою ладонь и рассмотреть через увеличительное стекло: тогда ему снилась любовная игра нарисованная на прозрачном покрывале ночи которое можно сорвать и посмотреть сквозь него монета всегда выпадает у него из ладони принуждая его к жалким появлениям на сцене с вопросом как называется эта улица а разве мы уже где-нибудь не встречались задавая вопросы которые как анаграммы уже содержат в себе ответ Иеро подобен нищему калеке бьющемуся лбом об пол собора преклонившему колени перед тысячеликим божеством от встречи с божественным прерывается дыхание: вокруг полно народу но никто не сможет свидетельствовать непристойно веселясь в нефе верующие разыгрывают в карты мистическую невесту кто-то считая себя наиболее везучим уже хватает еe за вышитый звeздами шлейф Иеро находился там увлечeнный потоком народного благоговения с блестящими от охватившего его экстаза глазами он всe время мечтал о том как вернуться в тело из которого он родился в тeплой и густой темноте липнут звяканье металла отзвуки смеха лишeнные контекста слова которые Иеро вылавливает своими обострeнными чувствами ну а сейчас довольно хватит я ухожу всe ещe не двигаясь девушка почти насмешливо a mocking bird наблюдает как я пакую чемодан и не забудь зубную щeтку и не забудь домашние тапочки! прощай навсегда! прощальная симфония оркестранты кладут свои инструменты вытирают многолетний пот сморкаются слава Богу конец ite missa est бесконечная месса неисчислимое множество раз пропетая неистощимыми хорами хотелось бы увидеть счeт за свечи девушка кладет гитару сбоку от себя и шурша юбкой разнимает ноги встаeт и исчезает неидентифицированная богиня образ женщины животного и божественного существа, образ трудноанализируемый и не поддающийся экспроприации поэтому чарующий и ненавистный
обращенная назад неуклюжими движениями тела апатичное похаживание при отсутствии родины которую надо отвоевать гармонии которую надо воссоздать полинявшая оборотная сторона Иеро была замечена в осквернeнных темнотой аллеях на плане парка трудно было нарисовать последовательный маршрут: длинные круги внезапные порочные отклонения кратчайшие пути которые в конце концов снова приводили его к исходной точке тени от деревьев и неожиданные поляны обрызганные слабым светом но когда луна пряталась в туннеле облаков нога Иеро проваливалась в густой слой грязи потаенные цветы источали в лицо свой сомнительный аромат здесь тебе нет места никто не знает твоего имени хотя тысячи языков ветра нашeптывают его близ тебя животная тишина крылатая и в то же время ползучая вступает во владение парком Иеро поторопись сейчас поверни налево на следующем перекрeстке ещe раз налево вот ты уже и выбрался наружу (хорошо было бы находиться в каком-нибудь северном порту и с мола любоваться белыми и жирными утренними волнами ржавеющими на якоре рыбачьими лодками галдящими чайками оспаривающими друг у друга остатки рыбы ясность рассвета подобна кислоте стирающей наросты ночи) да нет же это свет неоновых фонарей отбеливающих ум Иеро с этого момента он ускоряет шаг и снова стремится найти то что потерял воссоздать головоломку куски которой были перемешаны умелой рукой послушай меня это говорит голос Мантаса кажется я должен тебе что-то сказать но в последний раз я не успел фонарь энная вариация фонаря прохожий энная вариация прохожего освещенная витрина энная вариация освещенной витрины автомобили мчащиеся в том или другом направлении в своей энной вариации я сам идущий по улицам большого города энная вариация самогосебя: хороший или плохой пьяный или голодный один или под ручку с призраками Иеро знал что он обречeн познавать себя презирать себя сочувствовать себе восхищаться собой быть не в состоянии избежать себя hello again! до тех пор пока смерть не разлучит нас продавец наркотиков насмешливо улыбался под вывеской агентства по трудоустройству но Иеро не удостоил его взглядом перед ним безжизненно простирался тротуар вычищенный подошвами прохожих и это мертвенное впечатление усугублялось зеленоватым светом фонарей на которые ночные бабочки наматывали клубки полeтов ущербные воплощения счастливых людей спешили к фиктивным домашним очагам в модные рестораны в постели жаркие от любви и… этим-то людям я должен уступать дорогу?
Иеро притворялся гордым шаткостью своего положения в ночном сценарии отсутствием у себя намеченных целей: враньe: ты никогда не придаeшь особого внимания точности своих деклараций о доходах своим признаниям в исповедальне анализу собственной совести проводимому со злобным красноречием за столом ты всегда оставляешь пустое место для некоего судьи несуществующего но улыбающегося с сонным видом поддакивая любой чепухе которую ты говоришь на иностранном языке твои приключения звучат более убедительно звуковой пейзаж словесный пир твой эгоистичный гений злоупотребляет чужим терпением кто-то полируя пилкой свои ногти любезно уснул и повсюду вокруг белыми кристаллами затвердевает отсутствие без вкуса без запаха Иеро проходит мимо большой гостиницы одиночества с еле-еле нарисованными швейцарами большие двери распахнуты и за опаловыми стеклами горят лампы: на столах ожидают белоснежные скатерти и цветы для всех здесь или в другом месте das ist mir ganz egal что-то прежде находившееся в равновесии упало вниз из-за вздоха неловкого шпиона постоянное бегство от одного фонаря к другому из одного черного двора в другой все время упорно пытаясь найти себе компанию обмениваться незначительными репликами прибить себя к определенному месту утверждениями о необходимости безапелляционными как телеграммы: но что же я делаю в этом мире, что?
3
гробница Мантаса живописца умершего сотни лет тому назад находилась в двух шагах отсюда: достаточно было всего лишь осознать это играя на клавиатуре предчувствий Иеро готовился подняться по вонючей лестнице пройти через бесконечную анфиладу пассивно распахнутых дверей локализовать друга погребeнного под покрывалом из лавы и тысячелетней золы произвести раскопки среди обломков чтобы снова извлечь на свет волосатую руку унизанную цыганскими кольцами послушать пульс и услышать что он бьeтся с убийственной живучестью: почему ты не садишься? усевшись у его изголовья Иеро со стаканом вина в руках подождет пока не скажется благоприятное влияние господствующей планеты и Мантас вновь не приобретeт свою полную языческую телесность и музыка беседы не прирастет взаимным интересом: Мантас сумевший восторжествовать над болезнью над смертью театрально улыбается как пожилая аристократка склонная открыть вам оборотную сторону своих тайн потом собрав звуки и отзвуки он начнeт создавать предметные композиции лакируя их своей завещаниевидной диалектикой и всe-таки Иеро стоял столбом перед жилищем друга не решаясь подняться наконец неясная надежда апокрифическая уверенность с силой подтолкнули его направили его шаги как мышиный бег вверх по ступенькам: на какое-то время он задержал дыхание как будто путешествуя на сказочном ковре-самолете
пока он не оказался перед той роковой дверью: постучал три раза как это предписывалось ритуалом никто не ответил но шум который был слышен до этого прекратился множество глаз устремилось на дверь вилки и ножи осмотрительно поднялись и я вошeл неуверенный неустойчивый преждевременно опьяневший беря всю ответственность на себя: волны тепла дыма женских духов затопили меня пенясь над моей головой мне не удалось смотреть открытыми глазами первое что я почувствовал — тело Мантаса распростeртое на кровати связанное паутиной в притворном забытьи: цепь гор нагромождeнных подземными толчками и явно контрастируя с этим видением другой Мантас радующийся как павлин в два раза толще огромный лоснящийся от пота весeлый но торжествующий и гордый расстоянием отделяющим его от предшественника ты видел? я уже больше не марионетка из прошлых времeн! я кивнул не произнося ни единого слова
насупившиеся господа возбуждeнные дамы сидящие за столом живописца представились адвокатами или медиумами: их одежда соответствовала обоим этим занятиям самый молодой сидел в инвалидной коляске называя своe имя он не сумел подавить зевоту Доктор Корнелиус — жених Лили объяснил Мантас чтобы предостеречь его от неуместных оплошностей и Иеро на самом деле показалось что он узнал некоторых наложниц: неясные воспоминания о танцующих грудях о свободно дышащих всеми порами ягодицах но это было только предположение его памяти поскольку вышеуказанные феномены были обтянуты строгими вечерними платьями отбросив предрассудки Иеро сжимал протянутые ему деликатные лапки полуприкрыв глаза вдыхал их великолепный запах расшифровывая подобно знатоку тайные послания которые его обоняние безошибочно улавливало в беспорядке представлений он узнал руку Лили нежную как лист папоротника дольше необходимого задержался на бархатистой коже попозже! попозже! охлаждала его колдунья о, бурлящее торжество застолья Мантас обращаясь к своим сотрапезникам обращаясь соборно ко всему этому разношерстному приборью беспристрастный в своей роли амфитриона рассыпался в преувеличенных похвалах другу-неофиту но всe это чрезмерное славословие не находило никакого отклика со стороны гостей-мужчин окаменело сидящих кто со страдальческим лицом как будто истекая кровью из невидимой раны (это зависть это ревность подумал Иеро) кто уставившись на бесконечно малые звeзды отстоящие на много световых лет и притворяясь что не видит драматического действа разворачивающегося под его носом но Иеро и не выпрашивал у них приветливого отношения в своeм идеальном сепарe╢ женщины казалось составляли заговор — и это придавало их взглядам веселье которое плохо сочеталось со строгостью кавалеров — бросая вызов доблестной публике после нескольких попыток Иеро извлек из гнезда спрятанный взгляд Лили и взял его в руки робкий трепещущий не вздумайте пугать его не то он убежит, убежит навсегда в тумане вечности Мантас испускал слюни счастья сам не замечая того оглушая своих гостей самыми увлекательными соло своих риторических инструментов то есть одурманивая их с целью продать им с предоставляемой друзьям ложной скидкой свои собственные произведения Иеро обладавший чувствительными антеннами еле заметно улыбался из-под усов самая старая из гостей наклонилась чтобы тайком от остальных поправить себе пояс для чулок не ведая что коту Тамерлану под столом предоставляется законное развлечение
Мантас пользуясь пассивностью гостей (и на самом деле некоторые нюхали какой-то белый порошок чтобы не заснуть) лепил огромную речь из глины по многу раз возвращаясь к каким-то по его мнению решающим деталям но вдруг он приостановился охваченный живейшим смущением может быть он вспомнил о своих критиках: закашлявшись он постарался выиграть время подобно человеку очнувшемуся после долгой летаргии уставился на квадратный метр разостланной перед ним скатерти: следующий миг вместил в себя разнообразные планы мести лихорадочные поиски пыток которые причиняя самую сильную боль оставляли бы руки незапятнанными но он ничего не сделал равнодушие власть имущих — самое большое наказание для нижестоящих Мантас вернулся к статуе своей речи полируя грудь и плечи недоставало ещe глаз но они появятся в конце с дерзкой правдивостью определяя общий смысл Иеро наблюдал за художником постигая механику его беременности жестикуляцию во время родов судорожное ожидание момента когда существо обретeт самостоятельное тело взрывами выплeскивая речь Мантас наносил последние штрихи как будто для того чтобы до последнего момента скрыть под полотном жестов очертания памятника — вы уверены что он кого-нибудь заинтересует? саркастически поинтересовался Доктор Корнелиус приближаясь на пол-оборота колесиков гости побледнели от ужаса каждый сразу же нашeл себе второстепенное занятие предлог чтобы отмежеваться от этой провокации: кто булавкой уколол себе язык кто пережeвывая еду с горькой тоской вспоминал зелeную траву у своего дома кто притворился погруженным в чтение вступительной статьи к генеральному каталогу произведений Мантаса кто, ещe более лишeнный воображения, не нашeл ничего лучшего чем поспешно подняться под предлогом отправления безотлагательной телесной потребности после многочисленных судорожных усилий Мантас выпрямился в двойной человеческий рост терпеливо ожидая что мятежный ангел падeт к его ногам скуля и помахивая хвостиком с просьбой о прощении но как и можно было предугадать этого не случилось стряхивая с воротника чeрного смокинга возможно и не принадлежащие ему снежинки перхоти жених Лили попросил счeт и только в ответ на эту надменную просьбу Мантас выпятив глаза с негодованием вытянул свою руку как дорожный указатель в направлении выхода гонимый прочь этим пылающим мечом Доктор Корнелиус развернулся на своей коляске и с трудом толкнув дверь вышел в то время как Лили кусала свои пальцы абсолютно немая сцена была прервана грохотом металла внизу на лестнице Иуда повесился со своими спрятанными в бумажнике тридцатью сребрениками
Мантас оглянулся обессиленный обескровленный уменьшенный своей пирровой победой его словесная статуя лежала на полу разбитая на куски и кто-то уже садился на корточки чтобы прикарманить некоторые из тех осколков реликвий и сувениров великолепных слов которые одиноко блестели как жемчужины ожерелья с разорванной ниткой увы! подумал Иеро нет худшего момента чем начинать снова что-то уже существовавшее хотя бы и несовершенное хотя бы и предположительное хотя бы и увиденное мельком тот же Мантас если посмотреть на него поближе казался поделенным пополам левая часть его тела была как будто отсечена рубящим ударом необыкновенной точности и силы но Иеро при помощи воображения отремонтировал его так что гости этого и не заметили сосредоточенно проливая слeзы и плача кровью в знак благодарности за гостеприимство (или из-за раскаяния) tell mе niсе things about mе and mу ashes от сигары оставался всего лишь погашенный окурок наступает момент тишины кто хочет может выйти на этой остановке Иеро пошeл на кухню сварить кофе тем самым вновь заслуживая генеральские погоны на поле брани: с этого момента Мантас и Иеро пили лицом к лицу в равной степени наполненные стаканы поровну поделили между собой сабинянок и часы отнятые у пленников Мантас прикрыл глаза слушая стихи сочинeнные Иеро для съезда несчастных влюблeнных время от времени он сморкался в запачканный краской индиго носовой платок во дворе больше не было пусто: народ гурьбой бежал полюбоваться картинами женщины — дать возможность выбрать себя как стихотворения которые стоило бы включить в какую-нибудь антологию где-то в мире уже падал снег реактивный самолeт разбивался о землю но всe это происходило в другом месте которое Иеро и Мантас исключили из своего территориального ведения брызгая слюной живописец хватал за шиворот своих критиков кричал им в лицо доказательства того что его произведения обладают невероятной конденсацией пространства и времени Иеро улавливал ужас в глазах незадачливых посетителей которые заикаясь внезапно от всего отрекались полотна созревали на стенах на полу композиции обнаруживали присутствие в них души все ценности которой воплощались под поучительно направленным указательным пальцем Мантаса тончайшая музыка струилась из невидимой щели а души приоткрывались как устрицы от лeгкой щекотки слизистые оболочки выделяли влагу слeзы особенно эстетическое волнение дрожь по коже подушечки пальцев ощупывали невыразимое счастье спермическое качество воздуха это ритмическое медленное но мощное кружение все создания Мантаса собирались вокруг него как домашние животные с большими блестящими и внимательными глазами Иеро безбоязненно ласкал их для каждого выбирал ласкательное имя но что за комедия, что за жалкая комедия! зевая Мантас пинком прогонял их на собачью подстилку и потом уединялся в туалете пыль и строительный мусор сыпались дождeм на голову бедного Иеро который вновь отождествлял себя с одиноким островитянином глядя на волны набегающие издалека чтобы преклониться у его ног он воскресил сон о том как можно ходить по воде ну давай, mon ami, не печалься! лапища друга растрепала его декадентскую шевелюру апокалипсис нашего времени ещe не наступил зато откуда-то приплыла посланная Провидением бутылка сладчайший ад в котором танцуют наши добрые чертенята наши всегдашние иллюзии наши отлично выстроенные неисповеданные жестокие поступки огромные птицы похожие на аистов били крыльями растерянные пойманные в западню Мантас весело усмехался похлопывая себя по коленям Иеро не знал смеяться ему или плакать аисты были охвачены ужасом как будто предчувствуя кровавую баню отпусти их пожалуйста они принесут нам несчастье Мантас неохотно отодвинул картину на стене и через это отверстие птицы улетели
воздух сотрясался от смеха ты видел какие подлецы? Мантасу не удавалось успокоиться истерический хохот прерывался и возобновлялся вновь и вновь Иеро не мог не присоединиться к нему сначала напоминающими блеяние дрожащими смешками затем эластичным и звонким смехом затем безудержным яростным хохотом который смешался с грубыми раскатами Мантаса образуя игру зачинов отзвуков контрапунктов ты видел? а потом они мне рассказывают о революционном пыле но я их знаю давно: густота коллективного старания? ах ах непринуждeнная широта предположительной артикуляции? подлецы малодушные трусы Иеро поддакивал пораженный утробной страстностью друга холсты на стенах краснели как куски говядины подвешенные на крюках мясников их помощники разделывали туши а осколки этого мародeрского веселья отлетали рикошетом к стульям Иеро и Мантаса разжигая тот вид безумия который является единственно возможным условием для выявления характеристик эпохи в сидячем положении становилось всe труднее и труднее сдерживать буйство жестов Мантас встал вздeрнув свой желатиновый живот выжал краску из тюбика и указательным пальцем размазал еe по лицу: шут: incipit divina еt humana соmоеdiа: держась за руки Мантас и Иеро начали кружиться в безудержном хороводе резко изменяя направление ловко ступая среди опрокинутых бутылок неизвестных существ несозданных творений хриплые крики отмеряли время одышка и хохот Мантас воскресил в памяти также образы старинных куртизанок совершенно удавшаяся иллюзия женщины разделись с космической скоростью и как роботы набросились на наших героев обвиваясь вокруг них руками и ногами Мантас свалился сразу же Иеро боролся дольше но в конце концов двум-трeм из них своим совокупным весом удалось повалить его Мантас блевал на четвереньках среди своих холстов но сделал ему успокоительный жест: ничего, не страшно! вязкий и отчаянный полумрак опускался на незаконченные картины которые с дикой неподатливостью цеплялись за стены мгновения отваги едва намеченные в своeм мнимом бессмертии но облитые грязью: Иеро уловил в них некоторые моменты неоспоримой красоты извлекая их из куч непонимания осмотрительно соблюдая предписанные схемы (уже имеющиеся в каждом телеологически вдохновленном уме) ещe бы низкопробный материал лишeнный декоративных функций не поддающийся аллегорическим воздействиям! но почему же некоторым такая живая комната кажется такой мeртвой в это время дня?
тот у кого хватит терпения прочитать ещe несколько страниц сможет засвидетельствовать что и в этой юдоли слeз снова засветит солнце и от его оплодотворяющего тепла вырастут возбуждающие чувственность цветы это куда проще чем вы думаете: мужчины вдребезги разобьют тарелки и стаканы о стенки а женщины соревнуясь с забавной ловкостью разденутся и предстанут розовыми матово блестящими как манекены с оцепеневшими в замешательстве конечностями выброшенная одежда в полeте вздуется от воздуха и потом натолкнувшись на стенку снова вернeтся на пол в икаристом падении но пока ещe женщины кутаются в свои раздражающе невещественные одеяния их проклятейшая плоть находилась там под чeрным бархатом серебристым атласом окутанные тайной которая будет длиться ещe энное число минут некоторые мужчины уже пытались раскрыть волшебство но им это, разумеется, никогда не удастся потому что они не умеют ждать Мантас метался как огромная жаба с пенящимися от мести глазами высохли все остальные чувства кроме чистого несчастья кроме беспредельной ненависти тем временем карусель начала вращаться рыдания хохот вздохи марионетки оживают вновь кто ещe молод и прекрасен кто лает полной грудью кто уходит кто возвращается кто причeсывает длинные волосы Лили — неужели это центробежная сила бросает людей друг другу в объятия срывает стулья с причалов молнией поражает лицо медлящее в нескончаемом поцелуе обезображивает маски избытком неожиданности или страха? один только Иеро сидел себе в качестве свидетеля и судьи более склонный к хронике чем к драме считая каждую отскочившую пуговицу каждую упавшую шпильку не осознавая однако настоящую важность событий как подобает наблюдателю желающему остаться строго беспристрастным
4
и внезапно одна из женщин, наверняка не самая красивая, затянула спиралевидную песню то беспрерывную то прерывающуюся вызывающую удивление с’еst la fin des e╢рreuves предвестие счастья универсального формата божьего благодатного дождя над голыми мужчинами и женщинами державшими друг друга за руку ставшими хозяевами экологического нео-рая в начале было слово концентрат голоса способного преобразовываться в морские приливы и отливы пустыни полумесяцы благоухающие розы женские вздохи sed verbа volant быть может распадающиеся под музыку на ненужные извилины на неопределeнные аллегории на обрывки воспоминаний горящих как угольные головешки во мраке вечности но эта песня длилась недолго подобно огню от костра загоревшейся соломы лишь на короткое время оживила выражение присутствующих лиц оставляя их под конец серыми и бесстрастными в предчувствии скуки стаканы ходили по кругу передавались из рук в руки наполняясь/опустошаясь вином временем невысказанными фразами таинственными дыханиями
скорчившийся на стуле Мантас не торопился вновь взять на себя роль солиста вы думаете что мы встретимся снова? нежная ладонь дотронулась до руки Иеро мягкий голос ласкал его слух одна из тех женщин которые незадолго до этого принудили его к падению под тяжестью некой иллюзии оказалась рядом с ним он протeр глаза не так просто было моментально придумать ответ который описывал бы будущее с приемлемой приблизительностью особенно для него уединившегося в постоянном равнодушии к грядущему как никто другой нерасположенного позволить догнать себя посланцам завтрашнего дня что, что вы говорите? ответ можно было понять или как отклонение или как отказ: очень кстати Иеро вспомнил парк с его зелeными тайниками в которых можно свернуться в клубочек и дремать подобно зародышу но сразу же испытав раздражение из-за такой слабости он исправил свой ответ на может быть которое, впрочем, не имело значения поскольку женщина уже целовала голову какого-то манекена с застывшей улыбкой предохраняющей от эмоций тем временем большинство гостей сидя глотало дым сигарет их присутствие было более виртуальным чем бренные останки жениха Лили лежащие непогребeнными на лестнице как вдруг описав неожиданный разворот ночь вернулась и добродушно уселась им на колени позволяя сжимать себя в объятиях как певица из ночного клуба с опьянeнным но многообещающим взглядом: богиня с завязанными глазами вновь появляющаяся около обескровленного рулеткой игрока и пожимающая ему локоть в знак одобрения ну, давай, попробуй ещe раз! и казалось что каждая возможность мгновенно материализуется предназначенная не для поимки ускользающая от прикосновения но тяжeлая более объeмистая по сравнению с тем что было едва намечено воображением
только у Иеро не хватало храбрости переступить тот порог его рука нерешительно медлила на косяке двери и лицо оставалось в тени царство божье уже наступило в другой комнате доказательством тому являлась эта мистически порывистая музыка tu mе рrеnds роur ta femmе? dis? лицо Лили состоящее из одних только глаз из одного только лба одного только изгиба губ одной только белизны обнажeнных зубов одной только филиграни кожи ангел переодетый в зелeного и бархатистого тигра за рекой общеизвестная иллюзия перевeрнутая расстоянием известный оптический обман боясь ступить Иеро плыл в направлении цели одна рука его высовывалась из камышей оu` tu еs оu` jе suis jе nе sais чувствую твою близость (сладкий запах береговой земли?) в холодном течении тепло исходит из твоего тела капли воды свисают с ресниц собирая/излучая пучки света в начале был свет: твоe лицо притаившееся в темноте волос будет видно позже твоя жизнь вырвана днeм у ночи расписанного тенями фарфорового идола можно предположить что эта моделировка — дело света: визуальное искусство света сумело найти в тебе осязательное искусство тьмы и ты улыбаешься лаская кончиками пальцев позолоченную штукатурку большого зала амуры с пухлыми щеками слишком тяжелы для того чтобы взлететь на этих крылышках-обрубках со считанными перьями соприкосновение оставляет на подушечках пальцев сальное впечатление вроде паутины а сейчас ты смотришь на меня недоумевающе как будто перед тобой два меня и на самом деле они существуют: один — ещe незрелый с напомаженными волосами и усиками как у цыганского скрипача который заботливо берeт тебя за руку и ведeт по тeмному коридору другой — педантичный толкователь сверяющий все варианты моего поведения в данной ситуации чтобы прийти в конечном итоге к окончательной версии той которая вызовет осуждение у всех и в первую очередь у самого автора поскольку игра раньше или позже станет ясной: сбрасывая всю вину на одну половину самогосебя мне удаeтся спасти другую — просто как выстирать в ванной грязную рубашку как окунуть раскалeнные от дороги ноги в летний ручей как сполоснуть руки в тазу Понтия Пилата я это уже делал раз тысячу это составная часть литургии ну что же forgеt thе wholе fucking thing
даже Мантас казалось поощрял меня в этом занятии Мантас чьи руки росли во всех направлениях руки поправляющие какую-то картину на стене ощупывающие сладкие женские груди сжимающие стакан опускающиеся на плечи какого-нибудь гостя не бойтесь, они не кусаются руки художника два гипсовых слепка которые будут лежать в стеклянной витрине в доме-музее одинаково почитаемые поклонниками даже если все заслуги принадлежат правой руке даже если левая была паршивой овцой ведь после смерти все становятся одинаковыми и таким образом Мантас снова взял в руки мгновение и крепко держал его как бычью голову с вытаращенными до предела глазами но вдруг одна из женщин, самая блядовитая, подошла и двумя пальцами пощупала надутые бицепсы пульсирующие вены ставшие жeсткими волосы и сразу же все остальные, женщины и кавалеры, летая на цыпочках принялись менять декорации унося и принося другие предметы другую бутафорию другой хлам другие алиби другие поводы другие чувства и сами они могли бы показаться другими если бы не какая-то непрерывность сознания которую им приписывало более последовательное сознание зрителя потом Лили снова вышла на сцену снова Лили несмотря на новую причeску несмотря на то что она выражалась на другом языке несмотря на то что на афише значилось совершенно другое имя несмотря на то что она сделала всe для того чтобы люди забыли еe прошлое но нет зритель заплатил и хочет узнать в Лили прошлую Лили он не хочет допустить что нынешняя Лили могла бы быть кем вы думаете? Айни: метемпсихоз осуществившийся без катализатора смерти возьми в руки глоток воды это моя душа я даю тебе еe дай мне свою взамен может быть более пострадавшую но ещe способную d’e╢tudier l’e╢сlairagе des сhambres изучить азбуку страсти рискнуть услышать энный приговор за ересь но почему ты не садишься? у меня нет другого выбора ответил Иеро и потягивая маленькими глотками вино с дальновидной пассивностью сел но с таким же успехом он мог бы назвать себя погребeнным в алмазной копи или дремлющим в тени баобаба известная драма отсутствия но я могу позаботиться о тебе нет не надо круг охотников сужался вокруг Иеро: ему уже было слышно тяжeлое дыхание собак которое на утреннем морозе конденсировалось в облачка пара глаза горели в разгаре погони какая-то рука нежно опустилась на его затылок тонкие пальцы пробежали в волосах Иеро обернулся это всe-таки означало конец некоего скажем так сна если только конец сна это первый круг ада некая не-жизнь тысяча и одна и две минуты обморока и вдруг твои глаза требуют у меня отчeта за мою отдалeнность за мою неспособность к пониманию за те тысяча и один и два года но сейчас вот уже и вторая рука гладит меня по голове и в твоих глазах я различаю облака верхушки деревьев соборы небо — потемневшее но с живыми облаками и со свободно вдыхаемым ветром шпили соборов неподвижные на ветру измеряют высоту небосвода но невозможно измерить глубину твоего взгляда глубокого как всe то чего я не знаю о тебе: перспектива разветвляющаяся во всех направлениях стараюсь вспомнить истолковать угадать твои тайны как будто хватаясь за зеркало которое отражает мой образ искажeнным маленьким и пузатым свиную морду с бородой и усами но как же ты можешь любить меня? какая-то собака лижет мне пупок наслаждение мучение значит я бодрствую живу слегка опасаюсь как бы не упасть несмотря на тонкие перила галeрки и не разбиться о кресла партера а всe-таки я кажется наслаждаюсь спектаклем
Мантас снял рубашку и волосатой лапой отгонял мух жаждущих посетить священные холмы рощи пуха на его сосках широкие просторы кожи оплодотворeнные по╢том тоскливые чeрные грифы были замечены в пустынном небе гости во фраках затягивали пояса брюк поглощeнные своей дисперсивно-дегенеративной деятельностью и танцевали друг с другом разжалованные в статистов за кулисами какая-то женщина начала раздеваться еe пахучие железы уже выделяли головокружительные запахи: девушка вышла из-за занавеса и продемонстрировала синие цветы на своeм теле которые Мантас нарисовал кусая еe полная решимости сохранить их на всю жизнь как големскую татуировку даже если она этого и не сказала она меня хочет ничего не остаeтся как поднять еe и съесть смачно засасывая как устрицу неожиданно Мантас начал исполнять акробатические фигуры рассекая воздух вокруг себя рассыпая опилки маленьких примитивных аллегорических и слегка эротических звуков хамелеонские манeвры как прошла твоя поездка? сын некой девственной земли Иеро несовершеннолетний бог (или золотая маска найденная в гробнице древнего короля) выходил из туманов доисторической эпохи готовый стать объектом поклонения но как всегда в сторонке даже если это грозило бы исключением не говорил ли тебе это всегда Мантас? моя избыточная чувствительность твоя объективная правда делают нас разными ты не находишь? женщины дефилировали покрытые прозрачной тканью но даже этого было всe ещe недостаточно для тех зрителей которые предпочли бы иметь имена адреса гистологические пробы чтобы показать их на следующий день скептически настроенным друзьям в то время как Лили перелистывая журнал мод томилась в своей келье (через зарешеченное окно башни еe плач распространялся по долине) чем больше Иеро старался понять светотень этого лица тем больше он чувствовал себя парализованным: через пять минут через час может быть лучше завтра… черви сомнения пировали в его воле и снова пониженное напряжение его взгляда давало повод подозревать очередное отсутствие новое бегство среди теней ты обладаешь такой слабой хваткой над событиями что даже воришка-новичок мог бы их у тебя отнять а потом вернуть тебе под видом шантажа в анонимном конверте шантажировать меня? ручка двери была из латуни массивная солидная как ультрасовременный мост наведeнный над лазурью некой бухты нечто вроде каната для эквилибриста натянутого вдоль освещенного бассейна: хватит ли этого, откуда мне знать? всего лишь видимость покаяния чтобы броситься с разведeнными руками в клокочущую воду а bigger splash
с обезьяньей ловкостью скольжу по канату липких фантазий совершаю нелепое действие без энтузиазма разумеется только для того чтобы выжить в этой богатой поражениями жизни в этой переписке без имeн и дат в этой пересылке туда сюда писем вечно возвращаемых отправителю Иеро задавал себе задачи о величине но в темноте внутри самогосебя все величины казались одинаковыми а он признавал себя посредственным и крики которые он улавливал в своeм резонаторе классифицировались по степени выраженного в них отчаяния: букет психических оттенков столь же великолепный сколь бесполезный проститутка со стеклянными глазами кусала себе пышную грудь чтобы она лопнула как воздушный шарик Мантас сочувственно гладил еe это самая ласковая Мария Магдалина моего народа он собирал еe растрeпанные волосы еe голос выжатый в клокочущие стоны жалобные вопли еe взгляды переполненные извращением и размещал их в прекрасной раме раз и навсегда то что останется до великопостной среды Иеро всe более обугливающийся среди негативных событий или может быть становящийся чeрным только из-за мучений послеобеденного времени горевшего как буддистский монах в пацифистском самопожертвовании не находил ничего лучшего чем поехать на другом поезде (напряжeнный бег электрический барабанный бой световое лезвие разрезающее поля деревья телеграфные столбы осушающее реки взрывающее мосты прежде чем разбиться о темноту туннеля) и на этом поезде в 19.30 он снова встретил взгляд Лили: это было воплощение терпеливого ожидания с рукой лежащей на коленях с нежно склоненной длинной шеей с глазами переполненными жидким как осенний вечер светом лишeнным какой бы то ни было индивидуальности для того чтобы разложиться в неопределeнную томность в дымку окутывающую волнением нечто от которого больше не можешь сбежать прообраз смерти на самом деле сможет ли одна женщина при всем очаровании своей красоты (по правде говоря эта дьявольщина легко изгоняется) я спрашиваю сможет ли она взять в руки судьбу некоего мужчины как будто это просто апельсин и превратить его на неопределeнное время в бронзовую тоскливую смиренную статую? назови еe сном назови еe сновидением назови еe просто картиной нарисованной цветными мелками на простыне тротуара а всe-таки существовала только эта затхлая и метафизическая нереальность тогда Иеро решил покончить с ней
5
никому, не правда ли, не нравится быть пойманным в тот момент когда он говорит правду значит и тебе стремящейся пригладить явления внешнего мира: предпочитаешь зардеться прекрасной краской стыда или покрыться прыщами смущeнная молчанием человека вращающегося вокруг тебя досадно бесполезного как твоя собственная тень: ОДИН: ничто не может привязать к нему зрителей кроме самопожертвования которое он совершает ежедневно изображая при помощи мимики камерное самоубийство в пространстве телефонного разговора: какое право я имею на то чтобы провозгласить себя бессмертным уступающим только Господу Богу? ожидая смены тела Иеро часто менял душу каждый раз с новой полнотой невинности: в густой дали тумана кто-то смешно изображал мою ходьбу я смирюсь и с этим если ты этого захотела для того чтобы развеселить своих друзей: видишь я переоделся в зиму с тростью и грудным кашлем giving and rесеiving blessings со столь уверенным столь естественным исполнением что люди растроганные такой вульгарностью плакали или смеялись догадываясь о глубинном смысле моей слабости: но ты не такая: при условии что я буду молчать ты разрешишь мне желать тебя издалека как небесная собака из некой восточной мифологии но если ты меня желаешь таким Я с увязшими в грязи ногами (моe небо и моя земля не имеют ещe определeнной формы) с яростной злостью должен буду наконец спустить этого уродливого мастино лающего на цепи: старика с потрескавшимися зрачками который хотел бы унести всe с собой в могилу меня тебя Иеро твою ласковую посредственность мою обидчивость этот роман ещe не успевший развернуться до конца относительно своей любовной темы задержавшейся на первом действии и в то время как все остальные спят я перелистываю одну за другой белые страницы закладной на будущее неопределeнные, бесспорно, но достаточные для того чтобы разогнать ночные кошмары вернуть тебя в твою маленькую аккуратную кухню с низким потолком с кофе постоянно подогреваемым для призраков твоего сердца (narrow-minded как и ты) чтобы твои маленькие пальцы бегали по клавишам пишущей машинки: напиши тогда что я умею ждать напиши же что мой разрушительный дух наконец построит, в качестве своей последней цели, безразмерную цирковую клетку где под щeлканье кнута я заставлю танцевать мои неосуществленные еgо в том числе того Иеро которого ты знаешь с его маленькими метафоризирующими маниями с его галлюцинациями отвергнутого возлюбленного: в той трагедии для обезьян ты исполнишь роль судьи на конкурсе красоты: того кто лучше всех сумеет замаскировать порывы своего бунта порывы своей нетерпимости ты одаришь своей благосклонностью научишь его лавировать среди углов светских условностей не задевая ни одного из них улыбнитесь, пожалуйста, извините, спасибо, не за что самое главное — не иметь врагов: твой картонный рай в котором есть место и для меня при условии что я смогу прилично вести себя спасибо, барышня, всегда в вашем распоряжении и к услугам ваших уважаемых гостей: я должен буду возбуждать у них аппетит подражая мяуканью голодного кота? должен буду приправлять моими парадоксами их безвкусный разговор? а когда все остальные уже ушли домой должен буду задержаться для того чтобы помыть тарелочки твоих кукол слегка хмельных как и ты?
разумеется на следующий день с посиневшими от иронии глазами с хорошо темперированной жестокостью ты бы отомстила подчeркивая некоторые моменты моей биографии из которых становится очевидным каким образом пролиферация моих вызывающих жестов связана с чудовищными чтениями моего раннего детства с диктатурой ангелов-хранителей dе l’ancien re╢gimе с ранним познанием экстаза/меланхолического безумия/гротескной переоценки самогосебя в сценарии любви (и любви в самомсебе): с’еst un sсe╢le╢rat qui рarlе: юный демон весьма уязвимый солнечным светом который моргая рассматривал один за другим планы некоего лабиринта всe время ища путь к тебе и действительно сейчас я приближаюсь к цели похожий на господина облаченного в гризайль больного но обладающего удивительным опытом в перелистывании трeхмерных страниц: вот восточная женщина которая не смотрит мне в глаза (это сон или боязнь гарема в котором дышится увяданием жизненных инстинктов) вот своими опытными пальцами философа я трогаю белую или тeмную шeлковую благоухающую кожу цветущих женщин для того чтобы сосчитать скорость распада Вселенной: после этой ещe одна жизнь потом ещe одна а потом? мне жаль тебя Иеро за твои маленькие расстройства в половой сфере но тебе надо было бы сдерживаться а не то ты закончишь свою жизнь сожжeнным на костре: будь как эта женщина которая незаметно толстеет поливая цветы на окнах making роttеrу instead оf роеtrу гордая своей мудростью не желай слишком многого никто не совершенен не употребляй наркотики не пей не убивай не помышляй о самоубийстве ночь за ночью она ложится в постель с одним и тем же мужчиной (желательно на протяжении всей жизни) десять тысяч ксерокопий одного и того же счастья: thе рrosресt оf moderatе happiness: СКУКИ НЕ СУЩЕСТВУЕТ до тех пор пока руки в серых перчатках не схватят за горло бедную домохозяйку которую найдут убитой перед телевизором с вязанием в руках!! тогда наш герой Иеро для того чтобы восстановить главную линию развития этого романа о прожитой жизни поднимет тебя с пола и прильнув ртом к твоим губам в поцелуе искусственного дыхания примется разгадывать элементарное дело о мнимых смерти и рождении: рожденная во второй раз ты не умрeшь: из букета легенд ты выберешь самую красивую, легенду о моей любви, никогда не увядающей будучи кристаллизованной в этих интеллектуальных розах которые я не смог послать ни по почте ни с торопливым курьером таким образом чтобы их не растрепали низводя МОЮ любовь на уровень всех остальных любовных чувств но, задаюсь я вопросом, не стоило бы выбросить само слово ЛЮБОВЬ как уже использованную бумажную салфетку: выберем другое слово понятное только нам одним на языке на котором мы будем говорить в нашем так трудно строящемся мире, в мире который пока имеет одно только лицо: лицо привидевшееся мне в моменты когда остро ощущаешь бренность всего сущего дотрагиваясь до холодных клавиш этой пишущей машинки или борясь под простыней с женщиной без лица без личностного начала с дублeршей готовой превратиться в тебя как только ты этого захочешь
ох уж эти колючие сны наполняющие мои дни и мои ночи ох уж эти кислые и недостижимые плоды растущие на вершине слишком высокого дерева которое ты поливала в детстве сказочного дерева которое не смогли бы обхватить сто всадников держащихся за руки главным образом потому что у каждого из них моe лицо и мои руки: маленькие, непоследовательные, неприличные (но иногда лиричные) отмеченные той дурацкой судьбой которую ты отказываешься принимать как соnsесutiо temporum как всe то чего ты заранее не предвидела и что наступает на тебя из угла который ты не можешь контролировать своим взглядом до тех пор пока он не раскроется перед тобой как парашют медузы в полуденной зелени: а ты путешествующая всe время в одиночку не сможешь укрыться от чeткого и зловещего перезвона двадцать третьей страницы той книги которую ты не в состоянии читать уставая каждый вечер от домашних забот нудных как десять детей которых надо уложить спать: sed fiat luх: я быстрыми шагами направляюсь к темноте ожидая вспышки молнии которая подтвердит мою правоту неопалимую купину которая выявит мои истинные страдания которая разбудит тебя мою спящую красавицу Господи дай мне эту женщину стоя на коленях на этих страницах испачканных слезами слизью потом я признаю тебя Богом только если ты дашь мне это счастье кратковременное быть может но острое как лезвие ножа Вlitz в полной риска темноте бессмысленное сплетение двух жизней которые было бы мудро держать подальше друг от друга но общеизвестно что Иеро — упрямая башка нет у него ни кола ни двора и никакого иного ремесла кроме как бродить с закрытыми глазами чудом сдерживая слeзы он — фигляр наделeнный тонкой интуицией: а если бы я сейчас проиграл окончательно и бесповоротно мой диспут-пари? нет, ни в коем случае, совсем нет, чего бы это ни стоило сегодня всe-таки был великолепный день для мух твой день рождения с горами срезанных цветов выделяющих кровь и мeд со звяканьем бокалов: моe зараженное алкоголем дыхание старается затуманить зеркало твоих времeн года чистых как фазы луны очевидностью жизни оттенками безумия избытком музыки заглушить отзвуки твоего нежно модулированного голоса среди твоих белокурых волос втeрлось несколько преждевременно поседевших знак того что года проходят как волны заведeнной чередой я тебя вижу сегодня такой какой увижу через сто лет: улыбающейся на фоне моих агглютинативных монологов подавляющей приступ грациозных зевков в ожидании освободительного поезда в то время как Иеро-сороконожка ползает взад-вперeд по платформе ни жив ни мeртв: входит и выходит из своего дневника из темноты которую ему не удаeтся осмыслить которую он не может преобразовать в настоящее тeплое и украшенное цветами как художественная открытка его сегодняшняя жизнь тупа как пустыня пустынна как вокзал на который не приходят поезда и не видно зевающих в ожидании людей но она переполнена воспоминаниями похожими на мыльные пузыри полные некоего звонкого ничто полные неясных надежд как гороскоп претендующий на излишнюю точность в этом дневнике-лабиринте где записываются кривляния этого Иеро менясамого присваивающего себе дар пророчества всемогущества бессмертия со скудными плодами в руках Иеро останавливается перед зеркалом: какой расчeт, какая бессмысленная надежда заставляет меня так говорить? я и верю и не верю в любовь ох, моя сладкая одержимость: даже без обещания которое можно выполнить даже без оружия в руках одетый ни во что иное как в жесты (чeрные лепестки) смогу ли я провести еe через освещенные комнаты через главы этого едва намеченного в моeм уме романа через неизбежные перемены бытия? я думаю что вы купили билет на какой-то несуществующий вокзал
бешеные ударные упражнения о стену: какое же чудесное сплетение сигналов какой богатый арсенал трюков преследующих одну-единственную цель: скрыть мольбу о помощи!! Иеро руками слишком маленькими для того чтобы закрыть своe лицо покрасневшее от чрезмерного возбуждения слишком маленькими для того чтобы схватить и удержать любую мысль о спасении своими слабыми человеческими руками трогал внутренности предметов вокруг себя трогал внутренности людей которых он в тот момент не видел но которых всe время имел в виду несмотря на удалeнность загрязнeнного неба несмотря на сопротивление алюминия/стекла/цемента/пластмассы несмотря на недостаточную готовность немногих читателей оторвать глаза от телевизора для того чтобы обменяться парой слов: что ещe можно сказать? совершенно верно но всe-таки с толком взявшись за дело каждую тайну можно было бы разложить на анатомическом столе и каждая жилка каждое сухожилие стали бы поводом для нескончаемых предположений: это из окаменевшего леса это из бухты где живут сирены это из-за двери за которой ты зеваешь главным образом потому, что не говорят о тебе (как это следовало бы делать) совсем больше не говорят о тебе: это и есть смерть, имей в виду, но не обижайся in this losing gamе wе all havе (оr havе wе nоt?) thе samе сhancеs усталые и серые мы стоим в ожидании в этом еле-еле нами самими освещенном коридоре используя таким образом всю имеющуюся у нас свободу бумажная птица которую мы с тобой смастерили медленно опускается по траектории подсказывающей медленное отступление патетическое прощание: нечего больше сказать valeat Vеnus valeantque рuеllaе! руки часами остающиеся неподвижными боль к боли: меня тошнит от этого горько-сладкого яда от этой настоящей но безнадeжной любви
6
он снова нашeл там же где и надеялся руку Лили трепещущую в ожидании (тот же самый мужчина и та же самая женщина опознающие взаимное влечение в форме определeнной предтекстом: разоблачение мерзости инкубированной в нeм их Творцом) на улице сразу же образовалось большое скопление неутомимо рукоплещущих людей но свидетельские показания были противоречивы нашeлся также кто-то попытавшийся организовать карусель автомашин но его отговорили или он сам отказался из-за лени терпеть больше не могу всех этих людей сказала Лили хочу остаться наедине с тобой погруженный в свои мысли Иеро узнал среди лиц окружающей толпы несколько лиц самогосебя но из осторожности не дал этого понять распустил хоры отослал домой хористов и только тогда вышел на авансцену томный с потрeпанной широкополой шляпой с пером король тротуара лижущий мороженое и играющий в слащавом ритме джаза любовную серенаду заставляя Лили танцевать перед ним: неуловимая фигура с извилистыми очертаниями в конечном итоге она удалится в танце семена соперничества падают в почву они созреют позднее: расписанные цветы: ядовитые плоды Ева будет себя лучше чувствовать когда у Адама заболит живот madness from a marriagе но пока есть только танец только музыка подразумеваемое обещание что даже самый ошибочный мужчина будет чувствовать себя как дома в самом двусмысленном положении ноги на столе со стаканом холодного пенящегося пива в правой руке перед включенным телевизором: двое танцуют на сцене изображая мимикой условными жестами жизненные ситуации драматические и базисные уже прожитые в коллективном сознании: Иеро в одном ещe более обширном видении видит Иеро перед телевизором наблюдающего другого крохотного Иеро танцующего па-де-де итак ты готов? действительно готов?
вся жизнь — это одна сплошная подготовка маленькие подготовки для маленьких начинаний и вдруг чик! Иеро пораженный внезапной лихорадкой таща Лили за руку передвигал тонны воздуха срывал стальные тросы бесчисленных швартовых обладающий могучей мускулатурой штангиста старался заставить сомкнуться две судьбы (свою судьбу и судьбу женщины встреченной всего лишь пару часов назад) не то чтобы он строил иллюзии насчeт нерушимости карточного замка который они строили шаг за шагом дрожь за дрожью рука в руке нет, не то! это была мощь игры только что начатой игры с условными правилами: ещe слишком рано для того чтобы увидеть еe изначальные слабости я наблюдаю тебя уже два часа а ещe не знаю тебя сказала Лили но он уже шагал по извращeнным улицам города А…з и еe слова не долетели до его ушей но то же самое всегда думал и он сам не умея найти подходящее объяснение уеs now I was back with thе living неподалeку останавливается такси в oжидании знака соответствующего установленным нормам Лили растерянно обращается к Иеро с вопросительным взглядом а он сам того не подозревая не оказывая ни малейшего сопротивления даже риторического порядка оказался уже настолько втянут внутрь этой истории что по инерции позволил событиям развиваться до того момента когда он очутился в салоне такси удобно лежащим в нежных женских духах уличные фонари убегали по обе стороны дороги огонь сжигал страницы тысяч книг о любви вот эта будет наша и мы уже переживаем еe введение световые точки сегменты становятся непрерывными линиями мы проехали много-много миль ночные альбатросы (слегка неразличимые) следовали по нашему маршруту golden hou rs ожидали нас впереди необъятность слегка рябящая на ветру нашим рукам не терпится потрогать эту воду как забытое очарование но даже тогда Иеро не решился отречься от старых ересей dе solitudinе он скорее всего преобразовал их I’vе run оut of human forms для того чтобы не поймать себя на противоречии он создал себе некое зрелищное представление о спелости: множественность иллюзий богатство альтернатив которые было невозможно проверить на месте трудно инсценировать они твои это правда таксист обернулся к нему как будто бы догадавшись Лили сидела всe больше покрытая значениями Лили с семью вуалями с семью неясными кожами на которых было бы прекрасно упражняться в ласках и в технике соблазна но только не в тот момент вот и приехали сказал таксист неужели это правда? сказала Лили вот твой дом Иеро: территория утренних лихорадок пусть пойдeт дождь ночь принесeт воду перемен и я возрожусь и это моя территория и нелегко среди молний и громов обрабатывать землю без помощи сестры: прав ты или нет ты хочешь убедить себя в том что живeшь семь жизней не ощущая никакой боли Иеро улыбнулся чувствуя себя неприятно сконфуженным его дом был насквозь промeрзлым как судорожная окоченелая февральская ночь но ты не бойся сейчас мы войдeм сразу же зажжeм огонь разведeм костeр из всех этих навязчивых идей не останется ничего кроме тебя и меня двух универсалий противопоставленных под взглядами не одного десятка скучающих инквизиторов: ты будешь любить меня даже если бы я стала уличной проституткой? ты меня будешь любить даже если бы мне пришлось появиться на свет сто раз со ста разными лицами? (и как бы я узнал тебя? но я бы тебя всe равно любил) а ты будешь любить меня раr ехсеllenсе даже если бы я была только выцветшим прецедентом, разлагающейся нимфеткой? а ты меня?.. а ты?.. но я?. .
одновременно такси отдалилось одновременно взгляды Иеро и Лили скрестились: звeздное пюре опрокинулось над ними первые пятнадцать лет были грозно ослепительны потом ночь снова стала цвета сепии ореn уоur еуеs littlе dreamer уоu сan flу: прикосновение к руке вызывает подъeм внутри меня твой глаз осыпанный зеркальными осколками пугает меня от скорости подъeма у меня дух захватывает но ты держишь меня за руку растроганная как перед новорожденным (праздник материнства с гирляндами роз обрамляющих некое лицо лоснящееся от сексуального пота) дитя розовое и беззубое как половой член окруженный грегорианскими хорами venitе adoremus вязкая магия песен удерживает нас порабощенными в бесплодном ожидании в безымянной беспомощности бог любви в затуманенных по╢том очках находится ещe за три квартала: боясь быть узнанным он выбрал самую неосвещенную улицу и в результате заблудился а его растерявшиеся клиенты пребывают в ожидании: о, как нежна эта ночь сплетeнная из электрических проводов телефонного кабеля струн одной огромной гитары но самым странным было то что никто из редких прохожих не заметил невероятных исполнительских способностей тех двух существ ожидавших какого-то ехрloit а ещe более странным было то что эти две особы с окруженными чернотой глазами стояли словно окаменев погруженные в созерцание своего собственного пророчества неизмеримо грустного и обремененного познанием
Перевод с итальянского
Ренцо Оливы и Натальи Блохиной