НАМ ПИШУТ
Опубликовано в журнале Звезда, номер 9, 1999
из Лондона ВЫСТАВКА «КЛОД МОНЕ И ХХ ВЕК» Завершая столетие, Британская Королевская Академия художеств организовала выставку произведений Моне, созданных им в ХХ веке. Судя по картинам художника, хранящимся в собраниях русских музеев, нам легче отнести его творчество ко второй половине XIX века, к периоду импрессионизма, забывая о том факте, что самый знаменитый живописец Франции вступил в XX век в возрасте 60-ти лет и впереди у него было еще свыше четверти века творческой жизни.
В 1900 году Моне наконец привел в порядок дом в деревне Живерни, в 60 км от Парижа, купленный им 10 лет назад, и там поселился. Он перенес туда ателье, расширил и углубил пруд. Деревья, посаженные при покупке дома, разрослись, и уже можно было видеть будущие аллеи и поляны. Одна часть сада была регулярной, выполненной во французской классической традиции, другая — английская — развивалась свободно. Моне сам рыл землю, пересаживал кусты, сажал водяные лилии, привезенные из разных уголков мира, создавая свой райский уголок на Сене.
Работы, созданные художником в Живерни, и составляют предмет выставки. Их всего 80, и они размещены в 9-ти выставочных залах Британской Академии. Организация выставки стоила 2,8 млн долларов, это одна из самых дорогостоящих выставок в Лондоне и самая дорогая из всех, устраивавшихся в Академии.
Но ожидается, что доход от выставки составит 2,5 млн долларов. Эти деньги поступят в казну музея от продажи входных билетов, каталога, репродукций, открыток, календарей, косынок, ручек, зонтиков с эмблемой выставки. Еще до открытия экспозиции было продано 100 000 билетов (полная стоимость которых равнялась 14 долларам). То есть выставки стали большим бизнесом, который приносит прибыль и поправляет дела музеев. Чем не пример для русских музеев, особенно если учесть тот факт, что еще 6 лет назад Королевская Академия художеств была в долгах и не знала, где найти средства на реставрацию здания.
Выставка «Моне и ХХ век» стала не только самой дорогостоящей, но и самой популярной. Чем же она привлекла те 650 000 посетителей, которые уже ее посмотрели? Попадая в выставочные залы Академии, зритель погружается в бесконечные просторы цвета, пробуждающие воспоминания о водных пространствах, украшенных кувшинками и водяными лилиями, о многообразной игре отраженных в воде деревьев и облаков.
Художника всегда привлекал пейзаж; колеблющиеся тени, движущийся воздух, переливчатость распускающихся листьев, когда непонятно, где тени, а где сами листья, — все это было его стихией. Ну а если к этому добавить водяные всплески, то получим ускользающую вселенную — мир Моне.
Не считая нескольких полотен, созданных в юности, Моне не писал больших работ. Когда художнику было 73 года, он предпринял главный проект своей жизни, серию огромных декоративных панно, высотой в два метра и длиной много метров. Эта серия, позже получившая название «Grandes Dесоrations», предназначалась художником для украшения анфилады комнат. Большинство из них — собственность Франции, так как после окончания Первой мировой войны художник предложил свой дар стране в память о победе. Панно были размещены в Парижском музее Оранжери.
Уже с 1900 года преобладающим сюжетом картин мастера становится сад в Живерни, а с 1909 года внимание художника все больше и больше сосредоточивается на воде. В серии «Grandes Dесоrations» пруд с водяными лилиями и кувшинками становится главным мотивом. Всего в этой серии 24 полотна, и 21 из них представлены на этой выставке. «Grandes Dесоrations» — это триумф творца над старостью и немощью. Это триумф духа над плотью. Они-то и составили главную приманку для посетителей, потому что никогда до сих пор не удавалось собрать в одном выставочном зале всю эту серию.
Но помимо этих полотен художник пишет много других картин, сюжет которых тоже составляет вода. Моне теперь предпочитает работать сериями — серия «Водяные лилии», серия «Плакучие ивы и японский мостик», серия «Пруд с кувшинками». С 1902 года Моне занимается усовершенствованием пруда, расширяя посадки водяных лилий. Когда ему нужно, он закрепляет растения на поверхности пруда в определенных местах, давая себе время завершить полотно.
Взгляд художника устремлен на воду, он видит и изображает лишь то, что растет в ней и отражается. При этом нас поражает постижение художником того, как его полотна будут смотреться на расстоянии. Вблизи они кажутся скоплением красок, мазков и напоминают абстрактную живопись. Но на расстоянии все эти мазки занимают свое место и создают ансамбль кувшинок, касающихся их веток плакучей ивы, затерявшихся между ними бело-розовых облаков. Тени от ветвей колеблются, смешиваются с тенями от облаков, сквозь турбулентный воздух просвечивают зеленые листья. Водяные лилии — центр вселенной. От них, подобно зыби от брошенного в воду камня, расходятся краски, пересекаясь с отражением от солнечного всплеска, и все вместе снова подымается к небу по периметру картины.
На одной из последних работ художника тоже изображен пруд с лилиями, деревья, воспроизведенные на фоне закатного отражения. Вся вселенная смешалась, и уже не ясно, где сам предмет, а где его отражение. Эту работу Моне писал в 1926 году за две недели до смерти.
На некоторых картинах мастера появляются странные цвета — они становятся густыми, вязкими, беспокойными, много интенсивных сине-зеленых и густо-красных. Это результат катаракты, которой в 1920 году были поражены оба глаза Моне. Исчезли элегантность тональности и тонкость красочных переливов. В 1923 году, когда художнику был 81 год, ему была сделана операция. Она прошла удачно, и Моне снова возвращается к прежней цветовой гамме с преобладанием розовых, голубых, сиреневых и палевых тонов.
Увлечение водой продолжается. Художник всегда любил ездить в «водяные города». Одним из них был Лондон. В первый раз Моне туда попал в 1871 году, когда бежал из Парижа от внезапно разразившейся франко-прусской войны. Он был покорен лондонской атмосферой, туманом. Моне любил бывать в Лондоне зимой, когда, как говорил его друг, английский художник Уистлер: «Вечерний туман окутывает набережные поэзией, в неясном зыбком небе исчезают убогие строения, высокие печные трубы превращаются в кампанилы, а складские помещения становятся дворцами, и весь город кажется подвешенным в небесах». Живя в отеле «Савой», Моне много рисовал. По утрам со своего балкона он писал мост Ватерлоо, в полдень работал над видом моста Черинг Кросс, к вечеру писал заход солнца за зданием Парламента. Но его раздражала быстрая смена погоды, и большинство лондонских пейзажей он считал незаконченными. На выставке этих работ 13, и им отведен отдельный зал.
Вторым городом, который любил посещать Моне, была Венеция. Осенью 1908 года он провел там два месяца и надеялся вскоре возвратиться, но этому помешала болезнь его жены Алис. После смерти Алис он вернулся в Венецию. Это был 1912 год. Восемь работ венецианского цикла, представленные в отдельном зале, демонстрируют ту же увлеченность водой, тайной города и его дворцов. Но тут, в отличие от Лондона, дворцы настоящие, и потому Моне не стремился окутать здания зыбким туманом, который скрыл бы их контуры. Венецианские дворцы изображены обласканными солнечным светом, они настолько прекрасны, что им не нужен колеблющийся и неясный свет, чтобы усилить наваждение и обман. На всех картинах венецианской серии мы видим ослепительный день, позднее утро и никогда не видим ночи и вечера. Любопытно отметить, что Моне не стремился изобразить здание полностью. Его интересовали главным образом нижние этажи и, конечно, их отражение в воде. На этих работах горизонт исчезает за пределами рамки, все становится более абстрактным и многие вещи скорее угадываются, чем видятся. Венецианские картины очень красивы, но их красота сейчас, спустя 80 лет кажется лакированной, причесанной, сошедшей с почтовых открыток. Нет такого ошеломляющего впечатления откровения, как в сериях с водяными лилиями и кувшинками.
Моне по своей многолетней привычке одновременно работал над несколькими холстами, которые, естественно, находились в разных стадиях завершенности. После его смерти в ателье осталось огромное количество работ; одни носили следы многочисленных переделок, поправок, изменений в композиции, а другие были созданы как бы на едином дыхании. И на этой выставке приводится важная информация о дальнейшей судьбе работ, например, были ли они проданы при жизни художника. Подобная информация чрезвычайно важна для искусствоведов, потому что она дает представление о том, что думал сам мастер по поводу завершенности своих вещей.
Картин было так много, что иные из них впервые увидели свет в 1960-х годах, когда наследники Моне начали их распродавать. Еще 40 лет тому назад работы Моне не стоили тех баснословных миллионов долларов, в которые они нынче оцениваются. То есть в течение многих десятилетий Моне оставался художником для среднего коллекционера.
Моне видел мир как сочетание прекрасных красок, которое он по своему желанию мог изменить, повторить и разрушить. И он чувствовал себя Творцом, потому что создавал красоту. Если в ранних работах еще видны линии, еще можно понять очертания предметов, растений и цветов, то в последних работах в половодье красок уже не определить, где небо, а где вода.
Работы Моне — это не просто живопись. В них заложены философия жизни и отношение к вечности. И, глядя на фотографию художника, на которой предстает крепкий мужчина с большой головой, густой бородой, руками труженика, с проницательным взглядом, излучающим упорство и энергию, мы верим, что только такой человек и мог создать этот неотразимый волшебный мир.
Моне напоминает нам, что не обязательно отваживаться на невероятные новшества, что изобразить красоту ежедневного бытия — уже подвиг. Достаточно с любовью написать темный омут, из которого тянутся к небу белые и розовые лилии, или японский мостик, идущий в никуда, или глицинию, заволакивающую окна загородного дома, — и это становится выражением благодарного отношения художника к чуду жизни.
Лариса Залесова-Докторова