Одноактная пьеса
СЕРГЕЙ ГАНДЛЕВСКИЙ
Опубликовано в журнале Звезда, номер 5, 1999
СЕРГЕЙ ГАНДЛЕВСКИЙ ЧТЕНИЕ Одноактная пьеса Действующие лица: Хозяйка, лет пятидесяти, но молодящаяся дама-культуртрегер.
Интеллигент, неопределенных лет и наружности: бородка, очки.
Девица, статная одетая с иголочки особа.
Неудачник, так и выглядит, много нервничает.
Провинциальный родственник, себе на уме; единственный из присутствующих — в костюме и при галстуке. Но в шлепанцах.
Балагур, лысый, с животиком, ворот рубашки расстегнут; более чем раскован.
1-й, 2-й пьяный, почти неотличимы, одеты абы как, довольно молоды.
Призрак Хозяйкина отца.
Автор, автор как автор.
Огромная мастерская покойного художника-академика, ныне принадлежащая его дочери, тоже художнице, тоже бездарной и гостеприимной. За круглым окном — зимняя темнота. Помещение освещается пятирожковой люстрой советских времен; один из пяти рожков, впрочем, разбит. Справа перед обшарпанным угловым диваном — шаткий стол с претензией; над ним самодельный лоскутный абажур. Слева — буфет, допотопная скамья чуть ли не из ЦПКиО им. Горького, Рядом — облезлая елка-перестарок, подчеркивающая лишний раз, что здесь живут не в календарном, а в своем, артистическом времени. Словом, всe как положено: по стенам одна-две иконы, хозяйкина мазня, отцова мазня, какая-то ахинея из водопроводных труб и кранов. На табурете для пущего артистизма — граммофон с раструбом. В центре комнаты обеденный стол; на нем водка, вино, прохладительные напитки, закуска.
По комнате слоняются гости. Пялятся на стены и книжные полки, курят, делают заинтересованный вид. Царит атмосфера некоторой принужденности. Наконец молчание становится тягостным.
Балагур. Милиционер родился. Может, «по маленькой, по маленькой, чем поят лошадей»?
Хозяйка. Вольному воля, конечно. Но хорошо бы отложить на десерт, уж во всяком случае дождаться виновника торжества. Опаздывает: причуда гения.
Неудачник. Разумеется, надо дождаться, раз гениальность налицо.
Звонок в дверь. Интеллигент. Лучше поздно, чем никогда…
Хозяйка спешит к дверям. Вваливаются два незнакомца — оба пьяны. 1-й пьяный и 2-й пьяный (хором). Чтенье здесь, что ли, добрый вечер?
Балагур (обкомовским баритоном). Добрый.
Хозяйка. Ждем с минуты на минуту.
1-й пьяный (обращаясь ко 2-му пьяному). Это что за баба?
2-й пьяный. Кажись, хозяйка.
1-й пьяный. Да не эта, а у буфета, с огроменной кормой.
2-й пьяный. Со спины — испанка.
1-й пьяный. Чертовка будет моей! (Неверными шагами пересекает комнату по направлению к Девице.)
Интеллигент. Маэстро заставляет себя ждать, на моих — без четверти восемь.
Балагур. Время срать, а мы не ели.
Девица (Балагуру). Вы недавно демобилизовались? И в каком полку служить изволили?
Балагур. Служить бы рад — прислуживаться тошно.
Хозяйка. Может, и кстати, что наш герой опаздывает: народ еще подтянется, я всех оповестила. Хотя середина недели, время позднее — кто их знает?
Неудачник. Да, конная милиция явно не потребуется. А вот взвод солдат, как в былые времена — для массовости, был бы кстати.
Хозяйка. Массовость ничего не значит, писатель он прекрасный.
Неудачник. Мне как-то ближе его раннее: непосредственно было, живо. Потом пошло повторение пройденного. Буксуем.
Хозяйка. Не знаю, не знаю. Каждый этап по-своему хорош. Одно слово — гений.
1-й пьяный. Из Уфы она, твоя испанка.
2-й пьяный. Задница-то у нее от этого меньше не стала.
1-й пьяный. Справедливо. (Возвращается к Девице.)
Балагур (умоляюще обращается к Хозяйке). Мадам, что-то стало холодать… Я не оговорился, мэм, — сухая ложка рот дерет…
Хозяйка. Что с вами, с богемой, поделаешь! Да я и сама того же поля ягода.
Интеллигент. «Я сам такой, Кармен!»
Провинциальный родственник. Хорошо сказано.
Неудачник. Да и меня колотит после вчерашнего, я бы выпил.
Провинциальный родственник. Еще лучше сказано.
Балагур (обоим Пьяным и Девице). Молодежь, особого приглашения дожидаетесь? Не дождетесь. Подгребайте-ка к раздаче поближе.
Все сгрудились у стола. Девица садится. Остальные стоят за нехваткой стульев. Балагур разливает водку собравшимся. Неудачник уступает место Хозяйке. Его занимает 1-й пьяный. Неудачник приносит второй стул. На него плюхается 2-й пьяный.
2-й пьяный (Неудачнику). Спасибо, я бы сам, Хозяйка. Выпьем, но с одним условием: первую — в честь отсутствующего автора, не то вовсе на пьянку похоже.
Интеллигент. In аbsentia, так сказать? С превеликим удовольствием.
Все сдвигают стаканы и пьют. Балагур (крякает после выпитого). Будь водка твердой, я б ее грыз.
Неудачник (Балагуру). Господин хороший, да вам, должно быть, цены нет — ну не знаю… в поезде дальнего следования. Или в общественной бане.
Балагур. Не говорите под руку, я в образе. Лучше сольцы одолжите на этот край стола. И колбаски. Вон той, сырокопченой.
1-й пьяный. Хорошо пошла.
2-й пьяный. Обещала вернуться.
Интеллигент (Девице). Хлеба передайте, прошу покорно. (Та берется за плетеную хлебницу.) Можно перстами. Нет, черного.
Балагур (Хозяйке). Капустка, я чай, рыночная? Самое оно: злая!
Хозяйка. Обижаете — своего производства.
Провинциальный родственник. Фамильный рецепт.
Балагур. Поделитесь тайнами ремесла или давали подписку о неразглашении?
Хозяйка. Никакой таинственности. Шинкуете с морковкой, только выбирайте кочан белый, плоский и покрепче.
Балагур. И вся недолга?
Хозяйка. Представьте, вся. Трамбуете в трехлитровую банку, заливаете рассолом: на литр кипяченой воды — столовую ложку соли с горкой, ложку сахара без горки. И через три дня — под водочку.
Интеллигент. Все гениальное — просто.
Хозяйка. Чуть не забыла: и чесноку.
Балагур. Ясное дело, как же без него, родимого! (Девице.) А мы, красавица, чего так плохо кушаем? Брали бы пример (кивает на Пьяных) с пионэров. Ишь, как уписывают — любо-дорого смотреть! (Призывно стучит черенком ножа по бутылке.) Честная компания, попрошу внимания! Между первой и второй — перерывчик небольшой!
Провинциальный родственник. Вот это по-нашему!
Хозяйка. Первая — колом, вторая — соколом, а дальше — мелкой пташечкой.
Интеллигент (делает Хозяйке «козу»). Сказительница вы наша, шахерезадница!
1-й пьяный тщетно пытается разлить присутствующим из закупоренной бутыли.
Балагур. Объектив закрыт. (Забирает у 1-го пьяного бутылку и разливает сам.)
Девица смеется. 2-й пьяный (вступается за 1-го пьяного). Не ошибается тот, кто ничего не делает.
Интеллигент. Полно спорить, господа. Чтение можно считать удавшимся.
Выпивают. Блаженная пауза. Возгласы: «Благодать!», «Есть в жизни счастье!», «Вроде отпускает…», «Подобное — подобным».
Хозяйка. Боюсь показаться занудой, но все же: желательно, чтобы мы не забыли о том, что нас здесь свело, — как бы сверхзадачу сегодняшнего собрания — и не потеряли человеческий, с позволения сказать, облик еще до прихода автора.
Неудачник. Я бы с радостью человеческий, простите за выражение, облик потерял. Как-то уже приелась собственная антропоморфность.
Хозяйка. Надеюсь, вы это не всерьез: унынье — смертный грех. Берите пример с американцев: у них на все случаи жизни -«сhееsе» (Произносит, растягивая рот в улыбке. Затем повторяет громко, отчетливо, как логопед.) «Сhе-е-е-sе». (Обращается к Неудачнику c дирижерским жестом.) Ну-ка!
Неудачник (сквозь зубы). Сыр! Хозяйка. Да ну вас к лешему!
Балагур. А мы переложим красеньким. Умеете по Стендалю пить?
Провинциальный родственник. Это как же?
Балагур. Красное по-черному.
Девица прыскает и закашливается. Интеллигент. По спинке постучать?
Девица (отрицательно качает головой). С этим массовиком-затейником никакого чтения не надо.
Хозяйка. Обижаешь, мать, надо. Уверяю всех — я знаю, кого приглашаю. Автор апробированный — не кот в мешке, скучно не будет.
Неудачник. И мало не покажется.
Провинциальный родственник. Он о чем пишет, если суммировать? Я не в курсе, но наслышан.
Хозяйка (стесняясь за него). Как бы обо всех нас.
1-й пьяный. Ну, по третьей, что ли?
2-й пьяный. Чтоб дети грома не боялись и чтоб до старости стоял!
Интеллигент. То бишь, за прекрасных дам!
Балагур. Раз пошла такая пьянка, режь последний огурец! Господа офицеры пьют стоя!
Все чокаются и пьют. Мужчины — стоя. Хозяйка. Все-таки ума не приложу, куда он запропастился.
Интеллигент. Подозреваю, проводит время не хуже нашего.
Неудачник. И доиграется, если уже не доигрался, до белой горячки.
1-й пьяный. Да он закодировался.
2-й пьяный. А код какой?
Интеллигент. Число зверя.
Пауза. Хозяйка. Да, пьянство, пьянство… Где талант — там и водка: Анатоль Зверев, Мусоргский, Ли Бо…
Провинциальный родственник. Володя Высоцкий…
Неудачник. Иванов, Петров, Сидоров…
Девица (закуривая). Однова живем.
Балагур. Умные речи приятно слышать.
1-й пьяный. Ну что, еще по одной — для ровного счета?
2-й пьяный. Чтобы не быть голословным.
Хозяйка. Антракт! Убивайте время до появления гвоздя программы кто как умеет.
Девица. В меру собственной испорченности.
Интеллигент (откликается на реплику Девицы). Интересная мысль.
Хозяйка. Фонтанируйте, фонтанируйте! Я требую, чтобы здесь было надышано. Философствуйте, безумствуйте, чувствуйте себя в башне из слоновой кости, играйте в города, ассоциации, буриме, слова.
Интеллигент. Это мы мастера: с утра курей нажремся и — бу-бу-бу. Помните анекдот? (Обращается к Неудачнику). Вот вы — писатель?
Неудачник. Навроде того.
Интеллигент. Тогда скажите что-нибудь глубокомысленное.
Неудачник. Прямо так, навскидку?
Интеллигент. Неукоснительно. Рожайте же, мы в нетерпении.
Неудачник. Сидоняне Ермон называют Сирионом, а амореи называют его Сениром.
Интеллигент. Ничего не могу возразить на это, решительно ничего.
Балагур. Раз мы в башне из моржовой кости, угадайте шараду! Мой первый слог — нищий китаец, второй — нехороший человек, третий — приказание рыбе. А в целом я — пирог.
1-й пьяный. Эврика: жопа!
Балагур. Уже горячо, юноша, дерзайте.
2-й пьяный. Даешь отгадку, сфинкс, не томи!
Балагур. Кулебяка с рисом.
Провинциальный родственник (с расстановкой). Кули. Бяка. Сри, сом! Это уметь надо!
Девица. Не кругло выходит: «кулебяка» через «е».
Интеллигент. Похвально! Столь твердые познания, я бы даже сказал, «принципы», в столь нежном возрасте.
Пауза. Хозяйка. Поговорите, что ли, о политике: вы же — соль земли…
Неудачник. А не хер собачий.
1-й пьяный (крутанув ручку граммофона). Белый танец!
Раздаются звуки танго. Хозяйка (шаловливо). Дело принимает серьезный оборот. (Приглашая Неудачника. Танцуют.) Не устроить ли нам к весне поближе ваш вечер? У меня есть на примете один человечек вам в пандан — ясновидящая из Бурятии. Сперва — ваша исповедальность, потом — другие энергии… Может получиться интересно, а?
Неудачник. А почему сегодня — сольный концерт, без шаманизма в нагрузку?
Хозяйка. Не привередничайте, матерый человечище.
Удаляются в глубь сцены, музыка идет на убыль. Провинциальный родственник (подсаживается к Девице). Вы такая чудная…
Девица. Спасибо, здесь все — чудные.
Провинциальный родственник. Нет, правда. Что вы делаете, такая чудная, среди этой образованщины, столичного сброда, накипи? Пойдемте отсюда рука об руку, мы — сила, за нами немотствуют или — как знать? — субботствуют до поры Бобруйск, Воронеж, Павелец, Вышний Волочек, Устюжна, та же Уфа, Кинешма…
Девица. Вы меня в Кинешму приглашаете или обратно в Уфу?
Провинциальный родственник. Не совсем. Здесь есть небольшая смежно-изолированная комната-подсобка с креслом-кроватью, буквально минут на десять-пятнадцать…
Девица. Ход мысли понятен, но мне больше импонирует вон тот, выпимши, (Указывает сигаретой на одного из двух Пьяных.)
Провинциальный родственник. Который? Их двое, и они, судя по всему, близнецы.
Девица. Тогда оба.
Провинциальный родственник (отходя прочь). Блядь… римская.
Неудачник (занимает место возле Девицы). Вы меня в периодике читали?
Девица. Возможно, но у меня ужасная память на фамилии.
Неудачник. Благодарю за внимание.
Девица. Что это у вас такое похоронное настроение? Отчего глаза чуть ли не на мокром месте?
Неудачник. Чтобы крепче обнять тебя, Красная шапочка.
Пауза. Извините.
Пауза. Я вам голову морочить не стану, вам, наверное, надоели командировочные ухаживания, но что вы делаете, такая чудная, среди этих посредственностей, неудачников, в сущности? Взять того же меня…
Пауза. Эх, ма! Зло берет, как паскудно звучат мои слова, когда говорятся наспех в этом вонючем салоне, каким шутом гороховым я смотрюсь… Но я правду говорю. Я вас с самого начала отметил, вы еще у буфета стояли. Словом, пожалейте меня, станьте просветом, праздником. Я старею непоправимо, никто меня не ценит, у меня живот растет.
Девица (заинтересованно). Ну-ка, ну-ка. (Оглядывает Неудачника.) Нет, особенно незаметно. А вот жопьи уши как раз в наличии. (Щиплет Неудачника за бока.)
Неудачник, отбиваясь от щипков, встает раздосадованный. Неудачник. Встретимся здесь же лет через сто, когда я войду в обязательную школьную программу. Надеюсь, что заочно знакомый по учебнику литературы, я произведу на вас большее впечатление. А сейчас вы меня всерьез не воспринимаете. (Отходит.)
Девица. А здесь никто никого всерьез не воспринимает. Мы люди — играющие.
Интеллигент. Ноmо ludens — этим все сказано.
Балагур. Во-во, это вам не у Пронькиных!
Интеллигент (садится рядом с Девицей). Свято место пусто не бывает. Не хочу унижаться до нытья, опускаться до дежурных пошлостей, но что вы делаете…
Девица. Такая чудная?
Интеллигент. С языка, что называется, сняли — такая чудная в подобной межеумочной компании — в толк не возьму? Вот вам мое кредо. Вы — молоды и простодушны, я — опытен, неглуп, колоритен. Чем не пара? Здесь есть, говорят, укромный уголок. Могли бы уединиться, пока суть да дело; как вам такая перспектива?
Девица. Это у вас на безымянном пальчике не обручальное ли колечко?
Интеллигент. Так — одна кажимость. А потом, я бываю широк, если речь идет о моменте истины, вроде нынешнего. В любви неутомим.
Девица. Звучит заманчиво, но мое сердце уже отдано.
Интеллигент. И к кому же сумасбродка неровно дышит? Кто сей счастливец?
Девица (наобум кивает на Провинциального родственника.) Простец из глубинки.
Интеллигент (уязвленно). Тогда вопросов нет, сердцу девы закон, как известно, не писан. (Отходит.) Динамо крутит.
Балагур (Девице). Разрешите присоседиться? (Садится.) Попытаю, что ли, я счастья? (Указывает себе на грудь.) Это сердечко умеет любить.
Девица. Вы просто строем идете, как суворовцы.
Балагур (торжественно). Нас годы выстроили. И вам не миновать этой выправки — держать равнение на смерть. Довольно скоро всем присутствующим лежать под капельницей, давиться желудочным зондом, ходить на судно. Все в панике, у сказки — и впрямь невеселый конец. Вот. и держатся вместе, хотя надоели друг другу, хорохорятся на людях, цепляются, точно за соломинку, за каждую блондинистую пигалицу, вроде вас. А прозаичнейшая смерть, знаете, как сестра-хозяйка под хмельком, затесавшаяся на детский утренник, бродит на ощупь с завязанными глазами, растопырив руки, и выхватывает то одного, то другого паршивца прочь из хоровода.
Девица. Красно говорите. Вы в ударе нынче или это — домашние наработки?
Балагур. Мыслить образами — моя слабость. Я продолжу, если позволите. Ваш паровоз вперед летит. Пока. (Изображает раскочегаривающийся паровоз и паровозный гудок.) Чуваш-мордвин-тата-а-арин, чуваш-мордвин-тата-а-арин… Кирги-и-из!!!
Девица смеется. Глазейте, пока глазеется, в окошко, да прихлебывайте затхлое ситро — Бог в помощь! А мы уже сдали белье проводнице и с чемоданами толпимся в коридоре в ожидании конечной станции. Нет, плохое сравнение. Мы с вами не вполне пассажиры. Место назначения у всех — одно: дыра, хуже некуда. Но маршрут отчасти зависит и от нас. Выбор свободен — последствия предопределены, как говаривал старина Сопровский. Вот я осмелился с вами заговорить, а в Антарктиде тут же пингвин чихнул, не осмелился бы — в Конотопе каком-нибудь тройня бы родилась. К чему я это? А к тому, что никакого небесного либретто нет, вернее есть, но подвижное, на каждое мгновение — свое. Посмотришь отсюда — полный бедлам, а сверху — узор в движении. И Ему (указывает пальцем в потолок) этот калейдоскоп до поры не наскучит. Так что мы — немножечко творцы, когда откалываем, сами на себя изумляясь, какое-нибудь коленце. Плюс ко всему, я, грешным делом, думаю, что наши здешние выкрутасы как-то и на последующем вечном времяпрепровождении и местожительстве сказываются. Кто смел — тот и съел. Вдруг как раз сейчас — очередная развилка сюжета. Ну же, решайтесь. Следующее ответвление железной — исключительно железной — дороги может случиться очень нескоро, может вообще не быть. Сейчас еще не поздно стать соавтором, подложить самонадеянному драмоделу свинью — и это зависит только от вас.
Девица. Где-то уже было что-то подобное — бунт тростевых кукол…
Балагур. Всe здесь б/у. И наконец, говоря по-человечески, без epничанья: я так одинок, я умоляю вас… Что вы так загадочно улыбаетecь?
Девица. Не обращайте внимания. Просто мне на память пришла одна старинная баллада. (Поет.)
У виноградников Шабли
Кавалеры дам пленяли,
Под луной стихи читали,
А после все-таки…
Балагур (резко обрывает ее). Известная баллада. И спето с диким совершенством. Я тоже могу прочесть вам стишок. (Читает с пафосом).
Не будешь ты подругою моею,
Моей судьбы не разделишь со мною;
Но — может быть, ты будешь сожалеть
Об участи, отвергнутой тобою.
Девица (порывисто). Может быть… Это вы сочинили?
Балагур. Нет, какая разница — кто. Но расклад похожий, только фонтана недостает. (Присоединяется к остальным.)
Хозяйка (Девице). Вот, прелестное дитя, пять (что характерно!) ребят и спели вам о любви чуть охрипшими голосами. Не принимайте близко к сердцу или, говоря на вашем языке, — не берите в голову. Это у них возрастное: прощальный парад-алле. Так бывает. Я, скажем, считаюсь подругой всего прекрасного… А дело, быть может, — только в щитовидке.
Неудачник. Как-то мы бездарно здесь маемся…
Балагур. А то мы в других местах не бездарно маемся.
Девица. От скучищи мухи дохнут. Прям Чехов какой-то.
Интеллигент. Скорее Рубинштейн, Только пожиже.
Неудачник. Рубинштейн для бедных.
Интеллигент. Зато — сценично… и довольно цинично.
Неудачник. Весь мир — театр, а люди в нем — актеры. Прости, Господи, что я несу!
Балагур. Эту банальность я должен был сказать.
Неудачник. Но вам бы сошло с рук, а мне теперь будет стыдно неделю. (Тоскливо оглядывает присутствующих.) Может, мы все-таки предпримем что-нибудь, чтобы малость взбодриться. А то какое-то дурацкое ожидание…
Интеллигент. Годо.
Балагур. Годо не Годо, а взбодриться и впрямь хорошо бы. Грянем, что ли, хором…
Хозяйка (с готовностью). Что грянем?
Балагур (после минутного замешательства). Да что угодно, хоть «Елочка, зажгись!».
Провинциальный родственник. Ура! Сыскалась-таки национальная идея!
Интеллигент. Берите выше: тут, похоже, дорога к храму забрезжила.
Все (кричат вразнобой). Елочка, зажгись!
Балагур. Нет, так не годится. Рявкнуть — так уж рявкнуть, чтобы небу жарко стало. Три-четыре…
Все (кричат уже дружно). Елочка, зажгись!
Гаснет свет. В кромешной темноте какое-то топотанье, кряхтенье, голоса: «Пробки! Замыкание! Стремянку дайте! Карманный фонарик!» Визг и смех Девицы: «Ой, умру, щекотно!», «Ой, не все сразу!», «Кыш отсюда, животные!», «Ха-ха-ха!». Загорается свет. Все мужчины облепили Девицу, она уже полураздета их совместными усилиями. Хозяйка. Что-то у нас чуда не произошло.
Девица. Почему? Чуть не свершилось.
1-й пьяный. Свет рановато дали.
Неловкая пауза. Девица приводит себя в порядок. Слышна стрельба на улице. Интеллигент. Ружья, так сказать, на сцене ни одного, а стрельбы-то, стрельбы-то! Непорядок — законами жанра манкируем, заветами Антон Палыча.
1-й пьяный (голосом Нины Заречной). Люди, львы, орлы и куропатки, рогатые олени, гуси, пауки, молчаливые рыбы…
2-й пьяный (голосом диктора Левитана). Поздравляю вас с международным праздником — Днем мыловарения!
Все (нестройным хором, как на параде). Ура!
Балагур. Хозяйка, коли такая драматургия, ружьеца завалящего дома не найдется?
Хозяйка. Есть, как не быть, — отцовское: покойник охотой баловался.
2-й пьяный. Тот еще Нимрод был, сильный зверолов пред Господом.
Интеллигент. Идея! Русская рулетка! Раз соборное действо у нас не вытанцовывается, предлагаю — декадентские забавы. Играем в русскую рулетку.
Хозяйка. Принято, принято, принято!
Балагур. Любой каприз — за ваши деньги.
Хозяйка выносит двустволку. Все оживляются, передают друг другу оружие. Девица в шутку целится в 1-го пьяного.ter>
1-й пьяный. Пиф-паф! (Валится навзничь.)
Хозяйка (строго). Не паясничайте. Уже через минуту-другую кто-то из нас может узнать главную тайну мироздания, предстать перед престолом как бы Всевышнего.
Интеллигент. Думаю, что женщин надо избавить от такого серьезного испытания.
Хозяйка (с шутливым вызовом). Не хотите ли вы этим сказать, что у нас, женщин, нет бессмертной души?
Интеллигент. Я имел в виду выстрел — сам процесс, не обижайтесь по пустякам!
Балагур (подмигивая Девице). Обидеть девушку может всякий, а удовлетворить — далеко не всякий.
Девица. Браво, поручик!
2-й пьяный (Балагуру). Платон Каратаев, много говоришь — мало домой пишешь. Собирай народ до кучи. В последний раз! Только у нас! Но сперва неплохо бы по сто грамм на рыло для смелости.
Балагур. Золотые слова. И-мен-но! По сто пездесят! Хозяйка!
Хозяйка. Я — та несчастная.
Балагур, Кто сказал, матросам пива не давать!?
1-й пьяный. Дело. И со свежими силами: огонь — пли!
1-й пьяный разливает всем. 2-й пьяный (поднимая стакан). Молча и не чокаясь.
Девица. Кому-то на посошок.
Хозяйка. Тянем жребий!
Провинциальный родственник. Что касается стрельбищ, я пас. Со всей бы душой, но — пас. Я человек подневольный, командировочный, приехал в стольный град по запчасти; как говорится, собой не располагаю. Завод-гигант ждет шпинделей заподлицо, не то — владимирская непрерывка медным тазом накроется.
Неудачник. А я и безо всякой рулетки знаю наверняка, что пуля будет моею. А даже если напрямую не попадет, то рикошетом от чьей-нибудь садовой головы угодит мне в сердце. Так что — увольте; в моем случае это равносильно самоубийству. Куда целесообразней умереть так называемой своей смертью. Дня через девятьсот семьдесят три. В пять эдак с четвертью утра. От рака. Прямой кишки. В кого-нибудь из присутствующих выстрелил бы с удовольствием…
Хозяйка. К черту подробности.
Интеллигент. Ну, здравствуйте. Все, я вижу, как до дела дошло, — на попятный. За компанию, по поговорке, и жид повесился, а одному мне неохота. Умрешь, чего доброго, курам на смех. А тут не все еще очарования пережиты, так сказать, не все «сети соблазнов» с души упали… Смотришь на такую вот (поворачивается к Девице) корпулентную молодицу или, на худой конец, вот на такую (кивает на Хозяйку) «ягодку опять», и мечтается: а что как и «на мой закат печальный»?.. Нет, я, пожалуй, остерегусь.
1-й пьяный. Ну хоть бабахнем в форточку для острастки…
2-й пьяный. И разрядим заодно. Ружье, говорят, раз в год само стреляет.
Хозяйка. И не думайте беспокоиться, господа юнкера: орудие убийства не заряжено, да и лет сто как сломано. И вообще, что касается боеприпасов, в доме — шаром покати. Я даже не знаю, как они выглядят, эти ваши патроны.
Балагур. Стало быть, пальба откладывается до лучших времен. (Вешает ружье на елку.) Но карнавальцу, не мытьем так катаньем, подпустить не помешало бы.
Интеллигент. Пуркуа бы не па?
Хозяйка. Как бы карнавал! Бахтиниана! Все в круг! Чтоб не пропасть поодиночке! Очередная попытка доказать городу и миру, что мы еще о-го-го!
1-й пьяный. Но не последняя!
Интеллигент раз-другой вращает ручку граммофона. Раздается музыка Нино Рота из финальной сцены «8 1/2». Все образуют какое-то подобие хоровода. Некоторое время кружатся и приплясывают кто во что горазд. Хозяйка довольно топорно подражает телодвижениям Девицы, 1-й пьяный приставляет себе батон хлеба к причинному месту, вроде карнавального фаллоса. Разрезвившийся не в меру 2-й пьяный сзади подкрадывается к Неудачнику и сдергивает с него штаны. Тот остается в длинных черных трусах. Музыка умолкает. Девица. Во дает!
Хозяйка. Дурак!
2-й пьяный. Ваш папа!
Хозяйка. Хороший человек!
2-й пьяный. Когда-то был!
Из-за буфета бодро выходит Призрак Хозяйкина отца. Он смотрится хрестоматийным художником: эспаньолка, бархатный берет, шелковый бант на шее; в руках — палитра и кисть на отлете. Призрак. А вот и я, не к ночи будь помянут!
Хозяйка (вне себя). Отец! Покойник! Живописец! Зайка!
Провинциальный родственник. Вот это да!
Балагур. Кто это сделал, лорды?
1-й пьяный. Ну как там в преисподней?
Призрак. Всe путем.
Козла забьем или в буру играем.
Подобралась компания — что надо,
Ребята вроде вас. Но я пришел
Не языком чесать, а хлопнуть водки
И нанести решающий мазок
На песню лебединую свою.
Инсульт проклятый выбил кисть из рук,
Не то б я кой-кого заткнул за пояс…
Деловито наливает себе стакан водки, залпом выпивает, подходит к картине на стене, наотмашь бьет в середину полотна кистью, оставляя огромное ярко-желтое пятно. 2-й пьяный. Кукареку!
Призрак. Но чу! Петух кричит! Пора рвать когти!
Физкультпривет! До скорого свиданья!
Скрывается за буфетом, прихватив по дороге ружье с елки. Долгая суеверная пауза. Хозяйка (переходя на крик). Да что это в самом-то деле творится! (Набрасывается на обоих Пьяных.) А ну — вон отсюда! Балаган развели!
Интеллигент (примирительно). Мальчишки — везде мальчишки.
1-й пьяный. Уж и словцом с покойником перекинуться нельзя!
2-й пьяный. Батя первый начал базар.
Хозяйка. Вон, я говорю, отсюда, чтоб духу вашего не было! Мне милицию вызвать?
Пьяные. Уходим-уходим, не кипятитесь. Но очень ненадолго. Так что не прощаемся. (Взявшись за руки, шествуют к дверям и горланят.) Мы длинной вереницей идем за Синей Птицей, мы длинной вереницей идем за Синей Птицей.
Это пение какое-то время после ухода Пьяных доносится с лестницы. Интеллигент. Что называется, по-английски.
Неудачник. Зато опаздывать на час с гаком — это, что называете по-русски. Свинство, что называется.
Интеллигент. А был ли мальчик-то?
Хозяйка. Ну и вечерок выдался. Форменный фарс.
Неудачник. Ничего-ничего: так сейчас носят.
Девица. А у меня весь этот дурдом большого доверия не вызывает: бред сивого мерина, неправдоподобно.
Балагур (с ученым видом). Какое, черт возьми, правдоподобие может быть в зале, разделенном на две половины, из коих одна занята людьми, будто бы невидимыми для тех, которые находятся на подмостках?!
Интеллигент. Где-то по большому счету мне не хватает катарсиса.
Провинциальный родственник. Этого добра у меня не густо, но, чтобы разрядить обстановку, я расскажу анекдот. Правда, вы его наверняка знаете. Раз встречаются на балу Екатерина II…
Балагур. Штирлиц…
Интеллигент. И Кьеркегор…
В незапертую дверь входит Автор. Он как-то подозрительно выглядит: тренировочные штаны с пузырями на коленях, шнурки волочатся по полу, кроличья шапка со спущенными ушами, чемоданчик в руке. Не раздеваясь, как есть, проходит в середину комнаты. Хозяйка. Бродяжка, наконец-то!
Автор. Прошу, конечно, прощения. Но я даже не очень виноват. Малость припозднился по обыкновению, потом плутал — насилу нашел, а после торчал перед подъездом, как дурак, — дверь заперта.
Хозяйка. Боже мой, код! Я не сказала ему код! Шестьсот шестьдесят шесть!
Интеллигент. У меня дежавю.
Автор. Спасибо еще: минуту назад два забулдыги удружили — вывалились из парадного, и я просочился, а то уже собирался восвояси.
Девица (глядя на Автора). Ну и ну. Лох лохом. И одет… из-под пятницы — суббота.
Неудачник. Что вы хотите? Реноме гения — положение обязывает.
Интеллигент. Noblessе оbligе.
Хозяйка (с придыханием превосходства). Как бы человеческая кpaсочка: на самом деле он — большой ребенок. (Бьет в ладони.) Всe хорoшo, что хорошо кончается.
Интеллигент. Еnd ist gut — аlles gut.
Хозяйка. Приступаем незамедлительно. Или вам нужно освоиться?
Автор. Нет-нет, чем скорее, тем лучше, и — сразу домой подобру-поздорову. А то уже ум за разум заходит. (Извлекает рукопись из чемоданчика.)
Интеллигент (понимающе). Комплексы, фобии, обсессии…
Автор. Предлагаемый вашему вниманию опус — пьеса для чтения. (Откашливается и садится вполоборота к действующим лицам и залу). «Чтение», значит, я приступаю.
Все участники сцены занимают места и принимают позы более или менее соответствующие тем, что были в самом начале пьесы. Неудачник. Понятно, что чтение, название-то у сочинения имеется?
Автор. «Чтение» — так и называется.
Хозяйка. Предвкушаю удовольствие.
Интеллигент. Обнажение приема.
Неудачник. Чего я, спрашивается, приперся — мало мне своего маразма?
Провинциальный родственник (с нарочитым восхищением). Умеют же, черти драповые, — даже название с подковыркой!
Балагур. Кина не надо (подмигивает Девице) — свет гаси!
Девица (язвительно). Смех за кадром.
На несколько секунд раздается «смех за кадром». Автор (читает). Огромная мастерская покойного художника-академика, ныне принадлежащая его дочери, тоже художнице, тоже бездарной и гостеприимной. За круглым окном — зимняя темнота. Помещение освещается пятирожковой люстрой советских времен; один из пяти рожков, впрочем, разбит. Справа перед обшарпанным угловым диваном — шаткий столик с претензией; над ним самодельный лоскутный абажур. Слева — буфет, допотопная скамья чуть ли не из ЦПКиО им. Горького. Рядом — облезлая елка-перестарок, подчеркивающая лишний раз, что здесь живут не в календарном, а в своем, артистическом времени. Словом, всe как положено: по стенам одна-две иконы, хозяйкина мазня, отцовская мазня, какая-то ахинея из водопроводных труб и кранов. На табурете для пущего артистизма — граммофон с раструбом. В центре комнаты обеденный стол; на нем водка, вино, прохладительные напитки, закуска.
По комнате слоняются гости. Пялятся на стены и книжные полки, курят, делают заинтересованный вид. Царит атмосфера некоторой принужденности. Наконец, молчание становится тягостным.
Долгая пауза. Балагур (выходит на авансцену). Милиционер родился. Может, «по маленькой, по маленькой, чем поят лошадей»?
Занавес.