РЕЙН КАРАСТИ
Опубликовано в журнале Звезда, номер 1, 1999
РЕЙН КАРАСТИ
ГОРДЫЕ ЛЮДИ
В Павловск не стоит ездить из Купчина, лучше с Витебского. Тогда прогремишь по Америкаасхому мосту над Обводным, увидишь и пустой дом с зеленой башней на Лиговке, и цистерны, как стадо коров, на Сортировочной, и алкашную скамейку на платформе «Воздухоплавательный парк». Город из окна поезда необычен. Заметишь всякую мелочь, но будто издалека, будто в последний раз: известное действие железной дороги.
Вот так я и ехал, поглядывая по сторонам. Вдоль полотна шел темноватый куцый бульвар, за ним: асфальт, поребрик, тихие квадратики хрущевских окон. И не горело ни одно окно, не было почти народу на улице. А еще ближе к рельсам были гаражи — вида такого, будто век никто не подходил к ним. На общей их задней стенке намалевано под трафарет бурой краской, какой красят трубы в подвалах: «Бесплатные программы для бизнеса: www.рrоgrаm.ru». А над утлыми домиками 59-го года, детскими площадками, трубами, над аллеями, горящими свалками, пустырями, станциями техобслуживания, над адресом в интернете — стыл сырой ноябрьский закат.
Сердце путешественника исполнилось состраданием. Нет, не к стране, что не стала «новой Америкой», а навсегда увязла одной лапой в допетровском болоте, другую занеся в головокружительную электронную даль грядущих дней. Нет, жаль было унылой и таинственной жизни, что глядела на меня из-за темных стекол, между голых веток, в мазках жэковской краски. Несчетные судьбы бьются там, за тонкой блочной перегородкой, но они обречены на молчание.
Через ливонские я проезжал поля,
Вокруг меня все было так уныло…
Бесцветный грунт небес, песчаная земля —
Все на душу раздумья наводило.
…………………………
Так! вам одним лишь удалось
Дойти до нас с брегов другого света.
О, если б про него хоть на один вопрос
Мог допроситься я ответа.
Другой свет не в прошлом, он в нескольких шагах от нас, но «эти бедные селенья» умеют хранить свои тайны, быть может, не умеют их высказать. Эту кричащую немоту вещей услышал вслед за Тютчевым один гимназический директор, известный пассажир моего поезда; один белоподкладочник, любитель окраинных пивных; в годы после революции она стала особенно мнительной, и, кажется, нельзя было не заметить ее. Но заметил только Платонов.
О том, что кроется в «окнах, занавешенных сетью тонкой пыли», говорят много. Говорят социологи, политики, психологи, корреспонденты. Проникают даже внутрь, с камерой. Снимают интерьер: телевизор, таракан, стенка, диван, лужа крови. Кричат и сами обитатели, в коридорах, на площадях. Но крик их — тоже немой. Обитателей называют: население, нация, широкие слои, россияне. Но тем упорнее хранят молчание и люди, и трава, и гаражи, и красноватый закат.
Фигура с мешком в начале прохода:
«Уважаемые пассажиры! Позвольте еще раз вас побеспокоить. Мы хотим предложить вам полезную и удобную вещь — мужские носки. Состав — 98 процентов хлопка и 2 процента вискозы. Это обеспечит вам комфорт и долговечность. Ни для кого не секрет, что стоимость аналогичных изделий у нас в магазинах составляет от 8 рублей за пару Мы хотим предложить вам 5 пар по цене всего 10 рублей. Потому что мы работаем напрямую, БЕЗ посредников и практически БЕЗ торговой наценки. Кто желает приобрести необходимую и дешевую вещь или приятный недорогой подарок для родных и близких — прошу вас, вы можете взять посмотреть, выбрать нужный цвет и размер и ПРИОБРЕСТИ».
Я не знаю, как писать о немотствующей России. Я хочу написать о таких людях.
Молчит народ, молчит пейзаж, молчит и наша литература. Они существуют, живут, тревожат. Никто из них не в состоянии внятно сказать с себе.
Но есть люди, дело которых — рефлектировать, говорить извне, видеть со стороны. И литературу, и жизнь, и их взаимоотношения. Это критики (филологи, публицисты, эстетики и те, кого зовут культурологами). Многие из них в своей целеустремленности напоминают человеха с мешком: для них слово, судьбы людей и природа — вещи не связуемые. Их интересует литература или как игра ума, или как выражение идей (в какой-нибудь политической, экономической, культурной ситуации), для иных важно, правильные это идеи или нет.
Того с мешком занимает одно — продать носки. Тут надо знать качество товара, покупательную способность пассажиров, их психологию. Но он-то хоть и кричит, но скромен. он не делает вид, что сообщает что-то новое и важное (разве что причину дешевизны товара). Речи многих критиков громки и значительны, но мне они ничего не говорят о тайне молчащей действительности, у них все так же ясно, как у продавца носков.
И все равно мне хочется о них писать. Не для того, чтобы спорить. Просто надо понять, что это за люди, почему они взялись за перо. Ведь и они — часть той самой жизни, которая никогда не будет отделена от литературы и природы. В их голосе, так же, как в голосе носкопродавца, слышна порой грусть невысказанного.
Мне не нужны эти носки.
Интересна фигура с мешком в мчащейся по осенним окраинам электричке.
Итак, речь пойдет о критике, его психологии, отношении к литературе, способности и правомочности его суждений об искусстве и жизни. Сам я не критик, а просто читатель. Выбор мой скуп, случаен и не имеет системы. Отвечал я на статьи только по одному принципу: стреляй, а не то застрелят тебя. Материал выбран большей частью револьверный, метящий или в меня, или в моих близхих. Иногда, по внимательном рассмотрении противника, необходимость ответного выстрела отпадает. Но, в основном, первый порыв — разрядить всю обойму. Уж больно враг самонадеян. Да какой вообще-то враг! Просто гордый человек. О таких гордецах и будет статья. Сначала послушаем, что они думают сами о себе и о своем месте в обществе. Потом зададимся вопросом: что ими движет? И, наконец, решим, как с ними поступать. Возможно, дело обойдется и без крови. <…>