CЕРГЕЙ ПЕРЕСЛЕГИН
Опубликовано в журнале Звезда, номер 12, 1998
CЕРГЕЙ ПЕРЕСЛЕГИН
О ГЕОПОЛИТИЧЕСКОМ ПОЛОЖЕНИИ ЕВРОПЫ
<…>
Взаимодействие трех типов цивилизаций на одной земле не может быть бесконфликтным уже потому, что для европейца любое взаимодействие есть конфликт. Однако завоевание Китая- дело не столько невозможное, сколько бессмысленное. Китай не поймет, что он завоеван, ибо мышление человека Востока основано на других категориях. Китай переварит западных пришельцев, как он переваривал их до этого- многие десятки раз.
Взаимодействие восточной и западной цивилизаций усложняется теоремой Геделя неимоверно. В сущности, эти цивилизации «проходят друг сквозь друга». Запад ориентирован на изменение материального мира. Восток материальный мир игнорирует. Восток оперирует с тонким миром. Это понятие не воспринимается Западом. При этом цивилизации друг другу интересны и все время пытаются достичь взаимопонимания. Однако понимание оказывается иллюзорным.
Европеец не может ничему научиться у буддийского или даосийского монаха, просто потому, что под понятием «учиться» обе стоpоны понимают разные вещи. Индиец не может внедрить y себя европейский способ жизни (даже насильственно), поскольку этот образ жизни требует иной, чем у него, структуры психики.
Запад есть Запад, Восток есть Восток, и им не сойтись никогда…
(Р. Киплинг)
ОТНОШЕНИЯ ЗАПАД- ЮГ- МЕЖЦИВИЛИЗАЦИОННЫЙ КОНФЛИКТ
Иной представляется ситуация при взаимодействии европейской цивилизации и стран «третьего мира», авангардным отрядом которого является исламская «южная» цивилизация. Обе структуры экстравертны и ориентированы на экспансию. Для европейцев экспансия- гарантия и необходимое условие изменений. Для исламских фундаменталистов экспансия- гарантия и необходимое условие сохранения неизменной религиозной догматики.
Поскольку обе цивилизации стремятся материально воздействовать на реальный (объектный) мир, им приходится делить ресурсы. Усиление одной из структур тем самым ослабляет другую. Речь идет не просто о конфликте, но о конфликте антагонистическом.
Цивилизации делят материальное пространство: землю, чистую воду, нефть и другие ископаемые, пастбища и поля. Но они же делят людей.
Европеец способен понять и принять ценности ислама (как и любые другие ценности). Но именно «как любые другие». А ислам не рассуждает в рамках концепции свободы выбора. Цивилизационные ценности не просто не совпадают, они формально противоположны. Запад отличается от Юга не тем, что в одинаковых ситуациях и тот и дpугой принимают разные решения (как раз чаще всего одинаковые: раз уж обе цивилизации выжили, значит, на внешние раздражители их представители реагировали адекватно, а тем, что принимают они их разным способом. И это отличие лежит в самой структуре психики, оно не может быть преодолено. Тем самым невозможно подлинное взаимопонимание при четком осознавании конфликта интересов.
Длительное время в силу географической разобщенности взаимодейcтвие между цивилизациями было сравнительно слабым (хотя в это «слабое» взаимодействие входили и крестовые походы, и разгром Византийской империи, и бесчисленные «турецкие войны» с их рутинным геноцидом). Сейчас, однако, структуры пришли в столкновение.
Поскольку системы ценностей сражающихся сторон отрицают друг друга, конфликт не может быть разрешен мирным путем. И более того, не должен- с точки зрения обеих конфликтующих структур. Тем самым, говоря о конфликте, мы говорим о войне.
Разумеется, нет в мире дороги, над которой не сияла бы своя звезда. Бессмысленно априори утверждать, что наши ценности лучше, нежели ценности фундаменталистов. Они не лучше, они- наши.
ГЕОПОЛИТИЧЕСКАЯ СИТУАЦИЯ: ИСТОРИЯ
Оценка обстановки всегда опирается на классическую «лестницу приоритетов»: социальная психология определяет экономику, экономика- политику, политика- стратегию. Далее по нисходящей идут оперативное искусство и тактика.
Иными словами, мы должны рассмотреть межцивилизационный конфликт на разных уровнях. В информационном пространстве, где взаимодействуют идеи, ценности, приоритеты. В экономическом пространстве. И лишь на последней стадии в наш анализ попадут чисто военные вопросы.
Значительные успехи европейской культуры в ХIХ столетии привели к выраженному преобладанию западных ценностей. Превосходство западного мышления проявлялось в товарном производстве, в оснащении и использовании армии и флота. Попытки остановить культурную и торговую экспансию силой религии или силой оружия подавлялись неизмеримо большей силой.
Юг был принужден к обороне.
«Бог франков дает им на Земле то, что Аллах обещает нам лишь на небе»…
Однако «имеющий преимущество обязан атаковать под угрозой потери преимущества». В данном случае под «атакой» понимается, конечно, не военная оккупация исламских стран (строго говоря, к концу столетия она как раз была практически завершена) и даже не включение их в западную политико-экономическую систему. Межцивилизационный конфликт разрешается на уровне столкновения ценностей, на уровне подчинения менталитета противника своему. Но европейские ценности ориентированы на развитие. Замедление, остановка, откат всегда есть выигрыш традиционaлистов. Европейские ценности ориентированы на свободу и индивидуализм. Любой отказ от этого есть опять-таки выигрыш традиционалистов.
Крайне неудачной оказалась для европейского способа жизни первая мировая война. Разгром Турции никак не компенсировал ментальные потери. Катастрофой была сама война. Но большей катастрофой была реакция человечества (западного, европейского человечества) на нее. С обществом случилось то, что иногда происходит с личностью: тяжелая травма вызвала расстройство психики, более опасное, чем сама травма.
В межвоенный период европейцы занимались в основном тем, что устраивали мирные конференции и ограничивали вооружения. Результаты не замедлили сказаться. Прежде всего «ожила» Турция. Зато усилилось арабское движение в Сирии и Палестине. Наконец проигравшая Германия сменила позитивистскую имперскую идеологию на мистический национализм, весьма далекий от европейского mainstream’a.
Возникла Советская Россия с ее противоречивой идеологической системой. С одной стороны, социализм был предельно ориентирован на развитие и экспансию- в этом смысле он был более чем европейским учением. С другой стороны, социализм требовал отказа от индивидуальности, личности и тем самым оказывался связанным с ценностями Юга и Востока. Европейское содержание превалировало, но, по иронии судьбы, именно приверженность большевиков к не знающей предрассудков европейской морали привела их к поддержке «угнетенных» мусульманских масс. Идеи социализма, «творчески переработанные» на Ближнем Востоке, дали толчок мусульманскому ренессансу.
Вторая мировая война проблемы Европы не усугубила. Разгром буферной Германии столкнул либерально-буржуазную и социалистическую системы. Соревнование, достигшее высшего накала в шестидесятые годы, подарило человечеству космос, атомную энергетику, компьютерные технологии.
Первые проблемы пришли с концом эпохи 60-х. 1968 г. принес два вызова: Пражскую весну и Парижскую весну. И обе противодействующие социальные системы выбрали решения, означающие отказ от развития…
(События в Чехословакии вовсе не обозначали отказ ее от «социалистической ориeнтации». Политическая атмосфера в Европе в 1968 г. была довольно «левой». Чехи пытались построить другой социализм: более сложный, содержащий больше противоречий и потому провоцирующий более быстрое развитие. Подавление этого процесса со стороны великой марксистской империи было больше чем преступлением- ошибкой. Но, строго говоря, студенческие беспорядки в Сорбонне, содержанием которых могла стать очередная реформа капитализма с усложнением структуры буржуазного производства и управления, тоже никоим образом не заслуживали силового подавления.)
1968 год обозначает водораздел. Происходит поворот к застою в СССР и к неоконсерватизму в развитых капиталистических странах.
Годом позднее Форрестол и Медоуз, работая с тривиальным логистическим уравнением, наталкиваются на призрак энергетического кризиса и публикуют «Пределы роста»- книгу, которая станет библией «зеленых».
1973 год. Первый мусульманский контрудар. Египет и Сирия при поддержке Ирака переходят в наступление против форпоста европейской цивилизации на Ближнем Востоке. Тяжелейшая война на волосок от применения ядерного оружия. В последний момент израильское командование превзошло египетское, организовав буквально «из воздуха» классический манштейновский «удар по центру обходящего противника». Израиль одержал красивую, громкую, но неубедительную победу, и в результате «Война 1973 года» разрушила миф о непобедимости европейских армий. Слишком близки в ней были арабы к успеху.
Европа утратила инициативу в межцивилизационном конфликте.
Следующий удар нанесла ОПЕК. Повышение цен на нефть решило сразу несколько стратегических задач.
Во-первых, прогнозы Форрестола прямо на глазах стали сбываться. В следующие пять лет «зеленые» из экзотической секты превратились в политически значимую и идеологически господствующую силу. Во-вторых, на нефтедолларах резко поднялся уровень жизни в торгующих нефтью странах. Впервые за долгие столетия аллах щедро одарил своих почитателей. В-третьих, повышение цен на энергоносители привело к тяжелому структурному кризису в западной экономике. Кризис был решен переходом к энергосберегающим технологиям. В этом, естественно, не было ничего плохого, раньше или позже переход все равно состоялся бы. Поражением оказалась вынужденность решения, принятие его под давлением противника. Впервые Юг диктовал свою волю индустриальному Западу, и Запад отступал, бросая оружие и пленных. Выброшены из истории сверхзвуковые авиа-лайнеры. Сданы на слом пассажирские трансатлантики. Поставлены на прикол танкеры. Пошли на свалку автомобили.
Остановлены почти все космические программы. Не будем задавать вопрос: «Кому это мешало?».
Энергетический кризис породил застой в науке и остановил развитие ряда технологий. А энергосберегающие технологии, которые из-за него возникли и распространились, были, как показал опыт последующих десятилетий, тупиковой ветвью развития науки. Ветвью, которая заведомо никуда не вела.
ГЕОПОЛИТИЧЕСКАЯ СИТУАЦИЯ: ПСИХОЛОГИЧЕСКИЙ АСПЕКТ
Мы пожинаем плоды решений, принятых пpедыдущим поколением.
Выше мы определили основные европейские цивилизационные ценности как свободу и развитие. Рассмотрим обстановку, сложившуюся в Западной Европе и США, с точки зрения абсолютного приоритета этих ценностей.
Свобода. «Моя свобода размахивать руками кончается там, где начинается нос моего соседа»- простая и очевидная логика… до тех пор, пока под «носом соседа» не начинает пониматься какая-то «двухсотмильная» зона.
Даже Саваоф Баалович Один в повести А. и Б. Стругацких «Понедельник начинается в субботу» не мог вообразить чуда, которое не причинило бы вреда, прямого или косвенного, человеку или другому разумному существу: на Земле или в иной части Вселенной. Попытки довести терпимость к чужим мнениям и интересам до логического предела в полном соответствии с законами диалектики оборачиваются абсолютной нетерпимостью. Добровольное самоограничение суверенитета личности в современном демократическом государстве привело к абсолютной несвободе.
Существуют две «лакмусовые бумажки», позволяющие проверить общество на уровень свободы: наркотики и секс.
И то и другое является личным делом человека, поскольку интересы общества не затрагивает и соответственно регулироваться им не может. Вопрос должен стоять лишь об отсутствии прямого принуждения. Именно прямого- реклама, например, таковым не является. Никто не вправе навязать человеку потребление наркотика. Но никто и не вправе помешать ему, заплатив, купить данный товар. Точно так же никто не вправе принудить человека к сексуальному контакту. Но при наличии обоюдного согласия вопрос выпадает из компетенции общества и его аппарата- государства. Так- в теории.
На практике борьба с наркотиками в США и Западной Европе переросла в настоящую войну- с миллиардными затратами, с убитыми и ранеными, и, разумеется, без всякого осмысленного результата. Зато в юридическом плане достигнуты огромные «успехи»: запрещены не только наркотики, но и психоделические средства (наиболее известный пример- ЛСД)- на всякий случай. Запрещены даже научные исследования в этой области, считавшиеся перспективными в шестидесятые. Единственная страна, проявляющая какую-то терпимость к «мягким» наркотикам- Голландия- находится под непрерывным дипломатическим давлением со стороны Франции, Геpмании и США.
Со свободой секса дело обстоит даже хуже. Прежде всего уголовно запрещено все, что касается отношений с несовершеннолетними. Причем запрет этот многоступенчатый: в США и ряде других стран карается не только вовлечение подростка в сексуальные отношения, но и предоставление ему любой сексуально окрашенной информации (вплоть до рекламы джинсов, обернувшейся крупнейшим американским политическим скандалом 1995 г.). Более того, преступлением является даже непредотвращение случайного и несанкционированного доступа подростка к этой информации. (По абсурдности ситуация напоминает некоторые политические дела эпохи позднего застоя в СССР. «Доказано, что в действиях подсудимого не было состава преступления. Однако его слова, хотя они и не являлись антисоветской пропагандой, могли быть неверно истолкованы, что могло повлечь за собой нанесение ущерба интересам СССР. В связи с этим суд признает его виновным по статье 58-й, часть…»)
Поскольку строго разграничить подростка и взрослого трудно, произошло расширение запрещенного законом информационного пространства. В результате началось развитие импотенции у мужчин и асексуальности у женщин. Последнее явление почему-то названо в западном обществе эмансипацией. С тем же успехом можно назвать «Белое братство» католической церковью. Важно заметить, что количество осужденных по «сексуальным» статьям в США и Европе быстро растет, при этом суд, как правило, формально исходит из презумпции виновности, что противоречит важнейшей норме европейского права.
Ограничение свободы на современном Западе выходит далеко за рамки борьбы с наркотиками и контроля над сексуальными отношениями.
Нарушается свобода слова. В Геpмании сегодня человека могут преследовать за простую констатацию того очевидного факта, что нельзя изучать историю второй мировой войны в отрыве от личности Гитлера. Аналогичные запрещенные темы есть и в других странах. Особенно много их в США, исповедующих «принцип политкорректности».
Нарушается свобода распространения информации- прежде всего соглашениями по авторскому праву. Затем- уголовным преследованием хакеров, законами, направленными против сети Internet.
Нарушается свобода передвижений. Собственно, сама идея визы, то есть разрешения на посещение страны, делает эту свободу фикцией. На практике визовый режим имеет тенденцию к постоянному ужесточению.
О финансовых и экономических свободах говорить просто не приходится. Контролируется каждый доллар. Налоговая система современной западной страны содержит в себе столь выраженные механизмы, нивелирующие уровень дохода, что вспоминается ленинский принцип экспроприации экспроприаторов.
Можно спорить, плоха или хороша свобода в каком-то конкретном случае. Мы, однако, ведем речь не о частностях, но о тенденции. Тенденции отказа от ценностей, еще недавно ревниво защищаемых Западом и составляющих суть его мировоззрения.
<…>
ГЕОПОЛИТИЧЕСКАЯ СИТУАЦИЯ: ЭКОНОМИЧЕСКИЙ АСПЕКТ
Поражение в информационном пространстве не обязательно сразу влечет за собой экономические и военные последствия. Оно, однако, обозначает свершившийся переход к обороне на всех фронтах европейской «империи». Мы признаем, что стратегическая инициатива европейской цивилизацией утрачена и противник, по крайней мере временно, диктует нам свою волю.
Утрата европейцами психологического преимущества привела, как было показано выше, к ощутимым экономическим последствиям. Однако прочность западной экономической модели оказалась достаточно велика: несмотря на все кризисы семидесятых-девяностых годов, по основным экономическим показателям- от производства зерна до качества жизни- Европa все еще значительно опережает своих «южных» и «восточных» конкурентов.
Экономическое превосходство составляет основу для эксплуатации развитым Западом стран «третьего мира». Эксплуатация происходит за счет неэквивалентного торгового обмена и в большой степени- за счет искусственного завышения курсов западных валют. Следует иметь в виду, что поддерживать европейские стандарты уровня жизни без эксплуатации Западом стран «третьего мира» затруднительно.
Оценивая экономическую ситуацию в целом, можно даже сказать, что речь идет не о конфликте двух типов цивилизаций, а о примитивном взаимодействии «цивилизация- варварство». Такое взаимодействие всегда развивается в пользу цивилизации… до тех пор, пока она существует. Современная европейская экономика представляет собой предельно открытую систему. Это означает, что ее существование возможно только в условиях бесперебойного функционирования общепланетных транспортных и информационных (в частности, финансовых) сетей. Если по каким-то причинам это функционирование будет нарушено, экономическая катастрофа на Западе наступит почти сразу.
ГЕОПОЛИТИЧЕСКАЯ СИТУАЦИЯ: ВОЕННЫЙ АСПЕКТ
Перейдем, наконец, к изучению чисто военной стороны проблемы. Что может противопоставить Юг милитаристской машине Запада? Абсолютному превосходству западных вооружений и приемов ведения войны? Разве не доказала «Буря в пустыне», что варварство ни при каких условиях не способно противостоять цивилизации?
Заметим прежде всего, что ставка на превосходство в вооружении часто оказывалась битой. Лучшее оружие не помогало ни Римской империи, ни империи Чжурдженей, ни Киевской Руси. Связано это с тремя факторами.
Во-первых, оружие имеет тенденцию к распространению. В силу самого факта взаимодействия с империей варварская периферия- пусть с некоторым опозданием- получает имперские военные технологии. Различие в вооружениях нивелируется- тем быстрее, чем медленнее развивается наука и техника империи. Во-вторых, новейшие оборонные технологии требуют развитой инфраструктуры. Тем самым они более уязвимы, нежели традиционные. Наконец, в-третьих, исход сражения не всегда может быть решен техническим превосходством.
<…>