НАТАЛИЯ ТОЛСТАЯ
Опубликовано в журнале Звезда, номер 1, 1998
СОДЕРЖАНИЕ
НАТАЛИЯ ТОЛСТАЯИНОСТРАНЕЦ БЕЗ ПИТАНИЯ
РАССКАЗ
Поступить на восточный факультет было трудно, а учиться- еще трудней. Лера попала на кафедру, где студентов набирали раз в три года, по пять человек, кафедру истории Таиланда. Да, да. Тайский массаж и сиамские близнецы. Лерина специальность не сулила командировки в столицы мира. Реально было рассчитывать на место младшего научного сотрудника в Институте востоковедения, окнами на Неву.
Лера как раз заканчивала дипломную работу- «Экономические отношения в средневековом Сиаме», когда советская власть, почти родная, ушла не попрощавшись. Ни инструкции не оставила, ни тезисов. «Живите как хотите. Нянек больше нет: рынок».
Институт Востоковедения задышал на ладан, и сектор Юго-Восточной Азии предупредили: научные темы закрываются… Сушите сухари. Лера устроилась в детский центр «Живулька»- вести исторический кружок. Дети были маленькие, кружок платный. Чтобы сохранить контингент, Лера рассказывала детям сказки. Занятия проходили так: Лера садилась на ковер, открывала книгу, принесенную из дому, дети ложились рядом, замирали.
«Аладдина отвели в баню. Там его вымыли и размяли ему cуставы, потом ему обрили голову, надушили и напоили розовой водой с сахаром».
Некоторые куски, знакомые с детства, поражали Леру новым смыслом.
«- Знаешь ли ты какое-нибудь ремесло, юноша?- спросил старик.
-Я знаю счет, письмо, читаю по звездам. Я знаю все науки,- ответил принц.
-На твое ремесло нет спроса в наших землях. Жители нашего города не знают ничего, кроме торговли. Возьми топор и веревку, иди в лес и руби дрова. Продавай их и кормись этим. В день ты можешь заработать полдинара».
Дети со здоровой психикой засыпали, не дослушав сюжета. А самые впечатлительные слушали, затаив дыхание: «Я Дахнаш, сын Кашкаша,- вскричал старший джинн…»
Через два месяца «Живульку» закрыли. Некоторые педагоги устроились в школу раннего развития «Взмах», а Лера замешкалась. Потом немного подождала, не позовут ли ее. Никто не позвал. «Ну и черт с вами и вашим ранним развитием,- подумала она.- Посижу дома, займусь своими детьми».
С мужем Лера разъехалась. Почему- никому не рассказывала. Жила с дочкой и мамой. Выйти снова замуж хотелось, хоть за эллина, хоть за иудея. Были бы общие интересы и немного чувств. Много чувств не надо, плохо кончается. Но где Его взять-то? Раньше знакомились на конференциях, симпозиумах. Делаешь доклад. «Есть ли вопросы к докладчику?» Встает мужчина во втором ряду. «Вы разделяете гипотезу Сингл-Дуббеля, что славяне позаимствовали хомут и дугу у китайцев?» Отвечаешь, а потом он, задавший вопрос, подходит
в перерыве, хочет продолжить дискуссию. Ты ему о межплеменных распрях домонгольского периода, а он приглашает в ресторан. Оказывается, это была судьба. В общем, теперь живут зимой в Принстоне, летом на Гавайях.
Лере попалось на глаза объявление: «Набираем внештатных экскурсоводов в Эрмитаж. Сдавшие экзамены получают право водить обзорные экскурсии». Три миллиона экспонатов, двадцать два километра по наборным паркетам. А на подготовку остается две недели. Теперь по утрам Лера бежала в Эрмитаж, увязывалась за экскурсионной группой, слyшала, записывала. Потом проходила по маршруту еще раз, с другой группой. У женщин-экскурсоводов Лера обнаружила единый стиль: гладко зачесанные волосы, клетчатая юбка, шаль. От ежедн
евного общения с шедеврами в них появилось элегическое достоинство и кастовая мудрость: вы придете и уйдете, а лиможские эмали и камеи Гонзага останутся здесь навеки. После Эрмитажа Лера, на чугунных ногах, топала в Публичку, обкладывалась справочниками. И чем больше читала, тем больше ей хотелось выдержать экзамен, накинуть шаль и заскользить, опустив голову, по прохладному полу Двадцатиколонного зала.
Наступил день экзамена. Комиссия сидела в помещении дирекции, за двойными дверьми. Желающие получить работу, молодые и пожилые, шелестели путеводителями. Народу было много, но первым идти на расправу никто не хотел.
-«Старушка за чтением»- это Рембрандт или ученики?
-Люди, кто такой Полифем? Скульптор или архитектор?
Лера вздохнула и шагнула через порог. Что знаю, то знаю. Чего бояться? И директора Эрмитажа завалить можно.
-Садитесь, пожалуйста.
Вокруг стола красного дерева сидели четыре женщины-экзаменаторши. В одной из них Лера узнала экскурсоводку, к которой примазывалась на экскурсиях. Та тоже узнала ее и шепнула что-то на ухо соседке.
-Вы окончили восточный факультет? Ну тогда расскажите нам про историю комплектования у нас в музее сасанидского серебра.
Лера посмотрела в окно. На Неве покачивался «метеор», началась посадка на Петергоф. Не получив ответа, экзаменаторы задали второй вопрос: техника бальзамирования у кочевников Алтая. Не жди третьего вопроса, прощайся, сказала себе Лера. Экзаменаторы смотрели на нее с участливым сожалением. Полупустой «метеор» отчалил от пристани.
-Между прочим, существуют двухлетние подготовительные курсы. Платные,- сказала ей в спину знакомая экскурсоводка.
Деньги кончились, и Лера перешла на овес и тушеные овощи. Стало ясно: амбиции в сторону, надо что-то решать. Лера стала читать объявления. Все хотели что-нибудь продать. Желающих купить было меньше, и им нужно было то, чего у Леры не было: «Всегда купим крахмал набухающий кукурузный».
Работу тоже предлагали: ночная уборщица в метро, контролер в автобусный парк (обращаться на Глиноземную улицу). От названия «Глиноземная» гасли все желания. В Доме книги Лера полистала перечень профессий: сортировщик немытой шерсти, древопар, варщик шубного лоскута. Представила их себе немолодыми благообразными пролетариями. Учились, овладевали специальностью. Сортировщик немытой шерсти выпивал, конечно. Их фабрики теперь закрыты, люди разбрелись в разные стороны.
Знакомые, окончившие естественные или, как Лера, противоестественные факультеты, советовали: маму и дочку отправь в деревню, а комнату сдай иностранцу.
-А сколько брать за комнату?
-По обстоятельствам. Сто- сто двадцать в месяц. Долларов. Некоторые хотят, чтобы был завтрак и ужин, но связываться с едой не советуем. Не угодишь.
Лере повезло. Первый же иностранец, англичанин, не только хотел снять комнату на три недели, но и желал заниматься русским языком, за отдельную плату. Два часа ежедневно, с учителем. Она же хозяйка квартиры.
Голос по телефону был молодой, говорил почти без акцента.
-Сколько вы хотите за вашу комнату?
-Семьдесят пять за три недели.
-Круто.
-Вы считаете, что это дорого?
-О’кей. Приезжаю через три дня. Диктуйте адрес.
Он появился в шесть утра. Долговязый, в лыжных ботинках. Очень прыщавый. За спиной рюкзак. Майкл приехал из Омска, где год работал в банке консультантом.
-Ну как, Майкл, было в Омске?
-Кошмар.
-А где вы учились русскому языку?
-Год в Англии, а потом на курсах при МГУ.
-Ну и как вам понравилось в Москве?
-Кошмарно.
-Куда вы дальше поедете- в Омск или в Англию?
-Много будете знать, скоро состаритесь.
Ну и ну, подумала Лера, где это он такого нахватался. И ведь обо мне скажет потом: кошмар.
-Вот ваша комната, вот ванная. Чувствуйте себя как дома.
-А горячая вода есть?
-Есть.
-Пока есть,- Майкл сверкнул очками.- Потом ее отключат.
Опытный, решила Лера.
В восемь утра англичанин заходил в ванную и пускал воду. Вода лилась и лилась, и не было этому конца. В девять он переходил в кухню и ел там что-то свое. В кухне он не включал воду вообще. Наверное, питался сухим кормом. После завтрака англичанин готовился к уроку: читал газету «Ваши финансы» и выписывал все незнакомые слова и выражения. В полдень начинался урок. Майкл читал вслух газетную статью, останавливаясь на непонятном.
-«Этот бытийный контекст, к сожалению, не артикулируется в нашем социуме». Про что это?
-Журналист имеет в виду, что народ не хочет обсуждать эту проблему.
Англичанин почесал грудь, вздохнул и перешел к спортивной странице.
-«Нападающий Колотовкин фрагментарно подрастерял голевое чутье». Давайте разберем по слову.
Жилец заучивал выражения, ненужные ни на работе, ни в быту. Чем они eму понравились, объяснить не мог. «Забор воды», рыба «Голый прямун», «Продается девочка-боксер от злобных родителей». Иногда у него было игривое настроениe, и он спрашивал Леру: «В каком слове семь «о»? Не знаете? Обороноспособность! А три «щ»?»
-Дайте подумать.
-Не надо думать. Защищающий!
Последние полчаса Лера занималась с учеником устной практикой. Вопрос- ответ.
-Майкл, где живут ваши родители?
-Отец в Египте, мама в Испании.
-А в Англии у вас есть родственники?
-Нет.
-Вы женаты?
-Я свободный.
-Что вам нравится в России?
-Русский язык и женщины.
После урока Майкл уходил из дома. Возвращался не поздно, проходил в свою комнату и затихал. Вечером, когда Лера уже лежала в постели, жилец шел на кухню, жарил мороженый шпинат. Кровать англичанин не пpибирал. Одеяло клал на стул, на подушку- плейер с наушниками, под кровать- англо-русский словарь. Лампу он вообще не выключал. Так она и полыхала весь долгий июльский день. Работает под милого чудака, решила Лера.
Урок окончен. Входная дверь хлопнула, англичанин ушел. Лера выглянула в окно. Он понуро брел по пустынной летней улице, один в целом мире. Остановился у ларька, подошла молодая попрошайка и показала ему что-то. Англичанин покачал головой, обогнул ее и двинулся дальше, и оба скрылись за поворотом.
Бедный ты мой, ну и хозяйка тебе попалась. Ни на балет, ни на концерт не пригласит. Зациклилась на домашних заданиях: составьте диалог покупателя и продавца, опишите дом с привидениями.
На выставку Лера отправилась только ради ученика, из чувства долга. «Алина Крюгер. Персональная выставка. Жизнь как утрата. Вход свободный». В пустом зале бродил бородач с дамой. На некоторые работы он смотрел через дырку в кулаке, чувствовался профессионал. Лера тоже посмотрела через кулак, но разницы не заметила: все те же обнаженные мужчины на курьих ножках, а на заднем плане пагоды в огне. В буклете про Алину было сказано: «Художница проецирует притчевый мир на пространство бесконечного». Интересно, г
де и как учат писать иcкусствовед-ческие тексты? Наверное, с этим рождаются. Бывая в гостях, Лера любила листать художественные альбомы и, посмотрев репродукцию, прочесть, что об этом пишет специалист. Видишь: мальчик накрыл насекомое сачком, по бокам ангелы трубят в пионерские горны, в небе самолет со знаками Зодиака на борту. Читаешь: «Xудожник рассматривает холст как культ мгновения, где упрямство деталей взаимодействует с попыткой осмысления будней». Думаешь: автор текста мало бывает на воздухе, держи
тся на кофе и сигаретах, интимная жизнь чем-нибудь осложнена…
-Ну как, Майкл, понравилась выставка?
-Интересно. Я думаю, что художница- национал-патриотка.
-Почему?
-По кочану.
Так, подумала Лера. Приехали. Русский язык начинаем учить сначала.
На субботу и воскресенье Лера поехала за город, к своим. Просила Майкла дверь никому не открывать и написать сочинение «Как я провел выходные». Сейчас попьем вместе чаю, думала Лера, подходя к дому вечером воскресенья, надо ученику больше внимания уделить, последняя неделя пошла. Еще в передней Лера почувствовала: жарили мясо, со специями. Вошла на кухню. Пол вымыт, от помойного ведра тянет освежителем воздуха «Рогнеда». Открыла холодильник. Так и есть: на полке, отведенной англичанину, домашняя снедь. Же
нщина! На два дня оставить нельзя, бабу привел. Причем она сейчас здесь, в квартире.
Майкл вышел в коридор.
-Добрый вечер, Лера. Вы не против, если у меня в гостях друг?
Друг тоже вышел из комнаты. Короткая юбка, кривоватые ноги на высоких каблуках. Смиренное личико без косметики. Такие берут мертвой хваткой.
-Снежана.- Девушка протянула мягкую, как тряпочка, руку.- Мы с Майклом английским языком занимаемся.
Лера молча ушла в свою комнату и закрыла дверь. Неужели на ночь останется? Мы так не договаривались. С другой стороны, сдала комнату и не возникай. Уплочено.
Из комнаты англичанина доносился смех. Чем она его так рассмешила? В коридоре зажегся свет. И опять послышался смех. Пошел провожать, слава Аллаху, вздохнула Лера, засыпая.
Майкл вернулся домой только утром. Веселый. Уже не одинокий.
-Я теперь буду жить не здесь. Изменились обстоятельства, извините.
Он протянул конверт.
-Плачу, как договаривались, за весь срок.
Лера так растерялась, что спросила:
-И русский язык вам больше не нужен?
-Не беспокойтесь. Нет проблем.
Больше вопросов Лера не задавала. В опустевшей квартире ничего не хотелось делать. Стыдно было вспоминать, как спешила с дачи, от плачущей дочки- завтра урок!- в электричке, в тамбуре, зажатая между рюкзаками, придумывала упражнения на числительные: пятьюстами шестьюдесятью четырьмя мальчиками, о девятистах сорока девяти девочках…
-Нельзя привязываться к жильцам,- возмутилась Лерина подруга, та, которая работала в квартирном бюро.- Ты бы еще в них влюблялась. Не переживай. Бери карандаш и записывай: первое, супружеская пара из Новой Зеландии, миссионеры. Лечат вензаболевания словом Божьим. Им нужна комната на месяц и чулан для миссионерской литературы. Второе, чемпионка Кракова по армреслингу, с подругой. Просят комнату на все лето без мебели, и чтоб на полу два тюфяка. Думай, только быстренько. Ответ- завтра.
1997