Кира Грозная. Без рубля и без ветрил
Опубликовано в журнале Знамя, номер 3, 2025
Кира Грозная. Без рубля и без ветрил. — СПб.: Аврора, 2024.
Литературно-художественный и общественно-политический журнал «Аврора» выходит в Ленинграде — Санкт-Петербурге с 1969 года. За это время журнал познал как взлеты, так и падения. Были времена, когда редакторов снимали за допущенные промахи, когда не было ни денег, ни поддержки, но еще помнился всплеск, когда под занавес перестройки тираж журнала достиг 1 миллиона 90 тысяч экземпляров. Совершенно непредставимая в наши дни цифра.
В разные периоды среди тех, кто публиковался в «Авроре»: Фазиль Искандер, Аркадий и Борис Стругацкие, Вера Панова, Валентин Распутин, Василий Аксенов, Андрей Битов, Александр Кушнер, Виктор Конецкий, Валерий Попов, Людмила Петрушевская, Даниил Гранин, Глеб Горбовский и еще целый ряд известнейших писателей. Мог в этом списке оказаться и Владимир Высоцкий, он при всей своей известности «желал быть опубликованным в знаменитом журнале: это послужило бы свидетельством признания его серьезным поэтом в среде профессионалов». Однако публикация не состоялась (подробнее о причинах — в книге «Без рубля и без ветрил»).
Что представляет собой «Аврора» сегодня, чьими усилиями держится на плаву, способна ли еще на выстрел? Об этом и не только пишет Кира Грозная — нынешний главный редактор, воспринявший возрождение журнала как жизненное призвание. «В истории крейсера “Авроры” был залп — мне же пришлось собирать запутанный пазл. Буквы те же, мороки — не меньше (а может, и больше)».
Книга, написанная в год пятидесятипятилетия «Авроры», посвящена журналу и всем его главным редакторам, отдельно Валерию Васильевичу Новичкову (1951–2014).
Читателя сразу предупреждают: фамилии (и в ряде случаев — имена) всех коллег, причастных к современной работе редакции журнала «Аврора», в том числе медийных, изменены для удобства автора, — в отличие от уже ставших частью истории главредов, сотрудников и авторов журнала более раннего периода: с 1969 года до середины 2000-х. Откровенно говоря, непонятно, для чего это сделано, тем более что в сносках даются настоящие имена тех, о ком идет речь.
Такая авторская воля несколько сбивает с толку. «Без рубля и без ветрил» — мемуарная проза или художественная, основанная на реальных событиях? Предполагаются ли вкрапления вымысла в текст? Пожалуй, в книге ответа на этот вопрос я не нашел. Видимо, каждый читатель должен определиться сам.
Как бы там ни было, у рассказанной истории во многом исповедальный характер. Грозная начинала в журнале как «девочка на побегушках». Пришла однажды и осталась навсегда. «Мне словно кто-то сказал на ухо: “Ты никуда отсюда не уйдешь”». Процесс выживания известного литературного «толстяка» показан изнутри, со знанием дела и показан увлекательнейшим образом. Больше всего к себе располагает выбранная манера повествования. Автор никого не идеализирует, по шерстке никого не гладит (за исключением одного известного писателя, придумавшего название книги), старается быть по-настоящему объективным, не злым (что в общем-то редкость). Располагает такая манера потому, что и к себе Грозная подходит с этой же линейкой: «тоскливая душевная пустота человека, которого нигде не ждут, не подгоняют нетерпеливыми звонками и сообщениями, мне категорически не знакома», и в самоописаниях не стесняется показаться «нелепой и дурковатой», не скромной, но стеснительной.
«Не умеет» — неизбежный этап в начале любого профессионального пути, пишет Грозная, когда речь заходит о первых днях ее работы в качестве главного редактора журнала «Аврора». Чтобы оказаться в этой точке, пришлось пересмотреть собственную систему ценностей, оставить прошлую работу и недолго отсидеться в сумасшедшем доме: «через несколько дней друг-главврач выдал мне справку о “гостевом отпуске” с открытой второй датой и перевел на домашнее наблюдение».
В повествовании предостаточно мрачных описаний, порой истинно жутких сцен, особенно в отношениях между людьми, но главное — здесь показано умение смеяться, прежде всего, проблемам в лицо. Кто-то это делает злобно, кто-то аки конь, кто-то со стаканом водки у рта. Но ведь смеется!
« — Никита Ефимович, — почти кричала она в трубку, — что вы делаете? У нас же проекты! Я же вам свои деньги отдала!
— Да, — ответствовал Никита Ефимович, — а я их сейчас пропиваю.
И нажал “отбой”».
Отношения с коллегами, теплые, настороженные, враждебные, порой доходящие до абсурда, показаны живописно, как и выводы, к которым приходит автор: «Видимо, мы все кармически связаны: я, Илья, Старичков, журнал… Может быть, в прошлой жизни Илья был моим старшим братом и утопил меня во время купания — и теперь отдает долг? Иного объяснения мне не придумать».
Выпуск журнала сегодня, особенно по грантовой системе, требует особого мастерства: лавирования между законами. Чаще всего выходит, но иногда нет-нет, а что-то ненарочно пропускается: «И опять мы сидели всей редакцией над тиражом — на этот раз замарывали штрихом бранные слова. Несколько штук, в каждом экземпляре. Во всей тысяче!.. Злились, ворчали. Один Илья был в хорошем настроении: радовался, что я выздоровела. Не скромная, но стеснительная».
Главный редактор, кто бы что ни говорил, — это не свадебный генерал. Это про организацию труда и про умение находить финансирование. Это про творчество и про талант строить здоровые отношения в коллективе, с настоящими и будущими авторами. В этом у «Авроры», как, думается, и в других похожего плана изданиях, не все так гладко, как могло представиться.
«Через год, увидев, что работа продолжается, и журнал выходит без него, Веня сделал пасквильный пост в паблике… Веня <…> закончил свой спич: “Кира, дарю тебе эти гонорары на твою душевную нищету”. На его пост тут же набежали мои тролли. Один из них, наглый графоман, требовавший, чтобы его произведения напечатали в “Авроре”, и при этом зачем-то обижавший моих друзей на моих же страницах в соцсети (видимо, чтобы побыстрее напечатали), написал: “А чего вы хотели от майора полиции? Амбициозность, снобизм, высокомерие. Это отличительные черты таких “руководителей”».
В таком ключе протекает жизнь одного из немногих выживших российских «толстяков». Грозная считает, что отличительная черта журнала — постоянное требование жертв, «на том и строится вся его история». Метафизика, особая энергия, порой разрушительная сила «задела каждого, кто так или иначе был причастен к истории “Авроры”». Быть может, в этом кроется секрет выживания? Быть может, иначе не бывает. В любом случае этот процесс захватывает. Особенно, когда наблюдаешь со стороны.