Стихи
Опубликовано в журнале Знамя, номер 3, 2025
Об авторе | Алексей Валентинович Улюкаев в журнале «Знамя» печатается со стихами одиннадцатый раз, предыдущие публикации: «Я из вселенной Гутенберга» (№ 10, 2011); «Семь стихотворений» (№ 4, 2012); «Площадной гранит» (№ 3, 2013); «Полграна правды» (№ 1, 2014); «Восемь строк о свойствах» (№ 1, 2015); «Не гул пространств, не божий суд…» (№ 1, 2016); «Пометь на карте: за рекой Аид…» (№ 11, 2022); «Возобновление иллюзий» (№ 4, 2023); «Подальше от злосчастных мест» (№ 1, 2024); «Умение приспособиться к несвободе» (№ 10, 2024).
* * *
Мерный ход, мерный звук
Словно тыщи верблюдов
Сквозь пустыню идут. Словно тыщи овец
Дали шерсть свою, любую местному люду,
Чтоб верблюдов украсить. Под самый конец
Января в когнитивном живу диссонансе:
Цельсий врёт, Фаренгейт — как статистик в эРэФ.
Человек это место присутствием красит?
Или место его? Я русалок от дев
Отличить не берусь здесь. Берусь за бутылку:
Пеной пену морскую хоть раз уравнять.
Море мокрое, пена, как водится, мылкая,
Овцы — словно в богатых совсем деревнях.
Отщипи мне чуть-чуть на сукно и сувлаки*:
Плоть морская не хуже, чем в стаде земном.
Мне волна подаёт свои тайные знаки,
Я шифровкой в ответ говорю о своём.
Будет вечер, и кормчие звёзды увидят
Нас, друг друга зовущих до пары на пир.
Волны слижут следы и беды, и обиды,
Утверждая в душе моей временный мир.
* Сувлаки — от слова «сувла», «вертел», национальная греческая «быстрая» еда: маленький шашлычок на деревянной шпажке.
* * *
Зима из первой половины
Заглядывает во вторую.
Природы северной картина
Не хуже, чем во время Трои
И Спарты. Там, где в южной — лужи, —
Кристаллы. Понимаешь: снег.
И ходит поступью натруженной
Совсем иначе человек.
То заскользит, то остановка,
То остановится, то в путь,
То скособочится неловко,
То снова расправляет грудь
Штандартом временной победы
Над временами крыс и псов.
Огонь, вода и трубы медные
И что осталось от лесов,
Степей и прочего пейзажа
Ему сопутствует. И он
Морозней воеводы даже,
Не хуже бравших Илион
Свою подчёркивает самость:
Сусанин! Сам с усами! Мнит,
Что пригодятся летом сани
И подрастут к июню дни.
И власть, и руки брадобрея
Смягчатся градусом тепла.
По эту ж сторону Борея
Скользят и падают тела.
И он заглядывает робко:
Январь, февраль, а там и… что ж,
Зима, налей немного водки,
Чтоб отогнать от тела дрожь.
* * *
Пройдя кругами безобразий
И получив с полсотни клизм,
Не будет ли резонно разве
Впасть, как впадает Волга в Каспий,
В особо крупный пессимизм?
В пасть? В глубину голодной глотки?
В отчаянья последний дюйм?
Ионой (не в ките — в селёдке)
Укрыться за сенями струй?
Стакан и пуст наполовину,
И треснул, и содержит яд.
Обманет воробья мякина —
Ей он побрезгует навряд.
Нас с ярмарки покатят дрожки,
Хотя и некуда спешить.
И не унять постыдной дрожи
Во членах тела и души.
Вотще! Дрожи, пока живётся!
Дыши, пока дрожит душа.
Хотя окрошка из эмоций
И не плоха, не хороша.
Хотя к ногам — четыре гири,
А дважды два, похоже, пять,
Но в этом беспросветном мире
Есть и любовь, и благодать.
Ты оптимиста информируй,
А пессимиста пожалей.
Дрожит струна в заветной лире.
И ничего не сделать с ней!
* * *
Одиночество — божеский дар.
Одиноки ли боги?
Или это лежалый товар,
Купленный по дороге?
Без потребности явной,
А лишь бы спалить
Накопленья годов безотрадных.
Одиночество — тонкая нить,
За которой не быть Ариадне.
Это возраст сдающих права —
Всё по перечню, всё без остатка.
Грязно-белая голова,
Чуть пониже — ума палатка.
Чуть повыше — терновый венец
А расцвёл ли тёрен?
Одиночество — это конец
Тропкам торным.
Колею полевей оставляй.
Астролябию — в скупку.
Пусть приходят за ней сыновья,
Заселив капитанскую рубку.
Через тёрен лежит в георгин
Путь — не в астры.
Одиночество — то есть один,
То есть власти,
Предержащей дрожащих уж нет над тобой.
И не будет.
Одиночество — это отбой.
Это после полудня.
* * *
Бежит волна вослед
Волне, как дети в школу.
Лежит вечерний свет
На городах и сёлах.
Грядёт ночная мгла,
Но утро вновь настанет,
И с левого угла
Как знамя над рейхстагом
Весь вспыхнет небосвод
И поплывёт направо
От средиземных вод
До северной державы.
И хватит синевы
На всех под этим небом,
И тыщи половин
Отыщутся, и хлебом
И мёдом будет сыт
Любой и счастлив даже
Обломками корыт
На каждой распродаже.
* * *
Там вечный покой. Здесь вечное,
Как вечен сей мир, беспокойство.
Иди, Левитан, навстречу мне,
Готовь под марину холст свой.
«Клико Матрадура!» — особенный клик,
В бутылку волну не загонишь,
Стоп-краном не остановишь сей миг.
Не пустит меня, как Воронеж,
Под нож двадцать первого мой Лимассол,
Мой мало солёной ли, круто
Волны, возращающий утро, рассол.
Ныряй с головой в это утро!
В ноздрёвский любимый напиток: шипит
Волна — год змеи наступает.
А пену бежавший из плена пиит
Отбросит как мех горностая:
Одна в мире мантия только и есть,
Которой колеблется суша.
И я, как Мария благую весть,
Волну в упоении слушаю.
* * *
Наблюдай расходящиеся круги,
Жёлчный камень в море бросая. Кажется —
Закричишь от счастья. Но не моги:
Расплескаешь рот заполнявшую кашицу.
Что слова, что слюна? И морально ли
То оральное, что отрыгнёт оратор?
Наблюдай: там вдали ожидаются корабли.
Чем их встретить — овациями или матом?
Наблюдатель? Деятель? Где межа,
Разделившая поле: субъекту пол, пол объекту?
Ходишь берегом, где песчинки лежат,
Принимая пространство внутрь словно Смекту.
Ходишь берегом моря как Демосфен:
Вырабатывай речь, а не то — замолкни.
Онемей уже, наконец, совсем.
Чтоб остались здесь только песок да волны.
* * *
Застигнутый в кантоне Ури
Декабрьским снегом запоздалым,
Бездельем мучась, с полной дури
Влез в большевистские анналы,
Чтоб Цюрихом и Циммервальдом
Заполнить паузу, антракт
Снегопаденья в 10 баллов.
Без всякой цели. Просто так.
Отсюда двинулась лавина.
Там орки? Орды орков там?
Остатки английского сплина
По сёлам или городам
Разбросанным — орало в меч
Перековать. И вместо мира
Нести его — о чём и речь —
Поверженных топтать кумиров.
Пришла лавина — и отхлынет,
Снега сойдут. Утихнет боль.
Декабрьской ночью самой длинной
Людей спасает алкоголь
Забвения. Да был ли мальчик?
Картавил ли, блестя макушкой?
Известный больше — не иначе
Чем Александр Сергеич Пушкин.
Да был ли век, несчастий полный?
Или его под Рождество
Бесчисленные снега волны
Засыпали — и нету боле
Той, поразившей большинство
Народа нестерпимой боли?
На том сойдёмся. Концы в Лету.
Начала за бугор закинув,
Сидеть, забытым в Ури где-то,
Смотреть, как боги рвут перину,
Её клочки скрывают землю
Без бури. В Ури всё возможно.
Зима всего меня приемлет
И усыпляет осторожно…
Открытка с видом
Вечный город который уж век
Принимает паломников:
Вот Аттила готовит набег,
Гунны, готы колоннами ровными
Наступают — волна за волной
Лижут пятки застрявшему в вечности
Островку моего человечества,
Поглупевшего вместе со мной.
Я в трёхзвёздочной Pace Helvezia
На постое. Я слушаю лекции
Шин, подмёток, потёртых подошв
И дыханий то forte, то mezzo
И дождя, если вдруг в Риме дождь.
В Риме место для всех. Лишь отчаянию
Места нет. В Pace — нет. Паче чаяния
И превыше концепций и вер
Столп Траянов. Здесь знают авгуры,
Кто герой, кто подлец, просто ль сдуру,
И возможен ли мир в мире мер
Высших, всяческих спецопераций:
Колизеи ведь не для оваций
Воздвигались — для крови, для рек
Крови. Всё же есть пицца и паста —
Плотским созданный высшею властью
Ест и это и то человек,
Проживающий в мире трёхзвёздочном.
Звёзды есть и кромешною полночью.
Вечен Рим. Хрупок мир. Долог век.
* * *
Атавизм — разжиганье огня.
Отгоняющий духов
Пламень манит меня
Словно рыбка старуху,
Словно сам я закидывал сеть,
Разжигая поленья,
Заговаривал смерть
Обходить стороною селенья,
Населённые русской душой
И телами родными.
Разжиганье огня хорошо,
Без него нет ни дыма,
Ни уюта в родимой стране,
Обойдённой уютом.
Вспоминайте, друзья, обо мне,
Но, конечно, не ежеминутно.
* * *
Милый мой век! Из-под век
Человек своё выкатит яблоко.
Если слёзы текут сотней рек,
Так от соли текут иль от паприки?
Кулинарным томам вопреки
Всё, что есть, от души приправляет.
А диеты ему не с руки,
Как отлично мы знаем.
Милый век, приглашенье к столу
Я приму с благодарностью:
Быть закуской, похмельем в пиру,
И десертною сладостью —
Честь по чести, по чину чины.
Не чинясь, не кручинясь,
Незнакомое чувство вины
Не считая причиной
Responder s’il vous plait*
Отвергать, полагаясь на трезвость!
Сим закончим куплет.
Ибо дальше писать бесполезно.
* Responder s’il vous plait (франц.) — Пожалуйста, ответьте!