Стихи
Опубликовано в журнале Знамя, номер 3, 2024
Об авторе | Александр Семенович Кушнер (14.09.1936, Ленинград) — русский поэт. Автор более тридцати сборников стихотворений и ряда статей о классической и современной русской поэзии, собранных в семи книгах. Государственная премия Российской Федерации (1996), премия «Северная Пальмира» (1995), Пушкинская премия фонда А. Тёпфера (1998), Пушкинская премия Российской Федерации (2001), Царскосельская художественная премия (2004), премия «Поэт» (2005), а также ряд международных премий. Предыдущие публикации в «Знамени» — «И вино, и вода, и гора с облаками…» (№ 2, 2020); «Мне хватает и собственной грусти» (№ 11, 2020); «Прибавление света» (№ 6, 2021); «Из года в год цветут шиповник и жасмин» (№ 2, 2022); «Воздушный замок» (№ 8, 2023).
* * *
Этот мир создан был за одну неделю.
Как бы ты ни любил его, ни носился
С ним, листочку зелёному рад в апреле,
Согласись, что Всевышний поторопился.
А иначе бы разве землетрясенья,
Ураганы, чума и вулканы были?
Или слепорождённые, — их мученья
Неужели Всевышнего не смутили?
Ах, когда бы ещё два-три дня потратил
Всемогущий на труд свой, то куст колючий
Нас бы не оцарапал, а лишь погладил,
И насколько мы были бы тоже лучше!
* * *
По образу Божьему и подобию, —
Не понимаю я этой фразы.
Бог непостижим и не сделать копию
С него. Не двурукий он, не двуглазый,
Про всё остальное и думать нечего,
Назвать невозможно, представить стыдно.
Да, он человечен, но человечьего
В нём нет ничего, его жизнь безбытна.
Давай ватиканскую фреску чудную
Оставим на совести Микеланджело,
Такую размашисто-безрассудную,
Что даже и скептика завораживала.
Пусть веру молящийся исповедует,
Какая ему дорога и нравится.
О Боге ни с кем говорить не следует:
О душу чужую душа поранится.
* * *
В небе стая плывёт облаков,
Сколько блеска в них, неги и пыла!
А написанных мною стихов
И на трёх бы поэтов хватило.
И ничем облака не смутить:
Предстоит им большая дорога.
Аполлона ли благодарить
Или ветхозаветного бога?
Как поёт стиховая строка!
Я стихи не пишу — вспоминаю.
«А при чем тут, — спроси, — облака?»
И отвечу я честно: не знаю.
И стихи не решают проблем,
И не надо им умствовать, что ты!
Чем же кончу я их? А ничем!
Ощущением полной свободы.
* * *
Бывают дни, когда подвоха
Ждёшь от всего: от новостей,
Людей, вещей, стоящих плохо
На полке, собственных затей, —
Хотел развлечь и позабавить,
А вышло чёрт-те знает что.
А зонт, как можно зонт оставить,
Надев и шапку, и пальто?
Бывают дни, когда за спешкой
Как бы теряешь сам себя.
Бывают дни, когда с усмешкой
Взирают боги на тебя.
Тебя-себя, — тебе не стыдно?
Беднее рифмы не нашёл?
Бывают дни, когда обидно,
Что день так жалок и тяжёл.
* * *
Я помню, как Риму я был благодарен
За Марка Аврелия и Пантеон,
Но Тибр оказался на редкость бездарен
И сельской рекой показался мне он,
Да только без рощи, без леса, без луга,
Прикрытый какой-то поникшей листвой.
Мы шли очень долго, сердясь друг на друга:
Маршрут надо было нам выбрать другой.
А как знаменит он! Кто ж Тибра не знает,
Кто с детства увидеть его не мечтал?
Но как в этой жизни нередко бывает,
Увидев, бедней на иллюзию стал,
На прихоть, на радость, восторг и желанье.
Нет, Рим, безусловно, высок и велик,
Но Мойка, Фонтанка, Невы колыханье,
И блеск, и гранитный её воротник!..
* * *
Если было бы можно заказывать сон,
Заказал бы я венецианский балкон,
На канал Канареджо глядящий,
Я стоял бы на нём, сигарету курил
И, рукою касаясь железных перил,
Я о жизни б забыл настоящей.
Ты сидела бы в комнате, дверь приоткрыв
На балкон, был бы счастлив я или счастлив:
Наш язык позволяет удвоить
Радость, только не надо минут роковых!
(В той поездке Венецию нам на двоих
Повезло поделить и присвоить).
И казалось, что так и должно быть всегда,
А дела, разговоры, звонки — ерунда,
Новостей и событий не надо.
Вечность, то есть забвенье, блаженство, покой,
Может быть, и должна прихотливой такой
Быть, — проснулся, какая досада!
* * *
Меланхолия? — нет. Мизантропия? — нет.
Я сижу у окна, мне невесело.
Что же это такое? Любимый поэт,
Подскажи. Но молчит его строгий портрет.
Он не знал ещё слова «депрессия».
Это модное слово явилось при нас,
А до нас обходились метелями
Или ездили повоевать на Кавказ:
Не убьют, — так напишешь роман иль рассказ
С биллиардной игрой и дуэлями.
А ещё было русское слово «хандра»
И английское «сплин» — и поэзия
Их любила: не ищут добра от добра,
И тоска, слава богу, как солнце стара.
Что за дикое слово «депрессия»!
Неизвестному другу
Кто б ты ни был, читающий эти строки,
Ты мой друг, очень близкий, хотя далёкий,
Я не знаю тебя, очень жаль, но ты
Меня знаешь, и век (вcе века жестоки)
Дарит реки, любовь, облака, мосты.
Он старается быть на стихи похожим,
Мы изъяны его отменить не можем,
Но о книгах любимых заходит речь,
О фиалках лесных, что всех роз дороже,
Удовольствии бабочку подстеречь.
Тайна жизни и смысл её вещий скрыты,
Но стихи, слово нитью, лучом прошиты,
Облегчающим горечь, тоску, недуг,
И стихам благодарен, ища защиты,
Их читающий, мне неизвестный друг.