Опубликовано в журнале Знамя, номер 9, 2023
Существует мнение, что в рассуждении о любой книге критик говорит о себе. Я бы скорректировала: критик говорит о собственных горизонтах ожидания, рецепции и интерпретации. Потому что в ситуациях, когда нужно рассказать о себе самом как об инфоповоде, критик немного теряется и вспоминает, что про книжки ему удается поговорить куда веселее и с куда меньшим стеснением. Это краткий сценарий того, что происходит на вечерах «Актуальной критики» с большинством ее гостей. И точно это же самое происходит сейчас со мной, потому что «Актуальная критика» — это уже почти мой сын. Хотя, надо заметить, создала его не я. Я скорее няня или воспитательница, которая рассказывает ребенку про мир, а миру — про ребенка.
Для меня эта история началась 11 августа 2022 года, когда мне на почту пришло письмо от директора яснополянской Школы критики Анастасии Толстой. К тому моменту «Актуальная критика» уже существовала приблизительно на тех же условиях, что и сейчас: Школа критики отвечала за концепцию проекта, а АСПИР — за реализацию. Уже прошли первые две встречи (с Еленой Погорелой и Михаилом Хлебниковым) и был составлен список из семи гостей на остаток года. И вот здесь, ведомая желанием Толстой назначить ведущим проекта выпускника Школы критики, появляюсь я — как человек, который придумывает вопросы гостю и модерирует встречу, но не более того.
Изначально «Актуальная критика» планировалась как временный проект, ограниченная серия встреч. Поэтому, когда в конце 2022 года закончился план, составленный Школой критики, а АСПИР, напротив, поддержала инициативу сделать встречи постоянными, статус несколько поменялся — и мой в том числе. Теперь поиск гостей, формат и драматургия встречи зависят исключительно от моего умения договариваться, хотя это не значит, что я могу не учитывать пожелания аффилированных с проектом организаций. Можно сказать, что «Актуальная критика» за год своего существования пережила три этапа развития: следование заранее составленному списку и сценарию от Школы критики, развитие того же сценария встречи уже со свободно выбранными гостями и активный поиск новых — в том числе групповых — форматов. От самого создания и до последних времен мы придерживались концепции мягкого интервьюирования критика: я задаю гостю более-менее стандартные вопросы, он на них отвечает, периодически мы вступаем в дискуссию. Сейчас уже начало (хотя и не без внешних предпосылок) настигать ощущение, что пора двигаться дальше и делать проект более разнообразным. В том числе и за счет представления полярных мнений не в рамках разных встреч, а на едином дискуссионном пространстве.
Хотя, конечно, ответы разных людей на условно сходные вопросы дают понимание многообразия литературного процесса: в самом начале проекта у нас с разницей в месяц выступали Андрей Тимофеев и Ольга Балла, представляя, соответственно, назидательную объективность и концепцию «воспарения над схваткой» как стратегии позиционирования критика в литературном процессе. Или, например, весной этого года я все так же с разницей в месяц беседовала со Станиславом Секретовым и с Натальей Ломыкиной, которые давали контрастные ответы на вопросы уже о стиле критического письма и местах наиболее успешного бытования рецензий. Станислав выступил как апологет толстожурнальной культуры, а Наталья — как популяризатор инфостиля и жанрового письма для больших медиа. У нас было много гостей, связанных с наставничеством в Школе критики: Наталья Ломыкина и Наталья Борисовна Иванова, Павел Басинский и Дмитрий Бак, Борис Кутенков. Кто-то из мастеров Школы посетит нас в ближайшем будущем: например, Павел Крючков. И все-таки характер встреч несколько изменился уже в начале этого года.
«Актуальная критика» была задумана как продолжение Школы — диалога молодых критиков с уже признанными, и на самых первых встречах акцент был смещен в сторону «общих» вопросов о предназначении и судьбе современного критика. В дальнейшем акцент сместился уже на личность гостя проекта со всеми ее дополнительными аспектами. Именно поэтому с Натальей Ивановой я разговаривала как с носителем богатейшего опыта и памяти об устройстве официальной советской литературы, с Игорем Шайтановым — как с блестящим филологом и знатоком Веселовского, а с Владимиром Березиным — как с писателем и эссеистом. Эта стратегия, как кажется, куда лучше показывает не только взгляды критиков на критику, но и саму их мотивацию в критике, принципы мышления и грани опыта. Вместе эти качества, я надеюсь, становятся мостиком между критиком и читателем и позволяют «сломать четвертую стену», преодолеть кажущуюся недоступность критика и барьер его подавляющей экспертности.
У «Актуальной критики», приятно отметить, стали появляться поклонники, и именно они отметили, что живой разговор не о регалиях, а о любимых книгах и спорных темах помогает разрушить образ «критика-судьи». Вроде и очевидно, что критики — живые люди со вполне понятными симпатиями и антипатиями, а не мешки софизмов и площадных мудростей. Однако большинство коллег все-таки нечасто показываются публике, и их может быть трудно воспринять как интерпретаторов, а не как карателей (даже несмотря на то, что почти все они едва ли хотят кого-то уничтожить рецензией или статьей).
Думаю, что такая непрозрачность пространства между критиком и его читателями вызвана в том числе и тем, что проектов, фокусирующихся на критике и критиках, пока слишком мало. Публика еще не привыкла к тому, что критик может выйти на сцену не затем, чтобы дать короткий комментарий для пресс-релиза, а чтобы рассказать о себе. Да и сам критик, как мы выяснили, к этому привык ничуть не больше.
Так что «Актуальной критике» еще многое предстоит сделать — пусть я и не осмелюсь возлагать на нее бремя волочения на себе всей этой тяжести задачи по преодолению барьеров. Однако проект может похвастать наполеоновскими планами, некоторым энтузиазмом к их выполнению и желанием расширять перечень форматов и охватов. Посмотрим, что из этого выйдет.
Публикация в рамках совместного проекта журнала с Ассоциацией писателей и издателей России (АСПИР).