Стихи
Опубликовано в журнале Знамя, номер 7, 2023
Об авторе | Владимир Аркадьевич Гандельсман (12 ноября 1948 года, Ленинград) — поэт, прозаик, эссеист, переводчик англо-американской поэзии. Окончил электротехнический институт. Работал кочегаром, гидом, сторожем, грузчиком, преподавателем русского языка и литературы. Автор многочисленных публикаций в журналах «Знамя», «Новый мир», «Звезда», «Интерпоэзия» и др. Лауреат «Русской премии» (2008) и премии журнала «Интерпоэзия» (2014). Более 20 сборников стихов и записных книжек «Чередования» (СПб., 2000). Предыдущая публикация в «Знамени» — «заполнение бланка» (№ 11, 2022). С 1991 года живет в Нью-Йорке и Санкт-Петербурге.
мотыльковый лепет Эмили
1.
вальсируют два мотылька
полдневных у ручья,
то их возносят облака,
то приютит скамья.
а то — влечёт слепящий свет
за дальние моря,
но из портов известий нет,
по правде говоря.
а донесенья птиц морских,
пиратов иль купцов,
куда б ни шли, — читала их
не я, в конце концов.
2.
на крыльях вознесенья он
завис, и мир, как халцедон,
прозрачной вспыхнул вестью, —
миг — и нисходит махаон
на лепестковой дружбы трон,
благоволя предместью —
3.
нумидийский бабочки наряд,
переливчатый, спасавший от
солнца; два крыла,
трепыхнувшись, сложатся вот-вот,
и на клевере она замрёт,
словно умерла —
4.
ей персть сочувствия дана,
не более, хотя
для Энтомолога она
желанное дитя —
свободна бабочка, всегда
шитьё ей в самый раз,
чуть легкомысленна? — о, да!
беспутна? — о, подчас!
поменьше б роскоши на ней —
впорхнула бы легко —
во всяком случае, верней –
в Бессмертия ушко.
Эмили Дикинсон — американский поэт, 1830–1886.
детский лепет
1.
я пройду к замиранию,
к стадиону, к флажковому реянью,
это раннее, раннее
замирение.
слово молвить мне лень ещё,
сердце бьётся с опережением,
и стоит зеленеюще-
непреклонным решением
это дерево в праздности
или чудности,
и в немыслящей ясности,
и ветвей ненамеренной чуткости.
2.
шёл лепестковым шёлковым, я шёл к —
шар света выкатился, света шар к
моим ногам — я смолк
и стихнул шарк —
цвёл куст шиповника в нём, ал и колк, —
и вечера огарок, зная толк
в закатах, «о» задул и стал огарк.
3.
разве это не храм,
где молитва внезапна
и легка —
и стирается ночь по утрам,
а грядущая — далека,
и прозрачно, и тихо-накрапно?
крона дерева клён
так пестрит, подражая
витражу… —
благородством пространства продлён,
я свой шаг совершу
и забуду себя, совершая.
любовный лепет
тех дней, где нет меня с тобой,
нет вообще. но есть благодаренье
тому, кто сотворил прибой
любви, родившейся до сотворенья,
до встречи. здесь. не здесь — нигде
она бы нас не воскресила.
так Богу, отражённому в воде,
была подсказана двойная сила.
лепетание Джеймса Меррилла
в один из летних дней
я затоскую, ах,
по меховой твоей
фигурке на ветвях.
изящество сдаёт
позиции, виясь
средь яблоневых нот,
и с миром гаснет связь.
что ж, с миром! сер ковчег
материи, но в нём,
замкнувшись, ты разбег
(игра Творца с огнём!)
сияющий берёшь,
чтоб сбросить кокон, и
вдруг высвободить дрожь.
как кратки дни твои!
двоящийся дворец,
с мозаикой вразброс.
как я устал, Творец,
от всех метаморфоз!
от аллегорий, от
символик и вполне
двусмысленных красот
куда податься мне?
когда твои в сачке
затеплились броски?
тот лепет в кулачке
рассыпчатой тоски,
тот полдень, и цветы,
и вздроги-витражи,
когда, пленённый, ты,
без примеси души,
ты перстью стал самой,
монарх, — вот так и мы
сбегаем, пусть ценой
распада, из тюрьмы.
Джеймс Меррилл — американский поэт, 1926–1995.