Фредерик Бегбедер. Библиотека выживания: 50 лучших книг
Опубликовано в журнале Знамя, номер 10, 2023
Фредерик Бегбедер. Библиотека выживания: 50 лучших книг / Пер. с франц. Элины Браиловской. — М.: Омега-Л: Metamorphoses, 2023.
Своеобразный «хит-парад нетленок» как тех, кого громко именуют классиками, так и менее известных персон, которых, возможно, посмертно тоже назовут таковыми… но пусть лучше живут да пишут на радость Человеку Читающему и непосредственно Фредерику Бегбедеру, ибо как эссеист-критик он весьма хорош. Забавно, проза его самого на полтона ниже — и рефреном: на полтона ниже его самого, увы и ах.
Еще раз: проза писателя несколько примитивнее самого писателя, а вот разбор текстов у этого не отягощенного комплексами поп-француза блистательный. Вот бы русскоязычным райтерствующим изданий больших и малых у него искусству критики поучиться, а то от скуки скулы сводит… Бегбедер же, как шампанское, веселит, о скуке нет речи, и, листая страницы его «Библиотеки выживания», жалеешь, что не знаешь французского, — ну и родился, что ж поделать, не в том месте не в тот час! Полмира, впрочем, родились не в том месте не в тот час, полмира хотели б явиться сюда на других брегах, но хотелки в сторону, коли пред нами бестселлер Ф.Б.! Итак, все его статьи опубликованы во французской прессе, лаконичны, ироничны и просто хороши собой, как бывает хороша собой, к примеру, освободившаяся от уз брака дама — вновь обретенное ощущение свободы сияет в ее глазах и ни с чем не сравнимо, но мы отвлеклись.
Начинается томик с авторского вступления под названием «Наставление по литературной некорректности», где Бегбедер, собиравший свои 50 эссе о книгах-«бомбах» (собиравший в пресловутую пандемию: а что еще делать было, как не сборник составлять?), вопрошает, ссылаясь на то, что отбор происходит уже сейчас: «Писатели XXI века будут теми же, что и в XX веке, за вычетом умерших?» — и уточняет: «Данный труд представляет собой обзор пятидесяти лучших книг, произвольно выбранных французским гетеросексуальным белым мужчиной старше пятидесяти лет…», говоря далее, что он, Ф.Б., имеет право писать в том числе о шокирующих (рафинированного читателя) и даже обидных или оскорбительных текстах, ибо «хорошая книга — та, которая не поучает». Так и есть: главное, чтоб не поучающая книга написана была хорошо.
50 изданий. 50 авторов. 50 эссе, расположенных в путеводителе по книжному выживанию от менее поразившего Бегбедера текста (назовем это так) к тексту, «пронзившему сердце» (а это назовем вот так), то есть от истории прибывшей в Париж провинциалки (№ 50: «Тайное имя вещей» Блондин Ринкель, 2019) до любимого литератора бабушки Бегбедера (№ 1: «Чистое и порочное» Сидони Колетт, 1932). Между ними — вразброс — и «Мнимый больной» Мольера, и «Шарлатан» Зингера, и «Нет ничего подлиннее красоты» Уайльда, и «Неспешность» Кундеры, и «Записки из подполья» Достоевского, и много того, чего пока не читал автор этих строк, и даже намерен частично восполнить пробел: прекрасный ликбез от сочинителя пресловутых «99 франков», why not?
Бегбедер, вопреки стереотипам о «прожигателях жизни», не только прекрасно образован и осведомлен о сюжетах, но знаком и с некоторыми литтонкостями. В частности, о Симоне де Бовуар по прозвищу Бобер пишет в том числе так: «Она любила джаз, кино, не говоря уже о страсти к виски! Она выпила его больше, чем Саган…» — любопытно, как он измерял сие, и не оскорбилась бы (театрально) мадам Саган из-за того, что ее персоны в «Библиотеке выживания» нет как нет, а муза Жан-Поля Сартра, Сартра по прозвищу Печатающая Гиена — есть?.. Самого Сартра нет тоже, как нет и множества других знаменитостей, в том числе мертвой Натали Саррот или живого, к счастью, Мишеля Уэльбека, но автор и не обязан. Да это и немыслимо — уместить всех под один корешок, впору собрание сочинений издавать, если мсье согласился б потратить жизнь на то, чтобы стирать пыль с нетленок почивших акул пера; он-таки не литературовед, хотя и мог бы, и читать его «биографии великих и не очень» было б сплошным удовольствием.
Итак, как давно уж понял искушенный читатель, автор этих строк симпатизирует Бегбедеру, хотя встретиться с ним в реальности — нет, не хотел бы: с пишущими гигиеничней на расстоянии — так их, по крайней мере, не сразу перестаешь читать… Что же касается тутошнего кумира Достоевского, то тамошний транжир Бегбедер выделяет его «Запискам из подполья» № 11, называя их клаустрофобическим шедевром, и говорит: «Спасибо Федору Достоевскому за то, что нашу жалкую самоизоляцию он трансформировал в лекцию по развитию интеллекта», — и приводит последний аргумент в пользу того, чтобы прочесть «Записки» тем, кто еще не: «Это, безусловно, самая короткая его книга!» — литератор искренне считает, что книга не должна весить более ста граммов, хотя сам не укладывается в прокрустово ложе: да и как остановиться, как перестать писать, когда в голове так много мозга?..
И: Бегбедер-критик романтичен и отдает № 13 «Автоморибундии» испанского писателя Рамона Гомеса де ла Серна (1948): «Редко случается, чтобы я так страстно влюблялся в книгу. И чтобы любовь оказалась настолько глубока, что стану перечитывать “Автоморибундию” не только через пять, десять и пятнадцать лет, но и не перестану просматривать ее до самой своей смерти… Мы ходячие умирающие, и лучше признать это с радостью, чем гнить всю жизнь, стремясь избежать смертности… Рамон — Сервантес XX века…».
И: Бегбедер откровенно-циничен, но в его словах унылая правда об издательском деле — см. № 14, роман о владельце магазина подержанных книг в Медоке «Красота не сонная» Эрика Ольдера (2018): «Мне не понравилась работа издателя. Я думал, надо будет читать рукописи… в реальности же оказалось, что надо много времени проводить на маркетинговых совещаниях, а в остальное время ругаться с неудовлетворенными авторами либо из-за того, что мы отказались их публиковать, либо из-за того, что согласились, но они не отыскали свою книгу в магазине Relay на вокзале в Перпиньяне…».
И: Бегбедер претендует на так называемое всезнание, хотя оно и банально, рассуждая в № 26 о «Романах и рассказах» Филипа Рота (1959/1977), что «писатели лучше всего творят тогда, когда не считают себя писателями», или в № 32, предваряя эссе о «Рапсодии забытых» Софии Ауин (2019) так: «У меня такое впечатление, что некоторые книги ждали, когда их напишут. Они содержат фразы, которые отзываются в сердцах, словно запланированная встреча. Рано или поздно мы должны были их открыть… Я понял, что София Ауин обращалась лично ко мне. Значит, она произведет такое же воздействие на любого человека с работающим сердцем…».
И т.д. Цитировать можно бесконечно, цитирование Бегбедера — своеобразный антидот нынешней ангажированной и маркетинговой литпошлости. Не верится, что этот писатель давно перешагнул 50-летний рубеж, ведь Бегбедер — всегда мальчишка, но, собственно, что такое 50+, если у тебя есть 50 книг в «Библиотеке выживания»?
Пятьдесят и еще чуть-чуть, и еще… и так бесконечно.
Возможно, люди жили бы вечно, если б их любимые книги никогда не заканчивались, но как же хорошо, что все это рано или поздно прекратится!
И люди, и книги.