Versus
Опубликовано в журнале Знамя, номер 5, 2022
Versus. Журнал. Т. 1, № 1 (2021), Т. 2, № 1 (2022).
Новый журнал, издаваемый под редакцией Ильи Калинина при преимущественном участии команды неутомимого Валерия Анашвили, сначала кажется собратом «Неприкосновенного запаса»: журнал интеллектуальных дискуссий о волнующих вопросах, с подробными, иногда даже слишком, аналитическими материалами. Но собрат этот не только еще академичнее (журнал создан по всем стандартам мирового научного издания, входящего в базы цитирования), но будто бы более замкнут. Если «Неприкосновенный запас» поднимает вопросы, волнующие всех думающих людей, от постколониального порядка до городских проектов и от ценности производительного труда в современном мире до кризиса партийных систем, то заявленные темы вышедших и обещанных в ближайшее время номеров вроде бы больше обращены к университетским людям.
Главный редактор во вступительном слове характеризует редакцию просто: это сотрудники, «не одно десятилетие вовлеченные в университетское преподавание и выпуск интеллектуальной периодики». Эта вовлеченность видна сразу: например, в одном из ближайших номеров предполагается обсудить наукометрию. Для вузовских преподавателей это вопрос первостепенный, но можно ли сказать, что журнал читают только вузовские преподаватели? Или, например, обещан номер, посвященный конспирологии вокруг пандемии: конечно, нет человека, до которого бы не доходили мифы о рептилоидах и тайных лабораториях, — но ведь в таком журнале это призыв не к населению (вряд ли интеллектуальный журнал возьмут в руки легковерные читатели), а к академическому сообществу — вместе обсуждать, что можно противопоставить конспирологии.
Но чтение первых двух номеров нового журнала развеяло подозрение, что это «боевой листок» академической среды, занятой обустройством университета, как бы ни была важна эта задача сама по себе. Центральная тема первого номера — «прозрачная демократия», а именно, как сделать заметными тех людей, которые подавлены современной жизнью, тяжелой и ненадежной работой, непризнанностью, разочарованием в текущей политике. Их голос мог бы стать самым нужным при решении новых социальных и экологических проблем, но триумфы популизма в последние годы увеличили число невидимых людей, незаметно и насильно исключенных из принятия решений.
Гвоздем подборки стала статья Мары Полговски Эзкурры о стеле света — большой световой конструкции в Мехико, оказавшейся местом притяжения различных общественных сил. Каждая из этих сил понимала объект по-своему, присваивала ему новые смыслы и превращала старые значения в основу политического действия. Диалог власти и общества здесь стал интенсивнее, но и трагичнее: общественные движения, возмущенные несправедливостью, уже не могли восхищаться технологичностью стелы. Для них это место стало мемориалом невинным жертвам, которых убили наркоторговцы, и переосмысление городского пространства стало необратимым.
Такой конфликт между городским и вообще высокотехнологичным проектированием и действительными трагедиями наших дней стал общей темой других статей подборки: например, Николас Мирзоев рассуждает о том, как прозрачность современного мира с электронными системами слежки утверждает господство планов властей и не делает видимыми жертв — жертвы просто могут быть масштабированы иначе, чем власть, и телезритель их не заметит. Одно дело — картина с раненым солдатом наполеоновского времени, другое — отчет о наведении порядка в какой-то точке мира на экране монитора.
Другая тема первого номера — вовлеченность Хайдеггера в нацистскую идеологию и политику. В номере опубликован препринт из недавно переведенной книги Эммануэля Фая, поставившего целью опровергнуть привычную картину: Хайдеггер энтузиастически поддержал нацизм в 1933 году, но вскоре дистанцировался от реальных дел режима, полностью посвятив себя философским исследованиям. Фай считает, что у Хайдеггера была вполне последовательная нацистская программа преобразования государства и общества, независимо от того, слушали его однопартийцы или нет: он воспевал здоровый труд, а значит, и трудовые лагеря, мужество, а значит, и арийский склад тела. В любом случае, дискуссия вокруг этого в журнале не ограничена общими наблюдениями о губительности утопий даже для великих умов, но ставится вопрос об ответственности университетского преподавателя, которая возникает, как только он начинает делить культуры на «более» и «менее» развитые, отстаивать привилегии какой-то группы или недооценивать оппонентов. Пусть аудитория профессора небольшая, но кто знает, какими последствиями отзовутся через несколько лет, например, вроде бы невинные сравнения разных народов, пренебрежительные рассуждения о чужой истории или высокомерный разговор обо всем на свете.
Второй номер журнала, первый в этом году, посвящен как раз художественной литературе, но в необычном аспекте — экономическом. Речь не только о тиражах, гонорарах и доходах издателей, но и о более широком вопросе: как литература встроена в экономику. Проще говоря, как не только писатели пишут о предпринимателях, но и предприниматели, а за ними и буржуа, становятся читателями. Вспомним, что советская литература была в этом смысле очень экономической: книги были вложением средств, предметом престижа в доме, а значит, экономическое благополучие и читательские навыки вполне были сопряжены. При этом большинство авторов, хотя и учитывают марксистскую и неомарксистскую критику литературы как индустрии, в духе «Теории романа» Д. Лукача, предпочитают другие подходы, стоящие ближе к научно-лабораторному эксперименту. Так, Бруна Инграо в первой статье подборки применяет к экономике романного производства и чтения теорию игр, а Жан-Поль Энжелибер и Кристиан Лаваль объединяют марксизм и фрейдизм, объясняя литературу как мир воображаемых фантомов и фетишей со своими законами сделок.
Столь частая замена марксистского анализа институциональным кажется немного сужающей вопрос — от широкой панорамы общественных движений к частным начинаниям. Но тем отраднее прекрасные статьи об отдельных стратегиях писателей, таких как Бальзак и Тургенев, в эпоху журнализма, иллюстрированных изданий и новых форм потребления новизны. Лучшей в номере нам показалась работа Александра Перо «Предприниматель в литературе: самобытность вымысла». Автор связал в ней понятие производственного цикла и схему развития сказочного героя В. Проппа, тем самым доказав, что экономические кризисы вполне стали переводиться в романном мире на язык психологических кризисов и наоборот, а отсутствие кризисов — приводить к различным патологиям в индивидуальном душевном развитии. Это образцовая работа для студентов-гуманитариев, показывающая, как анализировать литературу экономически, не упуская настоящей мысли Бальзака или Достоевского. Но большая часть статей подборки тоже вполне может читаться на университетской скамье.
Журнал явно развивается, и следующие номера обещают стать еще интереснее. Необходимо отметить и рубрику большого биографического интервью: в первом номере — с Марком-Оливье Падисом, главным редактором французского журнала «Эспри», а во втором — с Андреем Зориным. Можно начинать читать каждый номер с начала, с передовой статьи, а можно с конца — с такого интервью, чтобы разобраться, как университетская жизнь проникает в социальную, и понять, что здесь есть свои законы, которые не сводятся к экономическим.