Владислав Отрошенко. Околицы Вавилона
Опубликовано в журнале Знамя, номер 11, 2022
Владислав Отрошенко. Околицы Вавилона. М.: Альпина нон-фикшн, 2022.
Писатель Владислав Отрошенко считает, что «окольные пути иногда бывают самыми верными». Можно поспорить, но при чтении сборника его миниатюр и повестей эта мысль служит важной подсказкой читателю. Самые разные фрагменты сборника связаны едва различимыми нитями, что становится понятно, только когда лабиринт книги исследован до конца.
За двадцать веков до Рождества Христова по приказу царя-богоборца Нимрода человечество, представленное одним народом, возводит до небес башню, чтобы «сделать себе имя». Чем закончилось, известно. Создатель не оценил посыла и рассорил людей, заставив заговорить на разных языках. О том, какие языки вследствие этого родились, повествует первый цикл сборника «Языки нимродовой башни», состоящий из десяти миниатюр.
Из каждой миниатюры можно вырастить отдельный эпос, но автору интереснее задать направление, а не плодить детали. Подхватит ли кто-то его идею и продолжит ли с ней путь, покажет время. Возможно, из этого получится увлекательное приключение, при условии, что слова обретут значение, как того требует ментальность народа цоог с его «восхитительно подвижным», «необыкновенно текучим» языком, устойчивые значения которого меняются каждые восемнадцать часов.
Отдельный мир и отдельный миф нарисован в цикле «Фигуры Дона». Сам автор, родившийся в Новочеркасске, столице Войска Донского, в предисловии говорит, что «более пограничного мироощущения, чем то, которым обладало донское казачество, и представить невозможно. В казаках проявилась не только глобальная российская пограничность между Западом и Востоком, но столь же глобальная пограничность — между Севером и Югом». Чувствовать эту метафизику Отрошенко начал, пожалуй, с самого детства. Об этом его книги «Приложение к фотоальбому», «Двор прадеда Гриши», отдельные миниатюры из сборника «Околицы Вавилона» — «Гонитель смерти», «Любимец вод», «Слуга горы»…
Неслучайно отдельные вещи Отрошенко выходили сначала на итальянском, чтобы только через какое-то время стать доступными русскоязычному читателю. В 2004 году писатель стал лауреатом одной из самых престижных литературных премий Италии Гринцане Кавур за книгу «Персона вне достоверности», под таким же названием в сборнике «Околицы Вавилона» объединены пять повестей, где проложен путь от мифа персонального к мифу литературному. Поездки по Италии, видимо, подсказали героя третьего цикла — поэта Катулла. Заново переведя его шестнадцатое, тридцать второе, сороковое, сорок первое и пятьдесят седьмое стихотворения, писатель создал цикл «История песен. Рассказы о Катулле»: бранный и запоминающийся.
Блаженные юродивые и гениальные дурачки, донские жители и один из самых известных поэтов эпохи Цицерона и Цезаря — что связывает этих персонажей? Видимо, в первую очередь сам Владислав Отрошенко.
В повести «По следам дворцового литавриста» любопытное наблюдение: «Я установил, господа, — сновидение существует только одно. Одно-единственное! Оно разделено на части лишь самим бодрствованием». Во сне, по мысли героя, сновидческая фантазия продолжает искусную работу по восстановлению всех тонкостей «смысла исчезнувших было картин…».
Возможно, мы что-то забыли из нашей общей мировой истории. Сон писателя призван вернуть нам память, но, по всей видимости, ровно до пробуждения.
В противовес мнению, что в мире достаточно текстов, без которых можно обойтись, в повести «Тайны жалонерского искусства, или Разоблачение д-ра Казина» говорится, что «существуют неизбежные тексты, природа которых такова, что они могут быть написаны дважды, трижды и множество раз совершенно неизвестными друг другу авторами». Эта мысль отодвигает основной сюжет на задворки и заставляет думать, что тут читатель приблизился к автору на соблазнительно близкое расстояние и, кажется, понял его основную идею.
Когда нет достоверных фактов, происходящее — миф.
Отрошенко придумал высокохудожественную игру, правила которой таковы: конкретный факт превращай в аллегорию, а выдумке придай убедительность неопровержимого факта, и назвал ее — «Околицы Вавилона». Втянуться трудно, но еще сложнее остановиться.