Ольга Кромер. Тот город
Опубликовано в журнале Знамя, номер 10, 2022
Ольга Кромер. Тот город. Неисторический роман. — М.: Редакция Елены Шубиной, 2022.
«Неисторический роман» Ольги Кромер, как сказано в аннотации, «охватывает примерно полвека от 1930-х до 1980-х». Вначале две сюжетные линии кажутся совершенно самостоятельными, потом исподволь становится понятно, что это те самые параллельные прямые, которые в книге неизбежно пересекутся, — остается лишь читать и ждать, в какой именно точке. Финал может несколько обескуражить, но внятно говорить о нем без спойлеров не получится, а потому лишь туманные намеки: концовка книги может кого-то разочаровать, потому что сюжетный ход, примененный там, довольно неожиданный, хотя и вытекает из всей фабульной логики, так как без него многие события, описанные в книге, попросту не могли бы состояться.
Эта книга, по словам Ольги Кромер, началась когда-то с рассказа одной женщины о семнадцатилетней лагерной истории, начавшейся с ее ареста как жены врага народа. Но книга много больше и шире, чем личный опыт одного или нескольких человек. Истории всех героев, попавших в жернова репрессий тридцатых, довольно типичны, и по ним можно составить объемное представление о происходившем. Все героини из разных социальных групп: здесь и студентка, и крестьянка, и бывшая эсеровка, и преподавательница, за каждой из них — своя трагическая узнаваемая судьба, свой рассказ о том, как именно они, столь разные, оказались вдруг одинаковым «врагом народа» с одной и той же 58-й статьей. Обычные люди, не совершавшие ничего предосудительного, в один миг легко превращаются в бесправных обвиняемых, из которых в буквальном смысле выколачивают признания, и они, уже будучи в лагере, обсуждают, кто из них подписал обвинительные протоколы, а кто нет. Откуда одномоментно взялось столько врагов? Один из персонажей, оказавшихся в лагере, говорит об этом главной героине: «Враги бывают у государства. У народа врагов не бывает, по определению быть не может. Мы с вами объявлены врагами народа, но мы ведь тоже народ, верно? Вот сидит тут на пересылке тысяч десять человек, и добрая половина объявлена врагами народа. А по всей стране? По всем тюрьмам, да лагерям, да пересылкам? Тысячи, сотни тысяч, скоро уже на миллионы счет пойдет. Что же это за народ такой, у которого столько врагов? Или мы не народа враги, а определенной его части? Той, что греется у костра и гасить его не хочет?»
Жаль только, что все персонажи в этой книге говорят языком нашей эпохи, их речь примерно одинакова, в ней нет особенностей, характерных для их происхождения и социального статуса. Однако, возможно, это тоже прием. Герои этой книги разговаривают не только друг с другом. Они говорят напрямую с нами сегодняшними. В своих спорах в тюрьме и лагерном бараке о том, как такое стало возможным, они проговаривают многое из того, о чем нужно думать сейчас. Понимание причин и истоков тех репрессий, принятие и осуждение той трагедии, осознание того чудовищного механизма социального устройства, который влечет за собой подобные злодеяния, по мысли автора, способны предотвратить повторение случившегося.
Гражданское общество начинается с гражданской позиции каждого. И главная героиня — прекрасная юная Ольга Ярмошевская, художница, ученица знаменитого Павла Филонова, полька из «бывших» по происхождению, на момент ареста «политикой не интересовалась»: «Политика никогда не занимала ее, и газеты она читала, только когда Яник настаивал. Споры взрослых людей о разных “измах” казались ей не более серьезными, чем споры девочек о том, как назвать новую куклу». Когда за ее мужем пришли, она не очень понимала, за что именно его взяли. Ее первая сокамерница дает ей и первые уроки «политической грамотности»: «Проблема не в большевиках, — вновь заговорила Шафир, не поворачиваясь. — Фанатиков не так уж и много. Проблема в таких, как вы. В молчаливом большинстве, которое все понимает, ужасается, но бороться с этим ужасом не собирается. В тех, которые сидят в углу и надеются, что лично их этот ужас не коснется».
Семнадцать лет, которые главная героиня в общей сложности проводит в заключении, меняют ее взгляды, но не стержень характера: она остается человеком, не зависимым от мнения большинства, умеющим противостоять соблазнам и обману: «Если ты родился другим, другим ты и оставался, даже если ты жил как все, говорил как все, думал как все. У других был иной взгляд, иной запах, нечто неуловимое, неопределяемое, но мгновенно распознаваемое большинством людей. То, что она — другая, Ося поняла еще в Киеве, а годам к пятнадцати смирилась с этой мыслью настолько, что даже и не пыталась стать как все». Она не боится, точнее, не выказывает своего страха тем, кто думает, что имеет над ней власть, и выживает благодаря своим принципам: «Я боюсь только одного — потерять право называться порядочным человеком», — не каждый в те времена был способен на такую силу духа. Ей даже удается передать свой опыт подростку, который окажется рядом с ней будто случайно, и тот, выросший, станет школьным учителем с «несбитыми» нравственными ориентирами.
Несмотря на то что это проза о тюрьме и лагере, можно не бояться чрезмерной тяжести или натуралистичности. Лагерный быт передан подробно, но больше в тональности «и здесь люди живут»: без шаламовских ужасов, скорее даже в противовес — как опыт взаимовыручки и выживания не любой ценой. Это книга-размышление, в которой есть все составляющие для читательского успеха: увлекательный сюжет, выверенный, как часы, постоянно поддерживаемая интрига, прекрасные герои, вызывающие сочувствие и симпатию, простой язык для непростых вопросов и ответов. Хотелось бы пожелать книге читательского успеха, а читателям, не особенно понимающим, что именно они хотели бы сейчас прочесть, предложить эту книгу — она помогает разобраться не только в прошлом.