Алексей Слаповский. Недо: роман. – М.: АСТ: Редакция Елены Шубиной, 2021.
Опубликовано в журнале Знамя, номер 9, 2021
Проза Алексея Слаповского — проза драматурга. Он до мельчайших подробностей знает, как выстроить и показать сцену, снабдив ее удерживающими внимание зрителя (читателя-соавтора) диалогами, как подать конфликт. Мы помним опыты Слаповского в кино: по его сценариям ставились сериалы и фильмы («Участок», «Пятый угол», «Остановка по требованию», фильм «Ирония судьбы. Продолжение»). Опыт взаимодействия с театром и кино не прошел для автора даром, сделав его прозу динамичной и увлекательной.
«Недо» — роман актуальный, то есть он, как и романы «Бывшая Ленина» Шамиля Идиатуллина, «Средняя Эдда» и «Кластер» Дмитрия Захарова, «Павел Чжан и прочие водяные твари» Веры Богдановой, — о современности.
Каждый из названных авторов по-своему интерпретирует болевые точки России XXI века (так, «Средняя Эдда» посвящена феномену уличных протестов и современного уличного искусства — граффити). Слаповский выбрал пока еще не очень избитую и весьма злободневную тему, связанную с covid-19, его новый роман о России пандемийной — летопись кризисных времен.
Но почему, собственно, — «Недо»? Это отчасти объясняет эпиграф к роману — цитата из песни Владимира Высоцкого:
Он знать хотел все от и до,
Но не добрался он, не до…
Ни до догадки, ни до дна,
Не докопался до глубин,
И ту, которая одна,
Недолюбил.
Роман — обо всем недоделанном, незавершенном, недолюбленном в жизни. Состояние «недо-», подобно всем живущим в 2020–2021 году, ощутили на себе и герои романа: переводчик и неудавшийся писатель — Михаил Грошев и девушка Юна.
Жизнь Грошева — сгусток неудач, падений, разочарований, призрачных мечтаний и множества других симулякров, делавших уязвимой тихую жизнь столичного переводчика, живущего холостяцкой жизнью от зарплаты до зарплаты.
Структуру нового романа можно назвать словом «матрешка»: в «Недо» представлены различные истории, в которых встречаются и вторые, и третьи, и четвертые истории. Текст разбавляют то вставки текста Михаила Грошева, сплошь автобиографичные, но недоделанные, не доведенные до ума, то юмор, а то и мат (читай: катарсис) в разговорах между Грошевым и Юной. Юная Юна остра на язык, курит и даже любит выпить водки, что и делает легко в гостях у Михаила).
История с юной Юной (ей чуть за двадцать) из Саратова комична по сути (знакомая Грошева из Саратова попросила его приютить ее у себя — не оставлять же девушку на вокзале в незнакомом городе?). Девушка — сирота, потеряла мать и рассталась с бойфрендом. Она уехала из провинциального Саратова и оказалась в новом городе, в новом для себя качестве — жить под одной крышей с холостым мужиком, который решил приударить за ней.
Ее появление в жизни переводчика Грошева как гром среди ясного неба — и не в том смысле, что она приезжает в самый момент, когда начинается проклятая пандемия и лучше сидеть дома одному и ни на кого не дышать, а в том, что Грошев начинает испытывать к ней любовные чувства, некую химию. Как человек, который старше Юны в несколько раз (ему около шестидесяти), он первоначально называет ее «провинциальной заурядочкой» и «второстепенной героиней», но затем свыкается с мыслью, что она не настолько плоха, как он думает.
Так развивается их любовная история. Но Слаповский уходит от предсказуемой развязки, снабжая цепочку повествования сценами кражи алкоголя из магазина, драки с охранником, разрыва отношений с Юной и ухода Грошева из собственной квартиры. На протяжении всего романа кипят нешуточные, почти «шекспировские страсти», которые приковывают внимание читателя до последних страниц. В образе Юны заложена загадка: что нам делать с современным молодым поколением, живущим раскованно, вольно, подчас не признавая никаких авторитетов и путая берега? Никак не реагировать или попытаться перевоспитать? Вопрос непростой, но актуальный со времени выхода «Отцов и детей» Тургенева. И в этом смысле новый роман Слаповского — самая что ни на есть новая русская классика, аннотация права.
Вот и приятель Грошева, Леонид Кропалев, называет Юну «мерцающей»: «Разная все время. То вроде дура дурой, а то ляпнет что-нибудь прямо гениальное. То ничего не знает, то вдруг что-то скажет, чего и я не знаю. Смотришь на нее — не красавица. Вглядишься — да нет, красотка». Иллюстрацией к меткому высказыванию Кропалева служат такие, например, слова самой Юны: «Нет никаких поколений — есть только нормальные и придурки». После таких слов поневоле задумаешься: «А ведь девушка неглупа! А ведь она дело говорит!». Так, наверное, в сердцах подумал и Грошев, внимательно слушая провинциальную девушку.
Автор поднимает проблемы современного общества, предлагая собственный взгляд на них. Ему удается быть в меру смешным, в меру — трогательным, в меру — жестким, что в итоге играет положительную роль в восприятии романа. Он заставляет нас в очередной раз задаться вопросом: «А все ли в нашей жизни решено до конца?» — и как бы подталкивает нас дорешить, дописать до точки свое произведение, сделав его законченным, то есть «добраться до догадки, до дна, докопаться до глубин», и ту, которая одна, все же… долюбить.