Стихи
Опубликовано в журнале Знамя, номер 9, 2021
Об авторе | Андрей Геннадиевич Поляков (9.06.1968, Симферополь) — русский поэт. Стипендия Фонда Бродского (2007), премия Андрея Белого (2003, 2009, 2011), Русская премия (2014); премия «Парабола» (2014). Предыдущие публикация в «Знамени» — № 12, 2020.
Симферополь (Тотем)
Невидимое чудовище со дна Салгира
медленно, словно дым
поднимается каждую ночь
этой осени бесконечной
Идёт, как течёт, по набережной
Заглядывает к нам в окна
Ворует дыхание сладкое спящих, как боги, детей
злые слёзы сухих стариков
капли крови русских стихов…
Ни на что не надейся!
* * *
Крутится-вертится красная мельница
спит Солженицын во ржи —
мы ведь в России, а как-то не верится
как-то всё криво, скажи?..
* * *
Боже, Боже, какая тоска!
Кто Она? И откуда Она?
Может, это жена-декабристка
в тихом платье, сшитом из снега
накрошила на сердце лёд? —
или это анима Сталина
заблудилась в твоей груди
и не хочет вернуться в Кремль? —
или просто не повезло
нам обоим
в живой любви? —
только сердце, как голубь, дрожит
чай не сладок
и воздух горчит
словно кухня твоя, Орфей —
холодильник для горького льда
и адского мёда…
* * *
В Африке всю жизнь прекрасная погода
а красотки пьяные целуют просто так
отчего же вдруг Господь схватил тебя, урода
взял — и песни петь отправил
в киммерийский мрак?
Черномясо Афродиты
будешь грызть в ночном бреду
задыхаться на больничной койке
одеяло ненавидеть
море призывать
холмы
светлый снег Килиманджаро —
* * *
Я боялся страха
Мне казалось
страх — плохая голому броня:
с каждой ночью меньше оставалось
бедного (хорошего) меня
Жевать, жевать, жевать свой страх
и чувствовать его происхождение —
змея в сердце скользкое движение
яблочную шкурку на зубах
* * *
В военных вагонах, в железных бидонах
вывозят на запад советскую кровь
Отвечай, капитан в золотых погонах —
разве это называется к родине любовь?
Капитан улыбнулся: «Сынок, всё в порядке
посмотри на звёзды, видишь, снег идёт?
Там, на дальнем небе, лижет хвост и лапки
самый русский в мире толстый белый кот!»
* * *
От твоих заборов золотистых
родина осенняя моя
ехали в Европу гармонисты
песни старорусские поя
Музыка осенняя звучала
жёлтые кружилися листы
и уста не водка обжигала
а слова прощальной красоты
Подкова
Ты думаешь, это подкова —
а это стихи Полякова
Хоть Высота свистела подо мной
хоть Глубина гудела надо мной
но я услышал, как звенит подкова
звенит подкова в пограничной мгле
последняя, быть может, на земле
быть может, на краю родного слова
Людмила, это скачет за тобой
всё то, что было музыкой земной
Считаешь ты, что это друг твой скачет?
Ошиблась ты, он глухотой убит
он в Глубину Высокую зарыт
он на груди следы подковы прячет
Не слышит он, как червь ползёт в земле
как роза распускается в золе
как платье шелестит твоё, Людмила
Но, затемнившись, рассмеялся он
когда Людмила, выбежав на звон
подкову над воротами прибила
* * *
Ты идёшь чужой дорогою
слыша вздохи в тишине
юноши с улыбкой строгою
девушки в печальном сне
За Некрасова товарища
за гностический туман
выпей водки, а потом ещё —
моря синего стакан
За стаканом моря синего
виден ангел в неглиже
Но о смерти не проси его
потому что ты уже
Стакан-стихи
На четырёх ногах, как стол
стоит кентавр. Он страшно гол
В его душе стоит стакан
портвейна «Стикс». Он тихо пьян
А Бог над ним
а Бог над ним
плывёт, как дым
плывёт, как дым
А Бог над ним в лучах Луны
плывёт, как дым, в иные сны
II.
В моей груди стакан стоит
наполнен звоном аонид
А Бог над ним
а Бог над ним
идёт, как дым
идёт, как дым
Усну — и стану знаменит
пока стакан в дыму стоит
пока меня в лучах Луны
уносит дым в иные сны
* * *
Скрипи, скрипи, моя телега
крутись, крутись, моя планета
где было Ид, там будет Эго —
мне Зигмунд Фрейд сказал про это
Я верю венскому еврею
а больше никому не верю
кривое зеркало не брею
и ра ры ру подобно зверю
Не жгу Эдиповым глаголом
но в этом тексте перед вами
своим горячим телом голым
сейчас белею за словами
Ихтиологика
Слова сквозь пальцы, как вода
бегут в тетрадку иногда
Смотри, как много рыбок в них
серебряных и золотых
А я за каждую молюсь
и замолчать навек боюсь
Отговорила рыбка золотая
серебряная не отговорит
в моих стихах красиво проплывая
она, как сердце бедное, болит
Когда умру, я жить не перестану
холодный, говорливый, дорогой
я в Лете серебристой рыбкой стану
и Пушкина увижу над рекой
К Музе
Муза, я твоё не помню имя
но прошу: побереги мои бумаги
не предай их ни огню, ни влаге —
пусть они останутся моими!
Пусть слова останутся словами
буквы — буквами, стихи — стихами
Темнота моя пускай бежит
прочь отсюда тараканьими ногами!
* * *
Я сел на коня и поехал
поехал по русской земле
в последнее царство заехал
а после — растаял во мгле
Растаял, как будто на свете
почти не бывало меня
как будто бы глупые дети
придумали топот коня
Потерявший подкову
Земля зимы, хорошая моя
твой снег не расцветёт над редколесьем
как брошенный цветок из старой песни
в потёмках голубого января
Зима земли, мне кажется порой
что я скачу кентавром одиноким
в полях пустых вечернею порой…
В полях вечерних ветра свист
летит кентавр — осенний лист
и так легко ему лететь
и сладко, и тревожно
что всех догнать, что всех простить
что всех обнять — возможно…
* * *
По-русски птица пролетела
какой-то голубь или стриж
Когда умрёт больное тело
я тоже полечу в Париж
Поменьше боли там, боленья
горячей бедной головы…
За то, что не француз, прощенья
прошу у русской трын-травы
* * *
Нет, не попраны русские паперти
Китеж-звон златоглавый стоит
Расстилаются хлебные скатерти
в небесах — Стратановский летит
Не нужна мне мечта лейтенантская
а нужна мне мечта генеральская
А ещё мне нужна темнота
в горьких складочках около рта
Символизм как миропонимание
Творец, посмотри скорей:
вон там
за холмами —
свет
осень, река Салгир
клёны, платаны
звон
тонкого листопада
а на мосту через реку —
видишь? — плывёт поэт
куда-то, куда не надо…
Какой-то он слишком зыбкий:
листва сквозь него летит
река сквозь него блестит
как будто поэта — нет
как будто он есть — по ошибке…
Усилив осенний свет
взгляни на поэта — Поэт
Творец — на творящую плоть
Призри на него, Господь
сверху его заметь
и, если хочешь, ответь
Поэт и Господь живой
не символ ли это Твой? —
прозрачный, зыбкий, пустой
почти не известный?..