Влад Фурман. Таинственная страсть (2016)
Опубликовано в журнале Знамя, номер 8, 2018
Минуло почти два года с тех
пор, как сериал «Таинственная страсть» прошел по Первому каналу. Улеглись ли
страсти, им вызванные? Раздразнил он многих и многим — и простых зрителей, и
критиков. Последних особенно. На создателей картины обрушилась лавина
недоброжелательной критики, на них нападали и справа, и слева, и поборники «документализма», и ревнители «чистого искусства», и
очевидцы событий, и родившиеся десятью, двадцатью годами позже… Одним не
понравилось, как в фильме рассказано о Евтушенко, как вообще показаны
поэты-шестидесятники (почему они так много пьют и курят? почему дебоширят?
почему ходят все вместе?..), другим — как переделан роман Аксенова (как можно
так изуродовать прекрасный роман?), третьи напирали на то, что в картине
оклеветаны достойные люди, в частности, Роман Кармен.
Тогда я написала в ответ на
«критику» статью в поддержку режиссера Влада Фурмана и сценаристки Елены
Райской.1 При всех просчетах этой тринадцатисерийной киноэпопеи, она, думаю, важна для
восприятия эпохи «оттепели».
«Таинственная страсть»
делалась по мотивам одноименного романа Аксенова — по-моему, малоудачного,
плохо скроенного, без сквозного действия. Но, хотя и под вымышленными именами и
часто сатирически, в нем изображались друзья Аксенова, поэты-шестидесятники:
Андрей Вознесенский, Евгений Евтушенко, Белла Ахмадулина, Роберт Рождественский
и поэт-бард Булат Окуджава.
Сценарист Елена Райская,
воспользовавшись «рамкой» романа, наполнила киносюжет любовными историями и,
как верно сказала Зоя Богуславская, сделала «переакцентировку».
Из произведения о писательстве и «предательстве друзей» (см. у Ахмадулиной «К
предательству таинственная страсть, / друзья мои, туманит ваши очи») получилось
кино о невероятной любви, преданной дружбе, Поэзии с большой буквы и о
поразительном времени, когда все это было.
Да, фильм вышел
романтический, но ностальгия по прошлому часто окутывает его в преображающий
флер. Смотрю повторенный к 85-летию Вознесенского фильм Анатолия Малкина
«Андрей и Зоя» (2011), и удивляюсь, как много в рассказах Зои Богуславской
совпадает с показанным в «Таинственной страсти». Зоя Борисовна, одна из
немногочисленных живущих представителей «того самого поколения», рассказывает,
как всей честной компанией они веселились в ЦДЛ, выпивали, читали стихи,
любили, изменяли, как самоотверженно приходили друг другу на помощь. А
потрясающая история знакомства Андрея и Зои по фабуле и накалу не уступает
показанной в сериале страсти Ваксона и Ралиссы.
Разве этого не было? Было! И
в жизни Аксенов увел жену у знаменитого кинооператора. Правда, история
умалчивает, обращался ли Роман Кармен, чтобы вернуть свою Майю, за помощью к
фронтовому другу Леониду Ильичеву, важному партийному функционеру. Сильно
сомневаюсь. Но в фильме и нет ни Кармена, ни Майи, ни
Ильичева. Там действует оператор Кочевой, его жена Ралисса
и партаппаратчик Килькичев.
Все же художественный
персонаж не тождествен реальному и художник имеет право на свою версию. Уже
слышу, как мне кричат, что это «очернение» честных людей.
Увы, в исторических фильмах
такое неизбежно. Даже в документах случаются противоречия и разночтения. Чему
верить? Должен ли художник слепо следовать за источником?
В «Таинственной страсти»
режиссер Влад Фурман, он же исполнитель роли Кочевого, достоверно и беспощадно
выстроил образ человека партийной складки, мастера своего дела, орденоносца и
лауреата всевозможных премий, способного на сильное и глубокое чувство, но
живущего по принятым в его среде лекалам. И получился не «мелодраматический
злодей», а глубоко страдающий человек, не вышедший из футляра советской
системы.
Оправдано ли включение в
картину «пожилого» Ваксона-Аксенова, на склоне лет
дающего оценку событиям молодости, героя-резонера в исполнении Леонида
Кулагина? Показалось, что функция сего персонажа не вполне ясна, и образ, да
простит меня артист, не наполнен изнутри.
Нужна ли фильму линия
засекреченного физика Георгия Ивановича Репина (одна из последних ролей Георгия
Тараторкина), в квартире которого поселяется Ваксон и
на чьей дочери он в результате женится? Резоны для нее есть: она выводит
картину на полет Гагарина, важнейшее событие «оттепели».
Ну, и любовь. Понятно желание
авторов фильма усилить любовный конфликт в судьбе главного героя,
противопоставив предмету его «таинственной страсти», роковой Ралиссе Кочевой, другую, обыкновенную женщину, создав тем
самым поле для показа любовных переживаний всех трех персонажей. Что вы хотите
— сериал!
Еще одно лицо в семье
Репиных, с которым авторы связали острую сюжетную линию: сын Георгия Ивановича,
талантливый юный шахматист, отправленный на соревнования в Берлин. Он оказывается
возле Берлинской стены в момент облавы — и получает пулевое ранение. Парнишке
удается вернуться домой, скрыв ранение. На помощь ему приходит «цепочка добра»,
организованная молодыми поэтами, друзьями Ваксона.
Ночью Нелка Аххо (Белла
Ахмадулина) звонит Роберту Эр (Роберту Рождественскому) и просит помочь: Ваксон сказал, «что дело идет о жизни и смерти». В итоге
подросток прооперирован и спасен. Позже младший Репин станет невозвращенцем.
Выдумки? Фантастика? История
с мальчиком не значится в советских анналах? Возможно. Но как нужно огрубеть
душой, чтобы, глядя на экран, не почувствовать гордость за этих мужественных
бескорыстных молодых ребят, верных закону дружбы и человечности!
«Таинственная страсть» — гимн
поэтам-шестидесятникам, уникальному племени, родившемуся от воевавших и
репрессированных отцов (а Окуджава сам успел повоевать) и вступивших в жизнь
после смерти тирана. «Оттепель», крохотный отрезок времени, то и дело
сопровождалась заморозками и новым обледенением. Но порыв к свободе был так
силен, что породил мощный интеллектуальный, художественный и общественный
взрыв, продолжавшийся до конца 1960-х.
Авторы сериала попытались
донести до нас дух времени и создать «коллективный портрет» его молодых поэтов.
Он вышел неизбежно мифологизированным. Но мне такой подход нравится гораздо
больше, чем втаптывание тогдашних идеалов в грязь и
воспевание мракобесия.
У актеров была сложная задача: перевоплотиться
в тех, кому сегодня поставлены памятники, о ком написаны тысячи страниц
воспоминаний, — и сделать их живыми, узнаваемыми. Удалось не всем. Кому-то
такой возможности не дал сценарий. Тусклыми получились Кукуш
Октава (Булат Окуджава), Артур Бесчастный (Иосиф Бродский), Большов (Александр
Солженицын), но они и прошли в картине как-то боком.
Не могу не восхититься
Аксеновым как сочинителем «говорящих» псевдонимов. Влад Вертикалов (псевдоним
Владимира Высоцкого) — каково? Владимиру Семеновичу в сериале не слишком
повезло. Сергей Безруков и монолог Гамлета читает абсолютно по-высоцки,
и поет с высоцкой хрипотцой, вот только огонь не
высекается… Еще хуже дело обстоит с Мари Эжен,
изображающей Марину Влади. Не получилось у Софьи Заики сыграть
женщину-колдунью, приворожившую российского Гамлета. Модистку с непонятным
акцентом, пожалуй, да. Главные же герои, Ваксон-Аксенов
и Ралисса Кочевая в исполнении победительного Алексея
Морозова и яркой Юлии Пересильд, кажется,
стопроцентно понравились зрителю. Персонажи получились несколько внешними, зато
неотразимо обаятельными.
Все актеры, играющие четверку
известных поэтов — Яна Тушинского (Евгений Евтушенко), Нелку
Аххо (Белла Ахмадулина), Антона Андреотиса
(Андрей Вознесенский) и Роберта Эр (Роберт Рождественский), — подобраны
замечательно. Но выделю двух: Филиппа Янковского в роли Яна Тушинского-Евгения
Евтушенко и Чулпан Хаматову-Нелку Аххо
(Беллу Ахмадулину).
Филипп играет Поэта — то
смешного, то трогательного, временами сверхосторожного, часто
сверхбезрассудного. Как все поэты в фильме, он читает стихи — замечательно, под
стать своему знаменитому прототипу. Многим хочется, чтобы любимый поэт был
показан «без страха и упрека», заживо одетый в бронзу. Слава Богу, Филипп
сыграл своего персонажа свободно и раскованно, без оглядки на «доброжелательных
советчиков». А Чулпан Хаматова перевоплотилась в свою героиню так, что временами
казалось, будто та ожила — но чуть иной, став (да простят мне поклонники
прекрасной Беллы!) естественнее и проще.
Фильм интересен не только
актерскими работами. Пожалуй, нам впервые показаны политические и общественные
события, происходившие в стране с 1957 по 1968 год, — подчас мирового масштаба,
задевающие судьбы героев.
Международный молодежный
фестиваль в Москве, травля Пастернака и позорное заседание Союза писателей по
его исключению, посещение Хрущевым художественной выставки в Манеже, встречи
невежественного Генерального секретаря с творческой интеллигенцией, Карибский
кризис, расстрел голодной демонстрации в Новочеркасске, возведение Берлинской
стены, смещение Хрущева, процесс над Бродским, приход к власти Брежнева, ввод
советских войск в Прагу в 1968 году…
Эти события вплетены в сюжет
картины, их участники проходят перед нами, и зрители, не жившие в эпоху
«развитого социализма» и не заставшие Хрущева, Брежнева, Фурцеву, Ильичева и
Андропова, могут их наглядно представить. Зрелище малоприглядное.
Сколько раз мы читали в воспоминаниях современников, как спровоцированный одним
из «ведающих искусством» и заранее разъяренный Никита Сергеевич появился на
выставке в Манеже и начал по-мужицки отчитывать картины Фалька, скульптуры
Эрнста Неизвестного… В сериале эти эпизоды воспроизведены, как и крик
Генерального секретаря на Вознесенского на встрече с художественной
интеллигенцией 1963 года. На этом крике стоит остановиться. Андрей Андреевич
вышел на трибуну — сказать, что, не будучи формально коммунистом, как его
учитель Маяковский, он работает на коммунизм. Хрущев оборвал его в самом начале
и, не дослушав фразы до конца, стал гнать с трибуны и из страны. В стенограмме
читаем: «Нет, довольно. Можете сказать, что теперь уже не оттепель и не заморозки
— а морозы. Да, для таких будут самые жестокие морозы. (Продолжительные
аплодисменты.) Мы не те, которые были в клубе Петёфи,
а мы те, которые помогали разгромить венгров. (Аплодисменты.)… Ишь ты, какой Пастернак нашелся! Мы предложили
Пастернаку, чтобы он уехал. Хотите завтра получить паспорт? Хотите?! И езжайте,
езжайте к чертовой бабушке».
Борис Пастернак, участью
которого разъяренный генсек пугает Вознесенского, — один из персонажей картины.
К нему в Переделкино благоговейно ездят молодые поэты, рукопись его романа
«Доктор Живаго»2 , раздобытую на одну
ночь, они взахлеб читают, передавая друг другу страницу за страницей (одна из
лучших сцен фильма). И что, кроме ужаса и стыда, может вызвать у зрителей сцена
исключения Бориса Леонидовича из Союза писателей?
Удивительно, какие разнонаправленные события
вместила в себя «оттепель»: Фестиваль молодежи и студентов в 1957-м, а в
следующем, 1958-м — судилище над Пастернаком. Выход человека в космос (1961) —
за год до расстрела из артиллерийских орудий голодной забастовки в
Новочеркасске (1962)… Дарованная народу сверху, как
и грянувшая спустя двадцать лет Перестройка, «оттепель» то и дело перемежалась
холодами. Точкой, завершившей этот период надежд, стал 1968-й: 21 августа
советские войска вошли в Прагу, задушив Пражскую весну, на знаменах которой
было написано «Социализм с человеческим лицом».
Громче всех из компании
поэтов на это отозвался Ян Тушинский-Евгений Евтушенко — телеграммой протеста,
посланной Брежневу из маленького почтового отделения в Коктебеле, где
друзья-поэты проводили август. Девочка-телеграфистка испугалась, но телеграмму
приняла и отправила. А затем последовали стихи, звучащие в фильме,
распространяемые в те годы в самиздате.
Танки идут по Праге…
Танки идут по правде…
Боже мой, как это гнусно!
Боже — какое паденье!
Танки по Яну Гусу.
Пушкину и Петёфи.
Танки окончательно подорвали
доверие к власти у большой части советской творческой интеллигенции. Именно
тогда их дороги разошлись, о чем замечательно написал в «Книге прощаний» критик
Станислав Рассадин — тот самый, который ввел в оборот термин «шестидесятники»3 .
Сериал завершается на высокой
ноте. Далекая от политики и общественных дел Ралисса,
будучи в те дни с мужем-оператором в Праге, бросает в лицо Кочевому и его
приятелю, партийному функционеру: «Вы — упыри, я хочу, чтобы эти танки прошлись
по вам».
Герои фильма — Ваксон и четверка поэтов — после 1968 года выбирают каждый
свой путь. Ваксон-Аксенов, давно преследуемый
властью, эмигрирует. Тушинский-Евтушенко и Андреотис-Вознесенский
едут за границу «с миссией доброй воли», читать стихи и завоевывать Запад.
Роберт Эр-Рождественский собирается вступить в партию — исправлять ситуацию
«изнутри»4 , Нелка
Аххо (Белла Ахмадулина) уходит во внутреннюю
эмиграцию. Скажу и об Окуджаве, чья судьба в сериале не прочерчена. В 1970-х
песни Булата Шалвовича, его историческая проза («Глоток свободы», «Путешествие
дилетантов») помогали выживать в пору скучного и вязкого застоя.
«Оттепель» породила великие
фильмы, замечательные книги и спектакли, даже целые театры — «Современник»
(1956), любимовскую Таганку (1964). Сериал не прошел
мимо этих событий. В фильме показана сцена из прославленного спектакля театра
«Современник» по роману «Обыкновенная история», в которой дядю и племянника Адуевых играют сыновья их тогдашних исполнителей — Михаила
Козакова и Олега Табакова.
А еще в фильме звучат стихи,
их много, они точно отобраны и читают их актеры-поэты хорошо, временами —
завораживающе.
Сознательно не пишу о
недостатках картины, о них написано гораздо больше, чем о достоинствах. Я рада,
что на Первом канале прошла лента без обычных для этого канала стереотипов.
Хочется, чтобы дело это продолжилось. Могу даже подсказать тему — поэты
Серебряного века: Ахматова, Цветаева, Пастернак, Мандельштам, Гумилев. Их
жизнь, взаимоотношения, меняющийся мир вокруг них. Правда, боюсь, сегодня
сериал с таким свободным дыханием, как «Таинственная страсть», уже не выйдет.
Министерство культуры не выделит для него средств.
1 Ирина Чайковская. Сквозь три завесы. О фильме Влада Фурмана
«Таинственная страсть». ЧАЙКА, 17 ноября 2016, https://www.chayka.org/node/7661
2 В
«Таинственной страсти» рукопись «Доктора
Живаго» берет у Пастернака Ваксон (Аксенов), но в действительности Пастернак передал ее
своему давнишнему знакомцу Андрею
Вознесенскому.
3 В
фильме термин «шестидесятники» вводит в
обиход Аксенов, между тем, это
обозначение вошло в жизнь после появления в 1960 г. в журнале ЮНОСТЬ статьи Станислава Рассадина «Шестидесятники».
4 Недавно мне попались на глаза «тайные»
стихи Роберта Рождественского, хранящиеся в его тетрадях и говорящие о том, что
он прекрасно осознавал, в каком мире живет.
См. Ирина Чайковская. Об одном из героев «Таинственной страсти» //
ЧАЙКА. — 17.11.2016. — https://www.chayka.org/blogs/irina-chaykovskaya/2016-11-17/ob-odnom-iz-geroev-tainstvennoy-strasti