стихи
Опубликовано в журнале Знамя, номер 10, 2018
Об авторе | Нина Андреевна Александрова (10.03.1989, Челябинск) жила в Екатеринбурге, училась на филологическом факультете УрГУ, сейчас — в Литинституте им. Горького. Поэт, критик, куратор. Вышли три книги стихов. Лауреат нескольких премий. Участница Школы писательского мастерства в Екатеринбурге (июль 2018 года, семинар поэзии журнала «Знамя»). Дебют в «Знамени».
* * *
огромное
море шумит в голове
громкая
жизнь выталкивает на поверхность
из
сна, из цветения, из себя, из всего
что
стало мало
как
пузырёк воздуха из полой стеклянной трубки
как
пузырёк крови, набухший на указательном пальце
* * *
1. в кулинарии пахнет как в детском саду
как
в моём детстве
хлорка
безымянная химия
сентиментальная
химия двадцатипятилетней давности
2. пробралась во двор
где выросла
те
же дома городка МВД
всё
на своих местах
почти
сохранившееся волшебство
только
намного меньше чем было
целый
мир
чтобы
рисовать карту
как
на обложке фэнтезийной книги
три
остановки в каждую из сторон света
3. здесь скакали призраки на конях
здесь
несуществующая опустевшая голубятня
в
парке находила заброшенные скульптуры
бетонных
чудовищ с глазами из цветного стекла
прорастающих
или уходящих под землю
детские
карусели деформированные стальные цилиндры
пустые
внутри с острыми изогнутыми краями
карьер заросший цветами
травой и ряской
с
крошечным островом в центре большой воды
дом
у озера мыши снующие в стенах
колодец
в лесу летняя кухня в зарослях малины
карандашные
пометки годов на стене
с
1964 по 2003
Сказки для Еганы
говоришь Дьяна Фатьма
улыбаешься
словно
медленно
трогаешь
горькую лесную
смолу
земляную траву
хрустальную
землянику
1. летит больница в стеклянном шаре
и
ты с ней летишь в стеклянном шаре
кружится
снег бьётся в стекло
в
ладони твои бьётся в висках
он
отнимает запах и речь
звуки
и голос запах и звук
смотрит
в твои золотые глаза
там
темнота ледяные цветы
там
тишина и подземные сны
птичьи
следы на снегу
2. кисельные реки
молочные
берега
ангелы
спят
как
летучие мыши
вниз
головой
обернувшись
крыльями
на
золотых жёрдочках
в
прозрачных коконах
кристальных
сумерках
ночных
голосах
больничных
шорохах
в
твоих руках
3. имя твоё имя
перебираю
в пальцах
повторяю как заклинанье
за
хрустальными морями
за
мёртвыми лесами
через
холмы да ямы
за
чёрными дверями
за
гнилым порогом
за
слюдяным окошком
горит
огонь полыхает
костяные
птицы
на
твоих плечах
сидят
и смотрят
поют
песню
егана егана егана
мой
оберег на шее
качается
вправо и влево
качается
влево и вправо
Московские нищие
1. в вестибюле метро Комсомольской
беременная девушка стоит на коленях
держит табличку
нужно уехать домой
на Октябрьской мужчина
с головкой чеснока в протянутой руке
табличка
пожалуйста совершите символический жест
в переходе на Белорусской кольцевой линии
парень с табличкой
умирает сын
на Тверской пожилая женщина
держит табличку
умерла дочь остались два внука
ничего не просят
ни помощи ни сочувствия
констатируют факты
заговаривают реальность
2. так много боли вокруг
нет сил её нельзя обхватить руками
единственный способ бороться
называть имена
перебирать как бусы слова
искать нужное заклинанье
3. на Савёловской
есть страшный подземный переход
склизкие стены тёмные казематы
сочится водой как желудочным соком
длинная каменная кишка
он глотает не пережевывая
свет людей запахи воздух
в центре сидит юноша
инвалидное кресло
но глаза сияют
среди человеческих тел и духоты
он поёт не останавливаясь
протяжная песня незнакомый язык
гортанные звуки оседают на стенах
политые нежной подземной водой
пускают корни прорастают насквозь
среди гибких зелёных стеблей
сама становишься стеблем
открываешь глаза
понимаешь
это то самое правильное заклинанье
* * *
люди
текут сквозь пальцы как ртуть
потные
ладони слиплись срослись
в
густой жаре невозможно дышать
тяжёлый
воздух не переплыть
каски
ОМОНа как мокрая галька
через
стекло долгий тягучий стук
ваши
действия незаконны немедленно разойдитесь
в
противном случае будет применена сила или специальные средства
входим
в людей как в тёплую цветущую воду
дубинки
файеры вертолёты
голос
из раковины гуденье подземного моря
вода
заполняет собою пространство
вода
расступается обнимает
главное
не вдыхай
не
закрывай глаза
не
отпускай мою руку
* * *
стоим
с плакатами
идём
в колонне демонстрантов
кричишь
в мегафон
поднимаю
булыжник
поваренная
книга анархиста
шоплифтинг сквоты коммуны
кормишь
завтраком пока я верстаю листовки
пишешь
заявку на митинг
сижу
с ней в министерстве безопасности
разворачиваю
плакаты перед ментами
проверяешь
не забыла ли бэджик организатора
грею
твои окоченевшие руки
приносишь
на митинг термос с горячим кофе
биться
лбом в глухие ледяные стены
отчаиваться
плакать опускать руки
быть
слабыми маленькими вдвоём
умирать
не сдаваться
борьба
боль преодоление усталость
это
и есть секс
это
и есть любовь
сонет
не
могу дышать это страх
смерти
или большого чужого
прикосновения
обладать
поглотить
растворить
собирать
себя каждый день
с
утра привинчивать пальцы
защёлкивать
грудную клетку
открывать
глаза делать вдох
тремор
пространства множество отражений
так
много меня и все смотрят насквозь
проходят
насквозь не выдыхая
мои
сёстры кости и кровь коллективное тело
сильные
и прекрасные мёртвые и живые
боль
одна и дыханье одно на всех
Идентичность
1. мать:
ты лишь моя часть
я мать я власть
я
говорю с твоей пустотой
я
говорю сама с собой
не
смотри на меня
спи
закрывай глаза
дочь:
каждую ночь каждый раз
ночь на изнанке моих глаз
я
не говорю с тобой
это
говорит моя боль
мой
страх темноты
мой
страх что я ты
2. утром открываю
глаза
внутри
и снаружи темнота
помню
всех кто исчезли в ней
этих
людей больше нет
смыло
ливнем разметало ветром
были
ли они на самом деле
3. вот тётя Дина
сурьмит свою
фамильную
родинку во лбу
баба
Нина, жена дипломата,
проведшая
полжизни в Индии,
кормит
печеньем на смальце
среди
полированных деревянных слонов
качает
ногой в вычурном сабо
бабушка
Поля просит купить халку
за
непослушание обещает нататакать
мыться
не буду стану слишком чистая сороки утащат
рассказывает
про сожжённый во время гражданской дом
и
с ним огромную семейную библиотеку
4. семья как
намокшая бумага
рвётся
растворяется исчезает
генеалогические
деревья
роняют
плоды осыпают листья
раскулаченые когда-то
депортированные
на Урал
вырваные с корнем
от
своей земли мертвецов речи памяти
в
большой пустоте не на что опереться
конструируя
идентичность пальцы проходят насквозь
идёшь
через чёрный лес как Василиса
с
пылающим черепом в онемевших руках