Рассказ
Опубликовано в журнале Знамя, номер 12, 2017
Об
авторе | Наталия Червинская родилась в Москве,
окончила ВГИК по двум специальностям — режиссера и художника, работала в
области мультипликационного кино. С 1978 года живет в Нью-Йорке, стала
известным художником-миниатюристом. Проза впервые была опубликована в журнале
«Знамя» в 2005 году (№ 9), с тех пор — постоянный автор «Знамени». Предыдущая
публикация — «Кто как устроился. История о том, в деньгах ли счастье»
(2013, № 7).
Дорогой Александр!
Общие друзья рассказали мне о Ваших намерениях. Очень рад, что Вы решились. Решение это, по моему мнению, правильное. Готовьтесь к тому, что поначалу будет нелегко. Не действуйте очертя голову, хорошенько все обдумайте. Мне тут рассказывали, что Вы свободно читаете научную литературу по-английски, по-французски и по-немецки. Как нашим соотечественникам свойственно преувеличивать свои достижения! Наши приезжают и только смешат всех своим шапкозакидательством. Не советую следовать этому примеру. Если Вы человек способный, Вас и так заметят.
Лично мне многое пришлось преодолеть на первых порах, хотя приехал я с впечатляющим резюме, имел большой опыт за плечами, и в моих способностях, вроде бы, никто не сомневается. Теперь все относительно наладилось. Совмещаю работу в двух колледжах ассистентом профессора по полставки и не теряю надежды вернуться к исследовательской работе. Несколько раз доводилось участвовать в конференциях, напечатался в престижном сборнике. С языком теперь намного лучше, хотя начинал практически с нуля.
Главный мой совет: с самого начала не заноситесь, трезво оценивайте свои возможности. Соглашайтесь на любую работу, хоть улицы подметать. Здесь огромная, огромная конкуренция, которую заранее невозможно себе представить.
Искренне Ваш В.
Дорогой Александр!
Отвечаю поспешно на Вашу запись в автоответчике. А откуда у Вас мой телефон? Да, машина у меня есть, но приехать за Вами в аэропорт не смогу. Уезжаю, пригласили друзья в свой дом на океане. Важные для меня люди, крупные ученые.
Приучайтесь: тут надо рассчитывать только на свои силы. Со временем Вы это поймете и еще благодарить меня будете за этот первый урок.
Ваш В.
Дорогой Александр!
Я постараюсь помочь советом и рекомендациями об устройстве жизни, о принятых здесь способах общения, расскажу о возможных ошибках, которых следует избегать.
Рекомендации на работу — особая статья. Это капитал, которым всякий, строящий карьеру в академическом мире, не может разбрасываться. И финансово, увы, помочь не смогу. Пока что мне самому необходимо придерживаться режима строгой экономии. Не обижайтесь, я понимаю, что Вы меня о материальной помощи не просите, но хочу эти деликатные вещи обговорить с самого начала, откровенно, чтоб не было потом обид и недоразумений.
Если Вы умеете прислушиваться к разумным советам — а этой способностью, как я убедился, мало кто из наших обладает, — то можете на меня рассчитывать. Я уже прошел большую часть той тернистой стези, на которую Вам предстоит вступить.
Искренне Ваш В.
Дорогой Александр!
Вы говорите, что мы когда-то были на «ты». Вполне возможно. В университете я был чрезвычайно общителен и даже, как тут принято говорить, популярен. Теперь, в западном мире, все меньше и меньше времени остается на те бесконечные и, надо признаться, пустые разговоры, «интеллектуальные дискуссии» и «задушевные беседы», в которых проходила практически вся наша жизнь.
Мне тоже очень хотелось бы повидаться, но в ближайшее время вряд ли доведется. Вам — тебе — еще раз советую сосредоточиться на изучении языка и поисках заработка.
Удачи, Саша!
Искренне твой В.
Дорогой Саша!
Очень жаль, что с поляком-подрядчиком у тебя дело сорвалось. Ты прав, куда уж интеллигентам в маляры! Молодец, что не теряешь чувства юмора и берешься за любую работу. Ничего, все устроится! Успехов!
Твой В.
Дорогой Саша!
Замечательная новость: нашел для тебя работу! Мой друг Бен, известный журналист, едет на нашу общую родину. Хочет выучить элементарный разговорный язык в кратчайшие сроки. Просил найти преподавателя, и я сразу подумал о тебе! Деньги небольшие, и часть их будет уходить на проезд. Бен живет в полутора часах езды на электричке, но в роскошном пригороде. От станции до его дома пешком минут двадцать. Из моих уже устроенных знакомых никто не заинтересовался, но в твоем отчаянном положении вполне приемлемо: первая работа и полезное знакомство!
В свое время мне помогали, а теперь вот и я приобрел некоторые связи и возможности. Приятно, что могу сделать что-то хорошее для тебя.
Жаль, что все не удается встретиться.
Твой искренний друг В.
Дорогой Саша!
Признаться, ты меня удивил. Не ожидал, даже как-то не верится.
Да, это значительное событие. Честно говоря, вообще не понимаю, как это ты удостоился через полгода после приезда. Многие подают безуспешно год за годом. Ведь писать заявки на гранты — особое искусство, о котором я мог бы тебе много рассказать, если б ты спросил в свое время. Впрочем, ты и так справился. Я всегда говорю: способный и достаточно пробивной человек может тут преуспеть, даже не зная азов и не понимая общепринятых правил. Иногда такая наивность даже помогает. А ты, видимо, умеешь своего добиться. Это зачастую важнее всего, важнее даже, чем подлинная эрудиция и преданность науке (последнее не принимай на свой счет — я уверен, что ты написал прекрасную заявку).
Но позволь тебя немного пожурить.
Мне крайне обидно, что ты так неожиданно бросил предложенную мною работу, не продержавшись и двух месяцев. Ведь я тебя рекомендовал! Между нами: юная преподавательница, которой ты передал свой урок (не спросясь меня), очень понравилась Бену, но совсем не понравилась его жене Барбаре. Наделал ты делов!
Получение гранта явно вскружило тебе голову, и ты совершенно не подумал, в какое неудобное положение ставишь меня. В следующий раз дважды и трижды подумаю перед тем, как давать кому-либо рекомендации. Расторжение контрактных отношений — поступок, на который здесь очень и очень косо смотрят.
Твой В.
Дорогой Саша!
Что же ты мне не сообщил о назначении заведующим лабораторией? Искренне поздравляю! Жаль, что ты не спросил моего совета. Я бы постарался отговорить тебя от этого поспешного шага. Теперь административная работа будет отнимать горы времени, а на серьезное научное творчество у тебя сил не останется. Прости, если выливаю ушат холодной воды на твою горячую голову, но я принимаю судьбы своих коллег, их продвижение в академическом мире очень близко к сердцу.
Просмотрел с интересом твою последнюю статью в «Вестнике». Я вот пишу статьи годами, неоднократно проверяю каждый факт, правлю и перерабатываю текст, но напечатана пока только одна критическая заметка, хотя и в очень престижном сборнике. Как тебе удается публиковать столько работ, одну за другой?
Должен сказать честно, как друг: в твоих работах заметны неизбежные следы торопливости. Много стилистических огрехов — хотя с языком у нас у всех трудности. Хуже другое: столько сомнительных скачков логики! Иногда мне даже трудно бывает поспевать за твоей мыслью. Или, может быть, ты гений, а я так интеллектуально отстал, что не способен понять твои идеи? Это, конечно, шутка. Но если говорить всерьез, то жаль, что ты не даешь мне свои статьи на предварительное прочтение. Я был бы только рад, несмотря на занятость, привнести свою критическую лепту, как делал когда-то, когда ты был первокурсником. Ты, конечно, помнишь, что я был в те годы звездой: публикации в студенческом журнале, диплом с отличием. Иногда даже и сейчас перечитываю свою дипломную и удивляюсь — как много я тогда предвосхитил в общих чертах. Нельзя отрицать, что я во многом помог формированию и становлению твоего научного Я.
Твой искренний друг В.
Дорогой Александр!
Совершенно не понимаю — что смешного в выражении «формирование и становление твоего научного Я»???
Неужели лучше писать письма несерьезным, ерническим стилем? Неужели достойнее твои панибратские шуточки, амикошонство, вульгаризмы, чуть ли не уличный жаргон? Ведь мы не последние люди в научном мире, следует вести себя и выражаться соответственно. Наша переписка может стать в будущем ценным источником для исследования истории науки.
Твой В.
Дорогой Саша!
Ты мне редко отвечаешь, а я вот постоянно интересуюсь твоей жизнью. До меня доходят слухи, из которых можно заключить, что ты много времени разбазариваешь на бесчисленные знакомства и романтические похождения. И зачем тебе понадобились эти популярные лекции по телевизору, кому нужен этот цирк?
Работай, работай! Не разменивайся на мелочи. Помни, что я всегда рад тебе помочь, как помогал неоднократно. Если хочешь — замолвлю за тебя словечко тому же Бену или моим друзьям, у которых дом на океане. Я и сам буду рад поводу возобновить знакомство с этими очаровательными людьми.
Не следует ли нам, наконец, встретиться? Выпьем, хоть и задним числом, на брудершафт.
Твой В.
Дорогой Саша!
Оказывается, ты побывал в наших местах. Жаль, что не нашел времени встретиться. Хотя, по доходящим до меня слухам, приезжал ты не один… Прости, если скажу несколько слов о сугубо личном, но ведь мы старые друзья. Неужели, и вправду, ты завел интимные отношения с сотрудницей своей лаборатории? Ведь ты должен знать, как здесь на это смотрят! Твоя научная карьера погибнет, если эта дама решит побежать в отдел кадров с жалобой на сексуальные домогательства. Неужели ты готов пожертвовать наукой ради прихоти или, хуже того, похоти, ради дешевой славы ловеласа?
Мне начинает казаться, что вообще слава, известность в любой форме, в любой области для тебя чрезмерно важны. Фотогеничная внешность или, как тут любят говорить, харизма хороши на экране телевизора или для завоевания дамских сердец, но какое отношение это имеет к серьезной исследовательской работе?
Твой В.
Уважаемый Александр!
Уже два года, как Вы перестали отвечать на мои письма.
Причины этого я не вполне понимаю, но догадываюсь, что соотечественники, с которыми Вас когда-то связывали тонкие душевные нити, Вам больше не дороги и не интересны. Интеллектуальные дискуссии, задушевные беседы, в которых проходила практически вся наша жизнь, перестали быть Вам важны. И не хочется теперь, став «знаменитостью», «звездой», вспоминать тех, с кем вместе начинали, кому многим обязаны…
Ты приехал растерянный, без средств и связей. Я помогал тебе. Ты крайне нуждался, и я тебе обеспечил скромный заработок, познакомил с Беном. Я был искренним другом. Во многом — твоим ментором. Не в этом ли и состоит мой грех?
Рассказывают, что вы с Беном и его юной женой ездили в Швейцарию кататься на лыжах. А тебе не жалко несчастную Барбару? Ведь ты причастен к разрушению этой семьи. Зато теперь Бен пишет о тебе книгу!
Слышал, что и ты женился. Я искренне рад. А я вот как раз недавно развелся и чувствую большое облегчение. Могу целиком отдавать себя науке. Но в твоем случае, я понимаю, брак был необходим — по крайней мере, пронесло, не уволили за аморалку. До сих пор не могу понять, как ты мог рисковать научной карьерой, заводя романы в собственной лаборатории.
Твой В.
Дорогой Александр!
Узнал, наконец, адрес Вашей электронной почты и пишу после долгого перерыва. Боюсь, что и на это послание не будет ответа, несмотря на усовершенствованные средства коммуникации. Но я не люблю терять старых друзей, особенно таких, в чьей жизни принимал большое участие. А ведь их остается все меньше и меньше… Вы — единственный, с кем удалось сохранить контакт все эти годы.
На ответ мало рассчитываю, просто хочу все же сказать: я за Вас рад, искренне рад! Уж каким образом Вы стали директором института — для меня неважно, не хочу даже знать, как это произошло. Есть вещи, в которых я никогда не участвовал, есть стиль поведения, который мне непонятен. Многие в наше время считают беспредельные амбиции чуть ли не самым великим талантом.
А я, как и раньше, скромно тружусь. Есть такая старомодная вещь — служить просвещению. Кто-то должен растить следующее поколение ученых.
Кстати, о поколениях — поздравляю Вас, искренне поздравляю с рождением сына и дочери. Не поздновато ли, в нашем-то возрасте? Близнецы! — и тут судьба и природа не поскупились, наградив Вас с излишней даже щедростью… Или это не природа, а медицинская технология?
У меня вот одна только дочурка от бывшей жены, как это бывает у обычных людей. Живет далеко. Но знаю, что уже заканчивает школу, прекрасно учится, спортсменка.
Искренне желаю Вам и всему семейству здоровья, надеюсь, что у вас все в порядке. До меня доходили какие-то печальные слухи, но даже верить не хочется.
Искренне Ваш В.
Валентин Александрович!
У Вас своей жизни нет? Я у вас что-то отнял? Я вам чего-то недодал? И какого только черта я Ваши жуткие послания читаю! Хочется, видимо, понять — как у Вас мозги устроены. Мне заботливые люди передают все, что вы обо мне говорите в каждой подворотне. Отзынь ты, отстань от меня, исчезни! Ведь ты все знаешь, нечисть, липкий ты гад. И про болезнь жены прекрасно знаешь. Но ничего ты не понимаешь. Вылечим мы ее, выходим. Мы ее спасем. Ты свою бывшую любил? Ты свою спортсменку любишь? И какого черта я тебе отвечаю, не спал двое суток, только поэтому. Зачем ты все притворяешься, выпендриваешься, чего тебе неймется?
Дорогой Саша!
Наконец-то, после многолетнего ожидания, получил я от тебя ответ. И какой ответ! Есть ли в нем хоть слово благодарности, хоть капля тепла? Есть ли в нем признание того, что связывало нас долгие годы — годы трудных, противоречивых, но искренних отношений?..
Нет, одни лишь истерические обвинения! Площадная ругань! За которую, между прочим, я вправе подать на тебя в суд, если не гражданский, то товарищеский. А суда общественного мнения тебе не избежать, как, надеюсь, и суда собственной совести! Если таковая у тебя еще осталась… вполне возможно, что вместо совести у тебя теперь собрание премий, наград и почетных званий. Плюс солидный — в этом не приходится сомневаться! — банковский счет.
Не поразительно ли, что ты — ты! — оскорбляешь меня — меня! — который был твоим ментором, стоял у истоков твоей карьеры? Не потому ли, что многие из твоих «оригинальных» идей были тебе подсказаны… кем? Не мною ли, скромным преподавателем колледжа, так и оставшимся на всю жизнь в тени?
Если моя карьера не расцвела, то кого я должен за это благодарить? Не того ли, кто три с половиной года назад в кулуарах симпозиума (на который меня, как обычно, не пригласили) употребил в мой адрес такие выражения, как «зануда» и даже «бесплодная смоковница»?.. Твоя дутая репутация лопнет, как только все окончательно поймут, что она построена на бесчестной эксплуатации подлинных талантов, скромных тружеников науки — таких ученых, как я.
А за попытки разрушить мою репутацию ты еще ответишь! И уже судьба начинает призывать тебя к ответу. Неужели ты думаешь, что обрушившиеся на тебя семейные беды — смерть жены, горе осиротевших детей — никак не связаны с глубокой бесчестностью твоего поведения, в том числе и в отношении меня?
В.
P.S. И каким ужасным, полуграмотным стилем написано твое письмо!
Уважаемый Александр!
И вновь я, уже в который раз (нрзбр). Приходится писать от руки, но, несмотря на возраст и болезнь (нрзбр), не жди, что, удалившись на покой, (нрзбр), не прощу тебе,[…]
И, […], Нобеля тебе, […], не видать, не видать, не видать!
В.