Рассказ
Опубликовано в журнале Знамя, номер 11, 2017
Каждый раз, когда меня просят прочитать что-нибудь вслух, у
меня начинается внутренняя паника и вспоминается эпизод из детства.
Я стоял у доски и пытался прочесть стихотворение. Текст
расплывался перед глазами. Я очень старался, но чтение давалась мне тяжело. Я
старательно произносил каждый слог:
— «Травка зеленеет, солнышко блестит, ласточка с весною в
сени к нам летит!»
— Плохо, Иванов. За год ты не сдвинулся с места! Все твои
одноклассники научились бегло читать. А ты? Еле по слогам читаешь! Что мне с
тобой делать? Потренируйся дома, прочитай несколько раз этот отрывок, завтра я
спрошу. Если не справишься, видимо, буду с мамой беседовать, — сказала
учительница.
Я расстроился и потупив взгляд направился
к своему месту. Слышал обидные смешки одноклассников. Как же так? Они могут, а
я нет? Почему мне это тяжело? Я вчера десять раз прочел отрывок. И все равно
она недовольна! Видимо, я никогда не научусь читать! Мне было горько, мама
будет расстроена! Она не подаст виду, не выскажет это вслух, лишь качнет
головой и, взяв меня за руку, поведет в гостиную, сядет за мольберт и начнет
рисовать. А я буду стоять за ее спиной и наблюдать,
как она сосредоточенно работает. Как из-под ее кисти выходят мазки, из мазков
складывается рисунок.
Я любил эти моменты, вдыхал запах краски и следил за ее
руками. Мама сидела на стуле, наклонив голову, кудри падали на плечи. Фартук
был весь заляпан краской, зато под ним чистая белая рубашка. Поработав,
какое-то время, она вставала, включала приемник и устремляла на меня удивленный
взгляд, делая вид, что не знала о моем присутствии. Она улыбалась, гладила меня
по голове и начинала рассказывать какую-нибудь увлекательную историю. Я сидел и
слушал ее. Мне чудились рыцари, их длинные мечи, неприступные замки. Постепенно
я задремывал, просыпался всегда перед ужином в своей постели, куда мама меня
заботливо переносила.
В тот день она не стала рассказывать истории, а попросила
прочесть заданный текст. Я начал. По ее наморщенному лбу я понял: что-то не
так. Мама взяла книгу и прочитала стихотворение.
— Повтори за мной, — сказала мне.
Я повторил, но, видимо, неправильно. Она обняла меня. И
прочла еще раз. Затем я снова. Так мы до вечера сидели и читали, то она, то я.
На следующее утро мне удалось прочитать текст, буквы не
прыгали перед глазами, слоги сложились в слова. Все получилось. Я был рад.
Бежал домой из школы счастливый.
У нас с мамой появилась традиция — каждый вечер мы читали
вслух. В конце концов я научился читать. Но до сих пор
просьба прочесть текст вслух вызывает у меня смущение.
В старших классах я просил давать мне письменные работы, а не устные. Учителя
соглашались. На бумаге излагать свои мысли у меня получается лучше. Да, не
устный я человек, письменный. Сейчас учителя поставили бы мне диагноз «дислексия», но тогда о ней никто не знал. Но нам с мамой
удалось справиться с проблемой чтения.
Мамочка умерла, когда мне было двенадцать лет, для меня это
было трагедия. Я жутко переживал. Я ходил по ее комнате, смотрел на диван, на
холсты, прислоненные к стене, на ее фотографию в рамке. Некому было рассказать,
что я чувствую. Не с кем поделиться тревогами. Не с кем было почитать книгу и
послушать сказку…
И сейчас, думая о ней, вспоминаю ее за мольбертом в белой
рубашке и фартуке, с кистью в руке…