Продолжение
Опубликовано в журнале Знамя, номер 7, 2016
Об
авторе | Игорь Анатольевич Огнев родился в Башкирии
в 1941 году, в 70-х был спецкорреспондентом журнала
«Экономика и организация промышленного производства» («ЭКО») Сибирского
отделения Академии наук, затем работал в центральной прессе, занимаясь социально-экономической
аналитикой. Автор «Знамени» с 2012 года.
Начало
аналитического материала «От кризиса до кризиса» см. в №2, 2016.
Русь хочет устраиваться, а не великатиться,
и изменить ее
настроение
в противоположном духе невозможно.
Кто этого
не
понимает, о том можно только жалеть…
Николай Лесков
В стране, где единственным работодателем
является государство,
оппозиция
означает медленную голодную смерть. Старый принцип —
кто
не работает, тот не ест — заменяется новым: кто
не
повинуется, тот не ест.
Лев
Троцкий, 1937
Окинув общим взором экономический ландшафт России, мы увидим такую картину. Если в 2006 году доля госсектора в экономике, как посчитали в Институте Гайдара, составляла 38%, то теперь государство в той или иной степени владеет половиной активов. Правда, это данные Росстата. А вот эксперты называют совсем другие цифры: они оценивают жадность государства в 60–80%. И доля эта все увеличивается. Но государство вообще, а российское в частности, — собственник никудышный. «Уже стыдно говорить об этом на двадцатом году реформ, — не скрывал эмоций на прошлогоднем Питерском международном экономическом форуме Иракли Мтибелишвили, управляющий директор Citi. — Мы становимся чемпионами мира по очковтирательству». Впрочем, я сильно сомневаюсь, что кто-то знает истинное положение дел. Без сомнения, при такой концентрации условия везде диктуют крупнейшие игроки. А где-то сбоку от этих гигантов, на неудобьях организационных и юридических, притулились предприятия среднего и малого российского бизнеса (СМБ). Их доля вот уже четверть века крутится вокруг 20% валового внутреннего продукта (ВВП), а вклад в экспорт можно разглядеть разве что в статистический мелкоскоп — 0,4%. В странах, которые наши чиновники подобострастно называют развитыми, эти пропорции совсем иные. Участие государства в экономике колеблется, в среднем, около 30%, а доля СМБ в экспорте — от 50 до 60%. Еще в июле 2015 года Минэкономразвития ставило цель к 2030 году удвоить долю МСБ — до 40% ВВП, но к сентябрю снизило показатель до 26,6%. «Нет понимания, за счет каких инструментов эту цель достигнуть», — сетуют чиновники. Если пристальнее вглядеться в лица отечественного экономического действа, то мы увидим немало любопытного.
…ОТКАРМЛИВАЯ «АКУЛ» ГОСКАПИТАЛИЗМА
В середине октября прошлого года президент Путин по дороге из Пекина в Австралию на саммит G20 заехал во Владивосток, где провел совещание на суперверфи «Звезда». Приставку «супер» она получила не зря. Проект замышлялся грандиознейшим. Пять лет на базе бывшей военной верфи создавали предприятие, которое совместно с корейцами должно было строить мощные танкеры, газовозы, суда ледового класса, буровые платформы и т.д. Но в 2012 году, как это часто в России бывает, вдруг выяснилось, что планы освоения месторождений углеводородов на шельфах, главным образом арктических, весьма неопределенные, поскольку и надежность запасов сомнительна, и себестоимость нефти зашкаливает, особенно теперь, когда она на мировом рынке катастрофически подешевела. Надо же, и кто бы мог подумать?! Однако корейцы к такому форс-мажору не привыкли и из проекта вышли. Почти два года «Звезду» то ли строили, то ли не строили, хотя в августе 2013 года, и опять же не без вмешательства Владимира Путина, к проекту приставили «Роснефть» в качестве «якорного заказчика» и «Газпромбанк». А прошедшим летом президент страны своим указом определил окончательный состав участников.
И вот в октябре, на совещании с участием Владимира Путина, опять же вдруг, выяснилось, что у «Звезды» нет пакета заказов до 2018 года по гражданским проектам. И только тогда г-на Мантурова, главу Минпрома, осенило: нужно, мол, скорректировать производственную программу «Звезды», «ориентируясь на то, что мы умеем строить быстро, качественно и на высоком уровне». Оказывается, «газовозы или тяжелые нефтяные танкеры — не та номенклатура, на которую должны рассчитывать наши судостроители». А коли нет заказов — не вполне понятна и производственная, и финансовая модель будущего предприятия. Подо что его строить и на чьи деньги выпускать суда?
Между тем первая очередь «Звезды» должна финишировать в этом году, а вся верфь — заработать к 2020 году. Ее общая стоимость оценивается более чем в 110 млрд руб., в том числе бюджетных.
Словом, только получив очередную взбучку от президента страны, участвующие в заседании вице-премьер Рогозин, министр Мантуров, президент «Роснефти» Сечин, глава Объединенной судостроительной корпорации (ОСК) Рахманов и чиновники рангом пониже остались утрясать несуразности. По словам г-на Мантурова, дальше тратить миллиарды «смысла не имеет, это затраты, которые никогда не окупятся». Но, тем не менее, тратили уже пять лет! А мы говорим: санкции…
Расскажу вторую историю. Три года назад все та же ОСК и одна сингапурская компания основали совместное предприятие, чтобы, наконец, строить в России современные морские платформы. Ведь страна пищит, но лезет на арктический шельф. Так вот, это СП получило даже два заказа. Собрались первоклассные топ-менеджеры, строившие аналогичные платформы, между прочим, на Самсунге, солидно вложились в изыскания, выбрали площадку, выкупили землю. И на этом все заглохло: государство в лице ОСК не пожелало выдать гарантии под кредит. В результате три с половиной года и крупные деньги полетели псу под хвост, и Россия ни на сантиметр не поднялась к принципиально новой для себя технологической высоте. Ведь морские платформы — не только гигантские сооружения, каждая — суперсовременный завод, напичканный сложной механикой и электроникой. Их создание потянуло бы за собой десятка полтора отраслей и, глядишь, потихоньку вытягивало бы экономику из кризиса!
Однако глава ОСК Рахманов не сдался. На заседании Морской коллегии при правительстве в сентябре он с негодованием заявил, обращаясь к вице-премьеру Дмитрию Рогозину: «Складывается ощущение, что ОСК стерта с глобуса российского гражданского судостроения». И, похоже, ощущения г-на Рахманова не обманули: ведь уже существовало годичной давности поручение президента Путина о том, что энергетические компании должны будут размещать заказы на «Звезде», а в сентябре 2015 года на совещании с участием помощника президента Андрея Белоусова, которое состоялось прямо на площадке будущей «Звезды», высочайшее поручение было подтверждено. Аппаратный вес главы «Роснефти» Игоря Сечина оказался куда как тяжелее, нежели главы ОСК Рахманова.
Можно еще долго перечислять удивительные для нормального государства поступки и инициативы госкорпораций. Например, в октябре та же «Роснефть» предложила правительству дозволить всем госкомпаниям не публиковать начальную максимальную цену закупки уникального или технически сложного оборудования. В монополии утверждали, что это поможет предотвратить ценовой сговор, с чем категорически не согласны в Минэкономразвития и ФАС. Вообще правительство пробовало и так и сяк отладить этот процесс, будь он неладен. И все не получается! Вот и очередная в минувшем году проверка Счетной палаты показала, что за девять месяцев закон о госзакупках нарушали около 400 раз только по крупным контрактам, что обошлось примерно в 112 млрд руб. Нарушали, замечу, в том числе и потому, что жить иначе не позволял дурацкий закон, требующий выставлять на конкурсные торги чуть ли не закупку карандашей. Но ведь нам внушали, что в первоначальный вариант внесены поправки, устранившие благоглупости! Увы, говорят аудиторы, меньше их не стало, а значит, и закон нарушают с прежним азартом. По словам аудитора Максима Рохмистрова, «задача по регулированию всего цикла закупок в течение 2014–2015 годов выполнена не будет». Так и случилось. А, между прочим, речь идет не о «семечках». Объем госзакупок в 2015 году составил 17 трлн руб., что на два триллиона больше годового федерального бюджета!
Присмотримся к другим государственным персонажам. Есть, например, Федеральное государственное унитарное предприятие «Главное управление специального строительства по территории Дальневосточного федерального округа при Федеральном агентстве специального строительства», или просто «Спецстрой». В рамках федеральной целевой программы оно реконструирует аэропорт в Петропавловске-Камчатском, сдать который должны были еще в 2014 году. Из федерального бюджета на это выделено 12 млрд руб. Объект не сдали и в начале нынешнего года, когда писалась статья.
Сергей Иванов, глава Администрации президента (АП), сразу после окончания Восточного экономического форума в начале сентября попутно побывал на объекте и назвал ситуацию «полной безалаберностью, безответственностью и полным безобразием». Когда «на крупных объектах деньги исчезают в неизвестном направлении, суды проходят, и деньги не возвращаются… пора принимать системные решения», — негодовал глава АП. По его мнению, люди «уже не только совесть утрачивают, но и чувство самосохранения…». Как-то на торжество победителя этот монолог не похож. Проблема в том, что «системных решений», упомянутых чиновником, и на горизонте не просматривается. О том, как выдерживается график, с того момента стали докладывать г-ну Иванову. В начале декабря глава АП по видеосвязи опять обсудил реконструкцию камчатского аэропорта с представителями «Спецстроя», «Алмаз-Антея» и губернатором Камчатки Владимиром Илюхиным. По словам господина Иванова, взлетно-посадочная полоса (КПП) давно готова, но взлетать и садиться на нее невозможно из-за того, что до конца все еще не достроены другие объекты. «Коммерсантъ» опубликовал такой разговор: «24 ноября контрольное управление президента побывало в аэропорту — и что же мы увидели? На некоторых недостроенных объектах работы вообще не велись, а на КПП трудился один человек. Вы можете это как-то объяснить?» — обратился глава АП к первому замдиректора «Спецстроя» Александру Загорулько. «Так точно!» — мгновенно отреагировал тот и начал победно рапортовать… Однако г-н Иванов с этими рапортами не согласился: «Росавиация вот нас видит и отрицательно качает головой. Ситуация-то не изменилась, надо признать… И я уже прекрасно понимаю, что задержка составит не полтора года, а больше»,— отчитывал ведомство господин Иванов, признавшись, что для происходящего «уже трудно подобрать слова». Но он их все же нашел: «…иногда возникает мысль, что это просто саботаж… Контрольное управление президента — это терапевт, а, по-моему, уже нужен хирург в лице правоохранительных органов».
Впрочем, «хирурги» уже занимались «Спецстроем». Это же государево предприятие попалось на сооружении космодрома «Восточный», где в «неизвестном направлении» тоже исчезли казенные миллиарды. В октябре президент Путин побывал на «Восточном». Незадолго до приезда высокого инспектирующего на космодром доставили корабль «Союз», а он… не вписался в ангар! Неслыханный казус объявили «ошибкой проектировщиков». Обещанный вице-премьером Рогозиным старт в декабре не состоялся. Отметив, что отставание от графиков частично ликвидировано, президент миролюбиво попросил не устраивать штурм, «настраиваться на первые пуски… где-нибудь весной, только скажите мне, когда».
Еще в феврале Счетная палата РФ обнаружила полный кавардак с нормативами, в результате чего стоимость объектов вырастает в разы. Если учесть, что через бюджет идет основная масса госзаказов почти на 6 трлн руб. в год, то масштабы потерь и прямого воровства изумляют. Напомню: прошлогодний бюджет страны — 15 трлн руб.! Оказывается, проектировщики «по-дружески» и, скорее всего, небескорыстно завышают стоимость объектов, чтобы строители могли «заработать».
Есть и оборотная сторона. Добросовестный подрядчик, обладая современными технологиями строительства, стремится заложить прогрессивные нормы и тем самым сберечь бюджетные деньги. Но тут бревном ложится Главгосэкспертиза. Она рубит сметы, поскольку они не вписываются в действующие нормативы 30-летней давности. Правда, на то и существует государство, чтобы, как основной заказчик, постоянно обновлять нормативную документацию. Но с этими функциями наша бюрократия не справляется, ей проще не пущать. Сюжет со строительством космодрома «Восточный» вползает в новую стадию, а глава Счетной палаты Голикова заявила, что стоимость инфраструктуры завышена более чем на 13 млрд., и Минстрой смету не проверил. Кроме того, г-жа Голикова обвинила строителей в размещении бюджетных денег в банках, и с сентября 2012 года по февраль 2014 года они получили таким сомнительным образом более 707 млн дополнительного дохода. Конечно, график работ сорвали, и до сих пор огромное отставание не ликвидировано. Группе руководителей предъявлены обвинения.
А в начале октября арестовали Евгения Ермолаева, который возглавлял Федеральный центр ценообразования в строительстве при Минстрое (ФЦЦС) фактически с его основания в 2004 году. Этот центр и составлял сметы крупнейших строек, в том числе и космодрома «Восточный». На Ермолаева предприниматели жаловались с 2010 года, даже президенту и премьеру. Писали, что Ермолаев и связанные с его семьей структуры монополизировали разработку всех смет отрасли, а также информационные ресурсы. По их версиям, почти все сметы крупнейших госстроек последних лет проходили через ФЦЦС или фирмы-субподрядчики, в руководстве которых был сам Ермолаев, его супруга или доверенные лица. Из-за «художеств» Ермолаева с семейством буквально золотыми стали некоторые олимпийские объекты Сочи и другие стройки. В том числе — владивостокский океанариум и космодром «Восточный», которые инспектировал президент Путин.
У кого как, а у меня сложилось впечатление, что власти не могут совладать с коррумпированной бюрократической машиной, которую сами же и сконструировали. В октябре Росфинмониторинг проверил 750 предприятий, выполняющих гособоронзаказ, и выявил, что примерно сто из них, у которых добрые две тысячи заказов, вовлечены в теневые схемы. По двадцати предприятиям завели уголовные дела. Не пугает людей даже вероятность наказания. Может, в том числе и потому, что так называемая борьба с коррупцией — скорее показушная? Вот в конце февраля 2015 года рабочая группа министра Абызова, возглавляющего «Открытое правительство», вторично отклонила инициативу Фонда борьбы с коррупцией ввести уголовную ответственность за незаконное обогащение, собравшую более ста тысяч подписей граждан. Аргументируя отрицательное заключение своего ведомства, замминистра МВД Зубов заявил, что борьба с коррупцией — «первый признак цветной революции», а инициаторов назвал «троянскими конями». У меня просто не хватает фантазии комментировать столь причудливое смешение кислого с пресным. В такой мутной водичке, где экономика густо замешана на политической пропаганде, эффективным управлением не пахнет, а вот «рыбку ловить» — всегда пожалуйста! И даже если босс, от благосклонности которого зависит карьера чиновника, заруливает в гавань не вполне законную, подчиненный надеется на «крышу»: авось проскочит, у босса все схвачено. Ну а предшественник попался, потому что лопух!
По множеству коррупционных скандалов видно, что под крылом бюрократической сороконожки и госкомпаний порок не сдает свои позиции. Вроде бы злодеев время от времени ловят, но изощренность нуворишей поражает воображение. Авторитетному экономисту профессору Якову Паппе очень не нравится то, что борьба с коррупцией сводится к написанию бесконечных регламентов, а также всеобщей и полной «тендеризации». «Государство — ключевой инвестор, покупатель товаров и услуг, — говорит ученый. — Но у чиновников нет права выбирать партнеров по содержательным критериям — только следование формальным процедурам. Такая «борьба с коррупцией» парализует любые действия чиновника, связанные с каким-либо риском, не дает принимать ответственные решения на основе его представлений о благе государства. А настоящих коррупционеров это все равно не останавливает — слишком велик стимул».
…ПУСКАЯ ДЕНЬГИ ПО ВЕТРУ
Космодром «Восточный», суперверфь «Звезда» и множество других объектов, которые созидают госкомпании, — это типичные «белые слоны». Так экономисты называют проекты, которые либо окупаются веками, либо никогда. В старину короли Сиама дарили этих животных придворным, попавшим в немилость. Белые слоны считались там священными, их нельзя было использовать в хозяйстве. Но ели они будь здоров и могли разорить даже богатого.
Самое обидное заключается в том, что деньги на содержание «слонов» дерут с частного бизнеса и всех россиян в виде налогов, которые бьют мировые рекорды, а также в завуалированной форме — разнообразных сборов, штрафов и других платежей. Между прочим, часть этих денег должна бы идти в здравоохранение и образование, создавать другие общественные блага. Беда в том, что это понятие — общественное благо — ни в обществе, ни в государстве не сформировалось.
Валерий Зубов, профессор Высшей школы бизнеса Высшей школы экономики, и Владислав Иноземцев, директор Центра исследований постиндустриального общества, разделили стадо «белых слонов» на три группы. К первой отнесли «слонят», которые, однако, уже явили недюжинный аппетит. Это объекты инфраструктуры: дороги автомобильные и железные, трубопроводы, порты и причальные стенки. Государство реализует проекты через Росавтодор, Транснефть, другие агентства и госкомпании. Что имеем? Например, километр дороги в Сколково обошелся более чем в 38 млн долл.! А через 14 месяцев стали полотно перестилать. Асфальт на знаковых дорогах Подмосковья меняют каждые два года, но плотность инфраструктуры в области втрое жиже, чем средняя по стране. И такие примеры можно найти в каждом крупном городе. Встречаются «слонята», впечатляющие гораздо сильнее. Так, в 2014 году на ремонт дорог выделили в 19 раз больше, чем на прокладку новых. Откуда такая странная пропорция? Дело в том, что чиновникам и связанному с ними бизнесу больше нравится ямочный ремонт, нежели строительство новых, а тем более — качественных магистралей. В этих «ямках» втихаря можно отпиливать от бюджетных денег куски гораздо внушительнее!
К слову, издержки транспорта в США составляют 8,2%, а в России достигли пятой части валового продукта, за что отдельное спасибо не только г-ну Якунину, но и скверным дорогам. Государство очень постаралось, чтобы наши стандарты отстали от европейских на 20–40%. Только по этой причине в Европе на ремонт полотна тратят в 9,5 раза меньше, чем на прокладку новых. Ну а в России — если учесть владычество на этом рынке придворных компаний «Стройгазмонтаж», «Мостотрест», «Стройгазконсалтинг», «Трансинжиниринг» и других, которые почти извели конкуренцию и в 2–3 раза взвинтили стоимость прокладки километра дороги, — не требуется много фантазии, чтобы представить вклад и этой сферы в инфляцию, с которой безуспешно борется Центробанк.
Вторая группа — взрослые «белые слоны». В них вбухивают уже сотни миллиардов, и многие «слоны» не окупятся никогда. Классический пример — мост на о. Русский во Владивостоке. Обошелся в 30 млрд руб., а трафик почти нулевой. Кстати, на подготовку саммита АТЭС, к открытию которого мост и строили, денег ушло в 11 раз больше, чем на десяток предыдущих саммитов. А результат? Заполняемость гостиниц до сих пор — не более четверти, аэроэкспресс пустует, аэропорт загружен на треть. Океанариум, который инспектировал президент Путин, и прочие объекты требуют денег на достройку. Кстати, туристско-рекреационная зона на острове Русский может быть закрыта, поскольку за три года она не привлекла ни одного инвестора. А это, согласно закону, кончина и проекта, и вбуханных в него наших денег. В этом же «стаде» — олимпийские объекты Сочи, съевшие почти 1,5 трлн. Теперь придумывают всякие мероприятия, чтобы хоть слегка снизить затраты на их содержание. Скоростную железную дорогу Москва — Казань планируют проложить за триллион с лишним. Затраты без операционных расходов окупятся через 85 лет, а с учетом последних событий, утверждают экономисты, — никогда. Уже объявлено, что некоторые стадионы, строящиеся к чемпионату мира по футболу, потом превратятся в торговые центры. Мало стоит полупустых… Президент Путин лично поручил уложиться в 14–15 млрд руб. на каждый стадион. Не удалось. Весной 2014 года Геннадий Тимченко объявил: если контракты по Волгограду и Нижнему Новгороду не увеличат до 18–20 млрд, его «Стройтрансгаз» от объектов откажется. Сговорились на 16–17 млрд. Рекорд побил «Стадион Санкт-Петербург» — с 6,7 млрд. в 2007 году подскочил до 34,9 млрд. Его называют седьмым по дороговизне в мире. На подготовку к играм выделено почти 5 млрд долл. — по 800 млн долл. на каждый стадион. Разумеется, корм не впрок, хотя аналогичные стадионы в Амстердаме или Мюнхене обошлись в 2,5–3,5 раза дешевле и окупаются. Но там делают бизнес, а не поднимают народы с колен…
Третья группа — «слоны», формально причастные к модернизации и техпрогрессу. Но если в мире такие проекты и впрямь кардинально меняют экономику, то наши, скорее, имитируют нечто. Например, «Сколкову» планируют выделить полтриллиона до 2020 года, но результаты, скорее всего, ощутят другие страны, поскольку Россия не созрела до спроса на такие инновации. В январе правительство задумалось о судьбе «Сколокова» и «Роснано», которое тоже плодит убытки. Деньги на космические программы, по данным Зубова и Иноземцева, разворовываются на 70%. Окупаемость Superjet-100 отодвигается с каждым годом, вот уже на четверть сократили выпуск самолетов. «Газпром» за последние десять лет более 2,4 трлн руб. пустил на мифические проекты. Деньги списывают на «непроизводственные» расходы, часть которых пополняет кошельки чиновников, а также друзей-подрядчиков. А Минфин третий год конфискует накопительную часть пенсионных фондов, затыкая дырки в бюджете…
В конце прошлого года на традиционных Гайдаровских чтениях министры спорили о перспективах экономики. Собравшиеся традиционно требовали защиты частной собственности, развития конкуренции и возврата доверия к государственным институтам. «А что, когда-нибудь у нас существовало реальное доверие? А то как будто оно было, потом потерялось, а сейчас вы пытаетесь его найти», — удивлялся этому Игорь Шувалов. По его мнению, доверие возникает вслед за успешной работой государства. (Цитирую по газете «Коммерсантъ»). Что ж, каково государство, таковы и его «белые слоны». Ну а нам-то, грешным, как сосуществовать с этими священными животными, если вот так оценивает состояние государственного управления, а в том числе, получается, и свою работу первый вице-премьер правительства?
Особенно быстро родители «слонов» — госкорпорации — стали размножаться с 2004 года, после дела ЮКОСа. Власть прикрывала процесс необходимостью прорыва на стратегических направлениях, куда частный бизнес не должен совать нос по причинам, о которых почему-то умалчивалось. Скоро выявилась еще одна странность: к этим самым направлениям отнесли почти все чохом. В преддверии кризиса 2008–2009 годов правительство обнаружило неприятный сюрприз. С одной стороны — непомерную корысть госкорпораций и компаний, а с другой — их вопиющую неэффективность. Аркадий Дворкович, будучи помощником тогдашнего президента Медведева, говорил, что государство должно постепенно уходить из корпораций, им нужно стать рыночными. Не прошло и шести лет, как в октябре 2015 года господин Медведев, теперь уже премьер, подписал перечень поручений о повышении эффективности расходов госкорпораций и компаний. Но за словами и декларациями опять же нет конкретных шагов со стороны все той же власти.
О том, что это нужно сделать, президент Путин говорил в своем Послании Федеральному собранию в 2014 году. Говорением, как водится, все и закончилось. «Самое сложное, — доложила г-жа Голикова в сентябре Владимиру Путину итоги проверки Счетной палатой исполнения госпрограмм, — это сбалансированность общеэкономических показателей: количество высокопроизводительных рабочих мест, производительность труда, доля высокотехнологичных отраслей и инвестиций в ВВП. Это показатель комплексный, и его нет ни в одной программе». Например, производительность труда отражена лишь в 11 программах из 40, а в десятке лидеров по этому показателю нет ни одной госкомпании». Однако интегральные показатели эффективности разработать как-то не озадачились до сих пор. Тем не менее об этом можно и нужно судить по отдельным критериям.
Вот, например, «наше все» и главное энергетическое оружие — «Газпром». Глава монополии Алексей Миллер пять лет назад похвастал, что к 2017 году компания будет стоить ни мало ни много — 1 трлн долл. На тот момент ее капитализация поднялась до 360 млрд долл., и руководителям уже чудилось небо в алмазах. Увы, к январю 2016 года капитализация монополии составила мизер — 40 млрд долл. Чтобы реально поднять эффективность, считают эксперты, нужно увеличить сбыт газа в несколько раз, но даже добыча падает. Понятно, что в ближайшие годы, а скорее всего — никогда, до заветного триллиона «Газпром» не подорожает. В монополии так и не появились существенные инновации и технологические прорывы, например, масштабная газохимия. Громоздка система управления, близорука ценовая политика, зашкаливает мания величия. Например, сам г-н Миллер прозевал сланцевую революцию в мире и завел компанию в стратегический тупик. Европа уклоняется от дорогих контрактов с «Газпромом»: тамошние экономисты утверждают, что переплачивают за российский газ почти 150 млрд евро ежегодно.
Правда, время от времени власти хмурили брови. К примеру, в 2010 году президент Путин поручал заняться издержками монополии на транспорте газа. Компания долго переписывалась с чиновниками и убедила, что удельные затраты сопоставимы с иностранными аналогами, а на некоторых стройках даже ниже. Правда, эксперты не согласны. По данным президента ГК «Энергия» Сергея Гуськова, себестоимость прокладки километра трубы «Газпромом» и частным «Новатэком» отличается в 5–7 раз при аналогичных технических условиях. Тем не менее раздел монополии на добычу и транспорт газа отнесли в очередной раз — до 2025 года. Не секрет, говорит эксперт, что в среднем и штат госкомпаний превышает аналогичный в частных компаниях сравнимого размера на 20–25%. Это опять же к вопросу эффективности компаний, которые эти золотые «топы» возглавляют. Как тут не вспомнить древнеримского цензора Катона-старшего, который сетовал: «Тяжелая задача — говорить с желудком, у которого нет ушей». Тем не менее, полномочия г-на Миллера на посту главы «Газпрома» продлены еще на пять лет. За какие заслуги — не уточняется.
Вот другая госмонополия — железнодорожная. Грузовые тарифы за последние пятнадцать лет выросли в 5,5 раза. Сравните: перевозки грузов автомобилями тоже подорожали, но только в 3,5 раза, самолетами — в 2,8 раза, а морем и вовсе лишь в 1,8 раза. Плацкартные билеты на поезда за эти же годы подросли в цене в 4,6 раза, а на самолеты — в 3 раза. Но экс-глава РЖД Якунин, патриот-политолог и владелец роскошной подмосковной усадьбы с шубохранилищем, ежегодно выколачивал из бюджета дотации на погашение убытков. И ведь получал!
Монополиям неймется и в кризис. Они настаивали поднять тарифы на свои медвежьи услуги в 2016 году на 16%, однако правительство предварительно согласилось на 9–11%, хотя и этот рост сочло необоснованным.
Еще один монополист — ВПК, естественно, сплошь государственный. Он заглатывает частные и получастные компании, уничтожая без того чахлые ростки конкуренции и не ускоряя экономический рост. А гигантские военные расходы — они вместе с правоохранителями достигают 40% бюджета — оборачиваются тяжким налогом, которым мнительное авторитарное государство обременяет население. Академик Алексей Арбатов, руководитель Центра международной безопасности РАН, пишет, что скупые американцы не создают более одного типа систем обновления стратегической триады. А Россия, у которой ВВП в десять, а то и в одиннадцать раз меньше, щедро финансирует модернизацию многих типов стратегических ядерных сил. Зачем? Это не объясняет никакая цидуля безопасности страны. Два года назад Счетная палата сделала вывод, что вложения, например, в космос ошеломляюще неэффективны — только затраты на создание и поддержание работоспособности спутников в четыре раза выше, чем у зарубежных аналогов. Представленный в апреле 2015 года проект Федеральной космической программы на 2016–2025 годы вызвал у экспертов недоумение относительно целей, результатов, технологических и научных прорывов. Чего именно хочет добиться правительство, вкладывая 2 трлн руб.? Нужна ли такая цель — повторить американские достижения 60-летней давности? В чем причина потери страной передовых позиций? С помощью каких мер «Роскосмос» планирует преодолеть нарастающее отставание?
По мере фронтального наступления государства экономика загибается не только из-за прожорливости стада «слонов» — они попутно буквально вытаптывают малый и средний бизнес. Убили, например, «Трансаэро», вторую авиакомпанию в стране. Разумеется, в выигрыше остается государственный «Аэрофлот»: он уже отобрал у конкурента треть международных маршрутов, доведя их долю до 80%, а внутренних — до 60%. Обращает на себя внимание цепь случайностей. Как только появилась информация, что компания «Сибирь» объявила о покупке контрольного пакета банкрота, через несколько часов «Росавиация» вдруг отобрала у «Трансаэро» лицензию эксплуатанта, мотивировав якобы обнаруженными нарушениями. Вдруг первый вице-премьер Шувалов советует правоохранителям присмотреться, все ли чисто было в работе компании. Эксперты уже назвали происходящее жестким противостоянием частного бизнеса и правительства, а действия «Аэрофлота» — рейдерским захватом «Трансаэро».
…БЕЗ ЦАРЯ В ГОЛОВЕ
Хотя страна наша давненько поменяла название, однако многие ее жители по сути все еще — «homo soveticus». Масса моих знакомых, не говоря уж об опросах социологов, носятся с госкомпаниями как с писаной торбой и все надежды на лучшую жизнь связывают с ошейником государства, без которого, как писал еще в 60-х годах Андрей Битов, у них шея мерзнет. Казалось бы, Бог им судья… Но доля «homo soveticus» слишком велика, и как избиратели они ставят в зависимость от своего выбора судьбы молодых, которые думают иначе. И у них на это есть более чем веские основания.
В 1917 году «кремлевский мечтатель» Владимир Ленин в книге «Государство и революция» написал бессмертные строки о том, что «при коммунизме чиновничества не останется, каждая кухарка сможет управлять государством, а через непродолжительное время люди привыкнут к тому, что ими никто не управляет». Но чтобы до светлого будущего дожить, все общество, в концепции Ленина, «должно превратиться в единое учреждение, единую фабрику с равным трудом и равной оплатой». К созданию такой фабрики после революции и приступили. Правда, уже в 1919 году, когда историк Рожков предложил Ленину взять на себя диктаторские полномочия для разрешения продовольственного кризиса, вождь мирового пролетариата назвал это пустяком: аппарат, ответил он, разросся до такой степени, что им не сможет управлять никакой диктатор. Собственно, ровно это мы видим и сегодня, когда масса чиновников растет быстрее, чем ВВП.
Как побороть бюрократический космос хотя бы в партии — над этой проблемой Ленин мучительно думал до самой кончины. Но так ничего и не придумал. Похоже, история повторяется, но уже как фарс. Название партии только иное.
Меня могут упрекнуть: ты бы помянул еще царя Гороха! Однако человек как вид, по сути, меняется медленно. Чтобы понять это, необязательно читать громкие расследования Фонда борьбы с коррупцией Навального. Мне, например, вполне хватает законопроекта ФСБ, одобренного правительством: закрыть данные о недвижимости, яхтах и самолетах. Понятно, что не мне с вами это добро принадлежит. Вот еще одно милое предложение Минюста: причислять к иностранным агентам за публичную оценку власти. Подобным давлением власть довела народ до того, что четверть опрошенных, как выяснил в январе «Левада-Центр», «неохотно высказывают свои взгляды», поскольку «опасаются негативных последствий для себя». А когда между властью и обществом сбоит обратная связь — жди больших неприятностей.
Историки откопали циркуляр царского правительства России 1845 года, объявляющий уголовным преступником частное лицо, занимавшееся политической деятельностью. Так возникла политическая полиция (жандармы) для защиты государства и полиция гражданская. Причем первая не подлежала обычному контролю и могла объявить человека преступником даже на основе впечатлений, а не доказательств. До Первой мировой войны такой двухэтажной конструкции не было ни в одной стране. Особенности двухэтажки восприняли «железный Феликс», наркомы Ежов и Берия, да и политические институты. Модель жива поныне. Этим, на мой взгляд, объясняется и упомянутый законопроект ФСБ, а также инициатива Минюста.
А что касается времен царя Гороха… Некто Адам Смит жил во второй половине XVIII века, когда даже весьма образованные люди искренно верили, что только благодаря неусыпному вниманию государственных мужей общество удерживается от неизбежного возврата в хаос и бедность. Чтобы поколебать общепринятое мнение, Смиту пришлось открыть и описать механизм общественной координации, действующий независимо от поддержки правительства: «Исследование о природе и причинах богатства народов». Книга легла в основание экономической науки, и заглядывать в нее полезно в наши дни, потому что ее выводы, как неудачи Ленина и его верных учеников, подтверждаются с досадной периодичностью.
Крах СССР отечественных адептов госкапитализма ничему не научил. Они с завистью посматривают на Китай, рекомендуя России копировать опыт Поднебесной, забывая, что эта страна тоже не вполне освободилась от догматов Маркса — Ленина. И что получается у китайцев? Когда Акио Кавато, бывший японский дипломат, а ныне приглашенный профессор Высшей школы экономики, в 1996 году приехал в Шанхай, он был ошеломлен невиданными темпами строительства. Небоскребы росли словно грибы после дождя, а вдоль железной дороги на протяжении двухсот километров чуть не впритык друг к другу стояли новенькие заводы под флагами США, Японии, ЕС. Небывалые льготы инвесторам и дешевая рабочая сила послужили мощным детонатором взлета экономики.
Но… Половина китайского экспорта сегодня — это продукция тех самых иностранных заводов. Для госкомпаний, соучредителей СП, оказалось более выгодным выпускать иномарки, а не тратиться на собственные разработки. А теперь, когда китайским рабочим платят почти столько же, сколько американским или европейским, материнские компании этих стран начали возвращать свои предприятия на родину — в Китае у них непомерно выросли издержки.
Вот другие последствия государственной слепоты китайского чуда. Профессор Кавато пишет, что к началу нового века из более двухсот миллиардов долларов, полученных от экономического бума, основную долю государство направляло на строительство жилья и инфраструктуры. Благое, вроде бы, дело! Восемь лет назад в стране начал курсировать первый сверхскоростной поезд. Сегодня общая протяженность скоростных линий составляет 16 тыс. км — больше, чем во всем мире! В конце 2014 года число пассажироперевозок приблизилось к 3 миллиардам. Как и в случае с автопромом, Пекин потребовал от иностранных инвесторов создать совместные предприятия со своими госкомпаниями.
Как ни странно, в стране не стихает критика и по части железнодорожной политики. «Проект строительства высокоскоростных магистралей утратил экономическую целесообразность, — считает эксперт Чжао Цзянь из Шанхайского транспортного университета». Оказывается, большинство скоростных линий приносит огромные убытки. «Китаю, — сетует Чжао, — следовало бы развивать не высокоскоростные магистрали, а железнодорожные перевозки грузов, доля которых с 1998 года сократилась вдвое».
И с жильем вышел казус. В Китае, как, впрочем, и в России, финансовая база муниципалитетов скудная, а к тому же большая часть налоговых поступлений изымается верхними этажами управления. И местные власти придумали: чуть не везде с минимальными компенсациями стали конфисковывать пашню крестьян и передавать ее под строительство разных объектов. Земля для девелоперов оказалась почти бесплатной, и рыночная стоимость построенных объектов росла в десятки раз. Все было бы замечательно, будь у населения деньги, чтобы покупать это жилье. Увы, про это государство как-то не подумало. Сегодня в Китае насчитывают около 50 городов-призраков. Последствия не замедлили сказаться. В частности, прямые японские инвестиции в 2014 году сократились на 40%. А в конце прошлого и в начале нового года фондовый рынок страны небывало обвалился, торпедируя мировую экономику, а значит, и российскую.
«Партийные аппаратчики и правительственные чиновники часто занимают управленческие посты на госпредприятиях, — пишет профессор Кавато. — Руководство КПК хочет, чтобы свои люди курировали большие денежные потоки. Но для таких менеджеров не успехи предприятия, а лояльность партийному руководству становится условием карьеры».
Приток иностранных капиталов свертывается, настоящее предпринимательство не ночевало на большинстве госпредприятий, приток трудовой силы из сельской местности иссякает, до появления правового государства далеко и с рынками сбыта есть проблемы. Эксперты, знакомые с тайнами китайского закулисья, говорят, что страна едва ли удержит заявленный в 2016 году рост ВВП в 7%, хотя еще недавно он увеличивался на 10%.
Наряду с Китаем, российские адепты госкапитализма ссылаются и на южнокорейские чеболи. Ведь это же факт, говорят они: эти огромные межотраслевые государственные концерны вывели в мировые лидеры страну из длительного застоя! Что правда, то правда. Однако отделим зерна от плевел. Сначала — о зернах. Востоковеды обращают внимание на то, что первейшую роль там, как, впрочем, и в Китае, сыграла новая конфуцианская этика. Она включает несколько традиционных ценностей, сыгравших важную роль в чеболизации.
Во-первых, это покладистость. Корейцы не ворчали, и уж тем более не бастовали, вкалывая самую длинную рабочую неделю в мире — 55 часов. А их супердисциплинированность, в том числе технологическая, обеспечила освоение изделий, завоевавших новые ниши на мировых рынках. Есть ли эти качества в природе россиян? Тем более — нынешних? Покопайтесь в наших духовных скрепах…
Во-вторых, почтение к образованности. Это подтолкнуло корейцев расширять познания в технических сферах, что опять-таки способствовало быстрому и надежному освоению новейших западных, а потом и отечественных технологий. А что мы видим в России? Чуть не поголовную нацеленность на профессии юристов и экономистов. И потом — пристроиться на теплые местечки в госслужбе. Зато толковых сварщиков и токарей не сыскать даже на бешеную зарплату!
В-третьих, ключевая роль семьи и патернализм. А вот эту особенность Кореи можно отнести к плевелам. Она в большей степени сыграла негативную роль в том, что касается эффективности чеболей. С одной стороны, семьям, основательницам корпораций, легче было централизовать контроль за их стратегией. Семьи управляли и кадровой политикой, назначая родственников и друзей на высшие посты в компаниях. Но эта же семейственность в связке с государством породила и обратную сторону: «кумовской капитализм». Отсюда — невиданная прежде коррупция и диктатура. Президент Пак Чжон Хи (1963–1979 годы правления) поддерживал порядок массовыми репрессиями, не допускал свободных выборов. Пака прямо в его кабинете застрелил начальник разведки. Преемников Пака, Чон Ду Хвана и Ро Дэ У, обвинили в коррупции, госизмене и приговорили к казни. Позже, правда, приговоры смягчили, а затем амнистировали бывших лидеров. Я уж не говорю о коррупции в Китае. Там она обрела масштабы, соответствующие численности населения. Пойманных казнят, надолго сажают, конфискуя имущество. В конце января в коррупции заподозрили главу статведомства КНР, который год назад работал замминистра финансов. Диагноз все тот же: тесная связка государства с бизнесом. Как хотите, но ничего хорошего в части борьбы с коррупцией и в России я почему-то не жду. Вот в начале года страну порадовали улучшением восприятия коррупции: но поднялась-то Россия в мировом рейтинге с 27-го на 29-й пункт из ста! А страны-лидеры группируются выше 90-го пункта! Вспоминается бессмертный Салтыков-Щедрин: «Новейшие веяния времени учат все более ценить в человеке не геройство и способность претерпевать лишения, сопряженные с ограниченным казенным содержанием, а покладистость, уживчивость и готовность. Но что же может быть покладистее, уживчее и готовнее хорошего, доброго взяточника?». Читайте и перечитывайте классику, внушает нам Игорь Волгин в своей программе «Игра в бисер» на ТВ «Культура», и правильно делает!
Что касается эффективности чеболей, то с годами они обюрокрачивались все сильнее, а на требования времени не реагировали. И правительство, ощутив, по выражению крупнейшего экономиста и философа, нобелевского лауреата Фридриха Хайека, мертвящую атмосферу централизации, вовремя спохватилось и с 2002 года начало превращать чеболи в акционерные общества западного типа. Парадоксально, но именно в этот год правление Российского союза промышленников и предпринимателей предложило концепцию национальной промышленной политики, ссылаясь на успех чеболей! Правда, банкиры, к их чести, расценили чеболизацию как «создание узкого круга олигархических групп, которые поделят экономику на куски», что явится «угрозой здорового развития национальной финансовой системы». Но вместо чеболей страна получила госкорпорации, а хрен редьки не слаще.
Но, может, всевластие государства в экономике характерно только для Востока и нашей «Азиопы»? Увы, Маргарет Тэтчер, ставшей премьером в 1979 году, понадобилось восемь лет, чтобы избавить страну от полусоциалистического наследия долгого правления лейбористов. Только к 1987 году число акционеров в Англии утроилось, доля среднего класса с 30% выросла до 50%, а инфляция с 18% упала до 4%.
Разумеется, и частные предприниматели — не ангелы. Хотя бы по той простой причине, что генам не прикажешь. Однако бизнес рискует своими деньгами и потому «белых слонов» не плодит. А чтобы предприниматели не зарывались, кроме правоохранителей существуют институты общества, которые бдят! В России же их давят или откровенно приручают. Государство тем временем наращивает свое присутствие в экономике.
В странах, которые мы признаем цивилизованными, государство старается ограничивать себя тем, что исправляет так называемые провалы рынка. Другими словами, берет на себя функции, с которыми рыночные механизмы по разным причинам не справляются. В России же государевы люди административными мерами стремятся подменить если не все, то большинство рыночных механизмов. Делается это и в силу исторических причин — сказывается советская ментальность, и потому, что будоражат «тараканы» эпохи первоначального накопления капитала. В итоге наше государство не провалы рынка устраняет, а скорее проваливает сам рынок, который к тому же не успел сформироваться.
Однако еще хуже то, что наш сегодняшний центр только воображает, будто он чем-то управляет. На самом деле, как мы видим из сюжетов, описанных выше, мощные госкорпорации, которые завладели невиданными полномочиями, вынуждают центр безмолвно взирать на невообразимые фокусы подопечных либо поступать так, как выгодно госкорпорациям — но никак не обществу. Послушаем Хайека: «Сосредоточив власть, которая была прежде рассредоточена среди многих, в руках группы руководящих работников, мы создаем не только беспрецедентную концентрацию власти, но и власть совершенно нового типа». Во многих сферах она становится абсолютной. Но абсолютная власть, сказал лорд Актон, и развращает абсолютно.
…ПРИВАТИЗИРУЯ ГОСУДАРСТВО
В ночь на 17 декабря 2014 года, когда кризис стал резко набирать обороты, Центробанк с 10,5% взвинтил контрольную ставку аж до 17%! А накануне «Роснефть» молниеносно разместила свои облигации на рекордную для нашего рынка сумму в 625 млрд руб., повторив операцию 26 января. Эксперты зафиксировали несколько рекордов. Так, заявки о покупке облигаций на 400 млрд руб. были собраны за час, а беспроцентные (!) кредиты из этих средств своим четырем «дочкам» «Роснефть» выдала на срок от 6 до 10 лет. Хотя глава ЦБ Эльвира Набиуллина заявила после этой диковинной операции, что расследование подноготной непременно состоится, но так и осталось загадкой, какие банки участвовали в схеме. «Даже попыток не было расследовать, кто против кого играл год назад при провале курса рубля и насколько действовали “невидимые силы рынка”, а насколько — валютные манипуляторы, если они были», — говорит Яков Миркин, заведующий отделом международных рынков Института мировой экономики и международных отношений РАН.
Экспертам понятно, зачем «Роснефть» так раскачала рынок: госкомпании не дали деньги из Фонда национального благосостояния, а 19 декабря нужно было платить по внешним долгам. Скорее всего, регулятор не смог отказаться, хотя в декабре, по словам Сергея Алексашенко, бывшего зампреда ЦБ, в результате финансового рейда компании буквально за день рубль потерял десятую часть стоимости. Другой авторитетный аналитик, главный экономист АФК «Система» Евгений Надоршин, писал: «Имена покупателей облигаций неизвестны, но ресурсы в достаточном количестве были только у крупных банков. Скорее всего, государственных… Если эти бумаги будут принесены в ЦБ, а средства, вырученные от их размещения, потрачены внутри страны, это станет фактически эмиссией денег. Что опасно для ускорения инфляции». В этом же духе высказывался и экс-министр финансов Алексей Кудрин. Но пресс-служба, а потом и глава госкорпорации Игорь Сечин весьма агрессивно отвергли все подозрения. Правда, в качестве главных аргументов звучали одни эмоции, но и в этом случае компании все сошло с рук.
Другой сюжет. В декабре 2014 года Владимир Путин провел совещание, на котором обсуждали повышение эффективности госкорпораций и компаний. В частности, президент сказал: «Мы договаривались об общем правиле выплаты дивидендов в пользу государства: не менее 25 процентов чистой прибыли. Однако по итогам последних двух лет это требование выполняет чуть больше половины госкомпаний, а некоторые и вовсе добились отдельных решений правительства не выплачивать дивиденды или заметно урезать их объем». Внушение подействовало: в 2015 году госкомпании план выполнили. Однако их дивиденды в 3–3,5 раза меньше тех, что выплачивают частные компании. И что же получает государство от активов, которыми вроде бы владеет? Оказывается, чуть больше жалких 2 млрд долл. в год — это стоимость экспорта страны за 2,5 дня! Если бы «Газпром», «Роснефть», «Газпромнефть» и другие госкомпании перечисляли прямо в бюджет свои пусть и скудные дивиденды, а не «Роснефтегазу», странному посреднику между ними и государством, то оно получило бы дополнительно 520 млрд руб. Для сравнения: это примерно в 1,5 раза больше средств накопительной части пенсионных фондов, которые сердобольное государство конфисковало только в 2015 году. Не далее как в марте появилась потрясающая новость: «Роснефтегаз», владеющий триллионными активами, сменил форму публичного акционерного общества на непубличную и теперь имеет законное право не раскрывать никакую информацию о себе, если этого захочет его акционер — государство. А оно вряд ли захочет, коли уж разрешило своей корпорации сменить юридическую одежду. И действительно, зачем любопытной публике знать, куда утекают миллиарды?
Это как же так?! Понятно, какая-то доля денег, оставшихся после выплаты дивидендов, предназначена на инвестиции госкомпаний. Но, во-первых, эти нужды у всех разные. Во-вторых, государство к тому же скармливает своим корпорациям остатки фондов и бюджета. В последнем квартале ушедшего года Счетная палата РФ обнародовала результаты очередной проверки: госкомпании не по-хозяйски распорядились 607 бюджетными миллиардами, которые в 2011–2014 годах были внесены в их уставные капиталы. В 2014 году, например, только 13% этих денег пошло на инвестиции, а больше половины осело на депозитах, обогатив компании на 7 млрд руб. Но президент страны повозмущался, и на этом история, похоже, исчерпалась, поскольку доходы топ-менеджеров корпораций растут даже в кризис. Предложение Минтруда ограничить зарплаты этих людей правительство даже не включило в предварительный вариант нового антикризисного плана. А с другой стороны, Владимир Путин, признавая неэффективность госкомпаний, тем не менее не раз оправдывал огромные доходы «топов» тем, «чтобы в эти компании приходили самые высококлассные, мирового уровня, и не только российские граждане, а и представители других государств, управленцы». Они-то приходят, а вот эффективность компаний что-то не повышается.
В прошлом году консалтинговая компания «Инталев» отмониторила 18 госкомпаний и госкорпораций с совокупной годовой выручкой около 17 трлн руб. Это около четверти годового ВВП страны и значительно больше годового бюджета. Выяснилось, что с 2011 по 2013 год их общая эффективность упала до 94%, а расходы на 1 рубль прибыли выросли на 22%. Другими словами, вклад госкорпораций в ускоренное наступление кризиса весьма солиден. Тем не менее с 2009 по 2013 год у десяти крупнейших госкомпаний расходы на топ-менеджмент выросли в 3,3 раза, хотя среднедушевой доход населения — только на 53%. В ноябре 2015 года Forbes рассказал, что в 2014 году глава «Газпрома» Алексей Миллер заработал 27 млн долл., а в 2013 году — 25 млн долл. Главе ВТБ Андрею Костину пришлось довольствоваться 21 млн долл. — по сравнению с 37 млн долл. в 2013 году, а Игорь Сечин из «Роснефти» заработал 17,5 млн долл. Если эти цифры верны, писал Forbes, то Миллер и Сечин заработали в 2014 году больше главы BP Боба Дадли, доходы которого составили 12,74 млн долл. Ну и остальные наши госменеджеры «мирового уровня» не обижены. А тем, кому благоволит государство, роскошно жить не запретишь. «Газпром», например, никогда не скупился на солярии для лошадей, питерский яхт-клуб с гостиницей, где номера только люкс и пентхаусы, или, к примеру, на спонсорскую помощь футбольному клубу Chelsea Романа Абрамовича.
Этим самым «топам» море по колено, каждый из них — не кум королю, а сам король. И нужно уж совсем потерять чувство меры, чтобы покинуть свою вотчину «по собственному желанию». Видимо, такая кара настигла господина Якунина. В январе он отказался раскрыть свои доходы, считая это «вмешательством в личную жизнь», и пригрозил в противном случае уйти из РЖД. Так он отреагировал на требование премьера Медведева к «топам» всех госкомпаний обнародовать свои доходы. (Несколько позже президент Путин разрешил компаниям не разглашать эту информацию под предлогом того, что они действуют в тех же конкурентных условиях, что и частные компании.) Примерно в то же время случился скандал с отменой пригородных электричек во многих регионах, что вызвало резкую реакцию президента: «Вы что, одурели?» Вдобавок — сын Якунина получил гражданство Англии… Наверное, чаша высочайшего терпения переполнилась…
Кстати, об электричках. В Японии ради единственной пассажирки-школьницы несколько лет не закрывали железнодорожную станцию. Поезда продолжали останавливаться у почти заброшенной платформы дважды в день, чтобы девочка могла ездить в школу и обратно. Якунина нет на этих японцев!
Почему подавляющему числу руководителей госкорпораций ни указания президента страны, ни законы не писаны? Не будем пока об этом, это тема отдельного разговора.
В июле Сергей Чемезов, глава «Ростеха», обратился к президенту Путину с предложением предоставить «дочке» госкорпорации, Национальной иммунобиологической компании (Нацимбио), статус единственного поставщика лекарств. Разумеется, правительству дали поручение: «проработать вопрос». Правда, еще в конце 2014 года Федеральная антимонопольная служба, возражая, информировала вице-премьера Дворковича: это увеличило стоимость лекарств на 15–20%. Добавлю, подобный фокус не вписывается и в действующий закон. Но ФАС со своим мнением осталась в одиночестве.
Под крылом госкорпораций разворачиваются интересные сюжеты. Вот, например, с середины ноября и до конца декабря 24 региона страны трясли забастовки дальнобойщиков. С владельцев грузовиков массой более 12 т стали взимать 1,53 руб. с километра за проезд по федеральным трассам. (Уточню: этот побор уже третий: существуют еще акцизы в цене топлива и транспортный налог и дважды повышенные в этом году акцизы в цене топлива). Не заплатил — штраф 450 тыс. руб., за повторное нарушение — 1 млн. С марта тариф должны были повысить вдвое, однако массовые протесты заставили отсрочить это до октября 2016 года. Уменьшили и штрафы, но водители не смирились, готовят новые протесты. Вносить деньги нужно через систему «Платон», оператором которой год назад стала «РТ-Инвест Транспортные системы» (РТИТС) все того же «Ростеха» и сын Аркадия Ротенберга — Игорь, которому принадлежит половина РТИТСа. И эта компания вопреки закону получила госзаказ без конкурса. Расчеты РБК показали: заработок водителей, индивидуальных предпринимателей, и без того скудный, сократится на четверть; владельцы парка грузовиков уйдут в минус либо повысят стоимость перевозки грузов на треть, а вклад в инфляцию составит до 2,5%. Другими словами — ляжет на плечи населения. Торговые сети в декабре ощутили перебои с доставкой товаров. Министр транспорта Соколов урезонивает протестующих: дескать, в Европе платят 25 руб. с километра. Правда, чиновник замолчал два факта. Во-первых, платежи в Европе берут только с транзитных грузовиков, а на просторах России их немного. Во-вторых, дороги в Европе не чета нашим: из 50 тыс. км федеральных трасс больше половины не отвечает стандартам, среди них есть даже дороги без твердого покрытия. В «Росавтодоре» вначале заявили, что плату за проезд все равно не отменят, однако, когда о скандале доложили президенту Путину, он напомнил чиновникам, что мы, дескать, договаривались сбор «Платона» ввести вместо транспортного налога. Однако и в этом случае чиновники предлагают заковыристую схему: формально налог не отменять, но потом возвращать дальнобойщикам из платежей «Платону». Смысл этого зигзага не объясняют, а потому водители подозревают неладное, и правильно подозревают. К тому же Минтранс заявляет, что все уступки сделаны, а господин Медведев призвал совершенствовать «механизм реализации этой меры», добавив, что плата с 12-тонников — мера необходимая и справедливая.
В фискальной рокировке есть и другая неувязочка: сборы «Платона» весьма солидные — 10,6 млрд руб. в год, это примерно раз в десять больше транспортного налога, который, кстати, идет в казну регионов. А они в долгах по уши: только девять закончили год без дефицита бюджетов. И что теперь? Лишать их еще и транспортного налога?
Газета РБК спросила у господина Чемезова, почему РТИТС получила проект без конкурса.
«Мы… взяли на себя разработку и произвели систему, — ответил глава «Ростеха». — Сегодня это одна из крупнейших систем телематики в мире. Вся техника, которая установлена (на трассах, в пунктах обслуживания «Платона» и т.д. — РБК), произведена на основе российских технологий, в том числе на предприятиях «Ростеха». Впервые в нашей стране система такого масштаба создана без единой лицензии иностранных производителей — все свое, отечественное. Конкурс был отменен, действительно, по причине того, что в таком проекте нельзя было допустить возможности утечки из России очень чувствительной информации. Более того, мы навсегда были бы лишены возможности создать свой собственный продукт в транспортной телематике. Поэтому мы четко дали свою позицию тогда: иностранцам этот рынок достаться не должен».
Свою «уникальность», на которую ссылался господин Чемезов, «Платон» продемонстрировал с первых часов работы: водители не могли подключиться к системе, да и приборов хватало на мизерную долю грузовиков. Это лихорадило людей несколько недель, а чиновники Минтранса и Росавтодора, не говоря уж о дирекции «Платона», заверяли высокое начальство, будто система работает как часы. Любопытно, что в марте правительство отсрочило повышение тарифа на определенный срок, а Росавтодор заявил, что за сбои оштрафует «Платон» на десять с лишним миллиардов рублей.
Впрочем, за что ни возьмется наше государство — выходит боком. С Нового года продажа каждой бутылки алкоголя должна регистрироваться в Единой государственной автоматизированной информационной системе (ЕГАИС). Ее создание мусолили несколько лет, но как только начали обкатывать в январе — пошли сбои. Дошло до того, что магазины отказывались принимать доставленное спиртное — иначе зачтут за паленое! В некоторых местах объявился дефицит напитков. Да еще в кризис! Что это значит для русского человека — объяснять не надо… А ЕГАИС тоже называют уникальной! Правда, мне кажется, что уникальны не эти технологии, а эксклюзивная система отношений бизнеса и власти, сложившаяся только в России.
Нет причин сетовать на жизнь и малоизвестной до сего времени алкогольной компании «Статус-групп». С весны и до осени 2015 года оборот ее вырос на 60% с гаком, доля на рынке перевалила за 13%, а три бренда попали в топ-10. Это «Добрый медведь», «Калина красная» и «Старая марка». Все очень доступны для народа — менее 200 руб. за бутылку. Взлет компании совершенно случайно совпал с приказом «Росалкогольрегулирования» (РАР) ввести с 1 февраля 2015 года минимальную розничную цену на крепкий алкоголь. А за несколько дней до приказа президент Путин заявил: «Завышение цен на алкогольную продукцию приводит только к увеличению потребления суррогатов. Я думаю, что соответствующие структуры — «Росалкогольрегулирование», г-н Чуян (глава РАР. — И.О.) — должны подумать над этим». Как выяснил РБК, за созданием «Статус-групп» стоит миллиардер Василий Анисимов, который соседствует домами в подмосковном Акулинино с Аркадием Ротенбергом. «Просто дружим, ведем всякие разговоры», — рассказывал Ротенберг «Коммерсанту». В том числе разговоры и по поводу алкоголя, с которым оба бизнесмена связаны…
Подобных бизнес-историй с участием людей, пришедших в бизнес в период президентства В.В. Путина, — пруд пруди. Трудно сказать, кто в ком больше нуждается. Несомненно одно: как правило, фигуранты историй, подобных рассказанным, не в ладах с законом. Речь идет о масштабных контрактах. Например, компании, связанные с миллиардерами Аркадием Ротенбергом и Геннадием Тимченко, в 2014 году выиграли государственные подряды совокупной стоимостью не менее 309 млрд руб., сообщает агентство Вloomberg со ссылкой на документы с сайта госзакупок, данные СПАРК и информацию с сайтов компаний. Эта сумма превышает пятую часть расходов бюджета на госконтракты за девять месяцев 2014 года, отмечает агентство. В конце декабря 2015 года стало известно, что «Стройгазмонтаж» Аркадия Ротенберга получил без конкурса подряды «Газпрома» почти на 200 млрд руб. в качестве единственного поставщика по строительству объектов магистрального газопровода «Сила Сибири». Другой контракт, чуть меньше, «Газпром» отменил после демарша ФАС.
Под крылом родителей встает на ноги бизнес детей. Фонд борьбы с коррупцией снял фильм, где рассказано о бизнесе младшего Чайки. Сына генпрокурора РФ в том числе подозревают в рейдерском захвате и покушении на убийство. Чайка-старший заявил, что фильм заказной и сделан на зарубежные деньги. Навальный обжаловал это заявление как клевету, однако ни один суд иск на середину марта не принял. Процветает бизнес Якунина-младшего, и не его одного… Конечно же, все дети — исключительно талантливые бизнесмены!
…С ВАССАЛАМИ И СЮЗЕРЕНАМИ
Впрочем, все бизнес-удачи этих людей не перечислить. Важнее осмыслить явление. Как это ни фантастично в эпоху айфонов и мобильников, оно выглядит как древний институт вотчины.
Представление о том, что правительство и государство — это совсем не одно и то же, в отличие от Запада, слегка проклюнулось в России только в XVIII веке. Но было поздно: политические взгляды и обычаи сложились. Здесь исследователи усматривают истоки современного «позвоночного права», когда судьи, по словам Цицерона, лишь «присутствуют, следуя долгу, но молчат, избегая опасности». По данным «КСК групп», одной из старейших аудиторско-консалтинговых компаний России, еще два года назад соотношение выигранных дел в пользу налогоплательщика было 70 на 30, а теперь — 22 на 78. И это несмотря на возросшую квалификацию предпринимателей и их юристов. По оценке экспертов Европейского университета в Санкт-Петербурге, правосудие становится все репрессивнее, превращаясь в приложение к силовикам.
Тревожит экспертов и чрезмерная активизация Следственного комитета РФ. С октября 2014 года он получил право возбуждать уголовные дела по налоговым составам, даже если у ФНС нет претензий. Вот и президент Путин в своем последнем Послании Федеральному собранию говорил о том, что в отношении малого и среднего бизнеса «за 2014 год следственными органами возбуждено 200 тыс. уголовных дел по экономическим мотивам. До суда дошли 46 тыс. дел, 15 тыс. развалились в суде. И только 15% дел закончились приговором. Около 83% предпринимателей теряли бизнес полностью или частично. Отжали и бросили. Это не то, что нам нужно. Это разрушение делового климата. Прокуратура должна шире использовать контроль качества следствия: отмену постановления о возбуждении уголовного дела, отказ от поддержки обвинения». Но — «слова, слова, слова…». И их почему-то нашим людям достаточно. Как показал январский опрос Фонда «Общественное мнение», падение нефтяных цен россияне чаще всего связывают с политикой США и Запада, которые «пытаются дестабилизировать» Россию и «запугать». А вины властей и тем более — президента Путина, чей рейтинг бьет все мыслимые рекорды, в том, что они «подсадили страну на нефтяную иглу», нет.
Познакомлю вас с мнением современного российского политика, лидера партии «Справедливая Россия» Сергея Миронова, который оценивает работу своего продуктивного на сомнительные законопроекты коллеги: «Самый плохой комментарий в прессе, который идет в минус политику, это некролог, а все остальное — в плюс: чем больше некой скандальности, чем больше вас будут обсуждать, тем больше ваша фамилия будет на слуху». Ну и какого качества законы эти люди пишут и принимают, если в словах известного политика я не улавливаю даже намека на заботу о благе государства, и уж тем более — своих избирателей? Неудивительно, что появляются законопроекты о том, какое нижнее белье носить и не носить женщинам. Или вот такой сюжет. В разгар истории с фондом «Династия» известного бизнесмена и общественного деятеля Дмитрия Зимина, который издавал и обеспечивал научной и научно-популярной литературой страну, «Радио bfm» спросило депутата Госдумы Михаила Дегтярева (фракция ЛДПР) о качестве закона про «иностранных агентов», автором которого он является. Депутат заявил: «У нас замечательный закон. А вот с правоприменением проблемы». «Если в Кремле выскажут другое мнение, вы прислушаетесь?» — спросил ведущий. «Это Кремль прислушивается к Жириновскому, — ответил депутат, — ЛДПР — интеллектуальный центр страны!». Ну что тут скажешь?! От скромности, и тем более от избытка квалификации, эти люди не умрут, дай Бог им здоровья! (Последнюю часть дивного диалога цитирую по своей записи прямого эфира, поскольку на сайте именно ее не оказалось. Наверное, попала под закон о праве на забвение, хотя он тогда и не вступил в силу.) Кстати, и с применением закона все в порядке: «Династию» отнесли к этим самым иноагентам, Зимин ликвидировал фонд и теперь работает в Финляндии. Что-что, а уж известность г-ну Дегтяреву его закон принес. Только известность эта представляется мне весьма сомнительной…
С легким преувеличением наши законы я бы приравнял к китайским периода династии Хань (III в н.э.): они вроде бы есть, но проку мало, поскольку «через сеть закона могла проскользнуть рыба, заглатывающая корабли». Доцент Института общественных наук РАНХ Екатерина Шульман, специалист по проблемам законотворчества, утверждает: «Невнятность формулировок является намеренным и распространенным приемом нового российского законодательства. Низкое качество закона делает его применение произвольным и целиком предоставлено фантазии каждого районного прокурора и участкового полицейского». Помощник Президента РФ по правовым вопросам Лариса Брычева в феврале 2015 года оценила законодательный процесс как «близкий к катастрофе» и призвала депутатов «притормозить». Правовед Николай Власенко пишет, что «законотворческий процесс превратился в латание дыр и прорех». Правила сбора налогов и дорожного движения за последние пять-семь лет не раз переписывали на прямо противоположные, а затем возвращали к исходному варианту. Вот другая сфера: Госсовет Татарстана обратился в прошлом году к председателю Госдумы Сергею Нарышкину с просьбой приостановить реформу избирательного права на ближайшие пять лет. «Мы хотим работать, избирать и быть избранными в стабильном режиме открытости, взаимного доверия и конструктивного взаимодействия», — говорилось в обращении на сайте республиканского парламента. Действительно, ни разу в постсоветской России выборы не проводились дважды подряд по одним и тем же правилам. Сравните: Законы Солона в Древней Греции без изменений действовали пять веков, а написаны были за год! Понятно, что закон, который меняют как перчатки, не будут уважать, а значит — исполнять.
Чиновники и эксперты без конца обсуждают, как бы привести законотворчество к единообразию и юридическим стандартам. Институт сравнительного правоведения и законодательства уже много лет лоббирует принятие отдельного закона «О нормативно-правовых актах», однако очередь до него никак не дойдет, поскольку, как мне кажется, вряд ли такой закон власти нужен вообще. Смотрите, как аргументируют перенос парламентских выборов 2016 года с декабря на сентябрь: дескать, пусть депутаты нового созыва принимают бюджет страны и отвечают за его исполнение. Но позвольте спросить: а преемственность во власти что, ликвидируется? О какой, в таком случае, предсказуемости и стабильности законодательства можно говорить? На что рассчитывать инвесторам, которых мы старательно зазываем со всех концов света? Впрочем, подобные вопросы наивны, поскольку задача с переносом выборов на самом деле примитивна: в сентябре люди еще заняты на дачах, явка на избирательные участки будет меньше и будет легче провести нужных кандидатов в депутаты. И еще потрясающая новость: Верхняя палата парламента закрыла информацию о пофамильном голосовании сенаторов. Действительно, зачем морочить головы избирателям? Пусть верят оптом…
Как известно, в России строгость законов компенсируется их неисполнением. По этому поводу приведу лишь одну реплику — бывшего замминистра (человек скончался, так что фамилию не назову): «Не надо бумажку возводить в абсолют»! Так чиновник отозвался про Устав организации, вопреки которому он пытался уволить руководителя. Что и говорить: закон в России — что дышло, куда повернул — туда и вышло. В январе власти заговорили о судебной реформе. Что должно случиться в стране, чтобы Госдума принимала однозначно толкуемые законы, а суды не по Конституции, а по жизни стали независимыми? Представить такой разворот событий фантазии не хватает.
В какие аксессуары феодализм ни обряжай, суть его не меняется, потому что нынешние наши госкорпорации и придворные частные компании — это и есть средневековые феоды или вотчины.
Судя по многочисленным свидетельствам, Советский Союз начал разлагаться не в горбачевскую перестройку, а в конце 60-х — начале 70-х годов. В этот период все больше «homo soveticus» воочию посмотрели, как живут европейцы и американцы. А посмотрев, стали задаваться вопросами: почему? Ведь КПСС возглашала: все для блага человека! Но на самом деле?
Вообще-то за ответом не нужно было ездить за тридевять земель. Ответ еще в конце XVIII — начале XIX века сформулировал Гегель: «…человек как таковой свободен, свобода духа составляет самое основное свойство его природы; это сознание сперва появилось в религии, в сокровеннейшей сфере духа, но проведение этого принципа в мирских делах являлось дальнейшей задачей, разрешение и выполнение которой потребовали тяжелой, продолжительной культурной работы; … это внедрение и проникновение принципа свободы в мирские отношения… составляет саму историю».
Выходит, страны цивилизованные со временем стали таковыми, поверив Гегелю и следуя его философии. А нам больше века вдалбливали, что гегельянство — гнилой идеализм, что наше учение и спасение — материализм Маркса — Энгельса — Ленина — Сталина. Правда, только в наши дни выяснилось, что Маркс и Энгельс из полного собрания сочинений вместе написали только три книги (см. Том Рокмор, «Маркс после марксизма», 2011). В том числе и «Коммунистический манифест», который зрелый Маркс в частном письме оправдал грехами молодости. Но последователи Маркса грехи его молодости восприняли очень серьезно, пытаясь воплотить смутные идеи в разных странах. Да так, что в Советском Союзе и в новейшей России от базиса остались рожки да ножки, а от общественных отношений — сомнительные духовные скрепы.
Не пора ли опомниться, пока вслед за СССР и Россия в нынешних границах не исчезла с карты мира?