ИЛ-music
Опубликовано в журнале Знамя, номер 7, 2016
ИЛ—music, 2015–2016. — Роман Сенчин. Комплекс стандартов; Дмитрий
Данилов. Двадцать городов.
Маленькое независимое издательство «ИЛ—music» появилось четыре года
назад, переродившись из одноименного музыкального лейбла. Зарегистрировано в
Казани, однако жесткой привязки к конкретному городу нет: кто-то из команды
«ИЛ-music» живет и работает в Москве, кто-то — в
Питере, кто-то — в Кирове… При сегодняшнем уровне
развития интернет-технологий в этом нет никаких неудобств.
Сперва здесь скромными тиражами в мягких обложках печатались книги
молодых авторов, чьи достойные творения не стыдно показать публике: «Камерная
музыка» и «Ни океанов, ни морей» Евгения Алехина, «Расширенная версия
Вселенной» Зорана Питича,
«Настоящие рассказы Равшана» Равшана
Саледдина… История понятная и нужная: в издательском
бизнесе времена царят непростые. Поддержать новичков решаются единицы: вдруг
«не выстрелит», вдруг не окупится? Выходит, как бы пессимистично это ни
звучало, что спасение утопающих — дело рук самих утопающих. В «ИЛ-music» всем заведует молодежь — Кирилл Маевский и Евгений
Алехин, книги же продаются в ограниченном количестве магазинов
прежде всего двух столиц да на концертах альтернативной группы «Макулатура».
Однако со временем издательство
стало привлекать все больше внимания — книги «ИЛ-music»
стали заметны в лонг— и шорт-листах литературных премий. Скромные тиражи быстро
расходились, так что приходилось заказывать допечатки. Благо, в цифровых
типографиях сейчас можно оперативно и сравнительно недорого отпечатать хоть
500, хоть 200 дополнительных экземпляров изданий, пользующихся спросом. Дело
дошло и до переводных книжек, а также писателей, гораздо более известных
читающей публике. В 2013 году был выпущен перевод книги Деборы
Кертис «Touching From a Distance» и переиздана
книга Эдуарда Лимонова «Убийство часового», а недавно свет увидели сборники
Романа Сенчина «Комплекс стандартов» и Дмитрия Данилова «Двадцать городов».
Почему же новые книги Сенчина и
Данилова — довольно популярных авторов с серьезным литературным багажом за
спиной — вышли в малознакомом издательстве, среди приоритетов которого — работа
с талантливыми новичками? Кто-то поспешил объяснить этот факт тем, что сборники
нынче не особо популярны — крупные бренды больше заинтересованы в романах.
Однако возьмем для примера редакцию Елены Шубиной из «АСТ» — одного из
крупнейших российских издательств, — где была выпущена предыдущая книга Сенчина
«Зона затопления». Среди «шубинских» новинок сборники
рассказов имеются, причем некоторые из них напечатаны весьма приличными, по
современным меркам, тиражами: в выходных данных свежей книги Марины Степновой
«Где-то под Гроссето» значится 12 000 экземпляров, а
у «Семи жизней» Захара Прилепина — 20 000.
О ситуации расскажет сам Сенчин в
автобиографической новелле «Комплекс стандартов», название которой перекочевало
в заглавие сборника, вышедшего в «ИЛ—music». После первых литературных успехов писатель попал в
сферу интересов «Эксмо» — еще одного крупного игрока на издательском рынке, —
где Сенчину пообещали печатать все, что он напишет.
Но постепенно белая полоса окрасилась черным. Сергей Беляков, рецензируя уже
упомянутую «Зону затопления» («Урал», 2016, № 2), решил пофантазировать, что
было бы, если бы книга Сенчина появилась не сейчас, а в 1990-м: «У него
миллионы читателей. Его портреты украшают полосы столичных и региональных
газет. Тележурналисты зовут его в прямой эфир. На волне народного гнева или
народной любви Романа Валерьевича избирают в Верховный Совет СССР или РСФСР.
Что же теперь? Третья премия “Большой книги”, несколько шорт-листов, несколько
рецензий, вялое обсуждение в Интернете и тираж в 3000 экземпляров».
Кто виноват? У больших издателей
ответ один, у маленьких — другой, у читателей — третий, у критиков — четвертый.
Роман Сенчин, двигаясь в своем творчестве в одном давно проложенном
направлении, раз за разом настойчиво извлекает из своего словаря лексемы
«страх», «боль», «зло», «тревога», «грусть» и им подобные. В новелле «Настоящий
парень» автор признается, что находится в постоянном поиске сильного героя,
приглядывается к каждому человеку. На его же пути встречаются лишь обманутые,
брошенные, одинокие, глубоко несчастные люди — они и становятся персонажами
рассказов, повестей и романов Сенчина. Безысходность таится в каждом
произведении сборника. Мир обращается прахом, и все-таки жить-выживать еще можно.
68-летняя учительница из новеллы «Морская соль» даже задумается о поездке в
Крым, но ни сама героиня, ни автор, ни читатель не верят, что пожилой педагог
из разрушающегося сибирского поселка осуществит свою мечту. Заменой Крыму
станет тазик с растворенной в нем морской солью, куда учительница опустит
больные ноги, чтобы ненадолго снять усталость и пофантазировать о большом
путешествии.
«Обыкновенная жизнь обыкновенного
человека» со всеми ее минусами — и в повести «Барби», занимающей большую часть
книги. Ее центральный персонаж Дробов вот уже почти
двадцать лет трудится простым экспедитором. В его жизни тоже была мечта — стать
успешным музыкантом… Отвлечемся на опорное
произведение сборника — рассказ «Комплекс стандартов» и процитируем всего одно
предложение: «Стоит полистать дневники, письма писателей, да вообще так
называемых творческих людей, и почти у каждого красной нитью проходит: “…моя
жизнь тратится на пустяки, а я ведь предназначен для
грандиозного”». Эти слова применимы для психологических портретов многих, если
не всех героев Сенчина. Дробова — в том числе. Несложившегося музыканта окружают похожие на него люди с несложившимися судьбами. Да и вспоминает он ставшую
ненадолго популярной в начале девяностых и быстро всеми позабытую певицу Барби.
«Говорящее» имя — классический прием. Сенчин в повести назовет и других
знаменитостей времен его молодости, чья слава угасла: Наталью Ветлицкую,
Светлану Владимирскую, Лику Стар, Линду… Однако зерном
сюжета станет именно Барби. Псевдоним «звезды» девяностых подразумевает
счастливую и беззаботную кукольную жизнь. В глобальной паутине же Дробов отыщет информацию о том, что жизнь Барби после
сбежавшей от нее славы не сложилась, и бывшая певица чуть ли не спилась. Между
прочим, на эти поиски героя натолкнула история с его взрослеющей дочкой,
решившей отказаться от детских игрушек и старых поблекших кукол барби. Еще один любопытный художественный прием, каковых в повести Сенчина обнаруживается немало.
Книги Дмитрия Данилова в последнее
время выходят с завидной частотой. Не успели остыть
свежеотпечатанные поэтические сборники «И мы разъезжаемся по домам» и
«Переключатель», изданные в нью-йоркском «Ailuros
Publishing», как им вдогонку прилетел быстро ставший широко обсуждаемым роман
«Есть вещи поважнее футбола», появившийся в «РИПОЛ Классик». Сейчас мы
рассматриваем «Двадцать городов» от «ИЛ—music», но уже за поворотом нас поджидает отдельное издание
большого текста «Сидеть и смотреть», дополненное путевым отчетом «146 часов» и
подготовленное к выходу редакторами «Нового литературного обозрения».
«Двадцать городов» — серия очерков,
когда-то созданных Даниловым для журнала «Русская жизнь» и, наконец,
объединенных под общей обложкой. Важно отметить, что очерки писались в
2007–2008 годах, то есть еще до появления двух знаменитых романов, сделавших
автору имя. Поэтому в «Двадцати городах» ставший впоследствии неожиданно
популярным фирменный даниловский стиль, грубо
обозначаемый фразой «что вижу, то пою», сформирован еще не полностью. Его
путевые очерки — нечто среднее между художественной литературой и авторским
журналистским репортажем. На вопрос, почему книга была издана именно в «ИЛ—music», у Данилова ответ есть:
в социальных сетях он пишет, что желание собрать эти очерки в единый сборник
появилось давно, но крупные издатели таким желанием не горели. И тут — Евгений
Алехин, любящий творчество писателя-экспериментатора…
В рамках обычного путеводителя по
городам и весям Данилову тесно, но к акынским описаниям он еще полностью не
пришел. В описываемые города приезжает не абстрактный среднестатистический
человек, а вполне конкретный Дмитрий Данилов, с особенностями его характера,
причудами и чувством юмора. На обложке неспроста красуется подзаголовок
«Попытка альтернативного краеведения». «Маленькое, убогое» в описаниях улиц и микрорайонов
прозаика интересует уже больше десятилетия. Достопримечательности автор
отмечает мельком, зато старые пятиэтажки и серые бетонные заборы доставляют ему
эстетическую радость.
Выбор населенных пунктов вызывает
удивление. В каком городе России вы бы хотели побывать с экскурсионными целями?
В качестве ответов на этот вопрос, если отбросить предсказуемые Москву и
Санкт-Петербург, обычно называют Казань, Новгород, Калининград и другие
популярные объекты так называемого внутреннего туризма. Но какое количество
желающих наберется в тур по Череповцу или Брянску? А Дмитрий Данилов с радостью
ездит и неизбежно обнаруживает в городах и горожанах удивительные черты.
«Обыкновенная жизнь обыкновенного человека» способна завораживать!
Когда через энное количество лет
литературоведы примутся обобщать творческие достижения почти ровесников Романа
Сенчина и Дмитрия Данилова, не факт, что они как-то особо выделят эти две
книги, — вышли в конце 2015 — начале 2016 года два скромных сборника, не более
того. Зато, очень надеюсь, в долгой и счастливой истории издательства «ИЛ—music» они станут вехами. А
потом и имена молодых авторов, открытых маленьким издательством, зазвучат на
всю страну.