Мария Ремизова. Веселое время: мифологические корни контркультуры
Опубликовано в журнале Знамя, номер 5, 2016
Мария Ремизова. Веселое время: мифологические корни
контркультуры. — М.: Форум, 2016.
Мифология
и наши первобытные корни, определяемые ими структуры мышления и закономерности
развития культуры — разве можно себе представить что-нибудь более интересное?
Разумеется, нет. Книга Марии Ремизовой это подтверждает. В ее фокусе — история
европейского и американского культурного андеграунда, породившего революцию
60-х. При этом монография Марии Ремизовой, как и все работы лучших филологов,
культурологов, антропологов, не просто интерпретирует явление. Автор, что
особенно ценно, дает читателю ключ для расшифровки культурных кодов, с помощью
которого можно осмыслить множество других явлений и феноменов, чтобы связать их
воедино.
Итак, революционные шестидесятые:
хиппи, психоделики, рок-музыка, «peace,
love, freedom». Откуда они
все взялись и куда впоследствии подевались? Первое, что приходит на ум, —
карнавал. Мария Ремизова именно от этого и отталкивается. Да, действительно,
культура выработала способы перезапускать двигатели. Когда мейнстрим
вырабатывает запас энергии и начинает глохнуть на дороге, горючее поставляет
андеграунд. Мертвый канон и выхолощенные формы сгорают в очистительном
пламени, чтобы возродиться из пепла и вновь обрести дыхание и пульс. Это,
казалось бы, понятно. Но Мария Ремизова делает очень важный следующий шаг и
задается вопросом: что за мировоззрение лежит в основе карнавального действа,
спрятавшегося внутри него первобытного ритуала, а значит, и контркультурного
движения? Суть его состоит в следующем: «Архаическое сознание мыслило мир
неразрывным и цельным организмом, где все части взаимосвязаны друг с другом,
так что воздействие на какую-то одну часть неминуемо передает реакцию чему-то
другому». В этом и заключается ответ на главный вопрос о контркультуре и
революционной волне шестидесятых.
Представление о единстве универсума
— это именно то, что объединяет наших мудрых предков и сумевших проникнуть в
главную тайну мироздания хиппарей. Современному
человеку, привыкшему к логическому мышлению, такое понимание мироустройства
дано лишь на уровне интуиции. Оно записано на подсознании, но глубоко спрятано
под завалами позднейших наслоений. Однако в пограничных состояниях, самое
безобидное и обыденное из которых — сон, наше сознание перестает подчиняться
логике. На его поверхность выходит «базовая модель человеческой психики» —
представление о всеобщей целостности, ощущение принадлежности к ней. Это
мировоззрение нашло отражение в египетской «Книге мертвых», Упанишадах,
индейском эпосе, «Одиссее» и «Песне о нибелунгах»,
проповедях Майстера Экхарта,
восточных философских доктринах, а также — в архитектуре египетских пирамид,
конструкции Стоунхенджа, ацтекском календаре, орнаменте майя и русской вышивке… То есть подсказки разбросаны везде, куда бы мы ни обратили
взор. В том же русле находится субкультура хиппи со всеми атрибутами: от
способа организации общины до одежды и украшений.
Массовое распространение психоделиков среди представителей молодежных субкультур
60-х годов объясняется, как известно, стремлением устранить границы нашего
привычного видения вещей, слиться с мирозданием и таким образом в каком-то
смысле вернуться в первобытное состояние.
Наиболее интересен ракурс, в
котором предстает здесь история человечества. Получается, что мы идем от истины
к истине через мучительно долгий период самоослепления:
«Но сколько времени, однако, потребовалось какому-нибудь Плотину или тем более
Гегелю, чтобы вернуться к тому, что было известно каждому дикарю!». Этот период
иногда прерывается короткими моментами, когда Алисе удается отпереть дверку и
заглянуть в волшебный сад. Но это ненадолго: дверка быстро захлопывается, а
ключик опять оказывается в недоступном месте. Прямо трагикомедия вселенского
масштаба.
Одно из главных достоинств книги —
предельная информативность и насыщенность. Сто шестьдесят страниц
интеллектуальных американских горок, где очередной вираж приносит читателю
новое открытие, заставляющее задержать дыхание. Множество отдельных сюжетов
создают цельную панораму широкого культурного процесса. История
Американской мечты: от «Мэйфлауэра» (зарождение) до
«Американской трагедии» (деградация), от Californian dream (возрождение) до «Большого Лебовски»
(смерть). Гек Финн как наследник Диогена. Психоделическая Страна Чудес
против пуританского рая страны Оз — прародины selfmade-men. (Сразу становится понятно,
почему сказки Кэрролла — «настоящие волшебные трипы» — так плохо поддаются
рационализации и подчинению общепринятой логике, которые предпринял, например,
при их экранизации Тим Бертон. Организовать внутри «Алисы в Стране Чудес» борьбу добра со злом —
значит, полностью разрушить произведение). Закон двоичности и сакральное
число три, контркультурный герой и трикстер,
ритуальное жертвоприношение и распятие Христа… Перед читателем выстраивается
очевидная и прочная паутина культурных связей, объединяющих, парадоксальным на
первый взгляд образом, самые, казалось бы, далекие друг от друга явления.
Идея космической целостности и
слияния с Абсолютом как конечной цели существования становится читателю заметно
ближе. Сама эта книга в каком-то смысле играет роль средства, расширяющего
сознание.