Сергей Самсонов. Железная кость
Опубликовано в журнале Знамя, номер 5, 2016
Сергей Самсонов. Железная кость. — М.: РИПОЛ Классик, 2015.
Сергею
Самсонову только тридцать пять лет, однако его полифонические романы уже
становились объектами пристального внимания читателей и критиков. Книги были
замечены в премиальном процессе, имя автора включали в число главных надежд и
открытий русской прозы начала XXI века.
В конце 2015 года Самсонов стал
лауреатом «Дебюта» в номинации «Крупная проза» с рукописью романа «Соколиный
рубеж». Будем надеяться, к следующему Дню Победы роман выйдет книжным изданием.
Председатель жюри Андрей Геласимов назвал его
«Илиадой о Великой Отечественной войне». Этот эпос XXI века — интересная
попытка посмотреть на Вторую мировую взглядом Гомера, открывающая современной
крупной прозе неожиданные пути. Дело в том, что нынешние прозаики в большинстве
своем тяготеют к описанию частной жизни и малозначимых событий, типичный герой
современной прозы — конформист с букетом пристрастий и слабостей, жалующийся на
жизнь и жалеющий себя.
Самсонов выбрал принципиально иной
путь. Во всех произведениях он противостоит типовому отношению писателей к
современности и современникам, описанному Лермонтовым в трех словах «Богатыри —
не мы». Его герои — крупные личности, способные на большие поступки. Отсюда и
размах: роман «Железная кость» создавался долгие пять лет. Результат —
богатырского объема 736-страничный том.
Объемы настораживают — за привычные
неделю-другую такое не осилишь. Гряда отзывов о книге, выданных на скорую руку,
полна «воды» и общих слов. Мол, перед нами современный производственный роман,
центральный образ которого — огромнейший сталелитейный завод на Урале,
металлургическое «наше все». Точка.
Безусловно, элементы
производственного романа в «Железной кости» присутствуют, а вокруг
завода-гиганта, как и вокруг любого реально существующего градообразующего
предприятия, вертятся десятки тысяч больших и малых жизней. Но если
пофантазировать, место завода с тем же успехом мог бы занять, например,
какой-нибудь крупный научно-исследовательский институт. Когда денег на науку не
стало, многие НИИ частично превратились в офисные центры — оставшихся ученых
сгоняли в маленькие каморки, чтобы сдать освободившиеся площади в аренду
зачастую сомнительным фирмам-однодневкам. В монументальном полотне Самсонова
значимым становится не конкретный, пусть даже очень крупный, богатырских
размеров объект, а сама новейшая история России — общая для всех.
Герои романа — люди противоположных
полюсов. Безликие «середнячки» Самсонова интересуют мало — есть только «вершки»
и «корешки». «Вершки» — крупные бизнесмены, владельцы заводов, газет,
пароходов. «Корешки» — пролетарии, рабочий класс, простые смертные. Первые
воруют тоннами и миллионами, чтобы жить на широкую ногу, вторые растаскивают
родное предприятие по гаечке, по кирпичику, чтобы выжить. Высшую касту в романе
представляет прежде всего олигарх Артем Леонидович Угланов, низшую — работяга Валерка Чугуев. Главные
персонажи, как и сама книга, монументальны — этакие гиперболизированные
былинные богатыри, Ильи Муромцы новой эпохи. Валерка — мощный человек-гора с
пудовыми кулачищами, Угланов — двухметровый,
возвышающийся над миром монстр.
Язык романа под стать героям: стиль
повествования близок сказаниям о героях былых времен. Былинно-сказовая лексика
сведена в единый монолит с лексикой производства. Даже в любовных сценах
метафорами и сравнениями проскакивают «каленые черты», колотящийся «ковочный
пресс» и «горючие русла».
Линия любви в романе может
показаться побочной, малосущественной. Но если принять факт, что главное в
«Железной кости» все же не завод, а люди, мотив этот окажется определяющим.
Образ Натахи — жены Валерки — восходит к самым ярким
женским образам отечественной литературы позапрошлого столетия. Простая русская
баба, готовая ради мужа и в огонь, и в воду, и на каторгу, и в пропасть.
Предмет зависти чугуевского двойника-антипода Угланова. У человека, способного купить все и всех,
которому в принципе никогда не было знакомо чувство зависти, такой второй
половины нет. Зато есть огромная любовь к единственному сыну Леньке. С
тяжелейшей травмой Леньки связан духовный перелом героя — всесильный Угланов понимает, что он не Бог и за деньги можно купить
далеко не все и не всех — значит, надо обращаться к Богу истинному.
Настоящий трагизм Самсонов выводит
в моральных исканиях своих героев — внешняя же событийная канва во многом
вторична, и автор не скрывает этого. В фигуре Угланова
прозаик свел воедино узнаваемые черты всех российских миллиардеров: высокий
рост — от Прохорова, легенда о ранней потере родителей и детдомовском детстве —
от Абрамовича, арест и тюремное заключение — от Ходорковского… Вынашиваемые
персонажем идеи побега из колонии находят аналоги в «Графе Монте-Кристо» и
«Побеге из Шоушенка». Любопытные параллели
обнаруживаются в судьбах Валерки и его младшего брата Сашки: тут и библейская
история Каина и Авеля, и нравственный выбор сыновей Тараса Бульбы Остапа и Андрия. Можно долго поражаться тому, насколько точно автор
передал незнакомую ему атмосферу завода и зоны, — куда важнее лирическая исповедальность, поиски и обобщения психологических
смыслов. В данном аспекте образ олигарха Угланова
оказывается скорее положительным. Да, «отжал» завод и скрывался от налогов, при
этом в герое живет любовь, внимание к ближнему,
забота, духовная сила, да и совесть какая-никакая сохранилась. Для усиления
контраста автор вводит в повествование еще одного двойника Угланова
— начальника колонии Хлябина. Тоже деньги, тоже
власть, тоже сравнение себя с Богом, но — абсолютная пустота внутри.
Две стороны в книге — и у темы
свободы-несвободы. Внешняя сторона очевидна: зона — микровселенная,
отделенная от остального мира высокими заборами с колючей проволокой. Самсонов
населяет зону харбктерными героями. В жизни Хлябина колония — максимальная степень свободы. Вне ее
территории грозный начальник всегда был маленьким и слабым муравьишкой.
Для тюремного врача Станиславы зона — самонаказание: когда-то она не сумела
спасти сына. Свободный человек сознательно выбрал несвободу. Несвободу
предпочел и Валерка, случайно убивший человека. «Монстр» Угланов
попробует всех перевоспитать. Порой свобода приобретает неестественные формы:
когда в середине 1990-х Угланов «отжимал» завод, работяги выступали против «засланца»
из Москвы, устраивая митинги и бунты. Олигарх сумел восстановить
разваливающееся предприятие, вложился в приобретение нового оборудования,
повысил людям зарплаты — пролетарии принялись митинговать в поддержку
арестованного хозяина. Вот она — извечная история русского народа, подхваченная
Самсоновым: большинству никакая свобода не нужна, а нужен сильный царь-надежа,
способный обеспечить стабильность и развитие. Подмечает автор и другие наши
черты: народ во все времена создавал образ врага, виновного во всех бедах, —
лишь бы не винить себя и не бросаться поскорее решать проблемы. Неспроста еще в
первых главах из уст заводских рабочих явственно слышится приснопамятное:
«Во всем виноват Чубайс!». Прозвучит в романе и имя Ельцина, и названия быстро
расплодившихся и так же быстро «сгоревших» в лихие девяностые банков. Другие
имена и реалии отражены намеками: подняться из грязи в князи Угланову помог предприимчивый Боря Брешковский,
был у олигарха покойный приятель Бадрик, в колонии
герой встретит вора в законе, дочка которого стала известной певицей…
Плыть по течению, покориться жизни
— или управлять ею, биться с противником, «ломать» предсказуемую судьбу?
Духовно свободному хозяину своей и чужих судеб Угланову
до обретения свободы физической не хватит считаных шагов. Покорившийся жизни
богатырь из народа Валерка эту свободу обретет.
Казалось бы, время богатырей давно
и безвозвратно прошло… Сергей Самсонов, пожалуй, единственный из сегодняшних
прозаиков, кому современность не кажется «мелкой» и кто убежден: один в поле —
воин.