Стихи
Опубликовано в журнале Знамя, номер 4, 2016
Об
авторе | Константин
Владимирович Гришин родился в районном центре Мамонтово
Алтайского края 17 марта 1986 года. Окончил Алтайский государственный
университет по специальности «Филолог. Преподаватель». Публиковался в журналах «Ликбез»,
«Встреча», «Культура Алтайского края», «Алтайская миссия», «Барнаул
литературный», «Урал», «Litera Днепр», «Крещатик». Автор книг «Красноармейский проспект», «Для
внутреннего пользования», «Сентиментальные буриме». Эта публикация — дебют
поэта в столичном «толстом» журнале. Живет в Барнауле.
*
* *
Так
и умрёшь в своём Простодырово,
Оставив пару брошюрок людям родным.
Пускай твой твиттер читает Рамзан
Кадыров,
И ты предсказал аварию «Авиа-Когалым»,
В биографии будет всего три листика,
С примечательной фразой, эпохальной до слёз:
«Долгие годы занимался журналистикой»,
Хотя в грёзах своих рассветных был революционный матрос.
*
* *
Вспомни
те разговоры, аляповатой кухни обои, мой растерянный
взгляд.
Ты так легко садишься на подоконник, взмах — и волос каскад.
Я прогуливал пары, когда ты ловила снежинки в тёмном дворе перемёрзшим ртом.
Я — разбитая стеклотара, брошенная бутылка, я нуждаюсь в тебе как никто никогда
потом.
*
* *
Тридцать
лет доказывать, что ты не верблюд,
Проходить в любой бар фейс-контроль
со скрипом.
Когда умирают за родину — песни поют,
А я буду искать тебя по всему Транссибу.
Милой девочке нужно учиться варить глинтвейн,
Жарить — пусть не ловить — озёрную рыбу.
Тридцатилетние напиваются под
жесточайший рейв,
Потому
что не в силах писать, как поэт: «А вы могли бы?».
*
* *
Обнажённая
искренность мне претит,
И слепящий софит гораздо милее солнца.
Банк ВТБ предлагает беспроцентный кредит.
Отвечаю
колл-менеджеру, изображая
эстонца.
Киваю
вежливо, хотя она далеко:
Мама в детстве учила общаться прилично.
Шальная подруга зовёт в гей-клуб
«Молоко»,
А потом — пилить клёны у барнаульской фабрики
«Спичка».
*
* *
Как
хорошо, что в жизни есть понты!
Иначе — жить невыносимо скучно.
Прохожий мнёт нелепые цветы
И мёрзнет, ждёт, угрюмый подкаблучник.
А я прощаюсь с юностью смешной,
Целую ей обветренные губы.
Жить в Барнауле, умирать весной
И наслаждаться искренностью грубой.
*
* *
В
масонскую ложу тебя не допустят, сынок,
Без фартука станешь тачать подлецу сапоги.
На сизого лебедя ночью поставишь манок —
Проснётся хозяин землянки, король туруханской тайги.
Он видел норвежские фьорды, горящий Ирак,
Блуждал в направлении северном, лодку смолил,
Был младше — не думал позориться так,
Не знал, что счета обнулит вездесущий ИГИЛ.
*
* *
Экономить
каждую копейку
На четыре сигареты в день…
Твою жизнь — разбитую жалейку
Не растопчут: бросят под плетень.
На тебя направлен сумрак ночи,
У тебя есть верный Герострат…
Да, любовь цыганская короче
И нежнее Апассионат.
*
* *
Не
томи меня, песня сиротская,
Как альфонс, я тоскую с утра.
Ренегаты цитируют Бродского.
У сортира кружит мошкара.
А по радио Doors надрываются,
Боря Рыжий в предплечьях саднит.
Ты подросток, влюблённый в красавицу.
У тебя поутру бледный вид.
*
* *
Эхо
моего «Киноликбеза»,
Эхо легкомысленной любви…
Ты бемоль не путаешь с диезом,
Ты не исчезаешь, мон ами.
Никогда я не бывал печален,
Никогда я не был одинок.
Даже проливая кружку чая,
Вспоминаю милую Суок.
Приходи! Здесь провода под током,
Здесь живут дрозды-перепела…
Бары посещая ненароком,
Ты не вспоминаешь, где была.
Я же не забуду. Не напрасно
Птицы надрывались о любви.
Даже нелюбовь — она прекрасна.
Ты не постареешь, мон ами.
*
* *
Ты
словно героиня оперетты:
В СИЗО, в тюрьме, в приёмной у врача
Твой нежный альт передаёт приветы
По перепонкам нежно стрекоча.
Твой нежный альт пророчит наказанье,
Подследственным пророчит Страшный суд…
И у меня заходится дыханье,
Когда сухие губы нежно врут.
*
* *
Семинар
по экстрасенсорике и биоэнергетике
Наконец-то окончен: просветлённые пулей бегут курить.
Адептам джихада раздали новогодние взрывпакетики,
Они планируют в пять щелчков этот мир изменить.
Когда тебя возьмут на работу в администрацию президента,
Не беседуй с водителем, кури в одиночестве, просто — бди.
Вначале было не слово, вначале была плацента,
А уже потом — «veni, vidi, vici» и «Встань и иди».
*
* *
Этот
птенец выпадет из гнезда.
И капитан не дождётся майорских лычек.
По пятницам в гости вкатывается красота,
Оставляя в прихожей коробку спичек.
Беспечальное поколение сейчас в KFC,
В два часа ночи — хвостатая очередь в «Дядя Дёнер».
И единственный, кто тебя понимает, — беззубый таксист,
Не слыхавший о моцарелле и маскарпоне.
*
* *
Расплакаться
в концертном зале,
Тайком глотать валокордин,
Проклясть навеки биеннале,
И важных знатоков картин.
Такая глупая уловка —
Напраслиной замять вину…
Нас ждёт ГУЛАГ и перековка
И фильмы — только про войну.
Картинки
из библиотеки (отрывок)
2.
Костя опорожняет две матерчатых сумки.
Аудиокассеты «Княжна Джаваха», «Турецкий
гамбит», «Сука-
любовь» перекочёвывают на письменный стол.
Экстравагантный француз Жак Ив Кусто
говорил, наставляя подводников: «Ныряя на глубину,
держите в уме семь цифр. Если хотя бы одну
вы забудете, дело табак. Ныряйте,
но о возможности гибели тоже не забывайте».
О неминуемой гибели среди стеллажей
думает нынче Костя, мучая мочки ушей.
«Картинки
из библиотеки» — о том, как я работал в библиотеке для слепых, собирал сумки с
аудиодисками и развозил по городу читателям.