Маргарита Меклина. Вместе со всеми
Опубликовано в журнале Знамя, номер 7, 2015
Маргарита
Меклина. Вместе со всеми. — М.: Эксмо, 2014.
«Семейные
хроники» с рассуждениями на вечные темы перемежаются откровенными
«физиологическими марафонами» с разговорами о запретном.
Такая особенность за-ставляет расположить меклинское
творчество на литературном поле в стороне от произведений большинства
прозаиков. Ее рассказы печатались не только в «толстых» журналах, но и в
«Антологии лесбийской прозы», антологии «Русская гей-проза»,
изданиях для ЛГБТ-сообщества, «альтернативных» издательствах «Квир» и «Kolonna publications».
Открывает книгу новелла «Cervix». Характерное для специфического стиля автора
многомерное, многоуровневое повествование, напоминающее английскую сказку про дом, который построил Джек. Молодой
многодетный отец Тото ограбил розовый особняк, в
котором жила Эстер с мужем и дочерьми,
которые погибли в автокатастрофе, виновником которой стал единственный ребенок
в своей семье Джаред, который любил погонять и в
итоге тоже погиб. Меклина рисует трагическое
сочетание судеб трех семей. Но в традиционную драму человеческих душ внедряется
кто-то лишний — безымянный персонаж, находящийся и психологически, и физически
за пределами дома, который построил Джек — за пределами основного сюжета.
Отсюда и начинает тянуться проходящая через весь сборник нить телесной
анатомии. Всезнающий Google
подсказывает, что cervix — нижний сегмент женского
органа, в котором развивается эмбрион и вынашивается плод, а Меклина, раскрывая в конце новеллы все карты, объясняет,
что безымянный герой, физиологически изучающий ту самую cervix
на протяжении рассказа и выбивающийся из его общей парадигмы, — бездетная
37-летняя женщина, узнавшая о трагедии и решившая забеременеть от
«плодородного» Тото. Художественный космос
писателя снова полон эротики и двусмысленности.
Экспериментальный рассказ «Linea Nigra» — описание хода
беременности. Девятимесячный путь к родам заставляет героиню задуматься о
собственном роде. К слову, каламбуры подобного рода на страницах сборника
частотны. И эта черта меклинских рассказов тоже
традиционна — о языковых играх и склонности автора к ритмизованной прозе
говорилось не раз. Темная линия на беременном животе пробуждает у персонажа
мысли о темной линии, которую предстоит пересечь ее умирающему прадеду. Сама же
героиня вроде бы вместе со всеми, однако при этом не
такая, как все. Данное качество объединяет центральных персонажей книги.
Большинство героев сборника вовсе не одиноки: они находятся в обществе, однако
выделяются из него, кажутся другими, отклонившимися от общепринятой нормы. А
«белым воронам» всегда живется непросто. Понять и принять их способны не все.
Соответственно, не все способны понять и принять «нестандартные» меклинские новеллы.
Мотив «инаковости»
отдельных личностей Меклина раскрывает на основе
неодно-значной и стоящей в патриархальном обществе достаточно остро теме
однополой любви. Снова сталкиваются анатомия души и
анатомия тела. Героиня рассказа «Звездная пыль» разрабатывает проект
«Ясновидение и сексуальность», пытаясь открыть в себе сверхспособности
и познать интимный мир писательницы Владлены. Лесбийская тема проявляется и в
новеллах «Марианна, сестра», «Высокий статус и такая же страсть», «Грузовик» и
«Четыре руки», гомосексуальная — в венчающей сборник повести «Plain train: trolleybus».
У поборников традиционных семейных ценностей они предсказуемо могут вызвать
возмущение. Есть чувство, будто Меклина своими
книгами этого и добивается, доказывая, что некоторые люди, сосредоточась
исключительно на моральных запретах, забывают о праве каждого на личный выбор,
в том числе и в сфере интимной жизни. R., героиня рассказа
«Высокий статус и такая же страсть», читая в Интернете многочисленные статьи о
самоубийстве ректорши колледжа, обращает внимание на
говорящий сам за себя факт: во всех заметках сообщалось о лесбийских
наклонностях погибшей, «и только один репортер упомянул о научных достижениях ректорши, занимавшейся теорией струн, ее признании в среде
академиков и международных призах». Кульминация новеллы «Четыре руки» —
беременная жена, находящаяся на шестом месяце, «объявляет, что она лесбиянка».
Шокированный муж, в одночасье став бывшим, добрые отношения с ней все же сохранит и даже будет держать сделавшую иной выбор супругу
за руку в момент появления на свет их дочки. Родители же мужа не примут ни ее
выбора, ни этого ребенка: «Для нас она не существует. Нет у нас никакой внучки.
Нет у нас никакой бывшей невестки. Их просто нет».
В рассказах «Песни без слов»,
«Советский Союз», «Военно-воздушные силы» и «Вместе со всеми» Меклина создает социальные портреты вынужденных постоянно
обращаться к прошлому персонажей. Экспозиция есть везде, но автора больше
интересует, как будут вести себя герои в настоящем, сумеют ли они учесть
накопленный опыт, продолжат ли совершать ошибки или, наконец, найдут правильное
решение. Хотя правда у каждого своя. Альфред, молодой
водитель автобуса из рассказа «Военно-воздушные силы», увлекающийся историей и
нашедший кольцо героя войны, знает, что разбившийся в 1944-м сержант собирался
изменить своей жене. Скажет ли Альфред об этом его пожилой вдове? Открытый
финал, характерный для большинства новелл сборника, оставит его возможную речь
за пределами последнего абзаца. Зато речь вдовы поставит жирную точку в конце
рассказа «Вместе со всеми». Между прочим, наиболее «традиционного» в книге,
выбивающегося из общего ряда: никакой женской анатомии, никаких эротических
фантазий — лишь бытовые, психологические эпизоды жизни большой семьи,
собравшейся за одним столом. Повод собраться — 65-летний юбилей главы семьи
Салавата. Но это вечер памяти — Салават три года назад умер от инсульта,
случившегося после очередного скандала, устроенного его супругой, ненавидевшей
и презиравшей мужа. И теперь близкие ждут от вдовы поминальной речи. Она же
вместо покаянных слов зачитывает жалобу на телефонную компанию… Выразительная
деталь — имя вдовы. Юлия Прочерковна — человек без
отчества, без рода — «в свидетельстве о рождении у нее вместо отца прочерк
стоял». Неспроста Альбина — дочь Салавата и Прочерковны
— всегда больше любила доброго и заботливого папу.
Размышлениями о любимом отце и
обилием точнейших деталей отличается цикл ностальгических миниатюр
«Воспоминания о СССР: семь маленьких текстов». Вновь имеет смысл обратить
внимание на биографию автора. Меклина родилась в 1972
году в Ленинграде, ее детство прошло в Советском Союзе, и лишь в 1994-м она
эмигрировала в США. Если говорить о хронотопе книги,
действие новелл происходит либо в настоящем времени в Америке, либо в прошедшем
— вплоть до 1994 года — в Ленинграде. Миниатюры «Воспоминания о СССР» под
завязку набиты главными детскими ценностями (куклы-«голыши»,
велосипед «Медвежонок», рогатка, бобинный магнитофон) и характерными реалиями
далеких лет («вынос с завода», «прослушка»). Также «семь маленьких текстов» полны антитез: было — стало,
изменилось — осталось прежним, исчезло — появилось, прошлое — нынешнее.
Интересное было время, хотя и непростое.
Тема времени — определяющая в
повести «Клок». Одно из самых неоднозначных произведений в сборнике:
опрометчиво назвал повестью, но это не совсем повесть. Короткий роман в рассказах?
Или дневник? Фрагменты бытия? Философское эссе или набор жизненных раздумий,
структурированный по коротким и длинным главам? Любое определение частично
подходит. Частично подходят и сравнения с недавними неодно-значными книгами
двух известных российских писателей. «Клок» схож с романом-«квестом» Дмитрия Быкова «Квартал»: автор-рассказчик задает
себе и окружающим конкретные временные промежутки, в рамках которых старается
разобраться в себе и мире. Дневниковая часть «Клока» напоминает о книгах Дмитрия
Данилова. Как и в его романах, будничные последовательные описания, казалось
бы, незначимых событий быстро начинают утомлять: «10.00. У Лауры лопается в
руках стакан, и она оказывается покрыта яблочным соком
с головы и до ног, с голубой блузки до джинсовой юбки. Роберто говорит, что
сегодня мы подъедем к водопаду со стороны бразильской границы.
11.00. Самолет опускается вниз.
Сплошная зелень вокруг.
12.00. Отель. Жара. Носильщики
носят багаж. На террасе — плетеные лежаки.
13.00. Лаура не хочет апельсин,
только мандарин…»
Но, как и у Данилова, в обильных
описательных текстах Меклиной прячется глубокий
смысл. Дневниковой части «Клока» предшествует история жизни 82-летнего Лионеля,
выстроенная в обратном хронологическом ключе. Любой день может стать для старика
последним, а значит, появляется «идея о проживании каждой минуты в полную
силу». Неоднократно упоминаемое в «Клоке» имя «питерского поэта Аркадия Д.
(далее — АТД)» опять заставляет вернуться к биографии автора. За совместную с
Аркадием Драгомощенко книгу «РОР3» («Год на право переписки») она получила
премию «Вольный стрелок». Думы о смерти Драгомощенко вызывают у Меклиной горькие чувства. Встречаются в «Клоке» и другие
имена интересных людей, оставивших след во времени — писателей, художников,
музыкантов, ученых…
«Идея “Клока”» — придание
значимости слипающимся в серый комок, машинально, как каша, прожевываемым,
проживаемым дням» — не что иное, как анатомия истории. А в истории, как и в
хорошей книге, на соседних страницах могут легко уживаться многодетный вор Тото, несчастный отец семейства Салават, лесбиянка R.,
водитель автобуса Альфред, питерский поэт Драгомощенко и находящаяся «вместе со
всеми», но чуть в стороне Маргарита Меклина.