Знамя, 2014, №11
Опубликовано в журнале Знамя, номер 2, 2015
Знамя, 2014, № 11
В номере, о котором мы сегодня говорим, мне как читателю важен интерес к архивной, дневниковой, эпистолярной компоненте русского литературного процесса ХХ–XXI веков — к «живым», «набело черновым» текстам, которым при возникновении не назначалось быть литературой — или которые не вполне литература, до условностей — по крайней мере, до литературных условностей.
В «Знамени» мне и вообще мило его принципиальное и постоянное внимание к тому, что Л.Я. Гинзбург именовала промежуточной прозой — и что для того в нем заведены целые отдельные рубрики, да и не одна; и в ноябрьском номере мы видим едва ли не все их разнообразие: не только Эссе (оно уже вполне себе жанр, даже и не промежуточный), но также и Неформат, и Между жанрами; а также — иду уже по одиннадцатому номеру этого года — Свидетельства (в данном случае — чистые мемуары: фрагменты книги Людмилы Улицкой о Наталии Горбаневской «Поэтка»), Письма, Дневники, Мемуары, Архив.
Интересно это — по моему читательскому чувству — потому, что художественное пишется специально для того, чтобы быть увиденным (оно — напоказ, для всех и ни для кого), а в «черновом» с его узкой адресованностью (адресату письма или самому себе), в дикорастущих малодисциплинированных текстах выходит на поверхность неявное и / или художественно еще не вполне осмысленное, не затвердевшее в освоенные художественным сознанием формы.
Важно, что здесь ведется — кажется, более подробно и внимательно, чем в прочих изданиях, — осмысливающая работа — если и не с «сырой» человеческой реальностью, то с «преджанровым» — а потому наиболее богатым возможностями — состоянием слова, мысли и жизни. Происходит это, что опять же существенно, без того, чтобы журнал утрачивал свой литературный характер — художественный модус преобладающей в нем рефлексии — и приобретал взамен статус издания архивного. То есть, как я понимаю, все публикуемое здесь не перестает чувствоваться как потенциальная плодородная поч-ва для художественной литературы.
Интересно все это еще и тем более, что часть опубликованных в новейшем номере «человеческих документов» относится ко времени совсем недавнему. Все это — еще на нашей ближайшей чувственной памяти: «Из писем к дочери Елене Макаровой» Инны Лиснянской (вообще это — письма-дневник, очень похожие по интонациям и составу на то, что люди пишут сами себе: хроника внешне-внутренней жизни) — 1990–1997; «Дневник русского читателя» (тоже, кстати, не самый типовой дневник — устный, надиктованный жене, то есть — предназначенный не для одного себя; и тут было бы интересно осмыслить специфику дневникового дискурса) Юрия Карякина — 1997.
Я бы обратила внимание еще и на то, что здесь уже начато осмысление девяностых как культурного состояния: эти годы перестают быть недавним настоящим и начинают оформляться, созревать как прошлое — для чего, как известно, нужна дистанция — и некоторое упорядочивание материала. Вот, начато уже первичное собирание девяностых.
В основном же в этих рубриках продолжается осмысление русского литературного и социального ХХ века, уточнение его карты: Мемуары — воспоминания Людмилы Серге-евой об общении с Н.Я. Мандельштам; Архив — неизвестные стихи из первых колымских тетрадей Варлама Шаламова (1949–1953 годы) и стихи умершего в 1977-м, не публиковавшегося при жизни поэта Николая Шатрова, сохраненные в архиве Рафаэля Соколовского: «Книги не смогли представить всего поэтического наследства Шатрова — эту задачу успешно выполняет журнал “Знамя”, публикуя третью по счету подборку его неизданных стихов (см. № 6 за 1999 год, № 2 за 2012 год)»… Это вторая половина ХХ века — 50–70-е годы.
Мне видится важным, что «Знамя» практикует публикацию — в одном номере сразу, в нескольких рубриках — разных типов рецензий, что соответствует, насколько я понимаю, нескольким типам критической и библиографической рефлексии. Книга как повод (Сергей Боровиков — о книге прозы Георгия Семенова), Гутенберг (Наталья Иванова — об «Этюдах о Мандельштаме» Павла Нерлера), Переучет (о журнальных публикациях за какой-либо избранный период, — в этом номере о биографических материалах писателей и архивных публикациях в журнальной периодике 2014 года), Наблюдатель (собственно отдел книжных рецензий) и отдельно — для рецензий на иноязычную литературу — На другом языке (в этом номере Лиля Панн пишет об англоязычной биографии Джона Апдайка).
То есть, если постараться описать делаемую здесь работу несколькими формулами, можно сказать, что это — множественность типов рефлексии и обращенность ее по преимуществу на ХХ век, находящийся сейчас в стадии активного «изготовления прошлого»: это еще горячее прошлое, пластичное.