Опубликовано в журнале Знамя, номер 11, 2015
Об авторе| Анаит Татевосян родилась 7 августа 1979
в Ереване. Училась на факультетах общего языкознания и социологии СМИ
Ереванского Свободного гуманитарного университета, на факультете журналистики Российско-Армянского
(Славянского) государственного университета, на факультете журналистики МГУ,
который закончила с красным дипломом в 2005 году. В 2008 защитила диссертацию
на тему «Образ Петербурга в русской поэзии 60-х годов ХХ-го
века». Старший преподаватель кафедры мировой литературы и культуры РАУ. Стихи
впервые были опубликованы в 1987 году в журнале «Литературная Армения», затем
неоднократно печатались в различных изданиях стран СНГ. Автор четырех сборников
стихотворений: «Циацан» («Радуга») — 1998 год, «Полет
навстречу солнцу» — 2001, «Петербург: признание в любви» — 2003 год, «Игра в
города» — 2009. Член СП Армении. Больше пятнадцати лет Анаит Татевосян
переводит на русский язык современную армянскую поэзию.
Зарисовка
Осень набрасывает сусальный
С просинью полог на мир насельный,
Ветер насвистывает свой сольный
Альбом о стремленьи остановиться.
Становится тише на
стаю птиц, и
Тускнеют глаза, выцветают лица,
А смерть пахнет яблоком и корицей,
Жжёною листвой, мёдом можжевельным.
На
току зерно, виноград в давильне,
Трижды ударяя по наковальне,
Цепи укрепляет кузнец довольный.
Зло остаётся сильным.
* * *
А начинается всегда
в тишине и безветрии,
Со «всё будет хорошо»,
И «мы не умрём», и «ты навсегда со мной».
Начинается всегда с неэвклидовой геометрии:
Параллельные пересекаются и ещё
Бесконечность вычерчиваются одной.
Земля человечья
топорщится: судьбе назло, против неба
Растут холодные, колючие хрустальные башни.
Их не свалить ни смерчами, ни приливами,
Ни чужой болью, ни мольбой о хлебе.
В них живут люди,
которым страшно
Быть счастливыми.
* * *
На рассекающем
воздух диске трудно держаться края —
Проще жаться в центре, в роще, где мировая
Гора утверждает собой достижимость рая,
Где довольно дневи забот о насущном хлебе.
С четырёх концов, несмотря на ветер и хляби,
Непосильное небо по-прежнему держит кто-то —
Что поделать, работа.
* * *
Часы врут. Сны. Всё
время кто-то врёт.
Нас предсказал растяпа-звездочёт.
У нас с тобой есть дом и в доме кот.
Вне дома всё туман и вечный бой.
Кот говорит, что горд своей судьбой —
Ведь у него есть дом и мы с тобой.
Кто там? Кто тут?
Кто виноват? Где вход?
У нас с тобой есть дом и в доме кот,
И полон дом приятнейших хлопот.
Ну что за дым, забота, маета?..
Вся жизнь — в тени бумажного листа.
А звездочёт предсказывал кота.
У нас с тобой есть
дом и в доме кот.
Но всё то век не тот, то мир не тот,
У мирозданья плавающий ход,
И серы зданья в городе не том…
Не то изданье, переплёт и том.
Нас вообще придумали потом.
* * *
Пролетаем жизнь будто это ралли —
Вырвались вперёд или проиграли? —
А на деле движемся по спирали,
По тоннелю на вечный свет вдали.
Те же реплики подаём по роли,
Узнаём в ответных словах пароли,
Эту пьесу мы уже запороли
Сотню тысяч раз. И один — спасли.
Филологическая молитва
Каждый авторский Твой каприз
Принимаю без стонов и укоризн,
Господи, пишущий мою жизнь
Тростником из полной ночи чернил,
И податливый шёлковый лист — ковыль —
Присыпающий звёздной пылью.
Поворотов сюжета я жду дрожа,
Но прошу — нижайший из прихожан —
Лишь позволить мне выбрать жанр.