Александр Терехов. День, когда я стал настоящим мужчиной
Опубликовано в журнале Знамя, номер 8, 2014
Александр
Терехов. День, когда я
стал настоящим мужчиной. — М.: АСТ, 2013.
После двух сильных во всех отношениях
книг необходима некоторая передышка. Романы Александра Терехова «Каменный мост»
и «Немцы» вызвали волну разнородных откликов, автор получил за них престижные
литературные премии, и теперь, казалось бы, можно на время расслабиться.
Рассказ «Света, или День, когда я
стал настоящим мужчиной», открывающий сборник новелл, как раз и выглядит
подобной передышкой. Легкая и забавная история — воспоминание о студенческой
молодости. И молодость была бы абсолютно беззаботной, если бы не Света — физрук
журфака МГУ — самый суровый и самый принципиальный
преподаватель вуза. Ощущение, будто находишься на вечере встречи выпускников,
где собравшиеся со смехом говорят о казавшихся жуткими в годы учебы вещах,
связанных с самыми колоритными педагогами.
Однако в последующих рассказах
юношеская веселость и молодецкая удаль стремительно исчезают. Светлые и
приятные глазу пастельные тона начинают темнеть, доходя в отдельных эпизодах до
максимально депрессивных оттенков. Иронии становится все меньше, сарказма — все
больше. Воспоминания, вызывающие улыбку, сменяются грустными мыслями на
социальные темы, что заставляет вернуться и к «Немцам», и к «Каменному мосту».
На тех или иных воспоминаниях героев основано большинство новелл, входящих в
сборник.
Персонаж рассказа «Цифры», отнеся
мобильник в ремонт, внезапно осознает, что не помнит практически ни одного
телефонного номера — даже собственного. И этот факт заставит героя начать
копаться в себе, вызывая множество рассуждений о прошлом. Героев новелл
«Миллионы», «Живые помощи» и «Кошки» Терехов также погружает в прошлое. В «Миллионах» разбогатевший Шкр-ов
возвращается в родной провинциальный городок. Воспоминания — повсюду. Но
эскапист в ужасе — той милой молодости больше нет. Писатель рисует мрачные
картины — скромная Волоконовка превратилась в уменьшенную копию мегаполиса:
опустившиеся люди просят подаяния на выпивку, у местного батюшки — прибыльный
церковный бизнес, соседка баба Дуся стала гадалкой-ворожеей, а про ветеранов
вспоминают лишь раз в году — на День Победы. О тяготах Великой Отечественной
рассказывают ветераны в новелле «Живые помощи». Хорошо бы этот рассказ
подсунуть подрастающему поколению. Когда-то старики в преддверии 9 Мая
приходили в школы и говорили о войне. Нынче же многих из них уже нет, память о
подвигах стирается с каждым годом, а памятники в их честь иногда даже сносят. В
современном же мире новые герои практически не появляются. Центральный персонаж
рассказа «Кошки» Бобырев, чувствуя в себе силу,
пытается стать таким героем, поставив себе цель разобраться в исчезновении
одного человека, делом которого не занимается полиция, но узнает слишком много
информации — такой, с которой долго не живут.
Темных красок для описания людей,
наделенных властью, Терехов не жалеет. В прошлогоднем интервью «Московскому
комсомольцу» автор прямо заявил: «Наша жизнь полна нелепых ограничений,
несправедливостей, жестокости и глупости, которые мгновенно исчезают, когда
достаешь из кармана сто долларов». Судебный пристав и участковый из новеллы
«Двадцатка» откровенно намекают центральному персонажу, что «за просто так»
никакие проблемы решать не будут. В рассказе «Гипноз» полицейский просит ограбленную
старушку под диктовку переписать заявление: мол «денежные средства, о похищении
которых заявляла, как выяснилось, взяла без моего
ведома моя дочь…». Главный герой новеллы «Леф и мыф» — оперативник группы захвата — лишь поначалу кажется
человечным: помог девушке донести пакеты, успокоил ребенка пойманного
наркоторговца. Но оказывается он не таким уж и замечательным — готов завести
любовницу, скандалит с женой, пугает и бьет маленькую дочку за то, что
разбудила.
Самое жуткое в том, что наш народ к
такому положению дел уже привык. В «Двадцатке» обращает на себя внимание
символический эпизод: персонаж рассказа замечает, как сосед по подъезду с
помощью специального пакетика поднимает «с заснеженной обочины дерьмо своей собаки». Наш герой поражен! И поражены все, кто
видит такую неестественную для нашей жизни сцену. А ведь в идеале она должна
быть естественной…
Есть в сборнике еще несколько общих
мотивов, повторяющихся из рассказа в рассказ. Персонажи, отчаянно цепляющиеся
за прошлое, за свою молодость, боятся будущего. В воспоминаниях все понятно,
будущее же загадочно и туманно, вот оно и пугает. Но откладывать его нельзя, —
говорит писатель. Герой новеллы «Ксенос» мечтал о
доме у моря, но решился на покупку, лишь узнав о своем смертельном диагнозе.
Напоследок он старается познать все, что не успел раньше. Шкр-ов
в конце рассказа «Миллионы» смотрит видеоурок игры на
гитаре — нелепая попытка вернуть юность и изменить будущее. Будущего всю жизнь
боялась и 80-летняя героиня «Гипноза».
Кстати, если новеллу «Живые помощи»
можно рекомендовать к прочтению всем молодым, то на «Гипноз» непременно должны
обратить внимание все пожилые. В этом коротком рассказе Терехов перечисляет и
систематизирует все виды современных «лохотронов»,
рассчитанных на людей в возрасте: эсэмэски «Мам, кинь
денег на этот номер, потом объясню…», чудо-утюги в
подарок «всего за 2000 рублей», скидки в 90% на спасающие жизнь медпрепараты,
просьбы о помощи и так далее. Элементы систематизации присутствуют и в других
рассказах. В новелле «Цифры» копающийся в собственной памяти герой все
воспоминания раскладывает по полочкам: размер первого гонорара, цену на
мороженое и стакан семечек, время начала кино «по четвертому», футбольные счета… В рассказе «За дармоедами» систематизации подвергаются
особенности отечественных футбольных болельщиков. В новелле «Света…» в систему
выстроены способы неудавшихся «отмазок» героя от физкультуры. Если же все
обобщить, получится, что автор в книге систематизирует национальные особенности
русского народа: надежда на авось, страсть к халяве,
жалость к самому себе, вера в поговорку «хорошо там, где нас нет», желание
взять то, что плохо лежит.
И при этом страна наполнена
тревогой и унынием. Так и хочется воскликнуть вслед за Пушкиным: «Боже, как
грустна наша Россия!». Познаешь всю правду жизни — поневоле станешь настоящим
мужчиной. Любопытно, что в названиях некоторых рассказов сборника таится
скрытый смысл. С одной стороны, Терехов сам тщательно «разжевывает» значение
каждого заглавия. «Двадцатка» — сумма, которую с помощью пристава пытается
выбить герой из «скота», разбившего машину. «Ксенос»
— слово, которым греки обозначают иностранцев. «Живые помощи» — молитва,
спасшая прошедших войну. Но названия оказываются
глубже, чем кажутся.
В первом же предложении новеллы «За
дармоедами» автор прямо говорит, что дармоеды — наша сборная по футболу, но по
ходу текста приходит мысль, что дармоеды — это прежде
всего болельщики: «“Болею за футбол” — лучшее оправдание любому безделию». В рассказе «Леф и мыф» два льва и две мыши. Книжка дочери главного героя —
добрая сказка: лев отпустил мышь, мышь помогла льву. В реальности же злой опер
может лишь сыграть роль благородного льва — мышка все равно будет прихлопнута.
В «Миллионах» дело не в деньгах — не в бумажных миллионах, а в детях — из миллионов
сперматозоидов появляется продолжение жизни — будущее.
В детском саду или начальной школе
многие делали бусы из канцелярских скрепок для мамы. Первая скрепка цепляется
за вторую, вторая — за третью, третья — за четвертую… Так
цепочка и выстраивается. Чтобы бусы получились интереснее, можно стащить у
соседа справа «веселенькую» желтую скрепку, у соседа слева выпросить скрепку
большого размера или даже пройти по рядам и наменять у товарищей скрепок всех
форм и расцветок. Книга рассказов Александра Терехова «День, когда я стал
настоящим мужчиной» — такие же разнородные бусы из наблюдений и воспоминаний.
Прочная, хоть и страшноватая на вид цепочка, которую, тем не менее, не стыдно
подарить близкому человеку. В которой
есть маленькая, большая и желтая скрепки.
А еще сборник напоминает концерт
многоопытной рок-группы в современном клубе. Первый рассказ — легкая прелюдия —
молодые музыканты «разогревают» публику перед выходом грандов, настраивают на
нужный лад. Затем — начинается сам концерт. Добротные народные баллады и
тяжелые боевики.
«Вот такая вот музыка, такая, блин,
вечная молодость».