Елена Костюкович. Цвингер
Опубликовано в журнале Знамя, номер 4, 2014
Елена Костюкович. Цвингер. — М.: Corpus, 2013.
Поздравляя с кулинарным успехом добрую приятельницу — не так давно общественность дружно расхваливала ее «Зеленые щи», — невольно задумаешься: а ведь и в собственных кладовых припасены высококачественные исходные продукты для еще большего триумфа. Взять хотя бы семейную хронику: историю спасения (или расхищения — потом разберемся) сокровищ Дрезденской галереи. Или личное знакомство и даже родство с легендарными фигурами советского литературно-диссидентского бомонда: слышала все своими ушами, сидя — по тогдашнему возрасту — под столом. Можно будет также использовать их тексты и детали их биографий — разве чуть-чуть подретушировать да слегка изменить имена. Плюс к тому — ностальгические воспоминания трех поколений о Саксонии 1945-го, Московском фестивале 1957-го и Олимпиаде 1980 года.
Это обеспечит интерес любителей постарше; но молодым вряд ли по вкусу разогретые котлеты по-киевски. Они смотрят в будущее — в Европу, которая издали кажется волшебным краем очаровательных и раскованных женщин, красивой одежды, фривольных, но вполне профессиональных тусовок и, конечно же, изысканной еды. Тут-то и пригодится многолетний опыт европейской жизни: никто другой просто не в состоянии сервировать такие блюда к их столу — значит, и молодежный сегмент рынка тоже будет охвачен.
Вопрос о том, что именно готовить, не возникает: конечно, роман, притом — бестселлер. Какой роман — тоже понятно: ностальгический, это следует из исходного материала. А поскольку в наши дни стать бестселлером может только триллер — стало быть, триллер с ностальгией. Гурманам, однако, подавай психологию, погружение в подсознание, новаторство формы, налет постмодернизма, эксперименты с языком… Трудновато будет удовлетворить все запросы одним блюдом, но на то и опытный повар — правда, больше известный пока как теоретик кулинарии и перелагатель зарубежных рецептов.
Теперь главное — динамичный сюжет и яркие герои. С динамичностью легче: достаточно произвольным образом перебрасывать действие из города в город (Дрезден, Москва, Турин, Киев, Франкфурт, Милан, Кельн, Ижевск, итальянская глубинка) и из одного времени в другое. Герои же предполагают создание полнокровных характеров — но такие ингредиенты, увы, в большом дефиците. По счастью, в современной кухне существует стандартный набор полуфабрикатов, которыми всегда можно воспользоваться, слегка их модифицировав.
Самый главный герой, например: гуманитарий средних лет, русский, живущий в Италии, получивший европейское воспитание и образование и ведущий рассеянное европейское существование. Конечно, есть определенный риск в том, чтобы сделать alter ego автора мужчиной — но ведь осмелился же Флобер заявить: «Эмма — это я», — и ничего, получилось неплохо. К тому же наложение женской психологии (от нее ведь все равно не избавишься полностью) на поведение героя-мужчины автоматически породит немотивированность поступков, сумбурность мышления, клочковатость памяти — то есть комплекс особенностей, который легко выдать за новаторство, открытие в человековедении: персонаж «болен» памятью. (Курсивом даны цитаты из романа и из аннотации к нему.) Для тех, кто все же не поверит в такую модель характера, наготове материалистическое объяснение: герой, бедняга, просто никак не может уснуть без привычного сно-творного, да еще и птичий грипп заедает, с насморком, температурой и бессознательным состоянием. Остается функционировать на одном только подсознании — что с точки зрения дегустации романа гурманами будет весьма полезно.
С остальными еще проще. Трепетную лань Вику (имя главного героя) уравновесит лев: его босс, неряшливый, но мощный старик по фамилии Бэр и по прозвищу Вечный Жид. Он и тонкий интеллектуал, и крупный бизнесмен, и близкий знакомый чуть ли не всех знаменитостей мировой политики, и свой человек для самых разнообразных спецслужб, и бывший боец Цахала — одним словом, супермен, способный разрешить все Викины проблемы. Поможет Вике также его отчим, пенсионер Ульрих — еще один супермен, переживший фронт, отсидку на шарашке, Московский фестиваль молодежи и долгие годы сверхответственной работы в Интерполе. Далее следуют женщины: первая любовь Вики, таинственно исчезающая Антония, обладательница твердокаменной груди; его текущая любовь Наталия — синеглазая с безупречными прямыми ножками; и его бывшая симпатия, секретарша Мирей, чье платье временами морщится на животике. В наличии также томно-сливочная булочница Дезире, фигуристая Стелла и Люба-домработница — у нее, для разнообразия, ноги длинные.
Общий фон тоже ясен: международная книжная ярмарка, фуршеты, деловые встречи в ресторанах. Элегантность и еще раз элегантность. Стильная итальянская еда: строганый пармезан из Квистелло; высокая мягкая пицца, кому белая, кому красная; мантуанские плоские лепешки. Безупречное внешнее обличье: дамы в вуалевых шарфах, накидках из шерсти детеныша альпаки, а кое-кто — и в обезьяньей, цвета фуксии, шубе с ягуарьей оторочкой. Мужчинам положено брать с собой на ярмарку не менее десяти рубах и водолазок, четыре пиджака, трое штанов и три пары ботинок. Впрочем, обувь на ногах путаника Вики все равно оказывается взятой из двух разных пар — как смешно, верно? Если, конечно, это не символ загадочной славянской души, разрывающейся между Россией и Европой.
Где-то на заднем плане маячит русская мафия, без которой, как известно, никакой триллер не засчитывается, так же, как и без КГБ. Здесь, однако, по нынешним временам нужна особая осторожность: это прежде «контора» преследовала диссидентов почем зря и не брезговала убийствами — а вот теперешняя ФСБ не делает ровным счетом ничего дурного и даже любезно возвращает родственникам писателей конфискованные ранее архивы. Поэтому опасаться следует лишь отдельных недоперестроившихся динозавров, вхожих когда-то на Лубянку, — что поделать, в любой семье не без урода — да сумасшедших новых русских.
Основа, таким образом, заложена — можно приступать к процессу кулинарии. Все компоненты хорошенько перемешать и погрузить в языковую среду со значительным количеством новомодных англицизмов: трансфер, саспенс, апдейтировать, оффер, аппойнтмент, фейс в датабейз. Варить на медленном огне, постоянно добавляя пикантные детали: золотистое плечико в родинках, эфиоп под ручку со скелетом, зверства московских дружинников на фестивале, отрезанная женская головка, вылезающая из факса, и тому подобные специи. Довести до кипения примерно через семьсот страниц; закончить финальной потасовкой и хеппи-эндом. Не забыть предусмотреть возможность сиквела, не обрывать некоторые линии, не убивать всех героев. Подавать через интервью в средствах массовой информации, презентации на книжных ярмарках и утечки текста в Интернете.
И можно не сомневаться: такой борщ пипл схавает. А повезет — и Букера дадут.