Опубликовано в журнале Знамя, номер 3, 2013
Об авторе
| Игорь Сорокин, 1965 г.р., поэт, прозаик, эссеист. С 1989 по 2007 заведовал домом-музеем П.В.Кузнецова в Саратове. Публиковался в региональных, центральных и зарубежных литературных изданиях. Живет в Саратове. Прошлая публикация в “Знамени” — “Саратовский калач” (2010, № 1).
Игорь Сорокин
Левый берег
М.п.: что делать?
Кто хоть раз представил себе чудовищную огненную махину и в ней, среди грохота и скрежета тонн, маленького человека, летящего в неизвестность, испытывая огромные перегрузки, — тот должен понять, каково его мужество, и отдать должное человеку великого подвига. Он, в оранжевом скафандре и шлеме, на котором краской перед самым вылетом написали “СССР”, может быть, летит на верную смерть, поэтому уже составил прощальное письмо молодой жене и маленьким дочкам — на всякий случай. Никто ему не гарантировал возвращение, даже если взлет и выход на орбиту будут удачными, — генеральный конструктор Королев честно предупредил: он может остаться спутником Земли. И даже стать космическим телом. Запаса пищи у него — на десять дней. Дикий столп огня выталкивает его капсулу в безвоздушное пространство. И этот человек не ругается сквозь грохот, не стонет, прощаясь с миром, а поет песни. Он поет не “Вставай, проклятьем заклейменный…”, а “Летите, голуби, летите…” и “Ландыши”. Улыбки на фотографиях, улыбки на кинопленке, улыбки, как птицы, — подтверждают жизнеутверждающую легкость его характера…
Гагарин впервые поднялся в небо на Саратовской земле. Он был “индустриком” — учился в индустриальном техникуме и должен был стать мастером литейного производства. В послевоенные годы это было очень крепко: индустрикам выдавали форму, их кормили в столовой. В техникуме работало множество кружков — Гагарин записался в пятнадцать из них. Его интересовали шахматы, фотодело, волейбол… “25 октября 1954 года к занятиям в аэроклубе приступил четверокурсник Саратовского индустриального техникума Ю.А. Гагарин. Июньским утром 1955 года под руководством опытного летчика-инструктора Д.П. Мартьянова на аэродроме ДОСААФ курсант Гагарин впервые поднялся в воздух на самолете “Як-18” № 6. В общей сложности он выполнил 196 полетов и налетал 42 часа 23 минуты…”
Апрель 2001 года, запотевший Дом Павла Кузнецова (музей) — только что вышедший из строительной лихорадки, весенний; Лопатин, прошлогодний снег… Донара Анатольевна, музейный смотритель, преподавала “индустрикам” русский язык и литературу — всю жизнь. Слава Лопатин — художник и реставратор, “Прошлогодний снег” — название его выставки. Слава живет геологически, его мастерская — пример напластований времени. Чтобы найти свидетельства жизни, нужно копать. Многие, кому не довелось умереть молодым, совершают свой подвиг хранения — что делать, что делать… На столе простое изобилие: Слава принес сала и квашеной капусты, Лариса Михайловна — терносливового варенья. В гостях — Чудин, Аржановы, Шараев, Кузьменко, Снегирев. И еще человек, учивший Гагарина летать на самолете. Он говорит отдельные слова: аэроклуб, дубки, инструктор, парашют, курсант, отличник, отряд космонавтов. Все говорят-говорят, окна запотели, — каждый о своем. Сорок лет полету Гагарина в космос. Еще можно услышать рассказ о нем из первых уст. При этом уже выросло целое поколение, которое числит свою историю от этой точки, — молодые энергичные люди — устремленные в космос. Для них история, их история, — с Гагарина. Космос — наш! Мы — в космосе! Мы — космос! Ура! Это позитивные и требовательные люди. Войны для них будто не было. Может, не было и подгоревшей каши в детском саду. Хотя нет, каша подгоревшая все же наверняка была — она у всех была…
У “индустриков” в Саратове дурная слава. “Индустрики” — во славу Гагарина — много занимались спортом. Они завсегда “держали” свою территорию. Я помню рассказы конца 1970-х про ножницы: “индустрики” ловили “хипарей” и стригли. В нише здания индустриального техникума стоял бюст первого космонавта — с улыбкой, открытым взглядом и короткой стрижкой. С другого угла бронзовый Николай Гаврилович Чернышевский, скрестив руки, задумчиво глядел на закат. Тогда же ходил анекдот про заседания в обкоме, где решали — что делать? Не обратиться ли к скульптору Кибальникову с просьбой укоротить прическу великому демократу? Так, чтобы не до плеч была, а поаккуратней, идеологически выдержаннее. Иначе как исключать из комсомола эту наглую молодежь?
Острые языки говорят, что и Гагарин был хулиганом. Есть и пострадавшие, теперь уже совсем старушки, но они унесут свои тайны в могилу. Что делать! Им все равно никто никогда не поверит.
Гагарин был членом бюро ВЛКСМ, секретарем низового совета ВДСО “Трудовые резервы”, играл в духовом оркестре на трубе, пел в мужском хоре, участвовал в драмкружке. Был капитаном баскетбольной команды. За четыре года обучения на литейщика в Саратовском индустриальном техникуме Гагарин сдал тридцать два экзамена, по тридцати одному предмету получил “отлично”. Единственное “хорошо” — по психологии.
Инструктор достает, захмелев, потрепанную записную книжку — становится понятно (по затрепанности), что так он делает всегда. В книжке — доказательства того, что он был молод, полон сил и учил Гагарина летать. И Гагарин был одним из лучших — самым лучшим его учеником. Звездным парнем, знаете… У фотографии сломались и растрепались края.
Летом 1955-го Гагарин с отличием окончил техникум, в октябре — аэроклуб. Оценки: материальная часть самолета — “отлично”, мотор — “отлично”, самолетовождение — “отлично”, аэродинамика — “отлично”; общая выпускная оценка — “отлично”.
Эта записная книжка — доказательство существования бога. Бог — из машины. У него не может быть протезов в стакане, слезящихся глаз, виноватой улыбки и немощи. История его полета, она же история приземления, — подтверждение чуда. Смерть Гагарина — подтверждение избранности.
Юрий Гагарин впервые поднялся в небо, будучи студентом четвертого курса Саратовского индустриального техникума и одновременно курсантом саратовского аэроклуба — его первое приземление с парашютом на Саратовскую землю состоялось 14 марта 1955 года. Аэроклуб базировался на правом берегу Волги — в поселке Дубки под Саратовом. Спустя пять лет и одиннадцать месяцев он уже летел со стремительной скоростью из космоса в объятой огнем капсуле пилотируемого спутника в ту же точку — первым космонавтом планеты Земля. Известно, что после катапультирования он изо всех сил старался именно приземлиться — падать в воду не хотел — и “тянул” к берегу. Воздушные потоки способствовали, и он приземлился на левом берегу Волги, под Энгельсом.
Он испытал, по собственному признанию, мистическое чувство, когда, спускаясь на парашюте, увидел два города, разделенных большой рекой. Хорошо знакомый — на удивление — вид: лента реки, мост с железной дорогой, большой город среди холмов и город поменьше напротив. Все это он хорошо знал с первых полетов на учебном самолете. И совсем недавно, на предполетной подготовке, которая велась с Энгельсского военного аэродрома, видел именно эту картину. Узнав ее, он, несмотря на колоссальные перегрузки, испытал радостное чувство — родная земля.
“Случилось как в хорошем романе: мое возвращение из космоса произошло в тех самых местах, где я впервые в жизни летал на самолете”, — вспоминал Гагарин в книге “Дорога в космос”. Но мистического и символического в этом больше, чем бывает даже в очень хорошем романе. Ведь расчет был на приземление в степях Казахстана — максимально пустынных землях. Однако никто, напомню, не гарантировал, что приземление вообще состоится. Генеральный конструктор сказал космонавту все честно — и спрятал в нагрудный карман прощальную записку жене и дочкам. Он мог “приземлиться” и в океан, и в любую точку планеты. Но притянуло — в Саратов, к Волге! Гагарин, летевший на корабле-спутнике “Восток”, сшил правый и левый берег великой реки глобальным стежком вокруг земного шара за сто восемь минут. Он, мастер-литейщик и “победитель огня”, здесь поднявшийся в воздух и “заболевший” небом, вернулся сюда же 12.04.1961, в 10 часов 55 минут по московскому времени — летящей оранжевой точкой…
Когда в 1965 году он приехал с женой Валентиной на место своего приземления, местные жители, собравшиеся в клубе, сказали ему: “Спасибо, что у нас! Нам теперь дорогу построят!”.
На дорожных знаках, начиная от моста через Волгу между Саратовом и Энгельсом, указатели с километражом: М.П. ГАГАРИНА. Дорога, правда, разбита.
Письмо местного жителя другу: “Выть хочется от того, что творится с местом приземления Гагарина. Ведь это вся наша жизнь тут сошлась и отразилась! Это даже не “кислодрищенская филармония”, — это… это… Лучше бы вообще ничего! 12 апреля, утром, в день 50-летия полета, видел своими глазами… Ладно, Саратов не вошел в федеральную программу празднования полета, — власть просрала. Но они еще и денег туда местных зарыли в новый асфальт, и стелы-выколотки в духе сельских клубов начала 70-х впендюрили. Украсили шариками бело-красно-сине, как на открытии магазина, покрасили гагарина масляной краской, а сортир из силикатного кирпича по-прежнему вонюч, в посадках все засрано, урн вообще нет…”
Вечносаратовский вопрос “что делать?”. Чернышевский, глядя с балкона своего мезонина на Волгу, на Увек, смотрел туда — в сторону Узморья. Где-то там грезились ему немцы, киргизы, хохлы, уметы, бахчи, чумаки, верблюды, школы, новая жизнь, курганы, ковыль и кумыс. И иногда прочеркнет по глазу — то ли звезда, то ли оранжевая точка от усталости. Может, мираж? Что делать…
Колонки врубили — музыка — громко. Утренних птиц не слышно уже: раз-раз-раз, громче, раз-раз. Мокрый асфальт блестит. Захотелось природы. Поле рядом, дышит тяжестью весны. На задах у М.П. — шалаш-землянка. То ли живет кто, то ли осталось с прошлого года от скаутов. Скауты искали потерянное место приземления. Известно, что памятник, вокруг которого уже выросли деревья, построен на удобном месте, а само м.п. — где-то неподалеку. Там лом солдаты вколотили сразу же, 12 апреля 1961 года, и столб вкопали — чтобы не потерять место среди поля. И даже через год из реек и фанеры был сооружен “монумент” — сохранились фотографии. Потом все быльем поросло. Поди отыщи тот лом среди поля — перепахали его давно, в металлолом сдали или в хозяйстве приспособили. Ведь даже обшивку с корабля, пока на радостях все были рядом с Гагариным, местные жители успели отодрать. И лодку надувную вытащили. Потом гэбэшники по всем окрестным деревням — Смеловка, Подгорное, Терновка — собирали тюбики с космической манной кашей и болты. Чего уж про целый лом говорить — могли найти и ему применение. А юные следопыты решили найти это место: сопоставить фотографии, рассказы, карты…
Может, это их землянка у края поля, может — еще чья-то, а может… Пришла нелепая мысль, сюжет для психологического триллера: живет в ней Гагарин, который не погиб, но никто в это не поверил, сколько он ни улыбался. В ментовках отучили: “Чего скалишься, падла!” — и по зубам. Зубов не осталось — улыбка осунулась. Документов нет, добрался сюда на перекладных — больше года ехал, с приключениями. В 71-м году добрался — думал, 12 апреля приедут — десятилетие полета все же! — друзья-космонавты, он к ним выйдет, обнимет, они его узнают… А его в дурку накануне — ремнями привязали, как на тренажере, и — током. Но он сильный — живет в землянке и зимой, и летом. Никому давно не говорит, кто он. Только песни иногда поет: “Ландыши”, “Летите, голуби, летите…” и “Заправлены в планшеты космические карты…”. Один человек на всей земле поверил, что он на самом деле жив, — девочка, которая его встречала из космоса, внучка старухи Тархановой. Она, уже девушка, сперва его подкармливала, ходила к нему в шалаш, потом перестала стесняться и к себе позвала жить. Это были счастливые годы: он ей по хозяйству помогал, столярничал, обувь шил. Вспомнил, чему в техникуме учили, — устроил во дворе маленький горн, стал лить детали для сельхозтехники, ковку освоил. Потом перестройка наступила. Дом сгорел, девочка, которая его из космоса встречала, стала старухой и прогнала вилами. Он снова пошел жить в шалаш на задах у своего памятника, на краю поля. Понадеялся, что к 50-летию полета слетятся друзья — ведь живы еще, курилки! Ан нет, не вошла Саратовская область в федеральную программу по празднованию полета, да и в дурку снова забрали — на всякий случай, чтобы не помешал энгельсской администрации гвоздики возлагать. Привязали, как водится, к кровати, будто на тренажере, улыбнулись: “Ну, что, — говорят, — поехали?”… (опять-двадцать пятый сон Веры Павловны…).
Письмо местного жителя другу: “В девять утра — первые толпы детей — везли издалека — с училками. Грязь тяжелая липнет на подошвы. Горстка девушек в посадках — заголяются, садятся-встают, снимают-надевают, хрустят ветками, щебечут, перекликаются — птицы… Автобусы со школьниками в сопровождении мигалок, со “скорой помощью”. Одна радость — поле пашется”.
P.S.
Улыбающийся человек не затеет войны, не предаст. Он поет “Летите, голуби, летите!”. И в этом уже — подвиг.
Родина слышит! Родина знает!
Москва — Дели
Про Алгай на сайте http:tripadvisor.ru было написано:
Содержание [убрать] 1. Немного об Александрове Гае 2. Районы Александрова Гая 3. Как доехать до Александрова Гая 3.1 на самолете 3.2 на поезде 3.3 на автобусе 3.4 на автомобиле 4. Городской транспорт Александрова Гая 5. Гостиницы в Александрове Гае 6. Достопримечательности Александрова Гая 7. Музеи в Александрове Гае 8. Развлечения в Александрове Гае 9. Еда в Александрове Гае 10. Фотографии Александрова Гая 11. Информация в интернете об Александрове Гае [править] Немного об Александрове Гае.
Потом снова:
Александров Гай [править] Районы Александрова Гая [править] Как доехать до Александрова Гая [править] на самолете [править] на поезде [править] на автобусе [править] на автомобиле [править] Городской транспорт Александрова Гая [править] Гостиницы в Александрове Гае [править] Достопримечательности Александрова Гая [править] Музеи в Александрове Гае [править] Развлечения в Александрове Гае [править] Еда в Александрове Гае [править] Фотографии Александрова Гая [править] Информация в интернете об Александрове Гае Категория: Александров Гай.
И более ничего.
Может сложиться впечатление, что это такое место на земле, куда летают самолеты и ходят поезда, где много музеев, достопримечательностей и гостиниц. Просто ссылки на них пока не работают.
Желание побывать в Алгае шевелилось подспудно годы — он никуда ведь не денется, он — рядом. Но так бы и копилось-копошилось до бесконечности, если бы не случайный разговор с проводницей 47-го поезда “Москва — Саратов”. Проводницу звали Жанара. Была середина сентября, и я спросил (не удержался, чтобы не спросить), как по-казахски будет “время летит очень быстро”. Если случается поговорить с казахом, я всегда прошу сказать “время летит очень быстро” по-казахски — так начинал все письма в Саратов младшему брату Виктору художник Павел Кузнецов. Редко кто переводит одинаково: “кын жылдан ут паратор”, “уакыт ете тез бара жатыр”, “уакат тыз оутеди”…
В итоге я узнал, что Жанара родом из Алгая — там живут ее мама и родственники, и она приезжает к ним часто. Раз в месяц — обязательно. Ездит на поезде, но ходит туда уже давно один вагон, и 16 октября этот “поезд” “Саратов — Александров Гай”, из паровоза и вагона, отправится в последний рейс. Маршрут невыгоден, руководство МПС решило его упразднить.
Александров Гай звучит по-казахски “Ал. Гай”. Это поселок, где обрывается железная дорога. Та самая, по которой Павел Кузнецов, художник, впервые поехал в заволжские степи — в 1908 году. “Быт их и костюмы чрезвычайно красочные и гармоничные при всей яркости цветов, чистота и прозрачность воздуха с его миражами, величественные лебеди степей — верблюды, стада лошадей, разводимых на кумыс, бараны, пестрые ковры кошар, простодушный и гостеприимный народ, живущий натуральным хозяйством, — все это было столь неожиданным, превосходило все ожидания, давало столько материала для искусства, что я пять раз подряд приезжал и подолгу кочевал с этим удивительным народом”. (Павел Кузнецов. Автобиография).
Не сразу ведь и сообразишь, что иначе, без железной дороги, никак туда было не добраться! А в конце 1900-х ее как раз дотянули до бескрайней степи — за Волгу.
Восточный ветер плодоносен — во многих мифологиях именно от него зачинают на горе при восходе солнца и женщины, и птицы. Чарас!
Моему желанию повторить этот путь — много лет. Все стронулось, когда появилась опасность не успеть: надо было успеть до 16 октября. Пришел в кузнецовский дом (музей), встретил Сергея Левитова, художника из Раненбурга, поехали без всяких сборов. Так и ловятся большие рыбы судьбы. Шесть часов туда — степь. Шесть часов обратно — ночь. Туда — не было билетов. Едут почти только железнодорожники. Сменяются часто — входят, выходят.
Семь часов в кромешном Александровом Гае. Звезды огромны. Я мял пучки полынка над водой, и ночь пахла полынью. И ночь была — молочной теплоты. И огромная луна над речкой. Большой Узень.
Пытаясь разобраться со временем строительства левобережных дорог, я не мог понять: зачем была построена эта ветка Саратов — Алгай? Взгляните на карту: она обрывается прямо в степи, возле нынешней границы России с Казахстаном. Что это — сборно-перевалочный пункт для товарообмена продукции степняков с Европой?
Объяснил все географ Борис Борисович Родоман — просто: железнодорожное направление на Алгай есть не что иное, как участок железной дороги Москва — Дели начала ХХ века. В подтверждение он предложил мысленно продлить: на Гурьев, дальше — на Кунград — Чарджоу — Термез — Кабул и через Хайберский проход — в долины Индостана…
Жар-птицы паровозов, призывные гудки, оранжевые вагоны, полные народов — на крышах овеваемые ветрами индусы, персы с яркими бородами, оцепеневшие йоги на верхних полках, летящие на зеленых ковриках звездочеты. Из окон сыплются лепестки, несутся запахи дребезжаще-пряного мира: поезд из Индии. Бом Шанкар! Бом Боланатх!
Начатый до революции участок магистрали “Москва — Дели”! Именно по ней Павел Кузнецов впервые, взяв младшего брата, поехал в степь. Именно ему, младшему брату, он потом писал в открытках до старости: “Здравствуй, брат Виктор! Время летит очень быстро”. Истории больше ста лет. И дорога по-прежнему обрывается в степи. Лебеди степи. Бом Боланатх! Алгемба!
Александров-Гай, слоб., конечная ст. узкоколейной ветви Ряз.-Уральской жел. д. (Урбах — А.-Гай), при р. Бол. Узени. 7000 жит., много раскольников; училище, метеорологич. ст., аптека, много лавок, пчт. и тлгф., значит. ярмарки; на ст. жел. дор. элеватор, отпуск хлеба до 500 тыс. пд.; садоводство. (Брокгауз — Ефрон)
В поезде № 47 Москва — Саратов” я узнал от проводницы по имени Жанара — уакат тыз оутеди — что поезд Саратов — Александров Гай перестает ходить. Собрался, подбил Левитова, друга и художника, и — вперед. Шесть часов туда, семь часов там, шесть часов обратно. За окном туда — степь, оттуда — темень. Ходили по звездам в сторону Казахстана, но до границы не дошли. Смотрели-говорили над рекой Большой Узень, бродили, будто Дант с Вергилием, по долгим изогнутым линиям. Водку пили — пшеничный сок — в поезде сидячем с коричневыми занавесками из флорентийских лилий, под мостом через Узень, где пахнет ночной полынью, на лавочке в омытых сиренях, на ступеньках недостроенного магазина. Поезд состоял из тепловоза и одного вагона. Местный житель Юрий, охранник тюремного вагона, по дороге туда прочитал нам свое стихотворение про сурков.
P.S.
Славный мятежник и народный царь Емельян Пугачев завершил свой страшный поход здесь. Узы — на Узенях. Его пленили дружки — казацкие полковники — на берегу речки, на окраине Алгая.