Стихи
Опубликовано в журнале Знамя, номер 3, 2013
Об авторе
| Иван Викторович Бекетов родился в 1986 году в селе Мерке Жамбылской области Казахстана. По окончании гимназии поступил в Казахстанский национальный педагогический университет имени Абая. Публиковался в литературных журналах “Аполлинарий”, “Звезда востока”, “Воздух”, со-основатель и со-издатель антикоммерческого антипериодического поэтического издания газетного типа “Ышшо Одын”. Редактор и обозреватель в казахстанских еженедельниках. Живет в Алматы.
Иван Бекетов
“Кайрат” чемпион
Звонок из Стамбула
М.З.
“Вспомни Константинополь в Афинах, и это будет один Константинополь.
Вспомни его в Риме, и это будет совсем другой Константинополь”.
когда тень ровно под головой
в Стамбуле утро, у нас покой
меня знают, и где-то мой телефон
хотя и не мой, но…
ты улетела в Афины под новый год
пусть он и старый и больше врёт
и не знает, как старый Иосиф других путей
чем длиньше узда, тем громче “Гэй-ей!”…
ты позвонила, откуда мне ещё никто не звонил
где-то рядом бухта, в груди своей сжимает пыл
и аэропорт как старинный порт
там где некогда сочиняя свой детектив
она ложилась спать, обуздав мотив
времени, качки, ветра и перемен
и врезалась веревка в надутость вен
рук пересохших, словно пустыня, в ночь без дождя
пока акулы пели песни ему нельзя
было спать, и ты не спишь, да и я не сплю
третий час брежу о том, как себя терплю
никогда не видев “Пера Палас”, да и сам Стамбул
был бы рад, как и всем до меня, не ломавшим стен
наблюдающих ртами, как парит краснокрылый Хасан
в объятья обмана, с синей чашечкой, вот капкан
так капкан расстояния до тебя и я где-то в нём
и меня не отыщешь, в сотню дней, словно с тем огнём
что не светит, но тянется, как побег от старого пня
что от дуба остался, но для меня
он намного ближе и ценнее, чем золотая цепь
да и кот ваш где-то прячется, вспоминая медь
голоса старухи, что давно потеряла нить
и только треплет нервы тебе, не давая жить
(а ему, т.е. мне, дружить-тужить голову кружить)
да сказывать песни и складывать про запас
две монеты, одну на вечер, другую на глаз
Полифема, что давно лежит в пещере, устав лежать
да и камень давно откатили, прошло три дня
вставать пора говорить воскрес, вспоминать себя
и дела свои, что людям несут добро
хочется сказать ещё милость, но всплывает — но!
и тройка рвёт с места, унося в ночь и во все глаза
несётся в метель, позабыв весь опыт и пыл, и солит слеза
и рифма солит, как старый Иосиф, который в Стамбуле жил
в отеле “Пера Палас”, может, с кем дружил
может, знал чеканщика, может, курил ганджу
я всего этого не знаю и не тужу
и не ведаю, кто стоит рядом ты или свет
которого ночью нет и тебя с ним нет
всё просто, не надо открывать глаза
и карты к чёрту, в казенный дом одного туза
в дом которого я уже не пойду относить слова
я устал это делать, и ты, как всегда права
и звонишь из Стамбула утром под самый сон
что так любит Милорад, коверкать трон
королей, людей, мёртвых и всех живых
он немного стар и не видит вых —
Од не пишет, не любит в глине жаренных голубей
не встает с левой, не обувает рыбу, не ходит смотреть Бродвей
не учит английский и греческий, а просто спит
видит сны и пишет, как их хранит
с самого детства, может он дурак
шут, скоморох, дебил, блаженный и идиот
что когда ложится — опускает монету в рот
и думает плыть против течения своих снов
дабы осталась пара лет жизни, и весь улов
отдает как мальчик, что позже перелетит Босфор
чтобы сгнить над синей чашечкой своих снов
про утку в яблоках и про зеркальце и дыру
что всё скрывает меня, я читаю и я тону
в твоих словах, что из Стамбула доносит сон
я сплю или вправду разрывается телефон
и ты в далёкой дали, всего час назад
или два или три и несётся над
крышами, мирами, смыслами, мной и тобой
самолёт и эта дикая песня и гонит зной
и губы трескаются, и хочется пить
воду чистую, просто воду или лучше плыть
плыть и пить, пить и плыть куда-то туда
где ты рядом и вся эта млечная ерунда
ничего не значит, и не о чём мне не говорит
где я не знаю, как ходят в шахматы, как играть гамбит
где искать сокровища, остров, карту и мишуру
я не вешаю там, т.е. здесь, где не знаю, и куда плыву
куда хочется плыть и быть, быть и плыть
и не думать про Константинополь, и туда звонить
я не хочу, видеть край земли и ты не проси
меня искать его и сама меня не вози
в эту даль, когда я усну, и буду крепко спать
говорить с тобой во сне и себя ругать
за то, что никогда не видел знаменитый Стамбул
откуда ночью дул тёплый ветер, он точно дул
не палил ядрами, как январский вечерний, сшибая с ног
во все дула паля с корабля в мой простой челнок
что несёт меня, и словам нет конца морского пути
если я вру, когда говорю правду, вдвойне прости
я правда не умею играть в игры, уворачиваясь от пуль
или от лезвия ножа или просто от жирных дуль
хотя к чёрту перечисления и разговоры зане
утром ты позвонила из Стамбула. Ты позвонила мне
из “Частного сектора”
ещё стоит успеть
найти того кто помнит
кленовый майский рассвет
полосатый от брошенных теней домов
в котором дети и я среди них
в половине десятого в полосе света
греюсь на белом камне у дома
(наблюдая крупы вдыхая клеверную пыль)
уже весь в обеденном молоке с малиной
то желание замес
молочного с малиновым
(и только цвет назначен быть)
но невозможно
по цвету возвратиться
и осы выели все ягоды
изнутри и только цвет
назначен быть возможным
(русско-казахская граница, октябрь 2009)
Бек
“Кайрат” чемпион
Если кто позвонит так и скажи попросил он
“Его не было нет и не будет…” — и ещё
“пусть мой кот поживёт у тебя
может сдохнуть пушистая сука от голода…” и ещё
“учи язык
иначе он тебя не поймёт…”
Бек отправлялся на рождество в Кокшетау
“…собирать, — как он сказал, — саңырауқұлақтар* …” и ещё
почему-то добавил “это сложно, но у хорошего человека
должно быть мало желаний…”
я молчал и слушал и вдруг вспомнил
Ролан Барт во вводной лекции как-то сказал “языков должно быть столько — сколько
существует различных желаний…” и ещё
хотя это не к месту но мысль не остановишь
“…это утопическое допущение, коль скоро
ни одно общество не готово пока что дозволить
существование множества желаний…”
Накануне его отъезда за новогодним столом
Бек сказал, что кризиса не было и не будет
“Восемнадцать лет я не работаю…”
шёпотом выдохнул он и ещё
“…вчера я получил права
сел за руль и увидев свои руки
понял, что они похожи на руки гейши посыпанные пеплом”
“Сынок, — пропел Бек, — так как твой отец далеко
я буду тебе отцом здесь”. “Ты знаешь
что такое же имя как у тебя носят три великих футболиста?..”
после я так и не вспомнил, откуда они, не то из Болгарии не то из Сербии
и пока вспоминал, вдруг понял
что никогда не говорил с отцом о футболе
Потом зашел сосед Яша
и, протянув, мне книгу Гофмана сказал “я сжёг
литр масла пока дочитал одну из новел”
о чём эта книга спросил Бек
я ответил “…о том как порой
дверные ручки превращаются в злые лица демонов”
а Яша добавил “…числа пятнадцатого получу деньги
подключу свет… шеф говорит кризис и поэтому задерживают…” и ещё
у тебя есть что-нибудь про фантастику?..”
И Бек засмеялся а я промолчал
Без пяти двенадцать Бек выпрямился выдохнул
и скомандовал “Тихо, будет говорить лидер нации” и ещё
в окно было видно Большую Медведицу
“…вон он там, — сказал Бек “Темир-казык”** к которому по преданию
привязывали светлых лошадей…” и ещё
“…нам этого уже не понять,
как не понять Хуриат***…” и ещё
“…но жизнь продолжается друзья с новым годом” — заключил он
Мы молчали, а он недоумевал и растекался мыслью
есть такая народная басня, сказал Бек
“лежу на свалке, но с бодуна
чёрные вороны яйца клюют
но сушняк такой
что даже кыш! сказать не могу”
“в фольклоре неисчерпаема мудрость, — добавил он
и всегда найдётся оправдание и ещё
“нас напоили так, что теперь
пока не оторвут яйца, мы будем молчать”
и Бек засмеялся, и мы расхохотались
Потом было трудно разобрать, о чём шёл разговор
“земля она как музыка, — говорил Бек
ею можно обладать пока ты её слушаешь” и ещё
“все эти транзиталы, дефекталы и акметалы полный бред
любовь победит, но только одно удручает
нас опять нае.али…” и ещё Бек долго объяснял
что “Я” в человеке всегда должно упорствовать
и смещаться и ещё что сила внешняя есть плод
силы внутренней и ещё что его место там, где он спит,
как учил один почтенный дон
и это и есть точка сбора и Бек замолчал
я почти спал, Яша ушёл, и только в утреннем воздухе
маячила фраза “красота спасет мир”
Алматы
* саңырауқұлақтар — грибы (каз.)
** Темир Казык — Полярная звезда, (в переводе с каз. “Железный кол”, вокруг которого вращаются все остальные звёзды и созвездия).
*** Хуриат — свобода (от арабского “хуррийат”), арабское слово, часто употреблявшееся в Казахстане в недавние годы.