Опубликовано в журнале Знамя, номер 7, 2012
От автора | Я родился в 1941 году в Уфе. Первая книга — “Баллада судьбы” (1983). Потом еще двадцать книг. Издавал армяно-еврейский журнал “Ной” (1992—1997). Самым существенным из написанного моей рукой считаю рассказ “Год Красного Вина” (2001), книгу “Число Бездны” (1998), перевод Торы (2003—2005), роман “Пазл-мазл. Записки гроссмейстера” (2011) и точно установленное время-место смерти поэта Александра Тинякова — он умер 17 августа 1934 года в Ленинградской больнице Жертв революции.
Первая публикация в “Знамени” — рассказ “Сретение”, 2009, № 6.
Вардван Варжапетян
Книга сказок
Сказка про белку
Жила-была белка в колесе.
И мама ее была белка в колесе.
И папа был белкой в колесе.
А у нее детей не было.
Сказка про водку
Жила-была водка.
А человек, который полюбил ее, умер.
Сказка про воробья
Жила-была девочка. Родители ее трудились на рисовом поле. Дедушка молол зерно и готовил рисовую лапшу. Бабушка плела циновки из рисовой соломы. И вся деревня выращивала рис. И все они звались Лю. В Китае много людей по фамилии Лю — триста или четыреста миллионов.
Однажды маленькая Лю услышала крики: люди гнались с палками и трещотками за воробьем — последним во всем уезде. Ведь шла Великая Несправедливая Война, в которой погибло больше двух миллиардов воробьев и более 10 миллионов китайцев.
Птиц — от людей. А людей — от голода. Потому что без воробьев полчища саранчи, гусениц, вредных жучков пожрали весь урожай. Даже листву и стебли.
Девочка осталась одна. И спасенный ею воробушек.
Может быть, живы они и сейчас. Не знаю. Но когда речь заведут о двух неразлучных сердцах, непременно кто-нибудь вспомнит девочку и воробья. И все вздохнут. Даже те, кто никогда никого не убивал.
Сказка про глупость
Родился человек.
В день рождения ему подарили книгу “1000 кроссвордов”.
998 он решил, а 2 последних — не успел, жизни не хватило.
Сказка глупая — а я при чем?
Сказка про желтую звезду
Она была обыкновенной желтой звездой, нашитой на пальто старой еврейки. Полицай аккуратно убил ее, чтоб не попортить пальто. Отпорол ножом крепко пришитый лоскут, втоптал в застонавшую глину.
Но ведь она была звездой, хотя и тряпичной. И она вознеслась на небеса — к алмазным, золотым, серебряным звездочкам.
— Мир вам, прекрасные сестры мои! Я тоже звезда.
— Ты — грязный лоскут, знак позора, заразы. На небе тебе нет места.
— И на земле меня ненавидят. Куда ж мне деваться?!
— Убирайся откуда пришла!
— Если б я знала, откуда…
Упала с неба желтая звезда и сгорела. Все люди в ту ночь ее видели, но никто не загадал желания.
Сказка про котлету
Ничего не могу поделать с собой: считаю вслух. Особенно про еду.
Одна котлета… Точнее, по одной. Две — значит две порции. Три — три. С картофельным пюре, с гречкой, с макаронами. Никогда не приходило в голову, что котлеты можно есть без гарнира, просто так: положить на тарелку одни котлеты. Одни — это значит две или три.
Нет, вру! Один раз было! В пионерском лагере! Мне восемь лет. А котлет на тарелке две.
Кар-то-фель-ны-е!
Горячие!
Румяные!
Поджаристые!
С горячим картофельным запахом, пахнущим жареными грибами.
Я сразу влюбился в них. Так жалко было их есть. Хотелось любоваться ими. И любить их, как в сказке, до самой смерти.
Но две котлеты любить нельзя — только одну! Даже кар-то-фель-ну-ю!
Сказка про лошадь
Когда наша планета образовалась из пыльного облака, на ней ничего не было. Только океан и суша. Даже людей не было.
И вот на одном краю земли жила лошадь, а на другом — слово “лошадь”.
Жили они, жили, и стало им грустно; они же совсем одни, как дети без отца. Гуляли, гуляли — встретились.
И слово спросило лошадь:
— Тебя как зовут?
— Меня?
— Ну не меня же.
— Лиза.
— А…
И пошли они каждый своей дорогой.
Обошли лошадь и слово вокруг земли и снова встретились. И сразу узнали друг друга. Обрадовались! И больше никогда не разлучались. Только лошадь никому не говорила, что ее зовут Лиза.
Сказка про льва и мышь
У льва был будильник, чтобы не проспать.
Однажды он спал, а мышь нечаянно задела будильник. Тот затрезвонил.
Рык льва был ужасен.
— Кто осмелился потревожить мой сон?
— Я, — пискнула мышь.
— Ты совершила преступление и сейчас будешь казнена.
Палач приволок плаху и топор, но не мог разглядеть, где у мыши голова, а где шея. Пришлось дожидаться рассвета.
А когда солнце встало и звери пришли к пещере, лев зарычал:
— Мышь виновата! Но я виновен вдвойне, ибо забыл главную мудрость царей: если справедливость закроет глаза на минуту, царство на год разрушится.
Мышь, я дарю тебе жизнь, чтобы ты бодрствовала, пока я сплю. А вы звери, слушайтесь ее, как меня.
И стало так.
Пока лев спал — мышь правила и судила.
Лев ел, после обеда спал. И после ужина спал.
И только справедливость никогда не дремала.
Сказка про минуту молчания
…она ждет.
Вот ее час настал, маленькая стрелка застыла по стойке смирно, большая, чеканя шаг, обходит застывшие в почетном строю минуты.
Последняя в строю — она, минута молчания. Шестьдесят свинцовых секунд.
Все встают. Но не молчат. Чокаются, смеются, пьют, двигают стулья, закусывают, кашляют, гремят вилками, закуривают.
Минута молчания ищет, где притулиться. И ведь самую малость ей надо. А вот не находится!
Только на самом краю земли и океана, где в вечном молчании высятся скалы, папоротники укрывают дремучую землю, где камни и змеи.
Это — страна тишины, сюда слетаются, как птицы, минуты молчания. И здесь остаются. Но не складываются в часы, дни, годы. Ведь они и есть вечность.
Сказка про монеты
К судье пришли трое.
— Мы братья. Умирая, отец оставил нам три золотые монеты. Я — старший сын, мое золото.
— Я — средний, мне половина.
— Я — младший, разве справедливо, если мне не достанется ничего?
— Трудное дело, — сказал судья. — Завтра придете. А золотые пока останутся у меня.
Назавтра братья снова пришли.
Судья спросил:
— А вам не встретились три брата? Нашли три медяка и никак не могли поделить. Ко мне пришли.
— Вот глупцы, — вскричали братья. — Чего там делить? Каждому по медяку — и дело с концом.
— Как? — переспросил судья. — Говорите погромче.
— Каждому по медяку! — громко сказали братья.
— Я так и рассудил, — сказал судья. — Закон ведь один и для медных монет и для золотых.
Сказка про мышку
Так уж сложилось, что хозяйка, умирая, завещала коту Мартину 2,3 миллиона долларов.
А кот Мартин, умирая, завещал все свое состояние мышке, маму которой он сцапал, когда был голодным и бедным.
Но суд не признал мышку наследницей. Только потому, что в завещании не указано мышиное имя.
Люди такие глупые! Ну и что, что у нее нет имени? Она-то сама есть!
Сказка про подушки
Подушке приснился сон: она — бабочка, порхает в саду, нарядная и счастливая. Перелетает с цветка на цветок, как пушинка. Она же пуховая. Самая легкая, покойная и мягкая.
А спящий про сон ее ничего не знает. Он и во сне хочет разбогатеть, чтобы достался ему миард!!! А миард — это миллион рублей, миллиону людей, каждому по миллиону! И чтобы весь миард только ему одному!
И приснилось жадному, что под подушкой его есть три монеты — медная, серебряная и золотая. И какую сейчас он достанет, та превратится в подушку, на которой он спит. Но только чур уговор: сон такой сбудется, и спать тебе на этой подушке всю жизнь, до самой смерти. Согласен?
Жадина от жадности только сопит: согласен, согласен, и шарит под подушкой. Схватил — и проснулся. Рванул наволочку… Как огнем обдало его. Золото! Вдесятером не поднять!
Все, о чем он мечтал, сбылось. Только счастливец несчастный тот больше ни одной ночи не спал. На золотой подушке не выспишься.
Сказка про пчелу
Села пчела в маков цветок. Быстро-быстро перебрала лапками сотни черно-атласных тычинок вокруг крохотного бочоночка, закупоренного звездчатой крышкой, набитого, как лягушачьей икрой, несметными тысячами макового семени, особенно маково пахнущих.
Тут поработала пчела и полетела на другой мак. А там, на алом тончайшем шелке листа, головой к бочоночку, спит кузнец: граненая голова на белой подушке с черной каймой, антенки усиков откинул назад, поджал острые коленки и спит в тенечке другого макового лепестка.
Пчела не стала его тревожить, дальше перелетела. Маков в то лето во дворе расцвело много. И откуда взялись? Никто ведь не сеял. Ветер их занес, птица, бабочка или пчела, не знаю.
А сказка о чем?
О радости. И красоте.
Сказка про слезу
У слезы короткая жизнь.
Но она этого не знала. Все думала: интересно, кто же меня прольет? Кто мной заплачет?
Ребенок первый раз в жизни?
Девочка, потерявшая мячик?
Старик, вспомнивший свою старуху?
Или старушка, которой никто не уступил место в метро?
Или богач, очутившийся в тюрьме?
А может, мальчик, которому не дали мороженое?
А может, генерал, которому не дали геройский орден?
А слеза тогда скажет:
— Не плачь, генерал!
— Не плачь, мальчик!
— Не плачь, богач!
— Не плачь, старая!
— Не плачь, старый!
— Не плачь, девочка!
— Не плачь, маленький!
Но слезе никто не сказал, что плачут не только от горя, обиды и боли, но и от радости. И она просто глаза открыла и все слова забыла, потому что упала на лапу щенка: мальчик Мишутка поделился с ним сосиской.
Вот радость так радость!
Сказка про солдата
Жил-был солдат. Сперва-то он и взаправду жил, а когда ему лоб забрили, тогда уж он государеву службу служил.
А жалованье солдату известное: две пачки махорки на месяц да деньгами три рубля и восемьдесят копеек. Дослужишься до ефрейтора — на рубль прибавка, за год аж двенадцать рублей — на два литра водки.
Ну и пища известная: гороховый суп, каша гречневая или перловая, кусок хлеба да чай. По четвергам, после бани в обед — кисель.
И вот получил тот солдат за исправную службу награду — банку сгущенного молока в пять кило весом. Обрадовался служивый. Друзей созвал на угощение: сам больше всех съел — два кило ровно.
Узнал про то государь и разгневался, как могло такое случиться?! Не фельдмаршал, даже не генерал, а простой солдат слопал столько, что даже иноземные послы диву даются. Так не бывать же такому!
Велел он подать себе такую же банку, только на серебряном блюде. Ложку ухватил золотую. Ел-ел, ел-ел. Сгущенки убавилось самая малость. Уф! Еще через силушку съе-е-е-ел — да и помер. И невдомек ему было друзей позвать да вместе с ними лакомиться. Но какие у царей друзья!
Сказка про стакан
Жил-был граненый стакан. Никто не знал, когда и откуда он взялся. Даже самые горькие пьяницы не знали. Снимали его с ветки, ставили на стол и разливали водку: поллитру на троих. И снова сажали на ветку. Там он и сидел, как воробушек.
Но однажды его забыли на столе, а мимо шел хороший мальчик; мама послала его отнести пирожки бабушке.
Увидел мальчик стакан на столе и сказал: “Нехорошо”.
И положил его в ранец.
Обрадовалась бабушка! Заварила чай. Вымыла стакан так, что он засверкал, поставила его в дедушкин серебряный подстаканник.
— Ну, внучек, давай чай пить с пирожками да с клубничным вареньем.
А пьяницы как же?
Вот пришли они со своею поллитровкой, а стакана на ветке нет — улетел их граненый воробушек. Задумались мужики: не из бутылки же пить?! Из горла порядочный человек даже пиво не пьет.
Так и не выпили. По домам разошлись, к своим женам и детям.
И с того дня вовсе пить перестали.
Сказка про человека
Жил-был человек. И был у него старый приятель. Давно они собирались встретиться. Но приятель захворал, и человек решил его навестить. Гостинцы собрал: табак, бутылку вина и малиновое варенье. И зонтик взял — вдруг дождь начнется.
Но в тот день началась война.
Троллейбусы, автобусы и трамваи боялись ходить по улицам, потому что город бомбили, и обстреливали из пушек, а человек не испугался.
Домой он вернулся счастливым: и друга навестил, и ни разу не ранен!
Сказка про шахматы
Известно, что шахматы придумал мудрец-индус.
Принес их великому махарадже, и тот полюбил диковинную игру.
— Проси любую награду, и ты ее получишь.
— Хорошо, — ответил мудрец, — пусть наградой мне будет рис. На этой доске 64 поля, черных и белых. За первое дай одно зернышко, за второе два, за третье четыре, за четвертое шестнадцать, за пятое двести пятьдесят шесть… А дальше пусть считают твои казначеи.
— Ты шутишь! Горсть риса за такой щедрый подарок? Не хочу, чтобы меня прозвали неблагодарным.
— Тебя назовут самым щедрым, если ты сможешь расплатиться со мной.
Когда стали считать — зернышко превратилось в целую гору!
Эта история всем известна, но мало кто знает, чем она завершилась на самом деле.
Махараджа отдал весь рис, все алмазы, изумруды, рубины, все драгоценности, все дворцы, чтобы купить недостающую меру риса. Но и этого не хватило. И заплакал он, как малый ребенок, у которого отняли игрушку.
Пожалел махараджу Ганеша — сын грозного Шивы и прекрасной Парвати, толстый младенец с четырьмя пухлыми ручками и головой слона по прозвищу Гхотадара — Толстобрюхий, покровитель купцов, странников и ученых. Дал, сколько недоставало. В память об этом одна из фигурок изображает слона.
— Мудрец, ты придумал великую игру, — похвалил мудреца Ганеша. — Может, сыграешь со мной? Начинай.
Мудрец двинул белую пешку.
Ганеша — черную.
Ход белых. Ход черных.
Много ходов. Все меньше фигур на доске. Осталось лишь три: две белые — король и ферзь, и черный король.
— Шах! — воскликнул мудрец.
Все поля вокруг черного короля оказались под боем. Некуда отступать: ни назад, ни вперед, ни влево, ни вправо, ни вкось. Смерть королю!
Но король делает ход. И уходит от шаха! Куда? На 65-е поле, зримое только богам.
Сказка про яблоко
С чего начинается яблоко?
С семечка? С саженца? С белых и розовых цветков? Со стука падающих от собственной тяжести спелых яблок?
Наверное, яблоко начинается с неба, дождя, земли. Со всего. И всё начинается со всего.