Опубликовано в журнале Знамя, номер 4, 2012
Об авторе | Алексей Валентинович Улюкаев родился в 1956 году в Москве. Окончил экономический факультет МГУ (1979). Доктор экономических наук, профессор, доктор экономики университета Гренобля (Франция). Автор шести монографий и более ста научных и публицистических статей. В настоящее время работает первым заместителем председателя Центрального банка России. Первые публикации стихов — в журнале «Студенческий меридиан» за 1978 год. В 2002 году его ранние стихи были собраны в книге «Огонь и отсвет». В 2012 году вышла новая книга стихов «Чужое побережье» (издательство «Время», Москва). В журнале «Знамя» печатается второй раз, предыдущая публикация«Я из вселенной Гуттенберга» (№ 10, 2011).
Алексей Улюкаев
Семь стихотворений
* * *
Как эти вехи — вечные на время —
Уходят из виду, платочки взвиты ввысь,
Прощаешься — не с этими, так с теми.
А гордый прах знамён? А жалкий тлен кулис?
Кради у времени, кради, но не
крадись:
Придёт пора прощаться и с тобою.
И где твой Ной? Не ной, не ной: ни Ною,
Ни тварям парным, пленникам прибоя,
Не нужен ты. Ты прах, ты тлен и слизь.
Смотри: вот вехи. Вот и смена
вех.
Вот из-под глыб неместным хладом дует.
А истины — одна сменить другую
Спешат — и этих радуют, и тех.
Платочки взвиты. Занавес упал.
А в ложе — ложь и — рожи, рожи, рожи…
Не опоздать на краешный вокзал.
Не заплутать. Не смыться. Правый боже!
Финита ля комедиа. Финал.
* * *
Руки коротки, ноги длинны:
Не дотянешься, так убежишь.
Только к концу этой самой жизни
Начинаешь понимать значение слова «жизнь».
Глаза страшатся, руки делают,
А может, лучше, чтоб и вовсе отсохли?
Чтоб выжили все «немилые,
несмелые»,
А слишком смелые сдохли.
Карусель
Каруселью кручённый, качелью
(туды в качель),
Ледяной или каменной правленный печалью,
Я иду и кручу эту землю — и сколько же дней и ночей
Мне ещё крутить, ежеутренне ставить чайник,
Еженощно отчаянье полной
заваривать мерой,
Голубей кормить просом, печенью — орла,
И друзей новостями: тот умер и эта уже умерла.
И куда вы там с вашей надеждой и верой…
Всё в игрушки играем: верь — не
верь,
В веселушки: верьте — не верьте.
— Сколько ж нам ещё мыкаться теперь?
— А до самыя, Марковна, смерти.
* * *
Всё должно быть
доукомплектовано.
В комплекте к хляби — твердь.
Казалось бы, проще простого:
К яви полагается дрёма, а к жизни — смерть,
Настоящая, но словно бы нарисованная.
Как будто в каморке под лестницей
гаснет свет
И на холсте проступают отпевание и похороны.
А больше как будто никакой смерти и нет
И придумана лишь для употребления лохами.
Письма издалека
Прибой Канака канает вполне —
Ты в плену не того, так этого Лондона.
Прелестные песни при полной луне:
Не с понтами, так с понтами.
И, понятно, ты будешь
рассказывать всем,
Как серфил по волнам с гавайками.
Вполне простительная слабость, мэм,
Как и хождение в шортах без майки.
Детство
Простое средство — кануть в
детство.
О, я его так ясно вижу:
Мальчишка толстенький и книжный
И мяч пинать совсем не спец он.
Он с Дон Кихотом, он с Жюль Верном
Сражается и флибустьерит.
Ему весь двор, конечно, верит,
Поскольку книг прочёл немерено.
Шпана его не обижает.
Хотя могла бы — в люберецких
Бараках власть-то не советская,
Здесь сила правит, сильно жалит,
Игра с кастетами, с ножами…
А впрочем, до фига, пожалуй,
И разных радостей простецких.
…Простое средство — кануть в детство.
Точка
Когда-то ж надо разглядеть звезду,
От пыльных книжек встать и отряхнуться.
В порядке бреда: гордо так пойду,
Как настоящий папско-мамский нунций,
Опричь того не ведая чинов:
Таким пришёл — таким уйду в обратку.
Как много разных планов дурачьём
Заносится в заветную тетрадку!
Потом ревизий хищное перо
По одному их отправляет в Лету.
А ты всё петушишься, ты герой.
И ты кричишь: Карету мне, карету!
И тут опять тебе везёт
(Всегда везло — с друзьями и с врагами):
Карета «скорой помощи» ползёт
И окончательно уж помогает.
Ставь точку. Избавляйся от эмоций.
Сложи в пенальчик карандаш и мел.
И жизнь как бытие белковых тел
Закончится.
…Но что-нибудь начнётся.