Стихи
Опубликовано в журнале Знамя, номер 6, 2010
Об авторе | Игорь Иванович Шкляревский родился в 1938 году в поселке Белыничи Могилевской области в семье школьных учителей. Учился в Литинституте (1965). Автор многих стихотворных книг. Переводчик “Слова о полку Игореве”, составитель антологий, общественный деятель. Лауреат Госпремии (1978), Болдинской (1997), Царскосельской (1998) и Пушкинской (1999) премий РФ. Живет в Москве. Предыдущие публикации в “Знамени” № 7, 2002; № 2, 2008.
Игорь Шкляревский
Лёгкой рукой
* * *
Чуть моросящий
грибной, родной
светится дождик,
и голос брата
возле заката зовёт домой…
* * *
Без телевизора, без телефона
стали заметнее
ива, ворона,
лёгкая рябь на реке.
Стали прозрачней синие окна,
в брёвнах потрескивают
волокна
и навевают любимую грусть
новости лета —
рыжик и груздь!
* * *
Вл. Некляеву
Ну что нам стоит до парома
дойти за полтора часа?
Совсем недалеко от дома
стоят далёкие леса.
И что нам стоит до затона
дойти, валяя дурака?
Совсем недалеко от дома
течёт далёкая река!
Читая “Голод”
Кнута Гамсуна
Я знаю этот звон в ушах
и эту страшную весёлость.
От магазина в трёх шагах
вдруг возникает невесомость.
И я смеюсь… Буханка хлеба
меня не отпустила в небо!
Случайное
Запах неба… Покрытая рябью река.
Во дворе кладовщик, изнемогший от зноя,
и так зыбко земное,
что хочется гирю
положить незаметно в карман пиджака.
Иногда происходят такие курьёзы,
а в окне баркалабовского ДК
далеко за Днепром собираются грозы.
В 17 лет
Сверкали звёзды
в зеркале залива,
но звёзды далеки,
а люди — дураки!
И на моём лице
ласкала синяки
прохладная свисающая ива…
* * *
Пиджак Рембо пошит
из синей ночи,
к воротнику приколот махаон.
Испанский нож
под карканье ворон
на изваяньях мраморных источен:
— Купи себе червей на миллион!
Мы бежали по тундре…
У нищих глаза озорные
и зубы у них золотые,
у нищих набиты карманы,
но я всё равно подаю,
когда заиграют баяны
и вспомнят твои уркаганы
великую песню свою.
* * *
А ночью он любил играть!
И до костей его пронзало
удачи сладостное жало,
вдруг выпадало 35.
Крутилось колесо рулетки,
сгорали раковые клетки
и возникал из бездны звук.
Как от заоблачного звона
закладывало уши вдруг…
Молчи, ползучая мамона.
Крутись, непостижимый круг!
Когда я поклонился клёну
Вас позабавил мой поклон,
и объяснять мне неохота,
что золотой осенний клён —
изобретатель вертолёта!
* * *
Грибная осень отошла,
а у меня в глазах стоят
боровики и мухоморы,
нарядные, как мушкетёры,
виконты, графы, кардиналы,
я до утра читал Дюма,
непозволительная роскошь
для процветающих людей —
не спать с улыбкою счастливой
и слушать шорохи дождей,
на ощупь выбирая сливы…
* * *
Я не знаю какое сегодня число,
но с утра журавлей
треугольная стая
рыболовам курлычет,
что лето прошло,
перелески пустые листая…