Стихи
Опубликовано в журнале Знамя, номер 2, 2010
Об авторе
| Алексей Петрович Цветков — русский поэт, прозаик, переводчик. С 1989 года работал в Праге на радиостанции “Свобода”. С 2007 года живёт в Вашингтоне (США), в начале 2009-го переехал в Нью-Йорк. Предыдущая публикация стихов в “Знамени” — № 2, 2009.
Алексей Цветков
не сдадим гибралтара
* * *
осталось несколько событий
неисправимый скоро срок
и жизни медленный строитель
уже отложит мастерок
тогда наступит настоящий
один обещанный тебе
печальный космос состоящий
из чётких точек и тире
над этим типографским полем
повиснет может быть одно
наперекор глазницам полым
магическое полотно
и луч в котором мчится мимо
с какой отметки ни начни
всё что с тобой при жизни было
и всё же не было почти
скажи ещё
а скажи мне ещё что там за звёзды стадом
дребезги радуги в глаз если слаб от слёз ты
и такой от них запах над лугом над садом
разве это возможно разве пахнут звёзды
кто их сбросил наземь чтобы от песен света
разрывалось сердце кто им позволил это
я скажу тебе что за звёзды сны дневные
в саду и в поле и светом сочатся часто
их зовут цветами одни весной иные
летом и даже зимой горят из-под наста
или просто ради напрасной славы или
чтобы мы любили землю чтобы здесь жили
а скажи мне теперь что за лепестки праха
что за цветы в синеве трепещут двукрыло
и поют так сладко что не устрашит плаха
и топор лишь бы пели и всегда так было
кто их поднял в небо чтобы от их полёта
разрывалось сердце словно влюблён в кого-то
я скажу тебе что там за лепестки плоти
это горние наши сёстры птицы ветра
рождённые из персти но живут в полёте
как рыба призрак низа птица призрак верха
поют и в синеве раствориться стремятся
чтобы нам с земли радоваться чтоб смеяться
а скажи мне ещё скажи мне правду что за
птицы что за ангелы там чередой к речке
голос горлицы и ярче лицо чем роза
жизнь отдать за каждую как мотылёк в свечке
жить вечно чтобы глядя как идут мостками
разрывалось сердце синими лепестками
я скажу тебе что за ангелы земные
сходят к реке на закате с печальным пеньем
вот дочери человеческие иные
нам невесты и даже жёны долог день им
коротка ночь но с ними мерещится раем
те кого мы любим а потом умираем
тогда скажи мне вот что скажи без обмана
почему случается лишь то что случилось
цветут цветы птицы поют поутру рано
просили солнце сиять оно научилось
сходят девушки к реке рождаются дети
а меня нет почему я не жив на свете
бог с тобой уж если не жив то и не надо
кто не видел дня тому и ночь не настанет
нерождённого мать не оплачет и рада
цвет если не расцвёл вовеки не увянет
не упадёт птица раз в зените не вьётся
у кого нет сердца оно не разорвётся
* * *
печальный человек не пьёт вино
но бережёт и впрок не режет сыра
он столько лет в глаза не видел сына
ушедшего с ребятами в кино
с блуждающим сюжетом как давно
уже бежал такой же и как сила
сеанса центробежная носила
вдали но возвратился всё равно
как собственно и этот время врозь
в спираль свернуло собственную ось
полжизни проблуждав сын стал философ
постигший всё и каменеет смех
во рту отец не задаёт вопросов
то сыр нарежет то откроет мех
птица
Нам эти варвары казались выходом.
К. Кавафис
сенаторы эквиты и квириты
я вижу в этот чёрный час тоски
что многие пришли сюда небриты
и на ногах непарные носки
поскольку обстоятельства прижали
согнав с постелей к форуму гуртом
прошу хотя бы застегнуть пижамы
доспехи будем доставать потом
я объясню вам вкратце в чём беда
доходчиво и внятно как всегда
я тут впотьмах спускался подкрепиться
холодной бужениной и угрём
как вдруг стальная прилетела птица
в дверях уполномоченные лица
и говорят что нынче мы умрём
тут слово лица не вполне на месте
взопрел как мышь и ходу к алтарю
вы с транспарантом в центр пока не лезьте
товарищи кому я говорю
мы рождены для песни и борьбы
мы не рабы одни рабы рабы
о чём бишь да садится птица наземь
прошу без лишних реплик и соплей
давление сравняли и вылазим
из амфоры аргоновой своей
у них везде какой-то тальник ельник
патруль угомонили на суку
какой я консул я ребята мельник
пространство растирающий в муку
младенца в майонез фoршмак из старца
взять угол восхождения и в путь
не рыбы мы а рождены для танца
чтоб вентилировал головогрудь
начальник навигационной группы
координаты выхода из тьмы
всем прочим марш и штабелями трупы
хотя смешно что эти трупы мы
кто не согласен чемодан вокзал
рудник на денебе
я всё сказал
ночь
тогда мы вышли на периметр тьмы
вернее вышли видимо не мы
а отраженья в световые лужи
с желанием пощупать ночь снаружи
она дрожала как чернильный куб
и поцелуй явившегося в гости
грозил ему исчезновеньем губ
развинчивая челюстные кости
мы ёрзали пока она росла
брешь совершенства в мире некрасивом
уже без дня недели и числа
проставленных в календаре курсивом
вздымался мрак где пропадали прочь
дерзнувшие губами тронуть ночь
которая и так всегда согласна
стать средоточьем каждого соблазна
там в проруби подросшие щенки
глазами тяжелея вполщеки
но к поцелую никакого средства
а в жизни ни замужества ни детства
сигналь отбой единственный солист
локомотив в ажурный мозг вокзала
медь голоса раскатывая в лист
в нагие зубы мундштуком вонзая
когда бы медь не становясь трубой
простой рудой в утробных недрах пела
и брезжил рейс последним нам с тобой
пробить поверхность и спастись из плена
обители гиперборейской тьмы
теперь нас нет зачем стремимся мы
теряя четверги в канун китая
чернильную черту перелетая
мнемоническое
принимайся перечислять что забыли
пионерское в лагерном туалете
проводы в парадной заря на заливе
только ты навек пока свет на свете
молоко тетраэдрами в картоне
отрубиться в тамбуре электрички
на перроне в рыло печать в конторе
до получки пост не завозят спички
сутками прикуривал от пропана
формулы протокола статьи ареста
что на ч исчезло что на с пропало
всем иксы стальные вставили вместо
в парках после рижского силомеры
как мы жили странно до нашей эры
станем старые неприглядные видом
запивать забвение формальдегидом
если столько выстлано простора глазу
расставляй утраченное где свободно
зачисляй не сбывшееся ни разу
скопом в существующее сегодня
ёлочные черепки в колтунной вате
клятву обернувшуюся ошибкой
честь на чистой водке из-под кровати
совесть с лагерной номерной нашивкой
доставай старьё с антресолей в носку
чучелу на проволочные плечи
от формальдегида забава мозгу
от мечты метиловой члены крепче
если звон в тетраэдре не оса ли
скулы в кровь компостером искромсали
в усиках заря синевой по коже
только ты навек вот ведь скажешь тоже
скала
генерал-губернатор пускает рысью войска
легендарный рейд на испанскую батарею
третий год как свернулась кровью густая тоска
ночью чистка стволов утром очередь к брадобрею
из досугов в пасти цинга в голове обман
солонину в зубы с утра сухари в карман
командирская лошадь в котле и к ужину пара
жеребцов лягушатник шлёт им повестку с кормы
даже яйцам поклон в гарнизонном супе но мы
не сдадим гибралтара
в пятьдесят восьмом батальоне один за бугром
приспустил паруса облегчить на природе тело
сверху свист над бруствером бошку к чертям ядром
остальной организм орлом продолжает дело
или дамочка тоже чулки надевала в шатре
разнесло в неизвестные брызги по здешней жаре
в гроб на похороны не утрамбуешь пара
из чулок лишь один говорят нашёлся потом
на позициях мат но мерещится шёпотом
не сдадим гибралтара
эх бы к молли домой да в йоркширские края
тут с соседом как раз об этом текла беседа
вдруг шарахнуло кто-то убит это он или я
но кого спросить если нет ни меня ни соседа
к нам плавучие крепости мчатся член положив
на военную честь неважно кто мёртв кто жив
от дурного ядра или солнечного угара
чуть не четверть к вечеру корчевать врачу
все конечности в кучу кал сдадим и мочу
не сдадим гибралтара
генерал-губернатор элиот тот над кем
нынче нет в творенье ни авторитета ни власти
искривляет вселенную в нужных местах систем
в повреждённых атомах переставляет части
мы и мёртвые тверже чем небо и эта скала
в штиль словно под стеклом ширина стола
и когда нависнет последний уран удара
испарится время и вечность покажет дно
мы сдадим где положено ветхие души но
не сдадим гибралтара