Опубликовано в журнале Знамя, номер 11, 2009
Об авторе | Глеб Куравин родился в 1983 году в Смоленске, окончил Смоленский педагогический университет, факультет иностранных языков. Переводчик-фрилансер. В “Знамени” публикуется впервые.
Глеб Куравин
Симптом Вселенной,
или Единообразие попыток к бегству
“…All I have to give you is a love that never dies
The symptom of the universe is written in your eyes…”
Black Sabbath
В № 7 за этот год напечатано эссе Яны Мамбетовой о молодежных субкультурах “Игровая площадка”. Эссе отличное, там очень точно описаны психологические моменты. Единственное, с чем можно было бы не согласиться, — это тезис о том, что современные субкультуры якобы призваны что-то “сказать” или доказать своим существованием, с чем-то бороться или против чего-то протестовать. Мне представляется, что сейчас они утратили эту социальную функцию. И теперь просто пребывание в тусовке само по себе может быть приятным. Я бы сказал, культура “суб-” не всегда “контр-”.
Представители так называемого “зрелого поколения”, радеющие за будущее Родины, не перестают с горечью отмечать, что молодежь нынче никуда не годится — ни в Красную Армию, ни в прочие органы. Патриотическое беспокойство о Великом Пути России-Матушки, выраженное в насущном для обывателя вопросе: “Куда все катится?”, вполне понятно. Ведь некий путь все же есть, но каков он и куда ведет, придется решать рожденным в 80—90-х детям настоящего, которых принято считать необразованными, злыми до денег и глупо подражающими иноземному образу жизни. Чтобы лучше понять этих жителей будущего, кому едва перевалило за двадцать и еще не стукнуло тридцати, необходимо выяснить, что в действительности характеризует это поколение, населяющее пока еще крупнейшее государство планеты.
Употребив понятие “поколение”, заметим, что при теперешних темпах развития цивилизации отделяющий поколения (в привычном смысле) временной интервал сократился с 25 лет до 10, тогда как интервал смысловой остался прежним. Если раньше пропасть непонимания разделяла отцов и детей, то сейчас аналогичный разлом образовался между старшими и младшими братьями.
Для начала рассмотрим социальную среду обитания современного молодого россиянина. Выглядит она вполне тривиально. В глобальном масштабе более чем успешно претворяется в жизнь концепция “золотого миллиарда” и ведется строгий контроль численности населения Земли путем эпидемий и природных катаклизмов (опытной проверки злокачественных прививок, биологического и метеорологического оружия на гражданах разных стран), а также войн (разжигания локальных конфликтов). В масштабе же России происходит всеобщая американизация, когда англоязычные надписи на стенах студенческих туалетов и крупнейших рекламных щитах столицы отличаются лишь точностью орфографии. В историческом аспекте метаморфозы незначительны. Отгремела перестройка, притихли криминальные войны, но “крутизна” всего “забугорного” осталась незыблемой. Небольшой линьке подверглись стереотипы: рядовой защитник Отечества от вероятного агрессора стал рядовым потребителем, госпропаганда обратилась рекламой, “фирмА” — гламуром, а “совок” и “ширпотреб” — “пираткой”. Извечные интеллигентские вопросы “кто виноват?” и “что делать?” окончательно утратили актуальность, потому как виновные каждый раз новые, а делать по этому поводу особенно нечего, да и некому.
Не претерпела особых изменений и социальная мифология, которая по-прежнему разукрашивает нашу жизнь в цвета свободно конвертируемых валют. Самым прочным мифом в духовной системе бытия остается понятие Свободы. Примеров масса: ручные СМИ уже не так мастерски поддерживают миф о свободе слова, PR-технологии по госзаказу пропагандируют дурманящий миф о свободе мысли, а миф о свободе человека уже давно развеян неограниченной властью страны над своими жителями. В итоге российский гражданин беззащитен перед государством и рекламой подобно персонажу сбывшейся антиутопии, а единственным способом душевного бегства по пути наименьшего сопротивления стал эскапизм.
“В стране слепых и одноглазый ослепнет”
Станислав Ежи Лец
Ничего удивительного. Причины эскапизма таятся в среде, где само явление возникает. Согласно канонам психологии, эскапизм (от англ. to escape — спасаться бегством) как феномен бегства от жизни возникает в качестве ответной реакции на некий сильный стресс или психотравму. Потому и указанное явление представляется естественной защитной реакцией сознания, осажденного информационным хаосом, на космические скорости жизни и отсутствие уверенности в чем бы то ни было. В этом смысле можно предположить, что эскапизм (пусть и в самой легкой форме) присущ всем без исключения людям.
Не секрет, что главным инструментом, формирующим сознание поколений за последние лет 20 стали СМИ, немыслимые без вездесущего пиара. Они определяют этические нормы общества, ценности и образцы поведения, которые прививаются растущему поколению. Такое положение дел образовалось во многом благодаря одному из трагических парадоксов русской души: в обмен на “халяву” наши граждане готовы отдать душу. Потому реклама продолжает победоносно внушать нам сладкую байку о новой халяве, а возвышенные рыцарские девизы, как и раньше, превращаются в слоганы на пивных бутылках.
Современные социальные эталоны пронизаны предельно простой философией “гламура”, которая заставляет презирать и бояться бедности, желать красивой и качественной жизни и в случае низкого достатка чувствовать себя существом второго сорта. Он постоянно пытается пробудить в каждом жажду сопричастности некоему “высшему обществу”, стремление приобщиться к недостижимому миру глянца и всему, что почему-то дорого и якобы красиво. Внушаемый всем краткий алгоритм успешной жизни прост: успех => слава => деньги => роскошь, причем реклама четвертого элемента заставляет сражаться за три предшествующих. Такова новая идеология войны за лестницу в небо изобилия.
В конце концов, реальность пытается лишить людей выбора, вынуждая каждого пополнять ряды борцов за качество потребления. Благодаря работе пиар-колдунов, главным критерием приобщенности человека к социуму (то есть социализации) стало умение принимать навязанные нормы и ценности за свои собственные. Однако могущественный PR, алчущий власти над молекулами target group, невольно стимулирует эскапизм через пропаганду недостижимого. Люди постепенно осознают, что реклама отражает отнюдь не действительную, а желаемую реальность, а свойства насаждаемых ныне образцов для подражания столь неправдоподобны, что молодежь (пусть и не вся) отказывается их принимать. Так, пиар создает одни социальные иллюзии, внутренний мир порождает другие, и человеку остается лишь сделать выбор между иллюзиями своими и навязанными.
Естественно, молодежь все чаще отдает предпочтение собственному миру (через эскапизм), который позволяет компенсировать не только личные проблемы и серость обыденности, но и подсознательную утрату смысла жизни.
Казалось бы, молодежь имеет все необходимое и даже больше: относительно сытый быт, возможность как и куда угодно развиваться, доступ к информации. “Чего же боле?” — вопрошает здравый смысл устами “зрелого поколения”. Ответ до обидного банален: наши дети постепенно утрачивают смысл стремлений к благоустроенному существованию, озаренному лучами славы и роскоши. Они не верят никому и стараются жить вне привычных категорий. Потому молодежь, не знавшая ни однообразной жизни в СССР, ни зловещей неопределенности Перестройки, взрослела в эпоху всеобщего роста, а когда все наладилось, устремилась в “эскейп”.
Это подтверждает недавно возрожденный и до боли въедающийся в сердца трудяг панковский призыв “Потребляй! Работай! Сдохни!”. Распыленный из баллончика на стену слоган неформальной среды точно описывают отношение эскапирующей молодежи к псевдореальности, где вслед за американскими “яппи” нынешние офисные организмы надеются когда-нибудь обрести мир и покой, качественно потребляя, не менее качественно вкалывая и еще более качественно сходя в могилу. Ведь вокруг зияет пустота предписанного бытия, и многие эскаписты скорее согласятся стать рабами виртуальной реальности, чем реальной виртуальности под любым ярлыком, будь то “демократия”, “гламур” или “свобода”. Поэтому, кстати, среди молодежи популярны дауншифтинг (переход на менее оплачиваемую должность ради свободного времени) и фриланс, ставшие своего рода компромиссом между работой “на дядю” и желанием жить по собственным правилам.
Другой предпосылкой возникновения эскейпа является осознание человеком собственного бессилия перед окружающим миром. Не случайно главный аргумент эскапистов гласит: “Даже если ты знаешь, что происходит на самом деле, можешь ли ты изменить хоть что-то?”. Ответ очевиден. Отсутствие возможности что-либо изменить также убивает желание менять и меняться. В этом смысле наша молодежь подобна английским панкам 60-х, которые при всей колоритной скандальности своих убеждений никогда не претендовали на переустройство мира.
Кроме указанной, есть еще одна причина “эскейпа” — тотальная скука. Она одолевает всякого, кто отказался участвовать в энергозатратной схватке за солнечное место под пальмой, всякого, кому вылезать из бедности уже не требуется, а добраться до эльдорадной дольче виты вряд ли удастся. Действительно, зачем напрягаться, если скучать проще и приятней? Особенно когда есть столько прекрасных способов борьбы со скукой, и главный — страна вечного веселья, абсолютной свободы и мнимой конфиденциальности — опьяняющий виртуал. Интернет дает нам игры, которые помогают убить время собственной жизни, порно-сайты, позволяющие даже самым застенчивым ощутить себя секс-гигантами, а еще ЖЖ, чаты, форумы, где в полной мере можно продемонстрировать неизмеримую важность собственного мнения. Неутолимая скука заставляет пользователей информационной карусели обращать все доступные развлечения в состязание, где побеждает тот, кто лучше, больше и чаще.
В итоге, молодежь оказывается не в ладу с обыденной жизнью, и потому все чаще ныряет в бездонный океан чудесного вымысла, будь то Интернет, алкогольный или наркотический трип. Таков их выбор — нажать “Esc” и надеяться, что сработает.
“Если вас нет в Интернете, то вы не существуете”
Билл Гейтс
С древности известно множество форм эскапизма, причем не все из них до сих пор считаются таковыми. Например, едва ли не самыми первыми разновидностями бегства от жизни были отшельничество и монашество. К тем седым временам стоит отнести и наиболее радикальный способ бегства — самоубийство, а также хорошо известные нам, но от этого не менее эффективные — пьянство и наркоманию. В конце концов, последние представляют собой тот же суицид, только в рассрочку. Позже в средневековой Европе возникла другая форма религиозного бегства — добровольное домашнее затворничество.
С тех пор эскапизм мутировал, и многие его современные формы — вопреки гипотезам некоторых исследователей — не отвергают ни социальной вовлеченности, ни творческой активности, ни самореализации, так как явление, о котором идет речь, существует в той части человеческого существа, куда скрупулезные психологи пока не в силах добраться.
Бытует мнение об инфантилизации нашего общества, согласно которому эскапизм есть симптом “затянувшегося детства”. Любители и профессионалы порассуждать на эту тему утверждают, что сейчас молодым якобы живется лучше некуда и они попросту “с жиру бесятся”. Конечно, подавляющее большинство современных форм “эскейпа” доставляют молодежи немалый кайф и потому востребованы. Тем не менее беззаботно живется не всем, а эскапизм остается, крепнет и трансформируется.
Очевидно, наиболее массовая молодежная разновидность эскапизма связана с неотъемлемым атрибутом нашей жизни под названием Интернет. И это понятно, ведь поколение 80-х воспитывалось на диснеевских “Мишках Гамми”, первой рекламе и приставочных играх, а для детей 90-х ежедневное общение с компьютером превратилось в священный ритуал. Потому им так близок мир сказки вообще и сияющий новизной техногенный бедлам в частности.
Как уже было сказано, намного приятней беспечно скучать, уютно устроившись перед “компом”, нежели бороться за идеалы сытости или пытаться изменить жизнь к лучшему. По этой причине Интернет в руках маркетологов стал оружием массового удовлетворения, а “виртуал” взялся кардинально изменять “реал”: уже известны случаи разводов в молодых семьях по причине пристрастия главы семьи к on-line игре “World of Warcraft” (чья аббревиатура “WoW” кстати, подозрительно смахивает на американский возглас удивления-восторга). Если сегодня агрессия подростков безошибочно направлена на 3-D монстров, нападающих с той стороны монитора, нетрудно предсказать, что в будущем виртуальная среда станет ареалом обитания человеческого разума и его продуктов.
“Молодежь у нас сегмент необеспеченный и для высокого
искусства неинтересный”
Игого (виртуальный персонаж)
Кроме бегства в Сеть существует другая не менее массовая форма эскапизма, а именно — принадлежность к так называемым субкультурам.
Субкультуры изучаются давно, глубоко и всесторонне. Впервые термин был введен американским социологом Т. Роззаком еще в 30-е годы XX века и первоначально обозначал отклоняющиеся от нормы, маргинальные виды социальных групп. Позже теоретики 70—80-х годов и вовсе рассматривали субкультуры как своего рода общественную патологию.
Для России вопрос стал наиболее актуальным в постперестроечный период, когда, благодаря пассивности некогда авторитарного государства, умы молодежи захлестнула неограниченная свобода выбора. Однако всерьез о проблемах молодых заговорили лишь в начале “нулевых” годов. Тогда массовый эскапизм повернулся своей черной стороной: численность молодежи заметно сократилась, резко снизился ее интеллектуальный потенциал, а в сердцах подростков прочно закрепились основы криминальной морали. Светлые головы страны стали поговаривать о вырождении нации. Но с внедрением новой идеологии борьбы за успех все обошлось, а пена постсоветской волны схлынула, обнажив пустоту гламурного (не-)бытия.
Чем больше субкультуры изучаются, тем меньше наблюдается единства мнений. Одни исследователи рассуждают о “специфике небывалых культурных образований”, применяя различные подходы от иерархического до эпидемиологического, другие силятся проникнуть в смысловые глубины приставки “суб-”. Цитировать этих научных изыскателей не имеет смысла — при желании вкусить плодов их бессмертного творчества можно в любой библиотеке.
Наиболее очевидным представляется то, что нынче в России никаких молодежных субкультур — в научном понимании слова— нет. Их существование является примерно таким же заблуждением, как если зачислись женитьбу байкера на растаманше в категорию смешанных браков. В пользу этой точки зрения говорит тот факт, что в наших “субкультурах” не осталось ни устойчивых ценностей, ни своеобразной картины мира или идеологии, ни преемственности идеалов. К примеру, крайне сомнительно, что дети нынешних панков или рэперов станут жить по тем же канонам, что и их родители. В итоге точнее всего российскую специфику термина “субкультура” отражает слово “тусовка”, означающее некое подобие добровольного кружка по интересам, который распадается, едва над буйными головушками участников нависает дамоклов меч жизненных трудностей.
Процесс вовлечения юных душ в тусовки происходит в силу нескольких естественных причин. Во-первых, согласно возрастной психологии, в сознании взрослеющих подростков постепенно возникает такое новообразование, как “чувство взрослости”. Благодаря этому “чувству”, притаившиеся за школой курящие подростки ощущают себя значительно старше и солиднее. Как следствие, в основе любого подросткового “кучкования” лежит подражание и стремление реализовать простое человеческое желание — быть не хуже других, а тусовки позволяют всякому стать кем-то, будучи в обыденной жизни никем. Во-вторых, “тусы” влекут в свои ряды в силу душевного эскапизма, возникающего, когда привычный мир в один миг оказывается враждебным и дискомфортным.
Тусовки многочисленны и разнообразны, поэтому описывать их все не представляется возможным, потому ограничимся лишь скромным перечнем самых распространенных:
Байкеры (от англ. bike — “мотоцикл”; облаченные в кожу и преклоняющиеся перед своими “железными конями” любители быстрой езды);
Веллеры (от слова “велик”; любители кататься на велосипедах);
Готы (от слова “готика”, “готичный”; черно-белые мрачноватого вида любители всего вампирического и загробного);
Граффитчики (любители рисовать граффити);
Диггеры (от англ. digger — “копатель”; любители исследовать всяческие подземные коммуникации, в том числе и опасные для жизни);
ДоZорные (любители экстремальной ночной игры DoZor, в которой несколько команд состязаются, выполняя различные поисковые задания в городской черте);
Интернет-подонки (особая категория обитателей Сети, циничные любители жестоких шуточек и всевозможного антикультурного надругательства);
Клабберы (от англ. club — “клуб”; любители электронной музыки и завсегдатаи ночных клубов);
Металлисты (длинноволосые любители музыки в стиле heavy metal — отсюда называние);
Панки (от англ. сленг. punk — “гнилушка”; любители нонконформизма и вызывающего образа жизни во всех возможных проявлениях, предпочитают слушать punk rock);
Растаманы (российские любители курить марихуану и носить прически в виде дрэдов и одежду под цвет красно-желто-зеленого триколора Эфиопии; как правило, не имеют отношения к истинным приверженцам растафарианства);
Рэперы (одетые в широкие джинсы-трубы и черные шапочки любители почитать речитатив и насладиться негритянскими ритмами в стиле rap — отсюда называние);
Руфферы (от англ. roof — “крыша”; любители романтических лазаний по крышам);
Толкиенисты (или ролевики, любители ролевых игр по мотивам книг Дж. Р. Р. Толкиена и костюмированных средневековых сражений понарошку);
Трейсеры (от англ. trace — “тропа”, “маршрут”; городские акробаты-любители, увлекающиеся паркуром (от фр. искаженное от parcours du combattant — “полоса препятствий”) — преодолением препятствий в условиях бетонных джунглей);
Хакеры (от англ. hack through — “прорубаться”; расхожее обозначение закрытого сообщества продвинутых PC-пользователей и компьютерных злоумышленников, отличающихся высокими профессиональными навыками);
Эмо (от англ. — emotional kid — “эмоциональный ребенок”; обычно подросткового возраста разодетые в черно-розовые цвета депрессивно-унылые любители анимэ-мультиков и рассуждений о жестокости мира)…
Очевидно, выбор тусовок пятью пальцами не ограничивается, а если учесть, что их общий психологический фундамент — эскапизм, в список с уверенностью можно было бы включить “субкультуры” футбольных фанатов, наркоманов и алкоголиков.
“Кто не в курсе, тот знает”
Анонимус (виртуальный персонаж)
Общеизвестно, что текущий год официально объявлен в России Годом молодежи, и вскоре даже будет внедрен новый нацпроект по духовно-нравственному и патриотическому воспитанию юного поколения. Но, учитывая описанную ситуацию, сомнительно, чтобы программные действия правительства привели к чему-либо существенному. Скорее, большинство зреющих и неокрепших будет и дальше скучать у компьютера и барной стойки. И дело не только в том, что сегодняшняя молодежь хронически инфицирована приметами времени: рекламой, алкоголем, сексом и виртуальными радостями. Просто изменить результаты многолетней инертности государства на скорую руку не удастся.
Правительство привыкло создавать видимость молодежной политики и пробуждаться, лишь когда молодежная среда начинала опасную активность в лице скинхедов, нацболов, баркашовцев или воинствующих национал-социалистов. Однако государство не виновато — не до молодежи было в 90-е, да и сейчас не очень.
Кроме того, чтобы влиять на обычных парней и девчонок, прежде нужно их заинтересовать. А пока что постылые, намекающие на здоровый образ жизни и патриотизм плакаты в метро и на улицах не способны конкурировать с жизненными стремлениями молодых. Несомненно, немалая доля юных созданий сохранит верность заветам “Дома 2” и продолжит бесконечный марафон, гордо держа над головой знамя борьбы за престиж и роскошь. Но даже для многих из них “мышь” и клавиатура стали продолжением рук, а интернет-зависимость заставляет их продлевать свою “жизнь в мониторе”, пока жизнь реальная проходит мимо. Все чаще в уставших глазах будет отражаться симптом Вселенной, а сами они продолжат существовать, не приходя в сознание. И если когда-то очень давно молодежь в России предвкушала бунт мечтателей за “железным занавесом”, то ныне его сменил эскапизм скучающего поколения.