Опубликовано в журнале Знамя, номер 11, 2009
Об авторе | Владимир Станиславович Елистратов (1965 г. р.) — филолог-русист, лексикограф, поэт, прозаик, переводчик, доктор культурологии, профессор МГУ, постоянный автор “Знамени”. Последняя публикация: “Чичиков и ипотечное кредитование: к метафизике финансового кризиса”, 2009, № 7.
Владимир Елистратов
Философия единой государственной экзекуции
Аббревиатуру “ЕГЭ” в народе расшифровывают по-разному. Приведенная в заглавии расшифровка — одна из самых мягких. Есть и пожестче (“Единое ГЭ”, например).
В целом отношение россиян к ЕГЭ более чем однозначно. Абсолютно все, исключая его разработчиков и крохотной горстки “прикормленных” учителей школ и преподавателей вузов, а также некоторых туманных “экспертов”, — все категорически против ЕГЭ в том варианте, в котором он во всей своей красе предстал летом 2009 года. Отмечу в скобках: я буду говорить только о “гуманитарном” ЕГЭ и — более узко о ЕГЭ по русскому языку.
Очень неприятно делать это добавление, но тем не менее я его сделаю.
Среди защитников ЕГЭ — масса министерских бонз и, кроме того, представителей губернаторского лобби, для которых ЕГЭ — золотое дно и коррупционный клондайк. Обычно приводится два главных аргумента в пользу ЕГЭ. Первый: ЕГЭ облегчает поступление в престижные вузы абитуриентам из провинции. Второй: ЕГЭ эффективно борется с коррупцией. Первый аргумент еще хоть как-то работает. Второй не работает никак (о чем ниже). Но есть третья и самая главная причина, по которой ЕГЭ, несмотря на общенародный протест против него, “и теперь живее всех живых”. За ЕГЭ горой стоят губернаторы. И они его просто так не сдадут.
И тем не менее — тот факт, что вся Россия против ЕГЭ, никак не представлен в наших СМИ. Там, конечно же, периодически устраиваются дискуссии между противниками ЕГЭ и его защитниками, приводятся мнения (в том числе и отрицательные) высокопоставленных лиц, и т.д. и т.п. Но в результате создается лишь иллюзия некоего конструктивного всенародного обсуждения проблемы. Иллюзия — не более.
В сущности ситуация та же самая, что и с многочисленными не очень умными сериалами, которые всем надоели, но смотреть надо, потому что проплачено. Впрочем, сериал можно не смотреть, выключив телевизор. А вот ЕГЭ “выключить” никак нельзя. По крайней мере — пока.
Лев Айзерман в своей статье “Технология расчеловечивания, или Как русский язык послали на три буквы” (Знамя, 2009, № 5) предельно аргументированно и развернуто доказывает всю, я бы сказал, зловещую абсурдность ЕГЭ. После его неопровержимых аргументов остается ощущение безнадежности. Казалось бы: вот все Львом Айзерманом сказано, показано, разложено по полочкам, анатомировано с предельным профессионализмом. Чего же вам (“устроителям” ЕГЭ) еще? Ну, отмените вы этот технократический маразм, эту вопиющую мертвечину! Нет, не отменяют. Почему? Проплачено.
Лев Айзерман пишет, что называется, по существу. Его статья — это исчерпывающий “химический анализ” фактуры тестов. Но и после этой абсолютно “убойной” статьи, как и после многих и многих других весьма веских статей, раскачанный маятник ЕГЭ продолжает раскачиваться. Причем — упорно наращивая амплитуду.
Тестовая система постепенно накрывает начальное, среднее и высшее образование.
Если попытаться заняться “занимательной футурологией”, то нетрудно предположить, что в ближайшем будущем (при подобном рвении госчиновников) тестизированы могут быть и вузовские госэкзамены, и кандидатские минимумы, и квалификационные экзамены для вузовских преподавателей и школьных учителей и т.д. и т.п. Наверное, и размножаться, и умирать люди тоже будут по единым гостестам.
О том, что тест формирует одномерного человека с безальтернативным мышлением, “декреативизирует” (говоря современным научно-глянцевым новоязом) личность, то есть убивает в ней творческое начало, — об этом сказано, кажется, уже все. Совершенно очевидно, что тест — один из механизмов, можно сказать, один из главных инструментов формирования нового типа человека, которым легко манипулировать в XXI веке.
Мне кажется, здесь мы имеем дело с принципиально новым типом манипуляции. Тест не просто оболванивает, он, как правильно формулирует Лев Айзерман, расчеловечивает.
Советское “колесико и винтик”, homo soveticus, — детский лепет по сравнению с homo testicus. Почему? Да потому, что советский человек, как и “антисоветский” — homo dissidenticus, находился пусть и в ложной, но какой-никакой системе ценностей. Ему давали знать, что это — хорошо, а это — плохо, это — высоко, а это — низко. Такой идеологизированный в ту или иную сторону человек не вычеркивался из ценностной, аксиологической шкалы координат. Да, ценности постоянно извращались, подменялись, но именно тем самым — не оставляли человека равнодушным. Одно дело — писать сочинение на тему “Что такое счастье?”, а другое — решать тест “Что такое счастье?” с четырьмя вариантами ответа, один из которых — “верный”. И выбор которого решает твою судьбу. И никакой дискуссии на эту тему, как в фильме “Доживем до понедельника”, в тестовой системе не предусмотрено.
Можно сказать, что тест не просто “расчеловечивает” — он воспитывает “принципиальную беспринципность”, своего рода “неоиезуитство”: есть чисто прагматическая цель (поступление в вуз), и ничего, что все ответы на вопрос о счастье заведомо неверны, — я дам тот ответ, который требуется и к которому меня натаскали.
Мы имеем дело с новой идеологией, вернее, с новой технологией формирования легко поддающегося манипуляциям человека. Это принципиально иной тип личности. Он не просто поддается манипуляциям, он сознательно идет на это.
Карьеристы, беспринципные приспособленцы и т.п. — все это “было, было, было”. Молчалин etc. Но данный тип был относительно локален, он не стал массовым явлением. Основным механизмом идеологии были управление 1) страхом, 2) ложью. “Шустрили” те, кто хотел приблизиться к власти. Тест же типа ЕГЭ заставляет человека быть не просто одномерным, но и хитрым (подчеркиваю — не умным, а именно хитрым). А раз экзамен единый, значит — все должны быть такими.
Нормальная реакция любого человека, никогда не имевшего дела с ЕГЭ, при первом знакомстве с ним одна и та же: “Н-н-ничего не понимаю”. Какие-то цифры, скобки, пропуски. “В каком варианте ответа правильно указаны все цифры, на месте которых должны стоять запятые. Вдоль леса росли красивые молодые березки, выбежавшие(1) как будто(2) покрасоваться. Эта лесная молодежь(3) казалось(4) лукаво шепталась между собой, счастливая тем, что дает только полная сил молодость. Варианты ответов: 1) 1,2,3,4; 2)1,2; 3)3,4; 4)1,3” (это из статьи Л. Айзермана).
Вы что-нибудь сразу поняли?
Я не считаю себя полным идиотом, но добрался до сути задания с третьего прочтения. Здоровый, нормальный человеческий мозг просто отказывается это расшифровывать, распутывать. Появляется чувство, что тебя посвящают в какую-то запутанную сплетню, нехорошую интригу, во что-то сложное и нездоровое.
Дело даже не в сложности задания, а в его искусственности, нарочитой “хитрой технократичности”, что ли. Чтобы “решить” ЕГЭ, надо перенастроить, перезагрузить мозг именно на “хитрую волну”. Нет, это не шахматы и даже не преферанс, где просчитываются в здоровом мозговом режиме сотни вариантов и где мозг именно методически и методологически работает, трудится. Здесь, в ЕГЭ, необходим навык некой “процедурной изворотливости”, “технического лукавства”.
Слово “хитрый” в русском языке толкуется следующим образом: “изворотливый, скрывающий свои истинные намерения, идущий обманными путями, лукавый, обнаруживающий какой-нибудь скрытый умысел, намерение, замысловатый, мудреный” (С. Ожегов).
Он же, правда, дает и следующие значения: изобретательный, искусный в чем-либо. Но если “на круг”: из девяти “сем” (компонентов значения) семь — негативные. А среди синонимов слова “хитрый”: хитроумный, лукавый, плутоватый, вороватый, жуликоватый, с хитрецой, с хитринкой, шельмоватый, хитростный, плутовской, шельмовской, себе на уме, а также причудливый и сложный.
Молчалин, я уверен, отлично подготовился бы к ЕГЭ, Чацкий — никогда. А еще лучше подготовился бы к ЕГЭ Петруша Верховенский. Его папа, Степан Трофимович, Шатов и Кириллов — ни за что. Ставрогин повесился бы от скуки во время подготовки к ЕГЭ или укусил бы репетитора за ухо.
К любым экзаменам всегда так или иначе “натаскивали”. Но кроме натаскивания всегда было что-то иное, главное. Если попытаться чисто технократически, в духе ЕГЭ, подсчитать в процентном отношении, что было нужно, скажем, для написания сочинения, то (условно) раскладка будет такой: 1) 60% — знание (т.е. заполнение объема памяти фактами), 2) 20% — творчество (т.е. собственно выражение личностного начала), 3) 20% — чистая технология (владение канонами жанра, что и давалось, собственно, репетиторской “натаской”). Последнее — самое неинтересное.
В ЕГЭ второй компонент начисто выпадает. А дальше — 50 на 50 (память и технологически “хитрое” натаскивание). А то и 30 на 70.
Замечу, что ЕГЭ требует памяти особой, точечно-комбинаторной, кроссвордного типа. Пожалуй, оперативной, но — неструктурированной, т.е. не формирующей целостной картины мира. По сути, это память распавшейся личности, т.е. шизофреническая. Получается некий хитрый и беспринципный эрудит-шизофреник, не задающий себе никаких “главных” вопросов, не осмысливающий заученных фактов, но четко выполняющий необходимые, условно говоря, офисные процедуры, которые сродни процедурам заполнения бланков ЕГЭ.
Как это ни странно, но подобный homo testicus и есть главный персонаж XXI века. И у нас, и у “них”. Властям больше не нужен “запуганный болван”, равно как и временно запуганный и сомневающийся интеллигент или просто животное, лежащее на диване перед телевизором с бутылкой пива. Запуганный интеллигент втайне сохранил целостную картину мира, а значит — потенциально может не подчиниться. Как профессор Преображенский. Диванно-телевизионно-пивной персонаж ничего не умеет делать, а кормить его надо, к тому же он потенциально опасен. Как Шариков. Властям нужны массы офисных швондеров. Или молчалиных, что по сути дела глубинно одно и то же.
Я не думаю, что во всем этом есть какой-то коварный умысел отечественной или мировой “закулисы”. Конспирология здесь не поможет. Это логика развития цивилизации, твердо выбравшей технократический путь. Кстати, Европа давно уже потихоньку отказывается от технократического ЕГЭ, и в мире сейчас не так много стран, которые пошли по нашему тоталитарно-“егэистическому” пути. Как это ни странно, жертвой подобного подхода стала крупнейшая по населению планеты страна Китай, и совершенно неудивительно, что огромные массы китайцев не хотят учиться в Китае, а учатся по всему миру, в том числе и у нас. Еще одна страна, которая полностью “легла” под проект ЕГЭ, — это Египет. Я недавно был там на конференции арабских русистов. Такого отчаянного состояния образования, какое царит там, нет даже у нас.
Конечно, катализатором процесса “оегэивания” и “отестивания” является банальная коррупция. Да, не пойман — не вор, но если говорить с предельным цинизмом, то хорошо известно, что за 50 тысяч евро и выше (в Москве) можно легко сдать любую комбинацию ЕГЭ и поступить в любой вуз страны. А за 80—100 тысяч евро можно… даже не являться на экзамены. По регионам расценки ниже. Это для богатеньких. Для бедных (относительно) есть шкодливые сайты в Интернете, где ЕГЭ предлагается решить по телефону во время экзамена (в минуту сортирной паузы) за несколько тысяч рублей. Доказать все это невозможно. Могу сказать одно: в этом году мой сын сдавал ЕГЭ, в том числе по русскому языку. Мне предлагали “богатый путь”, который я не способен осилить финансово. Бедный же путь просто опасен. Мой сын сдал ЕГЭ на 76 баллов, все-таки что-то типа доброй советской пятерки. Замечу, что разделы “А” и “В” экзаменуемый не имеет права смотреть и оспаривать на апелляции. Почему?! Это же элементарное нарушение прав человека. В этом году массовым нарушением прав людей явился и тот факт, что результаты задержали на несколько дней. Вы представляете, какой шквал исков обрушился бы на организаторов ЕГЭ где-нибудь на Западе? Ведь, чтобы сдавать следующий экзамен, человек должен находиться в адекватном психологическом состоянии. В разделе “С” мой сын сделал вполне вменяемую ошибку. Он написал, что Данко “вырезал” себе сердце. Ну что ж, очевидно влияние ужастиков и фэнтези. Словом, обошлось без 50 тысяч евро. Но про коррупцию рассуждать скучно и, честно говоря, противно.
Что будет дальше?
Вариантов несколько.
1) Пессимистический. Где-то там, в высших эшелонах власти, вдруг происходит драка и — соответственно — мощное перераспределение средств. “Проект ЕГЭ” отменяется. Запускается что-то новое. Главное — занять работников министерств и ведомств. Все вдруг решают, что экзамены должны быть устными и письменными. Проект называют ОГПУ (ОбщеГосударственный Письменно-Устный экзамен), работники министерств и ведомств начинают писать тысячестраничные инструкции о том, как обязан вести себя экзаменатор во время экзамена, сколько слов он может произнести в один “абитуриенточас”, и т.д. и т.п. На экзаменах присутствуют агенты министерств и ведомств и строго следят за исполнением инструкций. В общем, пардон, — “те же яйца, только в профиль”.
2) Еще более пессимистический. ЕГЭ сохраняется, и тестово-технократическая составляющая еще более усиливается. Сложность и иезуитство достигают пределов. ЕГЭ принимается по электронке. Массовые сбои в Интернете. Миллионы исков родителей. Образовательные МММ. Энтропия. Революционная ситуация. Словом (опять пардон) — “судороги, понос, смерть”.
3) Сдержанно-оптимистичный. ЕГЭ сохраняется, но начинает постепенно редуцировать технократическую составляющую. Расширяется и видоизменяется “С”, превращаясь во что-то похожее на эссе или сочинение (замечу: уже сейчас “С” проверяют “вживую”, т.е. о хваленой объективности даже теперь говорить трудно). Вводятся устные ЕГЭ — опять же — с участием представителей министерств. (Уже сейчас думцы заговорили об устном ЕГЭ по литературе). Понемногу ЕГЭ превращается в просто ГЭ, но не в то Единое ГЭ, а в госэкзамен, какой существовал не одно десятилетие. Вузы все настойчивее отстаивают право на собственные вступительные экзамены. ЕГЭ “нейтрализуется” в традиционный аттестат. Его, конечно, учитывают при приеме в вуз, но куда важнее — вузовские экзамены. То есть все возвращается на круги своя. Но не сразу. Результат — несколько потерянных поколений абитуриентов.
4) Нереальный. ЕГЭ вдруг просто отменяют, и все остается, как было раньше. Впрочем, почему “нереальный”? Реставрационные настроения в обществе сейчас очень сильны. И даже не знаю, хорошо ли это: “как было раньше”. Раньше всякое бывало. К тому же, как сказал булгаковский Мастер, “не бывает так, чтобы все стало, как было”.
Словом, поживем — увидим. Если доживем. Чего вам и желаю.