Опубликовано в журнале Знамя, номер 8, 2007
А и Г сидели на трубе
Лев Гурский. А вы — не проект?: Сборник. — Волгоград: ПринТерра (Фантастический проект), 2006.
За неимением русского синонима В.И. Даль объясняет значение латинского слова проект французским словом прожект. За прошедшие полтора с лишним века прожект и автор его прожектер приобрели иронический смысл, тогда как у Даля “прожектер — охотник до проектов, у кого много предположений, задач для исполнения; затейщик, выдумщик”. Оставляя великого языковеда в покое, напоследок замечу, что естественное, казалось бы, производное существительное проектер (а не проектант или внедрившийся жуткий советский проектировщик) не возникло по причине внедрения иронического значения прожекта и соответственно прожектера.
Когда в 1994 году я впервые услышал о проекте “Лев Гурский”, он показался мне прожектом. Тогда, правда, слово проект употреблялось в значениях архитектурный и т.п., но не как в современном широком политико-медийном обиходе; если не ошибаюсь, внедрилось оно с раскруткой проекта “Б. Акунин” (а может быть, и “Гарри Поттер”). Вновь отвлекаясь, вспомнил, что не кто иной, как Роман Арбитман, некогда узнав, что у меня имеются номера журнала “Новая юность”, спросил их с целью прочитать там публикацию некоего Б. Акунина. Я заинтересовался очевидным псевдонимом, образованным явно из фамилии великого анархиста. Всеведущий Роман, хитро ухмыльнувшись, стал говорить, что насчет фамилии автора имеются разные предположения… А сам, вероятно, уже замышлял своего Гурского.
Я, повторяю, скептически отнесся к затее. Ну, напишет Арбитман детективный роман не хуже иных прочих, напечатает, и что? Но, по мере почти пугающего своей регулярностью выхода новых и новых романов Гурского — “Перемена мест”, “Опасность”, “Поставьте на черное”, “Убить президента”, “Спасти президента”, “Никто, кроме президента” — и нарастающего их успеха у читателей и критики, мне оставалось лишь почесывать в затылке.
Нет, я не сделался усердным почитателем прозы Льва Гурского, о чем написал в свое время в рецензии на его роман “Спасти президента” (см. “Знамя” № 8, 1998). Однако тридцать на сегодня изданий и переизданий заставляют задуматься.
Новая книга Арбитмана-Гурского (в выходных данных автором обозначен лишь Гурский, а Роман Эмильевич фигурирует лишь как редактор, но многие критические тексты, которые занимают в книге значительное место, в периодике публиковались Арбитманом, а не Гурским, и для удобства, своего и читателя, в дальнейшем автора буду именовать АГ) представляет собою семичастный сборник с тремя приложениями.
В частях соответственно расположены:
— “Улыбка Гекубы” — три прозаических текста, как бы принадлежащих к жанру рассказа, о которых я позволю себе умолчать;
— “Апельсин без механизма” — статьи и рецензии, из которых некогда прошумело письмо Гурского Михаилу Веллеру по поводу его якобы двоюродного брата-американца;
— “А вы — не проект?” — то же, что и в предыдущей части, вполне следовало бы объединить их;
— “Выигрыш на чужом поле” — в общем-то, тоже литературно-критическая, но, пожалуй, самая интересная, здесь (“..ля! — сказали мы с Петром Иванычем”) с виртуозным ехидством АГ обозревает эксплуатацию классики, вернее, следов ее, в масскультуре, заимствования и тиражирования импортных заголовков, как, например, то, что “первым испытать на практике галльское новшество (предлог-провокатив для) рискнул уже в 1967 году Валентин Распутин”, а вслед за “Деньгами для Марии” пошло-поехало (следует список названий на несколько страниц). Здесь же ехидное письмо эмигранта эмигранту — Льва Гурского Фридриху Незнанскому — о трудностях работы русского литератора в изгнании, когда “самое трудное — сохранить русскую речь”;
— “Чем меньше магии, тем страшней” — фантастика и фэнтези: бр. Стругацкие (ретроспектива), Юрий Никитин (справедливый и убедительный разнос), очередной Гарри Поттер (легкая ирония), словом — основной вектор (или сектор?) критических интересов Р. Арбитмана;
— “Заложники момента” — российские политические бестселлеры, мемуары и почему-то статья о “Коде да Винчи” с шикарным названием “Код, гуляющий сам по себе”;
— “Прямая речь” — “Выбранные места из интервью разных лет”… сколько же их, оказывается, было с Гурским и о Гурском! А еще интервью и рецензии А на Г и отзывы Г об А.
Ну и самое впечатляющее — это Приложение 1 “И это все о нем: Лев Гурский глазами критиков”, где в кратких отрывках помещены отклики 56-ти (так!) критиков на сочинения АГ: П. Басинский и В. Новодворская, И. Роднянская и А. Немзер, Ю. Латынина и О. Кучкина — прямо-таки толпа у трона!
Не менее впечатляет и Приложение 3 “Библиография 1994—2006” на двадцати трех книжных страницах!
По-моему, уникальный случай в нашей словесности, когда автор выполнил работу исследователя собственного творчества. Куда там Чернышевскому с его авторецензией!
Моя рецензия практически свелась к тому, “что”, а не к тому, “как”: я хотел просто познакомить читателя “Знамени” с книгой “А вы — не проект?”, которую мало кто увидит по причине малого тиража и провинциального издания.
К тому же, взявшись за более-менее пристальный анализ книги, потребовалось бы свести воедино романы Гурского, литературу о нем, критическое творчество Арбитмана — всю ту талантливо заквашенную, но крайне неравноценную мешанину из беллетристики, критики, пародии, политики, литературы, литературной политики, окололитературной молвы, пиара, иронии, открытой публицистики, лукавства и почему-то сквозящей за всем этим наивности автора, убежденного в том, что эта мешанина необходима.
Роман Арбитман являет собою фигуру талантливого русского литератора-критика, у которого сила по жилушкам переливается, и отсюда — отхожий промысел, каким мне представляются романы г-на Гурского.
Книга вышла в издательской серии “Фантастический проект”, небогато, но весьма грамотно и чистоплотно отпечатана, проиллюстрирована разновременными фото автора соло и в группе, а также его сочинений.
Сергей Боровиков