Опубликовано в журнале Знамя, номер 2, 2007
Продолжение следует всегда
Аполлинарий: Литературно-художественное издание. — №№ 26, 30.
Сейчас мы живем в такое время, что русскоязычная литература существует практически везде. От Америки до Австралии живут русскоязычные авторы, и государственные границы совершенно не мешают им писать на родном языке, издавать книги, журналы, альманахи. Примерно такая же ситуация складывается и во многих странах ближнего зарубежья, где русский язык и русская литература всегда оставались и остаются не только средством общения, но и способом развития в русле современной культуры.
Литературная ситуация в Казахстане в этом смысле почти ничем не отличается от ситуации в России: существует Союз писателей Казахстана, отметивший недавно свое 70-летие, и наряду с ним — различные неофициальные литературные организации. Одно из них — общественный благотворительный фонд развития культуры и гуманитарных наук “Мусагет”, созданный в 1998 году и занимающийся содействием развитию культуры и гуманитарных наук в республике. Президент фонда “Мусагет” Ольга Маркова, кандидат филологических наук, доцент, писатель с литературным именем Ольга Марк, является автором, вдохновителем и претворителем в жизнь идей и концепций создания русскоязычного культурного пространства Казахстана. Кроме того, именно Ольга Маркова является главным редактором книжной серии “Мусагет”, в которой выходят сборники стихов и прозы молодых русскоязычных авторов, живущих в Казахстане. В этой серии вышли книги Евгения Барабанщикова, Елены Терских, Анны Рогожниковой, Айгерима Тажи. В конце каждого года общественный фонд “Мусагет” отчитывается о своей работе. Список сделанного впечатляет: международные литературные семинары, мастер-классы, поэтические вечера, конкурсы, акции, гуманитарные исследования, интернет-проекты. Один только перечень мероприятий занимает шесть с половиной страниц. Одно из важных дел фонда — выпуск некоммерческого литературно-художественного издания “Аполлинарий” при поддержке голландского института сотрудничества с развивающимися странами “HIVOS”. Журнал выходит в Казахстане на русском языке с 1993 года. Публикует прозу, стихи, эссеистику, статьи по философии и культурологии, переводы и графику. Главный редактор О.Б. Маркова и редколлегия журнала считают, что любой текст — это весть тому, кто его читает; приглашение к путешествию, проделанному автором; обращение к читателю. Именно так — в единственном числе, потому что для автора не существует “людей вообще” как массы, а есть конкретный человек, которого он видит, любит и пишет именно для него — для тебя, Читатель.
“Прямоугольный конверт письма всегда вызывает любопытство. Нетерпеливый интерес: что там? Любое послание завораживает. <…> Нам мало собственной жизни, мы ждем вестей, посланий, чужих голосов, которые смогут рассказать нам о нашей и не нашей жизни, которые хоть на секунду спасут от одиночества или заставят поверить в сообщность живых существ (живших, живущих, придуманных…)” (от редакции). Признайтесь, даже сейчас, когда мы чаще всего не принимаем письмо из рук в руки от почтальона и не ходим за ним на почту, а просто раскрываем папку “Входящие” в одном из своих электронных ящиков, мы испытываем примерно такие же чувства. Письмо — это не только сообщение о событии (хотя и это тоже), но и путешествие в чью-то жизнь. Не зря же в последнее время получили такую популярность “живые журналы”, тексты которых — фрагменты жизни конкретного человека. Наверное, действительно, нам мало собственной жизни. И что такое современное письмо — рассказ, разговор, путешествие, путь?
Сквозная тема двадцать шестого номера “Аполлинария” — путешествие внутрь послания, рассказ о письме, в письме, с помощью письма, воспоминание о том, что было или не было; взгляд на мир, один из способов путешествия — в словах и между слов, иногда в молчании, но всегда с мыслью о том, кто находится рядом. “Что исследует ученый, ищущий в архивах, чужих рукописях историю не своей жизни? Что действительно заинтересовало путника, обнаружившего в пустыне сундучок с дневником уже, быть может, исчезнувшего, унесенного временем ребенка-мутанта? Интересно судьбу чужую или свою прочитать, зашифрованную между строчек, — каждый скользящий по тексту к его закрытой сути пытается…”
Путешествие может быть реальным или придуманным, это ничего не меняет. Так как главное — не рассказ о событии, а путешествие внутрь события, “…превращая дожди, ожидание чуда, меланхолию и мокрые ноги в бубнеж букв (вот какое тут звучит у меня ученое “бу-бу-бу”), перелагая буераки, просеки и перевалы в слова” (М. Меклина). Маргарита Меклина — один из тех современных авторов, для которых текст, кроме всего прочего, — голосовая молитва, музыкальная фраза, записанная словами. Речевой поток ее персонажа из рассказа “Письмо ученого” — эту нарочитую смесь архаики и риторики — невозможно прервать, не нарушив тональности произнесения, выпевания, заклинания. Меклина называет это “странным очарованием слов”, которое она умеет творить и длить. “Растворился в незнакомой стране… Растворился в дожде, шел и не спас макинтош… Растворился в СМЕРШе, в смерче войны, в смрадной камере или каменных, в тюрьме превратившихся в тряпку камрадов… Растворил яд, бросил в стакан и долго смотрел, как бурчала вода и медленно, будто медуза, расплывалась-исчезала таблетка… Или просто творил-растворил что-то в ночи — то ли книгу, то ли букву, равную в Торе одной человеческой жизни, то ли себя — и исчез”. Именно так растворяется в пространстве страны персонаж, ученый Николай Иванович Бордуков, чью биографию восстанавливает или пишет заново персонаж-автор Маргарита. Создает с помощью своего воображения жизнь, может быть, никогда не существовавшую, возникшую из случайной ссылки, случайного упоминания, буквы, равной жизни. Персонаж Меклиной живет внутри того, что он произносит, внутри текста, проскальзывая намеками и полутонами между слов. Произнесение для него — один из способов имитации возвращения в реальность. Если я говорю — значит, существую. Но, как это часто бывает у Меклиной, персонаж просто выходит из одного воображаемого пространства в другое, не менее воображаемое. Такой способ жизни кажется ему наиболее убедительным. Хотя и неизвестно, кого он пытается убедить — работников НКВД в том, что он сейчас не в России, а на Тайване, или самого себя, что он вообще еще существует в реальности, а не только в письмах. Профессия энтомолога, ловца и исследователя жучков и бабочек чем-то сродни умению самого автора вылавливать слова из окружающего пространства и составлять из них речевую цепочку чьей-то жизни. Литературный прием вторгается в жизнь и преобразует ее. И уже не ясно, это автор придумал биографию реальному человеку или человек пытается жить внутри придуманной биографии. Человек — это письмо, написанное самому себе. Так где же происходит жизнь — только в словах? И если затеряется рукопись или “хряпнется” сервер, то “от Вас не останется ничего, ничего, ничего”?
Если верить “Большому энциклопедическому словарю”, то Аполлинарий — это не только настоящее имя Гийома Аполлинера, но и греческого христианского поэта, создателя ереси, названной аполлинаризмом, против которой выступали многие церковные писатели IV и V веков. Ересь как нечто такое, что невозможно объяснить с точки зрения здравой логики. Возможно, вся настоящая литература всех времен и народов и есть не что иное, как ересь — отклонение от генеральной линии, официальной теории, признанных фактов; вымысел, несуществующее существование. “С некоторых пор он подозревал, что его существование весьма сомнительно, ведь оно зависит от повествований Старого и вечно Одинокого. Развивая мудреные догадки, обмозговал он хитро, что непостижимым образом представляет фантазию учителя, а раз дело обстоит так, то ничего невероятного во вселенной нет. Следовательно, он существует единовременно в прошлом и будущем: в прошлом — в бесчисленных фразах нелепого человека-утенка и боязливого человека-зайца, в будущем — в видениях вызревшего в одиночестве, замороченного ведьмой странника” (Аслан Жаксылыков. “Реестр Малыша-Утенка”). Аслан Жаксылыков — доктор филологических наук, профессор, академик, и повествование о Малыше-Утенке — это тоже странствие, и тоже внутрь текста, в поисках смысла слова, зашифрованного на бумаге.
Мир — это колоссальная свалка ненужных предметов, и только Реестр, в который они вписаны, может помочь выяснить их назначение. Реален не сам предмет, а запись о нем. Бумага, слова, текст — еще одно зашифрованное послание тому, кто сумеет разгадать, зачем “дыряки извинченные и кривляки прямодушные да будут совокуплены держаками до упора пористого, потного, стебли же полые, продутые до последнего дыхания пыжиками так и этак едрит твою туды-сюды, чуваком расхрустаны по лежаку и стояку”. Путешествие в мир непознанного и беспредельного — попытка инвентаризировать мир, привести в соответствие предметы и их описания, уравновесить способы их существования. Попытка проанализировать окружающее пространство, восстановить Реестр событий. “Лингвистика дикого бреда” — определяет автор это существование. Возможно, разорванность между миром и его описанием объясняется отсутствием читателя, того необходимого звена, которое только одно и может восстановить разрушенную связь, став проводником слова в мир и мира к слову.
И еще графика. Это тоже путь. От архаичности родового колеса Александра Кувшинова, которое плавно и неторопливо раскручивает историю предков — людей и каменных истуканов, горшков с фикусами и деревянных лестниц, котов и фотографий на стенах — тот круговорот, что снова возвращает нас к истокам. И похожие на граффити эскизы другого мира Ерлана Мусабалинова, в которых человек, сидящий на окраине страницы, — и слово, и читатель, и ключ, и замок, и персонаж, и автор. И превращения-перетекания в графике Юлии Щукиной, когда цветок прорастает в девушке или изгибы ее тела врастают в линии растения. А может быть, это только игра, соблазн, мираж…
Есть в номере и человек-послание. Это современный французский писатель Бернар Шамбаз, путешествовавший по Средней Азии и посетивший Казахстан. Об этой поездке он написал книгу, отрывок из которой и послан читателям. Хотя для этого автора “путешествие — это повод уйти от засилья книг”. Или добавить к этому засилью еще одну, свою.
И даже рецензии в этом номере тоже о путешествии. Роман Туранов пишет о детской книге Ольги Марк “Курирури, или Большой Поход”. И пусть пока это поход до соседней улицы, но так начинаются все путешествия. “Иногда хочется вернуться в детство, но это и есть та самая тропа, которая никогда не вернет тебя туда, откуда ты начал свой путь. Но в то же время ты уже знаешь, что продолжение будет и ничто не прекратится, — все только начинается!”
Вообще же каждый номер “Аполлинария” — отдельный сюжет, развивающийся по законам определенного жанра. И если двадцать шестой номер — путешествие, то тридцатый — игра. “Кошки-мышки — веселая игра, в которой, войдя в азарт, уже трудно разобрать, где чьи усы и хвост. Мягкая шерстка, лукавые глазки, острые коготки… Хотим, не хотим, но почти все мы в этой погоне-бегстве то ли от кого-то, то ли за кем-то” (от редакции).
Погоня, бегство, игра — именно из этого складывается ткань повествования-сказки Елены Тикуновой “Дневники мышки-норушки”. Прозрачная, ясная, цветная и трогательно-этическая история о взаимоотношениях в животном и человеческом мире облагорожена мягкой наивностью и светлым ожиданием чуда. Молодой прозаик складывает свою версию “сказки о глупом мышонке” с оптимистичным финалом. “Дневники…” — это мечта, вполне человеческая мечта о понимании, радости общения. О мышах, котах и собаках в мире людей, о поиске себя, смысле жизни, предательстве и прощении. Хочется отметить какой-то совершенно чистый и удивленный язык автора. На таком языке не говорят ни дети, ни взрослые. Это некий промежуточный язык человека, не успевшего вырасти, язык путешествия. А в конце дороги будет мечта, которую нельзя нарисовать, у каждого своя. У полевой мыши — поле, в которое нужно будет вернуться, так как “поле без полевой мыши — это непорядок”.
Еще одна тема тридцатого номера “Аполлинария” — дверь как возможность выхода, движение наружу, к тому, чего еще не было, или к тому, что уже невозможно возвратить. “А если открыть дверь и войти, может закружиться голова. Потому что с той стороны — сад, где когда-то, мальчишками, мы воровали зеленые яблоки, среди деревьев там прячется аккуратный домик, и иногда из окна с резными наличниками улыбается рыжая девчонка в белом сарафане. На растрескавшейся лавочке перед домом всегда сидит опрятный старичок с длинной тонкой тростью, его густые белые волосы шевелит игривый ветерок, пытаясь попадать в такт шелесту листвы” ( А.Н. Варский. “На восемь больше”). У кота из рассказа А.Н. Варского девять жизней. Но он не знает, какая из них окажется последней. Может быть, как раз та самая, которую сейчас он отдает, чтобы помочь человеку. Потому что память остается все же человеческой, заставляющей помнить, что в пролете между первым и вторым этажом осталось его детство. Это тоже игра — со смертью и жизнью. Это тоже путешествие — вдоль серебристой ниточки, которая связывает человека с его собственной душой. Туда, где в конце дороги — дверь. “Вход был закрыт. Когда-нибудь путь откроется. И тогда…” Тогда, возможно, будет новый путь, к новой двери, к новому ожиданию.
Постоянный автор журнала Павел Погода выступает с “Большой железобетонной поэмой с танцами и песнями…”, в которой можно проследить совмещение футуристических традиций и современной западноевропейской поэзии.
Французская поэзия в “Аполлинарии” занимает особое место. В тридцатом номере опубликованы тексты знаменитого французского поэта Жака Жоссе в переводе Абдулвахида Юлдашходжаева. Тема его коротких эссе — даже не путешествие, а скорее блуждание в тех краях, которые никто не посещает. По окраинам памяти, “которая втягивает в себя все”. По коридорам, которые заканчиваются тупиками; по лабиринтам, в которые спрятан смысл существования; по темноте, уходящей в глубь подсознания, убегая от одиночества. “Вечно обращенный в северную сторону дна липкого мешка, он, словно устрица, чародей затаенных ласк, путается в простынях, ложится на живот, приукрашивает одиночество в розовых или голубых тонах на мрачном экране жизни, откуда свисают лоскутки бытия в конце пути”. Пожалуй, это единственная публикация номера, которая окрашена в темные тона.
Общественный фонд “Мусагет” — это открытая система, поэтому в гостях у казахстанских писателей часто бывают поэты, прозаики, культурологи из других стран — Франции, Великобритании, США, России. Так, в конце декабря 2005 года в общественном фонде состоялся семинар “Современная литература: инновационные направления и стратегии”, который вел Дмитрий Кузьмин, чья статья “Русская поэзия в начале XXI века” опубликована в разделе “Логос”. Кузьмин пытается обосновать современные направления современной российской поэзии и тенденции ее развития.
“Аполлинарий” — светлый журнал, журнал-открытие, журнал-путешествие, журнал-письмо, журнал-весть. И читатель его — тоже путешественник, и не всегда это путешествие только вслед за автором. Потому что письмо — это не только способ рассказать, но и способ прочитать, расшифровать весть, посланную только тебе. А закончить можно словами Павла Погоды, которыми он заканчивает свою “Железобетонную поэму…”: “Продолжение следует всегда”.
Галина Ермошина