Опубликовано в журнале Знамя, номер 1, 2007
Об авторе
| Лосев Лев Владимирович родился 15.06.1937 года в Ленинграде. В 1959 году окончил отделение журналистики филологического факультета ЛГУ, после этого работал в газете на севере Сахалина. С 1962 до 1975 год — сoтрудник детского журнала “Костер”, писал пьесы для кукольного театра. В 1976 г. эмигрировал в США. Окончил аспирантуру Мичиганского университета. Заведует кафедрой русской литературы в Дартмутском колледже. Лирические стихи начал писать в 1974 году. Автор книг: Иосиф Бродский: опыт литературной биографии, Москва, Молодая гвардия, 2006; Как я сказал. 6-я книга стихов, Санкт-Петербург, Пушкинский фонд, 2005; Собранное, Екатеринбург, У-Фактория, 2001; Sisyphus Redux. 5-я книга стихов, Санкт-Петербург, Пушкинский фонд, 2001; Стихотворения из четырех книг, Санкт-Петербург, Пушкинский фонд, 1999; Послесловие. 4-я книга стихов, Санкт-Петербург, Пушкинский фонд, 1998; Новые сведения о Карле и Кларе. 3-я книга стихов, Санкт-Петербург, Пушкинский фонд, 1996; Тайный советник. 2-я книга стихов, Tenafly, New Jersey: Hermitage, 1988; Чудесный десант. 1-я книга стихов, Tenafly, New Jersey: Hermitage, 1985; О благодетельности цензуры: эзопов язык в новой русской литературе, Mьnchen: Sagner Verlag, 1986; Жратва, Ann Arbor, Michigan: Hermitage, 1984.
вырезывая в липовой коре:
“Здесь был Л. Л.”, “Здесь был Л. Л.”, “Здесь был Л. …”
Здесь был, да сплыл. Здесь был, да был таков.
Хоть пробовал отмычкой сто замков,
хоть воду мёртвую на землю вылил.
В земле осталось мёртвое пятно.
Теперь с сырой земли глядит оно,
как глаз Л. Л., прищурившись и мимо.
С Кудыкиной горы глядит туда,
где в мудром лбу красавицы звезда
горит, где эта сказка повторима.
Иосиф в 1965 году
Вся эта сволочь с партактивами
цветок за цвет и за мерцание
звезду могла бы сжить со света.
Стихов “с гражданскими мотивами”
потребовали от поэта.
Но в результате замерзания
в его чернильнице чернил
стихов с гражданскими мотивами
поэт для них не сочинил.
Он слушал сердца замирания,
следил за кряквами крикливыми
и крыши драные чинил.
Река плела свои извивы.
Шёл снег. Стояли холода.
И, как гражданские мотивы,
чего-то ныли провода.
Депрессия-Россия
E. P.
с бездорожьем туды и сюды
и до Арктики, аж до полюса,
где подтаивать начали льды,
финский дождик, без устали сеющий,
жаркий луч на таврическом льве
уместились в седой и лысеющей
черноглазой твоей голове.
Эту хворь тебе наулюлюкали
Блок да Хлебников, с них и ответ.
В ней московский, с истерикой, с глюками,
в январе эйфорический бред
и унынье в июне, депрессия,
в стенку взгляд в петербургской норе,
и чудесный момент равновесия
на тригорском холме в сентябре.
В пустом зале
“Не отставайте”, — нам сказали,
но мы отстали и одни
вдруг оказались в этом зале
с огромным зеркалом в тени.
На гобелене от Перикла
остался выцветший овал,
и рыхлый бархат слишкoм рыхло
на низком троне истлевал.
Сверкнули тусклые аканты
и корешки потёртых книг,
когда случайный луч закатный
в окно под потолком проник.
В нём золотая пыль дрожала
и он то вспыхивал, то гас,
но зеркало не отражало
ни света этого, ни нас.
Новый Задека
“Бойся снов на среду и на пятницу”, —
так меня учил приятель мой,
и всегда я вспоминаю пьяницу,
если сон особенно дурной.
Толкoватель снов М. М. Красильников,
как же мне не вспомнить о тебе,
убегая от убийц, насильников,
от агентов Г, простите, Б.
В аэропорт дороги заболочены,
потерялся паспорт и билет,
из подвалa двери заколочены,
в проходном дворе прохода нет.
Или нынче — с бабами-торговками
в медленно ползущем никуда
поезде, со скрипом, с остановками.
Просыпаюсь. Вроде бы среда.
Рапорт
В этом году мне исполнится 70 лет.
Принимайте по списку:
пистолет,
партбилет,
портупею
и пару золотых эполет.
Оставаясь в отставке барабанщиком вашей козы,
прошу пенсион мой уменьшить в разы,
ибо не ради корысти,
а приказ небожителя выполнить чтоб,
сжимаются артритные кисти,
сгибается ревматический голеностоп.
В перепонки ушные стучит не гашённая известью кровь,
отбивает анапестом дробь.
Нас осталось очень немного
(два жида в три ряда!),
остальные шагают неумело, не в ногу
и вообще не туда.