Стихи
Опубликовано в журнале Знамя, номер 6, 2004
От автора
В конце девяностых годов мои друзья и близкие начали почему-то с увлечением пересказывать Жития различных русских святых. Это не всегда было связано с воцерковлением и неоправославием, скорее, просто с чтением Житий и желанием как-то немножечко очеловечить святых, понять их лучше, что ли, рассказав их истории собственным языком. Стихи появились в 2001 году. Когда я их написала, то узнала о проекте художника Саши Джикия (он по-своему трактовал сюжеты греческих ваз, выставка в галерее «Улица ОГИ») и о том, как Евгений Гришковец пересказывает книгу о Ютландской битве в спектакле «Дредноуты». У меня есть отчетливое желание пересказывать стихами прочитанную литературу. Кажется, пересказ – это что-то вроде телесериала или комикса: коротко, быстро, смешно, доступно. Не всегда совершенно, но шум времени в этом явно различим.
1 (Ап. Андрей. Рассказ брата) Апостол Андрей, что во сне до глубин Доходил, меловые монастыри Рубил, проходил в горах Говорил «миру-мир» Передёргивал карабин На птичьих правах Апостол Андрей шёл один Опускался в отвал При себе имел патронташ И обойма при нём Залежалый трэш Превращая в золото, где ты ешь Свою голову под огнём, Там Андрей напевал Богу в уши по рации: мол, Тебе ж Сверху видно всё, как Ты пилот, А я капитан, И если Ты знаешь всё наперёд, То куришь со мной голубой «Житан» Поэтому так и знай, Как Ты знал без меня, Но только сердца им не вырезай, Они не со зла Апостол Андрей разгребал хитин Свободной от слёз рукой, И сопровождающий конвой, И вновь образованный карантин — Там был выход к морю 2 (Св. Тихон Задонский. Рассказ Ани Стефановой) Святитель Тихон мирно воевал Свою депрессию; приехали дружки: Купец, мелкопоместный дворянин. Кого ещё найдёшь в такой глуши? Он посылал за ними поутру, Поскольку понял: плющит будь здоров, Колбасит не по-детски, как кота, Нейдёт ни строчки, в небе пустота. Они приехали, с собою привезли, Но не сказались Тихону, а он Обрадовался, тут же усадил, Посплетничали скромно по делам, Отвлёкся, успокоился, сказал: Ребята, мол, сидите, пейте чай, А я пойду немножко помолюсь, Поскольку я духовное лицо, И вообще от сердца отлегло, Как вы приехали, и я Ему скажу, Что всё-таки нормальный человек Гораздо лучше, чем противный бес. А на дворе стоял Великий пост. Они достали, только он ушёл. И вот они колбаски и мясца, Пока он в темноте зовёт Отца, И водочки, и пива, и винца. Вернулся Тихон. В келье красота: Дым коромыслом, будто в кабаке, Две красных рожи, не хватает баб. Что сделал бы нормальный человек, Не говоря о том, что суперстар, Примерно Солженицын тех времён, Пришедши просветлённым до глубин? Сказал бы дорогим: пошли вы на. Но Тихона уже не проведёшь И Тихоном не сходишь зафука. И он садится с ними продолжать, Заметив, что друзья важней всего. С тех пор Задонский Тихон, как молва Передаёт, и в Житиях святых Написано, заступник за писак И всех других унылых мудаков. Поскольку одиноко ремесло Писателя, и некому сказать: Мол, ай да Пушкин, ай да сукин сын, И постманиакальный абстинент За вдохновенье должен заплатить. А Тихон, как за это пострадал, Чуть морщится, но весело глядит На то, как братец наш один сидит И думает, что жизнь его прошла. Такому Тихон пишет письмецо, Где разъясняет принципы добра, И каждое приватное лицо Во сне его читает до утра 3 (Св. Ксения Петербуржская. Разговор с Аркадием Ипполитовым) Ксения больше за шитье не садилась, Как её домашние причитали: Переоденься, Ксана, переоденься, Не срами фамилию по мужу, А то стыдно от людей, как стыдно. Твой Андрюша в гробу перевернётся, Ты же не трансвестит, не фрик, не Марлен Дитрих Ксения перекусила белую нитку Чёрными от невской воды зубами Как её домашние причитали, Перечисляли, чего ей мало: Ты цигарку отродясь во рту не держала Не ругалась матом, не плевала сквозь зубы, И друзья твои не были проходимцы Психопаты, придурки, убийцы, сплошные ублюдки Ты была уважаемая горожанка Стройная ласточка, пели соседки Ксения три дня отлежала на гробе, Встала сильнее урана. Тот, Кто шьёт ей нынче, храбрый портняжка, Модный дизайнер, славный закройщик. У Него идеальные лекала, Целый штат помощников и белошвеек. Кто её одевает, Тот ей и заказчик У Него одного она на содержаньи, Он её выбрал своею моделью, Девушкою с обложки. Нету у ней заботы о платьях и шляпках О накидках, кружевах и шалях О двойных юбках и кофточках из поплина О душегрейках, шубках и пальтишках Ксения одета как хотела Стрижена как попало И глазные линзы у неё другого цвета На земле такого цвета не бывает