Стихи
Опубликовано в журнале Знамя, номер 11, 2003
* * * Шерсть моей любимой собаки, Чёрный Светкин лифчик в углу, Дочкины каляки-маляки — Всё это лежит на полу. Всё это лежит вперемешку С остальным, и хоть я брюзжу, — Только круглосуточно между Этим аккуратно хожу. Редко их когда разбираю, Пусть и неприглядно на вид; Не стираю, не прибираю, — Даже если сильно хламит! Чтоб, когда на сердце осадок, Или не на месте душа, — Глянуть на родной беспорядок, И понять, как жизнь хороша! * * * Сейчас хорошо бы набраться отваги И деньги последние взять да пропить, Но надо купить туалетной бумаги И к ужину что-нибудь надо купить. Проблема почти до небес вырастает — Тут можно и чокнуться запросто, ведь Есть сорок рублей — на бутылку хватает, Но я покупаю бумагу и снедь! Но я покупаю — хоть впору отчаяться; Своими руками себя же гублю; Пусть будут довольны мои домочадцы, А я — ничего, потерплю. Потерплю. * * * Было чересчур тепло. Воздух, разве что, не булькал. Глухо бумкнулся в стекло Майский жук шальною пулькой. Что ты, тронулся умом? Или зренье подкачало? Мне хоть тоже в стенку лбом — Лишь бы только полегчало. * * * Настала грустная пора: С женою нелады. Ругаемся! А вот вчера — Так прямо в лоскуты! Она кричит мне: «Денег дай!» А нет их у меня. Такой вот Мир! Такой вот Май! Такая вот Семья. * * * Брызги! Визги детворы! Вот он, месяц май! Засиренились дворы — Только наливай! Грех теперь не махануть! Ну и маханём. Для разгону по чуть-чуть, А потом поймём: Как взорвётся, как взлетит, Как накатит драйв! Воздух тёпл. День блестит. И со мной my love! * * * Ехать домой иль не ехать? Ехать — не ехать домой? Или же к другу заехать? Или же всё же домой? Или же, всё-таки, к другу? Или домой? Или нет? Так вот и ездишь по кругу — Вот уже несколько лет. * * * Решенье принято: уйду! Не спрашивай, куда! К чертям собачьим! В Катманду! Куда-нибудь туда, Где бы я просто мог любить И не страдать, любя Односторонне. В общем, быть Подальше от тебя! * * * Нету водки. Нету денег. Нечего и продолжать. Ничего не буду делать. Буду просто так лежать. Спать пытаться безуспешно Или пялиться в окно, Где, спокойный и кромешный, Снег идёт уже давно. Так, от Гимна и до Гимна, День, глядишь, и протяну Худо-бедно с анальгином, У похмелия в плену! * * * — Меня зовут Человечий Детёныш!.. Р. Киплинг. «Маугли» Безлунной этой ночью тёмной Мне не уснуть. Четвёртый час. Я, человеческий детёныш, Живу средь вас. Мне холодно и очень страшно. Я кутаюсь и жмусь к стене. И кровь, такая же, как ваша — Течёт во мне, Пока я здесь дрожу на ложе, Борясь с животною тоской; Такой, как вы. Как вы, такой же. Да не такой. * * * Ничего не говори. Просто помолчи. Солнце красное горит. — Всё идёт к ночи. Книжки спят, и нам пора. Тихо гаснет свет. А была любовь. Была! Или нет?.. * * * Столб, столб, столб, столб, Остановка, рекламный щит; Едем, мы едем, мы едем, чтоб После — ищи-свищи! Чтобы из этой густой толпы Вырваться навсегда! Столбы, столбы, столбы, столбы, Провода, провода, провода... * * * Как ромашку, её тереблю; Надо мною смеются все люди; Я люблю её, сволочь, люблю, — А она меня любит-не любит! Так и дёргаюсь, так и живу, И мешаю надежду с тоскою; Я ей все лепестки оборву, — Лучше с лысою жить, чем с такою! * * * Памяти А. Калиничева Снег идёт, копошится чего-то, Не мешая житейским делам; Все торопятся: кто на работу, Кто куда-то, а кто по домам. Всё обычно, привычно, знакомо, Это есть. Это было всегда. И под окнами нашего дома — Все в ледышках, — звенят провода. И фонарь у помойки горбатый Синий свет свой рассеянно льёт; И скребёт одиноко лопатой Сонный дворник. Зачем? Снег идёт... * * * Коль есть желанье, — помоги, Но вряд ли я отдам долги. И ведь не потому, что — гад, А потому, что — небогат. И денег нет, и счастья нет, — Неужто вправду я поэт?.. * * * Напитки выпиты. Съедена снедь. Гости ушли. А чего сидеть? Посуда помыта (не вся, но — треть). Осталось только Стол протереть, Дверь запереть, Лечь — и умереть... * * * Открыл глаза. В кровати жёсткой Один, пружинами скрипя, Лежу себе — помятый, жёлтый, Всё так же любящий тебя! * * * Ослепительное утро. Я иду с отцом. Снег, как сахарная пудра. Невесом. Небо бело-голубое. Солнышко горит. Что-то тихое, родное Папа говорит. И чего он мне приснился? Не было так никогда... Пил отец. Спился. Тогда. * * * Я проснулся поздно. Как всегда. Тащиться Никуда нет смысла. Ничего, простят. Мама — на работе. Мама — крановщица. Строит всё и строит. Ей — за шестьдесят. Жизнь на новостройке закипает рано. Жизнь на новостройке — ой, как нелегка! Из своей кабинки башенного крана Мама всё на свете видит свысока! Там кричат ей: «Вира!», там кричат ей: «Майна!», Что-то там грохочет, бухает, ревёт; Там — под самым небом — маленькая мама Вместе с облаками над землёй плывёт! * * * А день на нет сошёл устало. Настало время дум и снов. Я пил. Ты что-то там листала, Не вчитываясь в смысл слов. В моей груди страдало сердце. Я слушал гулкий пульс его. Хотелось жить! Хотелось секса! Не складывалось ни-че-го. * * * Льёт уже несколько суток. Так вот всю жизнь и прождём. Надо попасть в промежуток Между дождём и дождём. Дёрнуться бы, да бежать бы Долго и далеко... Чтоб не остаться зажатым Между тоской и тоской. * * * Так: раз, два, три, четыре, пять; Ага! — ещё одна... У нас они по пятьдесят — Не густо, но однако... Пойду, посуду посдаю. Трояк хоть наживу. Гляди, Нужда, — я не сдаюсь: Ты цоп! — а я живу! * * * Неясных ужасов полна, Среди ночных равнин, Висит холодная луна — Большой печальный блин. Играют ветры на трубе И гонят негу прочь; И как-то мне не по себе В Вальпургиеву ночь! Я под воздействием луны Открыл глаза и встал: Жена лежала — нет жены. И веник наш пропал! * * * Пойду, что ль, с собакой гульну, — Мы с нею сегодня близки; Повоем вдвоём на луну От нашей собачьей тоски. А хочешь, и ты с нами выдь За дом, и увидишь когда, Как будем с собакой мы выть — Поймёшь, может, что-то тогда! * * * Человек идёт себе, Весь как будто не в себе; Не идёт, летит почти что — Это я иду к тебе! Я иду к тебе, несу Докторскую колбасу, Полкило конфет, чекушку И цветы тебе несу. Вот, принёс тебе цветы. Ты колдуешь у плиты, Что-то вкусное готовишь — Прямо вся такая ты! Ты такая, я такой; День сегодня-то какой! Очень хочется чего-то — Что не выразишь строкой! * * * Когда я почти не знал, что мне делать, — Нашёл подходящую вдруг работу И заработал приличных денег. Ну, думаю, хоть ощущу свободу! Месяца на два хватит! — Куда там! Прошло две недели — они кончаются... Большие деньги — большие траты, И то же самое получается: Нету денег! Недавно — были! Последний стольник грустит в заначке. И главное, что ничего не купили... И вспомнить-то нечего, кроме жрачки! * * * Настроенье — паршивее некуда. До того, что не мил белый свет! Надо в церковь сходить, да всё некогда, Хоть и дел-то особенных нет. И к делам нет особого рвения, И с друзьями не хочется пить; И паршивее нет настроения... Надо всё-таки в церковь сходить! Эстонская тема Остывшее садится солнце. За ратушей, у кабака, Дерутся пьяные эстонцы — С эстонской страстью мнут бока! В ко сну готовящемся Тарту Метелят пятеро двоих; И у меня хватает такта Не вмешиваться в драку их. Культурно прохожу по краю, Поодаль (мало ли чего!)... Я их обычаев не знаю. Я их не знаю. Ни-кого. * * * Мир стал другим. Он очень изменился В последние два года... Катастрофы И антиглобалисты, и талибы, И эти башни в городе Нью-Йорке; Бен Ладен, Буш, «Норд-Ост» и всё такое... Жена мне изменила и сказала: — Мир стал другим, а ты и не заметил... Нет, не хочу, не буду замечать! * * * Я вроде человек спокойный, Но вот в последние года Всё чаще думаю: на кой мне? На кой женился я тогда? Ведь нынче от наездов Светки Готов я выпасть из окна; Лететь к земле, ломая ветки, Чтоб хоть поплакала она! С тринадцатиэтажной выси О землю брякнуть тушей всей! Но подойду к окну, помыслю... Нет! Слишком жирно будет ей! * * * На окошке дремлет кошка... Вот, уже сложил строку. Торопливо косиножка Семенит по потолку На своих ходульках тонких. Ты коси-коси, нога!.. Надо бы доспать, да только Не выходит ни фига. Ну, не спится и не спится. В боты влезу да пойду. По скрипучим половицам Прямо в утро попаду — Где струится свет бодрящий, Листья и трава в росе; Где один лишь я неспящий — Остальные дрыхнут все. * * * Не бузи, моя кастрюлька. Не беги, суп, на плиту. Поварись ещё, побулькай — Чтобы пахло за версту! И, пока я здесь решаю, Как мне дальше строить жизнь — Я тебя перемешаю: Снизу вверх и сверху вниз, Форте, пьяно и по кругу; Газ убавлю: доходи... Ну-ка, позвоню-ка другу, Чтобы в гости заходил! Суп гороховый, да с рулькой Должен друга приманить! Так что ты тихонько булькай, Ну, а я — пошёл звонить. * * * Со мною что-то всё не так: Веду себя, как секс-маньяк. Об этом разве не кричу, Но я запретного хочу Везде: на улице, в метро... Так вот какой ты — бес в ребро! Теперь я понял, как ты шустр. Ну, ничего, — перебешусь! * * * Ещё прошла гроза помимо прочего. Раскинувшись, лежим, едва дыша. Шарахнуло! Замкнуло! Обесточило! И в небе бултыхается душа! И небо всё высокое и синее; И чист, и ясен смысл простых вещей; И я совсем другой, и ты красивая, И я... и ты... и я... и вообще! * * * Я уже забывать стал о лете. Уж деревья черны все, и ары Разбирают арбузные клети — С бахчевых больше нету навара. Беспокойные южные люди. Наши братья ещё по Союзу... Но теперь их не очень-то любят, Хоть по-прежнему любят арбузы. Всё чернее за окнами Битца. Потянуло зимой в белом свете. По югам разлетаются птицы. Разбирают арбузные клети. * * * Потягушечки сладко спросонок Поутру, но ещё в полутьме, Мой семигодовалый ребёнок, В лето выросший на пять см. Да, растёт, хорошеет малютка. Скоро валом попрут женихи. Вдруг полюбит какого ублюдка? Вот весёлые ждут нас деньки, Как притащит козла иль барана — Что я сделаю? Что ей скажу?.. Спи, ребёнок, ещё слишком рано; Я к мультфильмам тебя разбужу. * * * В кухне утренней светло. На плите шкворчит глазунья. Поле снегом облито, Словно булочка глазурью, Что под кофе хороша Запоздалыми утрами; И любуется душа На пейзаж в оконной раме, Где под солнцем снег лежит И глаза слепит до рези; Где, подтянутый и трезвый, Лыжник краешком бежит! * * * Смотрю я с балкона на то, как красиво, На то, как стремятся и вширь, и вперёд Лесные массивы, жилые массивы — И синий над этим висит небосвод! И я на тринадцатом, в майке и плавках, Стою, как на облаке, — чист и высок; И птица какая-то, гордо и плавно, Летит от Чертанова наискосок! * * * М. Кукину Скажи мне, любимец богов, Каков ты в канун Рождества? Готов ли? — среди облаков Уже проступает звезда. И так неохота в мороз Тащиться куда-то сквозь тьму!.. А завтра родится Христос. И что ты подаришь Ему?