Стихи
Опубликовано в журнале Знамя, номер 5, 2002
Упование Он знал все тайны, все приметы... . . . . . . . . . . . . . . . . . . Улыбки, трепет, плач природы... Тумана внутреннюю сторону... («Следопыт». 1959, 75 гг.) Неужели жизнь ещё вернётся? И опять поможет с грустью сладить Воздух, обегаемый теплом? Неужели я сумею снова У дверей себе скамейку сладить И читать, и думать о былом? Неужели, поздне-оживлённый (Наконец-то больше не зелёный!) Лист, желтея, цветом потеплеет, — Станет бронзов и медов? Зелень лета светит да не греет С приближеньем зимних холодов. Человек запущенного сада, — Я вчера была увидеть рада За прозрачной сеткой, по соседству — Флоксы, астры, краски овощей... Чтобы ум, привычный подозренью, Дрогнувший перед Большой Шагренью, На мгновенье, — как по мановенью! — Вспомнил про устойчивость вещей. Так пускай же ни в каком посаде (Ни-каких соображений ради) Путаник, услышав «Не укра’ди», Нашу речь не примет за латынь. И пускай туман в росистой пади Солнце утром разберёт на пряди И расчешет гребнем золотым. Неужели мир остепенится? Лето сможет осенью смениться? В ясном небе звёзды заблестят? Снег пойдёт, как сотни лет назад? Долго, то колеблясь, то качаясь, Проявиться ярче — не решаясь, Вдруг определился листопад! Ислам Исламу порядочному исполать! Нормальный Ислам до сих пор Ещё никогда не стремился взорвать Страсбургский собор! Своих мусульманин держался идей, Закону служил своему, И образы Будды — до нынешних дней Ничем не мешали ему. Так что же его переучивать стали Пришельцы из той оскандаленной дали? Чего не просил — за него исполнять? Народы пасти... Самочинно детали В колёсиках солнца — менять!!! Ужели их всех медресе воспитали? Корана — шакалы — в глаза не видали. «Восток дело тонкое», да не для них... А ты, правоверный, заутра, не дале, — Загинешь заложником свор подрывных И «гуру», — охаявших ране Священный классический стих! Но, путь потеряв в ваххабитском тумане, Угрозу и ты усмотрела в Коране, Земля? Ты всё грезишь? Проснуться пора: В Европе, — в её перевёрнутом зеркале, Евангелие пересмотру подвергли! А там — подменили Коран! Ты видишь, как всё СОВПАДАЕТ покуда? — Христос — «неугоден»! Разжалован Будда! Ан — вот и Аллах разонравился «гуру» (И людям, что «гуру» поверили сдуру). В редчайший пустынный колодец — не плюй! Не с Богом воюй; с демагогом воюй, С подлогом воюй, баламут! Зачем на Ислам ополчаться? Ослам Понятно, что это давно — не Ислам, А люди — никак не поймут! Мы пили коктейли из правды и лжи, Мы видели многих пустынь миражи, Мы сами размножили их тиражи, А всё ещё нам невдомёк, Что есть у всего и у вся — двойники, Которые пишут за нас дневники, Которые сталкивают материки, Которые травят Восток! И рвут, и кромсают кромсанием рьяным «Святое писание» вместе с Кораном, Чтоб, Западу вздыбленному подстать, «Продвинутость» — глыбе Востока придать. Но «Запад есть Запад, Восток есть Восток, И с места они не сойдут». А коли сойдут — ни за грош пропадут И друг друга в веках не найдут. Что ж. Если их звёзды закатятся дружно, То это, наверно, кому-нибудь нужно? Не зря же, — лаская «отдельную личность», — Мятежные стаи жрецов Так возненавидели СВОЕОБЫЧНОСТЬ, Что с целых народов стирают, — сдирают! — ЛИЦО! Им «личность» важна? А какие там «личности», Когда не останется своеобычности? Всего-то и толку: с натурой порвав, Раздать одинаковым маскам — права За то, что безмозглы! За то, что безлики! За то, что под клики, Искусственно стравленных ими задир, Целясь изгадить Зенит, испохабить Надир, — Убили, с орбиты свели, С карты Космоса стёрли — великий, Единственный и прекрасный, Таинственно-многообразный, В часы Вдохновения Господом созданный, мир! 11—21 ноября 2001 г. Половецкие пляски в Москве Откуда половцы в Москве? Им нет числа! Где я? Черно’ в глазах от половецких плясок! Где все мы, русские? Или стрясло от встрясок? Втоптало в топоты? Эй! Где в Москве — Москва? Откуда половцы в Москве?! Им нет числа!!! Бывали бедняки и в половецких станах, Но власть московская — каких-то сладких, странных, СВЕРХЖИРНЫХ половцев над нами вознесла! Мол, дескать, нам нужны гнёт, Иго и Орда, Чтоб с ними нам не смочь подраться никогда. Однако их земель НЕ ЗДЕСЬ лежит граница! Бросай лукавить, босс! Гони дружков туда, Откуда их несёт! И С НИМИ МЫ ТОГДА ПРИ ВСЁМ ЖЕЛАНИИ — НЕ СМОЖЕМ ПОБРАНИТЬСЯ. Август, 2001 г. Бездомные Кто уложил их спать на снег московских зим? Какие им пришлось вначале снесть удары? Тот, кто их выселил (и сам вселился к ним!), Заставил их молчать под страхом пущей кары. Да кто и спрашивать их станет? Все вперёд Всё знают: «— Наш народ квартиры про’пил с жиру!» Не койку, не буфет, но сразу всю квартиру БЕЗ ПРИНУЖДЕНИЯ — какой дурак «пропьёт»?! Я вижу разницу между реальной раной И нарисованною раной — без труда. Где ходишь ты? Какой закраиною странной, — Что только фальшь тебе встречается всегда? Не знаю. Но, среди пропавших и пропащих, Ты видишь ряженых. Я вижу — настоящих. Сентябрь, 2001 г. Ляпота! Кто изукрасил Москву первобытными цацками? Рожами страшными, пробочниками дурацкими? Кто завалил её ЛИК, — её вид исторический — Идолов полубезумных игрушками адскими?! Сентябрь, 2001 г. Рябина Отрада тёмных дней — янтарные рябины! Иван Киуру Поволо’ка на листах, А на гроздиях туман: Вызрела рябина. В багреце её горит Пламя с дымом пополам. (Нет огня без дыма!) В глубине её огней Есть от заморозков ей Тайная защита. Бликовых её лепнин Жёлто-алая теплынь Инеем повита. А прищуришься на свет — В ней проступит силуэт Деревянной ложки И, светящиеся скрозь, В изумрудных нишах, врозь, Красные матрёшки... Только щуриться не след; Не зажатый в ве’ках свет Будет выше вдвое, — Вновь, на выросты горазд, Куст кустодиевский даст — Древо огневое! Полно щуриться, мигать, На рисунки намекать, Потому что живо, — Хоть и холодно вокруг, — Первым заморозком вдруг Скованное диво. Вряд ли нужен позарез Ей, что ловит о заре Звук пастушьей дудки, Симфонический трактат; Между гроздий есть и так РИТМА промежутки! Полно жмуриться, мигать, На эстампы намекать Да на перепевы, Ибо к ночи — ты всегда В ней узнаешь без труда Птицу с ликом девы. Глянь! — на за’мерших листах, В РИТМЕ гроздий (что и так Будто нарисован!) Не какой-нибудь другой, А действительный огонь Заморозком скован. За его горчащий счёт Ёрничество не пройдёт, Хамства — не бывает... На предснежную страну — Чу! — рябина проливает Огненную тишину. 24 авг. 2001 г.