Стихи. Публикация Г. Медведевой
Опубликовано в журнале Знамя, номер 2, 2002
* * * Опять Гефест свой круглый щит куёт. Морочат нас текучие измены. Но мирные мужи уже не ждут Елены, И время Андромахи настаёт. Не женское искомое тепло, Не ласточками сложенные руки. Когда на наковальни тяжело Кладут мечи и близятся разлуки — Елена вздор! Ахейцы спят в гробах... И лишь одно останется от праха — Как с Гектором прощалась Андромаха И горечь просыхала на губах. 1940 г. Слово Ты меня в ладони не уложишь, Не упрячешь в письменном столе. Ты меня, как пулю, спрятать можешь В гладко отшлифованном стволе. Чтоб в со всех сторон зажатом теле Под угрозой острого бойка Знать одно лишь ощущенье цели... Только бы не дрогнула рука! 10.VI.47 Наука Изучай природу неудач И прозреешь, если ты незряч, И озлеешь, если ты не зол, Обрастёшь шерстями, если гол. Постигай архитектуру зла И зубастым станешь, как пила, Изучай фармакопею бед, Атлас поражений и побед. Не решай задачи про купца, А решай задачу про глупца, Про того, кто хочет в дважды два Втиснуть все законы естества. 50-е гг. Из поэмы О, кто ты, друг мой или недруг, Мой дальний отсвет, мой герой, Рождённый в сокровенных недрах Ума и памяти игрой... Дожди, дожди и непогода. Дожди и осени мазня. И ты уже четыре года Живёшь отдельно от меня. Вот, руки затолкав в карманы, Бредёшь сквозь редкие туманы... Москва сороковых годов. Или, точнее, сорок пятых. Повсюду ясный отпечаток Дождей и ранних холодов. На Пушкинском шуршит листва, Пусты скамейки на Никитском. И в воздухе сыром и мглистом Всё видится едва-едва: Изгиб деревьев косолапых, Расплывшееся зданье ТАСС, И наплывающий внезапно Из тьмы автомобильный глаз, И фонарей лучистых венчик Внутри фарфоровых кругов Уже невнятен и изменчив На расстояньи ста шагов... Но несмотря... Но несмотря на Фар перекрёстные столбы, На беловатый мрак тумана, Не молкнут шорохи толпы. Спешат, сбиваясь, силуэты, В глуши туманом стёртых черт, Как мотыльки на венчик света, На симфонический концерт. Консерваторский вестибюль, Как будто бы из эха слеплен. Войди! Стряхни туман! Ослепни! И сразу память распакуй, Восстанови в затёртом списке Рояля бешеный оскал. И гром симфоний, где Мравинский Оркестр в атаку вёл на зал. Восстанови — и опечалься. Спустись душой на чёрный лёд, Где Софроницкий между пальцев Серебряную воду льёт. Сергей слегка ошеломлён Над ним свершающимся счастьем. Но ряд голов и ряд колонн Ему воспоминанье застят. Вон Пастернак, похожий на Араба и его коня. Табун заядлых меломанов В давно потёртых пиджаках, С исконной пустотой в карманах И с партитурами в руках. А это кто там вдалеке? Ах, Сашка, смесь еврея с Блоком, О сногсшибательной строке Мечтающий с туманным оком. Они целуются. — Ну как? — Живём, как будто лапутяне. — А ты? — Меня куда потянет: Порой на свет, порой на мрак. Её как хочешь понимай, Поэзию (хоть днём с свечами), Она у Блока, помнишь — «май жестокий с белыми ночами». Они в партере. Оркестранты. Большая люстра зажжена. И вдруг вступает тишина В консерваторские пространства. Подходит к пульту дирижёр, Как голубей, вспугнув ладони, И тишина ещё бездонней Глядит в светящийся простор. И вдруг. Издалека. — Труба Лучом пронизывает своды. И рушатся глухие воды Неодолимо, как судьба. Консерваторские высоты, Простой, как глыба света, зал, С твоим порывом в эти годы Я мысль о Родине связал! Ведь всё, что ни случалось с нами, Что нас спасало и вело, Ещё не ставшее словами, Быть только музыкой должно. А дирижёр, достав со дна, Аккорд терзает властной дланью. И вот, когда уж нет дыханья — Опять вступает тишина. Она звучит дрожащим светом, Дрожаньем капли на стекле, И воздухом, слегка согретым, Переливается во мгле. И вдруг, как всадники с клинками, Влетают в песню скрипачи. Под лебедиными руками Из светлой арфы бьют ключи. И в грудь колотят барабаны, Труба страстям играет сбор... В тебя впивается губами Неописуемый простор. С одной тобой он мог сравниться Тем ощущеньем, как во сне, Что вдруг прервётся, не продлится Любовь, подаренная мне. Придёт и с ней пора проститься — Уйдёт она, как звук, как дрожь... И ты расплывшиеся лица Никак в одно не соберёшь... 1946–1947 гг. Публикация Г.И. Медведевой