Стихи
Дмитрий Бобышев
Опубликовано в журнале Знамя, номер 8, 1999
Дмитрий Бобышев
Страсти по царю
Когда глава Свердловского обкома,
чья белая чупрына — всем оскома,
велел взорвать костяк Ипатьевского дома,
он этим упредил тогдашний зуд Москвы.
И дом сравняли с почвою, увы.
Значит, хотели скрыть,
руки замыть молчком…
Тихо убрать, срыть,
как свидетеля, дом!
Но: колокол, бей,
звените, колокола.
Где — столько скорбей,
злые были дела.
Чтоб ничего — ни кирпича в избоях
бульдозер не оставил за собою,
и не было у всех ни памяти, ни боли,
чтоб доломать в мозгах — эпох последний стык,
и чтобы — ни злодеев, ни святых…
Нет, то был не суд —
кровавая баня, бред…
Гул, медленный гуд
длит медное “Нет!”.
Бей, колокол, бой
переливай в звон, —
тех загубленных боль,
и замученных стон.
Как 80 лет тому, в подвале:
спустили сонных, слышащих едва ли,
что им читают. В руки не давали…
И подпись неразборч… Какой-то ЦИК.
И начала ЧеКа свой адский цикл.
Бей, колокол, в пульс
переливай звон.
Пусть голосит, пусть
скорбно гудит он:
вой, голос и зов, —
камни-сердца стронь.
Даже вот этих строф,
а — сотряси строй!
Из маузера, мимо: — Что же это?
Из трёхлинеек, и — в упор по жертвам,
и дико искры высекались рикошетом…
а где ещё, дыша, лежал кровавый ком,
там и приканчивали — то: штыком.
Траурный перезвон —
жёлто-бархатна медь;
можно ль из горла — вон:
выкрикнуть эту смерть?
Бронзов и яр язык,
латунна его гортань.
Этот голос и зык,
по тишине — грянь.
— Испепелить! Чтоб ни следа, ни меты…
уже — цари и слуги, девы, дети
на досках кузова лежат, мертвы, раздеты.
— У барышень в белье проверить каждый шов,
чтоб ни алмаз отсюда не ушёл.
Русские! Как вы могли
только молчать и стыть?
И — до глубин земли
вас не проплавил стыд?
Бей, колокол, бей,
было ль такое встарь?
Было. В жилах — разбой.
Изверги! Сгиб царь.
В лесок, туда — версты четыре, гатью…
Да грузовик завяз, не помогают
швырки лопат под юз колёс поганый.
Так значит — здесь!
В лучах карбидных фар, сквозь гарь
сернокислотную, — последний царь…
Бей, чтобы со скоб
двери слуха — враспах!
Чтобы в сердцах — скорбь,
чтоб — мел — на зубах.
Трон, корона — на сверг! —
— Ратуйте, — восклицай.
И — прощайте навек,
скипетр, держава, царь!
…Со присными здесь ляжет безобрядно,
в захапы зауральские запрятан,
в прель торфяную вмят…
И вдруг — всё, всё — обратно:
к Петру и Павлу в крепость главный въезд
и ангел золотой, земная ось и крест!
Ангел опять — весть;
снова в нём стал смысл:
царственный крест несть,
и — о гибели мысль.
Бей, колокол, в гром
пушечный перейди.
Даль: позади — Содом.
Гоморра — там, впереди…
— …Ль?!июль — август 1998 г.
Санкт-Петербург — Шампэйн, Иллинойс