Стихотворения
Опубликовано в журнале Зинзивер, номер 5, 2024
Сергей ПАНЦИРЕВ
Поэт. Родился в 1969 года в Москве. Его дебютом стал сборник «Рефлексия», опубликованный в 1994 году, за ним последовали журнальные публикации. Сборник более зрелых стихотворений «Настоящее время» был издан в Санкт-Петербурге в 2004 году в издательстве «Геликон». В качестве переводчика Сергей участвовал в антологии болгарской поэзии «Из века в век», вышедшей в 2005 году. Также его стихи и переводы вошли в издание «Иосиф Бродский глазами современников» (2006) и антологию памяти Бродского «Из незабывших меня» (2015). Опубликован ряд переводов Сергея из английских, американских, болгарских и венгерских поэтов на русский язык. В 2014 году Сергей Панцирев переехал в Венгрию, где продолжил литературную деятельность, публиковался в венгерских литературных журналах. В 2021 году в Будапеште издан его сборник стихов в переводах на венгерский. В 2022 году Cергей участвовал в фестивале Всемирного дня поэзии ЮНЕСКО в Варшаве в составе венгерской делегации, в 2023 представлял Венгрию на фестивале Babilon literar в Румынии. Лауреат международного поэтического конкурса «Эмигрантский вектор» (Бельгия — Франция, 2024 г.). Состоит в венгерском отделении ПЕН-клуба.
ОСТАНЕТСЯ ПРАЗДНИКОМ
помню: мы сидели на кухне
cамой первой в мире хрущёвки,
где-то между шверника и гримау,
венерой и марсом:
четыре квадратных метра,
а сколько народу набилось! —
пили спирт с водой из-под крана,
ловили короткие волны, читали стихи
(а за окном дымился советский союз
и московская осень,
того же привычного сизого цвета,
что и спирт, разведенный водой)
помню: была там девчонка,
на которую я загляделся,
и другая, что строила глазки мне,
и эти взгляды
— голубой — карий — зеленый —
блестели тем вечером ярче всех звезд,
и жизнь была праздником,
и жизнь остается праздником,
и жизнь останется праздником.
ОБХОДНОЙ ЛИСТ
Копию своей души
у Главного подпиши,
зарегистрируй в архиве,
в Первом отделе поставь печать,
дай расписку, что будешь молчать,
да смотри не напейся на корпоративе.
Что будет дальше — уже не твоя беда:
ты здесь на время, а она, говорят, навсегда,
то есть пока не закончится виза.
Сколько ангелов на острие иглы,
столько и чертей, чтоб разжечь котлы,
записать в протокол, провести экспертизу,
сфотографировать, зафиксировать, в облаке сохранить
и не забыть забыть.
АНЕРОИД
Приближается буря, звучит характерный треск.
На экране помехи, и ты — источник помех.
Переводчик глотает слова и явно нетрезв.
Подзабытые жизни вдруг проступают поверх.
Нет, не только бумага способна попасть в переплет.
Красота не спасет — а впрочем, ничто не спасет.
Над землей поднимается ветер, и скоро польет.
Приближается буря, осталось чуть-чуть, вот и все.
ULTIMO NUMERO DEL SESTIER DE CASTELLO
памяти Антона Носика
Пользуясь случаем, передаю привет
тем, кто раньше отправился на тот свет:
прищурившись на звезду, молчу,
и молчание по ее лучу
поднимается выше, чем любая речь
могла бы добраться — ведь пренебречь
словами уместно, когда в ответ
даже молчания нет.
Пахнет рыбой. Фасады на площади, с двумя-тремя
освещенными окнами, вполне анонимны. И я,
свернув в переулок, почти готов
повторить путь местных бездомных котов,
ушедших отсюда — понятно, куда —
но пока есть вода и над ней звезда,
это повод прошлое ворошить
и туда не спешить.
Тем временем город совсем превращается в ночь.
Торговец вином закрывает лавку — точь-в-точь
как в фильме, который, не вспомнить в каком году,
смотрели в кино на последнем ряду.
Известно, чем кончился этот сеанс:
мы вышли из зала, никто там не встретил нас —
сквозь темноту так и идем,
каждый своим путем.
Что ж, каменный лев мне дорогу не подсказал.
Как гетто, заперты на ночь аэропорт и вокзал.
Не слышно шагов, ни плеска весла: карнавал
начнется еще не скоро. Будто и не бывал,
весь мир растворился в безмолвии. Я стою
в пустоте, в ее центре, то ли на самом краю,
и не считаю в полночной тиши
оставшихся дней гроши.
РОЖДЕСТВЕНСКИЕ СТИХИ
Перепись населения. В Вифлееме темно: зима.
Оппозиция пишет, что Ирод сошел с ума.
Где-то звенит колокольчик. Ангел или пастух,
Заслышав его, останавливается, переводит дух,
Поднимает голову, сверяя час по звезде.
Колокольчик звенит, как будто везде и нигде.
Как первый звонок в театре, как школьный последний звонок,
Он возвещает о том, что приблизился некий срок.
То ли сигнал тревоги, то ли благая весть,
Колокольчик звенит, словно он вправду есть,
Ближе и ближе. Ирод в своем дворце
Ставит печать на указ, изменившись в лице.
Местное радио, вещающее на весь мир,
Ради срочной новости прерывает эфир.
Меняется климат, меняется календарь,
За каждым словом приходится лезть в словарь,
Вор теряет добычу, патруль забывает маршрут,
Летописцы застыли и продолжения ждут.
Мой пастух или ангел, устремляя свой взгляд в зенит,
Прежде всех остальных понимает, откуда звенит.